Читать книгу Мортидо - - Страница 14

Потемнело из-за набежавших низких серых туч. Поднялся ветер. Стёкла в окнах старой избы зазвенели, словно хрусталь люстр в пышной бальной зале дворца. Я прошла вглубь дома. В следующей комнате я увидела, что стекло в одном из окон витражное. Разноцветные стёклышки складывались в рисунок, на котором две змеи переплелись вдоль меча со сверкающим наконечником и крыльями на эфесе. В голову пришли мысли об оккультизме. Ну, это всё объяснило бы, конечно. Кожу стянули мурашки.

Вдруг я увидела, что со стороны улицы за витражом прошла тень. Моё дыхание прервалось. Руки и ноги замерли в ледяном ступоре. Сердце ушло в пятки. Мимо дома кто-то прошёл?

Я вернулась в дальнюю комнату и дрожащими от страха руками распахнула там окно настежь. На улице теперь стояла тишина, заполненная лишь стрекотом сверчков. Ветер прекратился.

Входная дверь протяжённо скрипнула. Я сглотнула. Пристально глядя в сторону приоткрытой двери в комнату, каждую минуту ожидая увидеть там кого-то, я мысленно прощалась с рассудком или, что ещё хуже, с жизнью. Но ничего не происходило. Нужно было вылезти отсюда пока не поздно. Я повернулась к окну спиной, не сводя глаз с двери в комнату. Опираясь руками об подоконник, я подняла себя и села в проём окна. Когда одна моя нога оказалась на стороне улицы, я быстро посмотрела в окно. Всё чисто. Посмотрела в комнату – по-прежнему никого. Быстро выпрыгнув из избы, я бросилась бежать к дороге в город, не оглядываясь.

Мой бег становился всё быстрее и быстрее. Было ощущение, что за мной гонятся, вот-вот схватят. Ноги начали заплетаться, нервы не выдержали, и я закричала от необъяснимого ужаса. В ушах звенело от собственного голоса и ветра скорости. Казалось, что я падаю, а не бегу. А когда ноги наконец коснулись асфальта, моё только что невесомое, летящее над полем тело, вдруг оказалось невероятно тяжёлым, а лёгкие – слишком маленькими, чтобы вобрать в себя нужный объём воздуха. Парадоксальным образом облегчение сделало меня бессильной. Я еле отдышалась, в глазах на несколько мгновений потемнело предобморочным образом, однако страх отступил. Тяжесть тела превращалась в вату, и я расслабилась, как будто после тяжёлого дня, и наконец смогла видеть. Возле избы никого не было, и за мной никто не гнался. Я несколько раз тряхнула руками и ногами, словно сбрасывая с себя что-то. Сначала, фыркнула, потом облегчённо вздохнула, в последний раз бросила взгляд на опушку леса, улыбнулась, как будто выиграла эту гонку, и пошла в город. Эйфория невероятная: словно я очнулась от кошмара, в котором думала, вот бы это был всего лишь сон.

Когда проорёшься – легче: стресс уходит. Фух!..

Когда я подходила к гостинице, пошёл мелкий тёплый дождь. Никакой грозы, никакого ветра. Пережитое истощило меня, и я решила покушать на террасе ресторана напротив гостиницы и выпить.

В заливе начинался вечер и от некоторых стоящих там суден слышался гул веселья, как и с набережной, где сейчас из-за дождя люди прятались под навесами и зонтами кофеен.

Безмятежное настроение безо всяких мыслей убаюкивало.

Из-под дождя на террасу вбежала молодая влюблённая пара. Звенящий хохот девушки разорвал царившую здесь тишину. Девушка быстро осеклась, но продолжила тихо смеяться, упираясь в грудь своего спутника. Когда её истерика прекратилась, они, наконец, заняли место за столиком. Тощая брюнетка в маленьком чёрном платье и с красной помадой на губах из хихикающей бестии вдруг превратилась в томную соблазнительницу. Молодому мужчине в простецких майке и шортах эта перемена понравилась. Они оба закурили. Запах сигарет скоро дошёл до меня. Я заказала ещё один бокал вина.

Мне совсем не хотелось уходить отсюда. И я провела за столиком несколько часов. На закате стало прохладно. Цыганский ансамбль начал своё вечернее представление. Заунывные песни его репертуара навевали мысли о трагичной любви. Ресторан постепенно заполнялся.

Сладкая парочка, как и я, провела здесь много времени. А затем, удостоив одну из песен танцем, молодые влюблённые скрылись в затуманенных после дождя переулках города. Уходя, мужчина с девушкой прошли мимо моего столика. Я уловила резкий сладкий, но приятный аромат Её духов и заметила, что Он что-то обронил. Заторможенность реакции после выпитого не позволила мне вовремя окликнуть уходящих. Я не стала поднимать, что бы там ни упало, и продолжила наслаждаться сумерками, заказав ещё один бокал и приказав официанту больше не приносить мне выпивку.

