Читать книгу Сыновья земли русской - - Страница 2

Из окна поезда был виден величественный монумент – Родина-мать. Он – символ стойкости и мужества. А на привокзальной площади меня ждал небольшой памятник–фонтан под названием «Хоровод». Волгоградцы ещё называют его «Бармалей». Непосвящённому он кажется странным – шесть ребят, три девочки и три паренька, водят хоровод вокруг жизнерадостного улыбчивого крокодила; он не злой, не страшный.

Повернулся, улыбнулся, засмеялся крокодил

И злодея Бармалея, словно муху, проглотил.

Раньше я и не знала об этом памятнике, а теперь вот ехала специально к нему, как к родному…

Мы купили скромный деревенский домик у пожилой грустной женщины. Она всё извинялась, что не разобран чердачный хлам. «Вы простите, мне всё недосуг было. Много лет прошло, а руки так и не дошли разгрести всё и выкинуть, – сбивчиво бормотала она. – Баба Люся наша здесь одиноко жила, но уж лет пятнадцать, как померла, а я про чердак-то совсем забыла. Вы сожгите там тетрадки да журналы. Она учительшей была, всё писала чего-то, по работе, наверно. Вы простите ради Бога за такой привесок…»

Неведомая нам баба Люся умерла более пятнадцати лет назад, и ничего-то от неё стоящего, видимо, не осталось, кроме журналов да тетрадок. Почему-то до щемящей боли стало жаль старенькую «учительшу» бабу Люсю, которой даже некому было перебрать чердачный хлам. Но не только от уважения к памяти бабы Люси, а больше от интереса к старому хламу знакомство с приобретённым домиком начали именно с чердака. Подшивки журналов, пожелтевшие выкройки и несколько исписанных тоненьких стареньких тетрадок с промокашками на первой странице. Почерк в этих тетрадочках был очень похож на тот, которым когда-то писала мне письма моя собственная бабушка. Такой манере – выводить буковку за буковкой, словно нанизывая бусинки на нитку, учили в 1930–е годы. Чернила чуть выцвели, но качественные, сделанные в СССР, они давали возможность без труда прочесть написанное.

Эти тоненькие тетрадочки оказались заполнены небольшими рассказами, незамысловатыми и безыскусными, но такими искренними. Оказывается, в свободное время баба Люся по учительской привычке писала. А когда мы дочитали до конца её записи, то поняли, что не писать она не могла! С первых страниц повествование взволновало, захватило, завлекло в хоровод. Подвергать творчество бабы Люси редактуре было бы кощунством, поэтому рассказ её будет, что называется «без купюр».

Хоровод.

Мы родились в Царицыне в 1920 году. Это уж потом, в 1925, любимый город стал зваться Сталинградом. А ещё в тот год папа принёс большую книгу под названием «Бармалей» – первое яркое воспоминание детства. Потом, когда подросли, мы стали играть в Бармалея во дворе – я, Зиночка, Рая и ребята Гриша, Ванечка и Петенька. В 1930–е годы наша дворовая дружба была искренней и доброй. Мы учились с мальчиками раздельно – в разных школах, но во дворе играли вместе.

Как-то раз мальчишки позвали нас во Дворец Пионеров, где они занимались в кружке авиамоделистов и юных техников. Был запланирован запуск готовых моделей. Тот день был красивый, солнечный, яркий – праздник детского счастья! Петечкина модель приземлившись прямёхонько в заданном квадрате, получила высший балл. Мы хлопали в ладоши, смеялись, а потом, взявшись за руки, завели хоровод вокруг победоносного Петиного истребителя, который он ласково называл «ястребок». Тут-то и появился странный мужчина, который попросил нас подольше кружить в нашем весёлом хороводе. Это, конечно, было странно, но руководитель кружка одобрительно кивал и улыбался, когда мужчина что-то чиркал в своём блокнотике. Назвался он забавным именем – Ромуальд Ромуальдович, а позже мы узнали и его необычную фамилию – Иодко. Он рисовал нас – как весело и беззаботно водили мы свой хоровод! Петечка, Гриша, Ваня, Зина, Рая и я кружили, смеялись, позируя довольному рисовальщику. Позже нам рассказали, что это был знаменитый скульптор, который хотел создать памятник счастливому детству…

Мы уже были подростками, когда на привокзальной площади наконец появился этот памятник–фонтан, а в центре хоровода лежал не самолётик, а довольный крокодил. Это ведь наше любимое стихотворение детства: «И злодея Бармалея, словно муху, проглотил!» Правда, лица ребят на наши не были похожи, и с авторством вышла какая-то путаница. Мы считали, что это Ромуальд Иодко создал по тем рисункам, которые делал с нашего детского хоровода в тот памятный день. Но были и другие сведения, что автор – скульптор Кудрявцева Ольга Николаевна, и такой же её памятник есть ещё в Харькове и других городах Украины. Но мы всё равно считали его нашим символом детства!

