Читать книгу Горячее сердце Арктики - - Страница 12

– Тебе сообщение от… Насти, – случайно замечаю имя на экране и снова смотрю на дорогу.

Кусаю губы, стараясь не думать о девушках бывшего далласского форварда. Это проблемы его и Виты, не мои.

Жарко становится.

Отстегнув ремень безопасности, тяну собачку на замке и избавляюсь сначала от жилетки, а затем снимаю кепку и отправляю все это на заднее сидение. Поглядываю на лежащий там подарок для завтрашнего именинника. Волнуюсь. Лишь бы ему понравилось.

Украдкой смотрю на Авдеева, пытающегося ответить на сообщение. Какие бы ни были у меня внутри чувства, насколько бы мне иногда ни было отвратительно, он все равно – мой близкий человек.

Член моей семьи…

Мой друг…

Не могу подобрать эпитетов, но эта фундаментальная уверенность вросла в мое тело, и как бы я ни старалась – она никуда не уходит.

Поправляю укороченную толстовку так, чтобы не был виден живот. Кожу пощипывает от предвкушения. Природу и горы я люблю, а зная, как мой папа всегда ответственно подходит к выбору места для отдыха, уверена – мы окажемся в самой настоящей сказке.

Но есть и то, что расстраивает…

Погода сошла с ума. Вопреки положительным прогнозам, дождь не останавливается. Иногда он становится редким и мелким, как прозрачные стразы, а порой, вот как сейчас, блестящими молниями колошматит по лобовому стеклу.

В дороге мы чуть больше двух часов.

На последней перед серпантином заправке остановились и выпили все вместе кофе. Все вроде бы вполне неплохо. Ярослав сказал, что в машине они с Витой почти не разговаривают. Она зависает, вставив в уши эйр-подсы, он – сосредоточен на дороге.

Правда, сейчас посматривая в зеркало со своей стороны, понимаю, что Загорский с Яичкиной где-то потерялись.

Позади нас никого нет.

Машину вдруг сносит немного вправо. Шины недовольно буксуют. Я тянусь к ремню безопасности, но тут же отвлекаюсь.

– Твою мать, – ругается Майк, убирая телефон и выруливая обратно на дорогу. – Ответь ей, пожалуйста, Ань, что я не в городе до понедельника. И напиши спасибо.

– Хорошо.

Обхватив телефон сразу двумя ладонями, печатаю вежливый ответ.

– Это ведь Левкович? – хмурюсь.

– Ага.

– Вы… что… общаетесь? – шокировано спрашиваю.

Майк с иронией на меня смотрит:

– Ты так говоришь, как будто в этом есть что-то предосудительное.

– Вам виднее, – пожимаю плечами. —Это не мое дело.

– Настя взяла на себя роль заводилы в моем фан-клубе.

– «Моем фан-клубе», – передразниваю. – Авдеев, ну откуда столько самомнения?

– Это все женщины…

– Угу.

Скашиваю на него свой взгляд, и вдруг тепло становится. На душе спокойно – ласково… Полный штиль.

Мы справились. Со всем справились: с детской влюбленностью, с непониманиями, с обидами. Я смогла забыть некрасивый, казалось бы, несвойственный Майку поступок. Передо мной он ни в чем не виноват, Настя тоже его простила. Вон, в фанатки к нему навязалась.

Прищуриваюсь. Улыбка до ушей.

У нас впервые получается ехать в машине и не ругаться. Меня больше не бьет током, его – тоже. И бабочки, которые так любили кружиться вокруг нас двоих, высохли…

Это значит все не зря?..

– Кстати, – вспоминаю. – А что с твоим отцом? Он узнал про универ, да?

– Я сам сказал про свое отчисление, – он активно разминает шею, двигая головой.

– И как он отреагировал? Сильно ругался? У тебя сейчас будут проблемы?

– Мне завтра двадцать один, Ань. Я давно не ориентируюсь на мнение отца и живу так, как мне в данный момент легче. Так как я могу.

– И как сейчас ты можешь? – интересуюсь.

– Сейчас… я переезжаю.

– Ого!..

– Да, уже нашел квартиру в новой высотке на набережной. Видела ее?..