Светло-русые волосы, бледная хоть и схваченная загаром кожа сильно выделяли меня среди присутствующих, поэтому я часто ловила на себе взгляды. Одна вспыльчивая смуглянка даже влепила своему спутнику пощёчину за то, что тот из любопытства поглядывал на меня. Резко вспыхнувшая ссора между ними так же резко прекратилась, и терраса снова погрузилась в ритмичную, но спокойную музыку, звон бокалов и лёгкий гул разговоров за столиками.

Я думала, силилась понять, откуда во мне берётся такой яростный страх, когда я нахожусь в той части Бардо в районе леса. Что меня так напугало в доме привратницы? Привидения? Привидения в доме или привидения в моей голове?

Алкоголь приглушил и приукрасил впечатления, и после интригующей мысли о привидениях я расплылась в ностальгической улыбке. Давно я не сталкивалась ни с чем подобным. И думала, что уже никогда не столкнусь. Хотя я лгу себе. Наверно, я всегда ждала «письма». Раньше я этого не понимала. Я вообще здесь стала слишком откровенной с самой собой. Когда я закрыла дверь в прошлое, могла ли подумать, что однажды окажусь в такой ситуации. Могла ли так подумать несколько месяцев назад, до тех пор, когда нашла письмо, и просто грустила каждый день, не желая наступления следующего. Разве я тогда могла подумать о Реке и Море. Или в детстве, когда в ужасе бежала из гостей в поместье тёткиного мужа. Тогда я была по ту сторону Реки. Но с тех пор я не вспоминала о двух неделях в том поместье и про дурно воспитанного кузена. Сейчас же я просто не могу об этом не думать. Тот ещё отдых тогда приключился. До чего же странно, что я снова здесь, только словно в зеркальном отражении по отношению к Реке – на противоположном берегу.

Призраки. Мы все живём призраками в самых ярких и интересных периодах наших жизней: кто в прошлом, кто в будущем. Из наших жизней можно создать один единственный сюжет, ключевой сюжет, тот, которой только и стоит рассказать о нас. Мы живём, чтобы сотворить эту единственную историю.

Какая же она моя единственная история? Примерно такая: в таком большом мире, где столько места, где есть пустыни, необитаемые острова, бескрайние поля, я буду часами ездить в переполненных автобусах, сутками просиживать в маленьких комнатушках по человек десять на очередной работе и всё время торопиться, чтобы успеть прийти в офис и не спеша ничего не делать.

А сладкие мечты навсегда останутся недосягаемой морковкой, свисающей перед носом осла…

Трогательная музыка отвлекла, и я засмотрелась на ансамбль, а в это время официант подошёл к моему столику и, что-то сказав, положил красно-чёрный бархатистый конвертик около меня. Я не сразу поняла, что это значит, а затем меня осенило, и я поглядела на то место, где что-то чёрное, как мне показалось, упало у мужчины с брюнеткой. На том месте уже ничего не было. Официант подумал, что конвертик уронила я. Интересно…

Расплатившись, я покинула ресторан и отправилась отдыхать в свой номер.

Окна моего номера выходили на аккуратный парк с множеством лавочек, тропинок, деревьев и клумб. В окно уставилась огромная жёлтая луна с красным туманным кругом вокруг её диска. Полнолуние. На улице стало ещё холоднее, но я всё равно оставила окно открытым на ночь. Прежде чем потушить свет и лечь спать, я захотела посмотреть, что же прячется в маленьком конвертике, который так настойчиво старался попасть ко мне в руки. Там была чёрная карточка с золотистой надписью на французском. Похоже на приглашение на какое-то мероприятие, которое, судя по дате в тексте, состоится послезавтра. Я не стала его переводить и легла спать.

Мне снился хороший сон. Я его не помню, но знаю – он был очень хороший.

_____

* ^{Кадуце́й (лат. caduceus) или керикион (др. – греч. κηρύκειον) – жезл, обвитый двумя обращёнными друг на друга змеями, часто с крыльями на навершии жезла. Его появление в Античности связывали с мифом об Аполлоне и Гермесе. Согласно мифу, Аполлон в знак примирения с братом подарил тому свой волшебный посох. Когда Гермес, решив проверить его свойства, поставил жезл между двумя борющимися змеями, те сразу прекратили борьбу и обвили палку. Гермесу эта картина так понравилась, что он их обездвижил. В Древнем Риме кадуцей стал неотъемлемым атрибутом послов. Кроме символа примирения он впоследствии стал эмблемой коммерции и медицины. Также известен в качестве оккультного знака, символа ключа тайного знания, скрещённые змеи при этом символизируют дуализм мироздания. Все эти значения кадуцея тем или иным образом связаны с мифологическим образом Гермеса. (Википедия)}