На выпускном мы рядом с этим памятником–фонтаном поклялись в вечной дружбе… И не только! Петечка уже давно ухаживал за мной. А Гриша – за Зиночкой и Ваня – за Раей. Мы поступили в институты и верили в светлое будущее. Петя, все годы ходивший в авиамодельный, так и решил стать лётчиком, а я – учителем. Гриша и Ваня пошли учиться на инженеров, а Зина с Раей хотели лечить людей. Это было прекрасное время! Мы жили на реке Волге в лучшем городе, который носил имя нашего мудрого и великого вождя – в Сталинграде!

Когда мы окончили второй курс, началась война. Летом 1941 года мы, поклявшись бить врага, попрощались около нашего хоровода детства. Петя сразу оказался лётчиком на передовой. Его истребитель – настоящий «ястребок» сбивал фашистские самолёты. Гриша с Ваней тоже ушли добровольцами, хотя могли остаться при заводе как инженеры. Уже летом 1942 года стало понятно, что фашисты нацелены на взятие родного Сталинграда. Но этого мы допустить не могли!

Я присоединилась к Зине и Рае, которые без отдыха работали в госпитале. Ожесточённые бои августа – сентября 1942 вспоминать страшно, мы не успевали перевязывать раненых. И вот однажды во время ночного дежурства был налёт, доставили новых раненых, и в одном из них я с трудом узнала Григория. Раны его были смертельны. Он тоже узнал меня. «Люська, – прошептал он запёкшимися губами, – мы отстояли памятник! Враг отбит от вокзала».

Слёзы текли по моим щекам. Я вспоминала символ нашего детства – хоровод шести счастливых детей лучшего в мире государства, которое нам теперь надо было отстоять у врага!

В краткое затишье какой-то отважный фотограф сделал снимок нашего фонтана. Позже мы с девушками узнали, что где-то недалеко погиб и Ванечка. Рая долго плакала, ведь они собирались пожениться… А осенью Зина и Рая вместе попали под бомбёжку, когда эвакуировали госпиталь… Долго не было известий о моём Петечке… Его самолёт – героический «ястребок» – пошёл на смертельный таран в небе над Сталинградом… От нашего хоровода осталась только я – Люся…

Но выстоял великий наш солдат,

Но выстоял великий Сталинград!

Выстоял и наш фонтан–памятник, став символом стойкости и мужества. 9 мая 1945 года я пришла к нему – к Петечке, Грише, Ване, Зине и Рае, изваянным из гипса, чтобы вместе встретить Великую Победу. Тихонько дотронулась до каждого… Мы всегда будем кружить в нашем счастливом детском хороводе! Это будут дети свободной Родины, спасённой Петечкой, Гришей, Ваней, Зиной, Раей и миллионами других павших за светлое будущее…

На этом записи в тонкой пожелтевшей тетрадочке заканчивались, так показалось мне, прочитавшей полную светлой грусти безыскусную историю неведомой мне, но ставшей родной, бабы Люси, пережившей страшные годы Сталинградской битвы. За скромными строчками на старой бумаге вставали вихрастые жизнерадостные задорные ребята – Петя, Гриша, Ваня и их очаровательные подруги – Рая, Зина, Люся. Они водили свой бессмертный хоровод вокруг улыбчивого крокодила, проглотившего фашистскую гадину. Между страниц другой тетрадки лежали газетные вырезки. Одна с фотографией, ставшей знаменитой на весь мир, сделанная Эммануилом Евзерихиным в 1942 году; ещё одна вырезка – июль 1945, физкультурный парад в Сталинграде на привокзальной площади рядом с фонтаном–памятником… А ещё в той тетради была приписка, сделанная по всей видимости дрожащей рукой: «Уезжаю с мужем в маленький город, буду учительствовать… А наш хоровод…снесли… Петечка, Гриша, Ваня, Зиночка, Рая, наш волшебный танец будет всегда со мной. Память о нём и о вас, мои родные, я пронесу через всю жизнь! 1951 год».

Действительно, фонтан «Детский хоровод», который люди ещё называли «Бармалеем», переживший Сталинградскую битву, демонтировали при застройке центра города в 1951 году. А ещё через десять лет Сталинград переименовали в Волгоград… Представляю, как обливалась слезами душа Люси, прощавшейся с родным символом довоенного детства…

Подшивки журналов заканчивались началом 90–х. Видимо, в те годы завершился земной путь бабы Люси. К сожалению, ей не довелось узнать, что в 2013 году благодаря неравнодушным людям знаменитый фонтан–памятник был восстановлен скульптором Александром Бургановым по знаменитой фотографии 1942 года. Более того – брат близнец хоровода был установлен возле руин мельницы Гергардта. Люся с Петечкой, Гриша с Зиной, Ваня с Раей вновь стали кружить в своём бессмертном хороводе. Возможно, символические лица гипсовых ребятишек не совсем похожи на те, что в далёком 1930–м нарисовали с шестерых друзей, но фонтан–хоровод кружится у Волгоградского вокзала вокруг улыбчивого крокодила, проглотившего фашистскую гадину.

Из окна поезда мне был виден величественный монумент Родины–матери. Она надёжно охраняет детский хоровод. Я везла к нему тоненькую тетрадочку неведомой мне, но ставшей родной, бабы Люси, чтобы она вновь встретилась со своими друзьями…