– Шутишь? Ох, как мне там нравится, – восторженно качаю головой.

– Да, двухуровневая трешка с утеплённым балконом, с ремонтом и паркингом.

– Молчи, пожалуйста, – весело улыбаюсь. – Я завидую тебе страшно. И тому, что один будешь жить. Я бы тоже хотела. У меня соревнования скоро. Первые. Ты ведь помнишь, как я мечтала в них участвовать? А я не знаю, как из дома слинять.

– Да… Беда!

– А тут со своим «двухуровневым» счастьем.

– Так переезжай со мной, – легко зовет и, посмотрев на меня, неожиданно хмурится. – А ты почему не пристегнута? Аня, твою мать!..

В дверь что-то прилетает.

– Блин, я забыла, – тянусь к ремню, но в лобовое вдруг летит мелкий камень, а затем еще один.

Снова и снова.

Сначала я думаю, что это град, но потом понимаю – все гораздо хуже: это с гор стекает грязь, вместе с камнями и ветками.

– А-а, – вскрикиваю, когда нас подбрасывает.

– Блядь, – Авдеев нависает над рулем, чтобы рассмотреть дорогу, но это бесполезно, потому что мы оказываемся в едином грязевом потоке. По крыше что-то лупит. – Держись, Ань!.. Надо проскочить, иначе нас завалит.

Мы словно по кочкам едем. Качает. Надеюсь, хоть встречки не будет?..

Сначала я пытаюсь вырвать ремень из стойки двери, а потом понимаю, что не успею, хватаюсь за ручку и замираю от страха. Трясет страшно, голова несколько раз ударяется о потолок. Когда держаться больше нет сил, плачу от боли, а мужская рука пригвождает меня к спинке кресла и до тех пор, пока автомобиль окончательно не останавливается, служит моим ремнем безопасности, зафиксировав тем самым туловище.

Страхует даже в такой ситуации.

Протяжно всхлипываю и смотрю на заляпанные грязью стекла, по которым в нескольких местах расползлись жуткие трещины.

Я обхватываю мужское запястье и кое-как отдираю его от своей груди.

– Спасибо тебе, – шепчу, пытаясь в одиночку перемолоть внутри шок от случившегося.

Мы одновременно смотрим друг на друга.

Зачем-то сближаемся.

Наши пальцы неуклюже переплетаются. Адреналин бьет по глазам.

Это не вспышка, нет.

Точно, нет…

Наоборот – будто во всей бесконечной вселенной свет погас.

Я собираюсь вести себя из ряд вон плохо, мои пальцы плавно устремляются к широким плечам и зависают. Я все это уже проходила. В тринадцать, потом в четырнадцать. Не хочу. Убираю руки.

Мрак.

Боль.

И вдруг софиты – еще больше сближаемся – скорее всего, безотчетливо. Глупо.

– Все хорошо, – согревает дыханием. – Выплыли.

Ярко-красные, чуть обветренные губы Авдеева прислоняются к моему рту и тут же подчиняют его себе. Я дышу, дышу, дышу. Невыносимо громко.

Боже-е.

Зачем?.. Зачем он все портит?..

Легкий поцелуй углубляется со скоростью перемещения из зоны защиты в зону нападения и становится невыносимо требовательным и бесстыдным.

Победным!

Проклятый центральный нападающий!.. Бью его в грудь!..

Отлетает, чертыхается и лбом прислоняется к рулю.

Я больше не дышу, теперь дышит Авдеев. Громыхая на весь салон.

В окно стучат. Подозреваю, это ребята. Надо выйти, узнать, как Ярослав справился с такой дорогой.

Кончиками пальцев едва касаюсь губ, чтобы они стали наконец-то чувствительными. Облизать их не могу – слишком стыдно.

Заче-ем?..

– Что… что это было? – перевожу полный отчаяния взгляд на Майка.

Он снова невозмутим. Накидывает капюшон на голову и уверенно произносит:

– Антишоковая терапия. Не парься…

– Антишок… Что? Такая бывает?.. – черт возьми, я парюсь!

– Как видишь, – зло усмехается.

– Не знала…

– Обращайся, – небрежно бросает напоследок и выходит из машины.