Читать книгу Когда коалы сошли с ума. Книга-коан - - Страница 64

Гирю, вот, написал. Не какие-нибудь там лютики-букетики, мажики-пейзажики. Настоящую мужскую 32-килограммовую гирю.

Маслом. В натуральную величину. Даже холст сам грунтовал. И написал. Друзей-художников пригласил: не сразу же в музей нести свое творение… Или стоило сразу?! Приходили, морщились, смотрели ввысь, смотрели в окно, но вино пили исправно. Вино хвалили…

И несли всякую ахинею. Фактически, одни советы и междометия, из которых безусловным лидером было: «Нууууу…» Последнего, уже не-друга, занесло в супрематизм и черный квадрат Малевича, а после второго фужера – в черные дыры мироздания, куда я его и отправил угрозой использовать гирю, как прикладной инструмент. К его высокому, но уже пропитому лбу.

И чем им гиря плоха? Шагал, вон, нашагал в мастерской летающих по небу Витебска евреев. И что? И ничего! Висят себе те евреи и там, и тут по всему миру, летают дальше. Тот же Малевич семь красногвардейских конниц замазал черной краской, а експерты вокруг замазанных красногвардейцев философствуют на темы супрематизма-идеализма. Ну пусть не семь конниц, пусть три, но сути это не меняет. Замазал! Возможно, перед этим накатил.

А в кватроченто не хотите ли заглянуть? Дама с горностаем, мадонна с лаской, мадонна с младенцем, ах-ах-ах!!! Для чего им все эти атрибуты знаете? Думаете, они прямо такие из себя зеленые, природолюбцы, активисты гринписа Средневековья? Да ни в жизнь! Вшами они были покрыты, эти милые дамы-мадамы. Волосяными, нательными, постельными и прочих разновидностей. Присмотритесь к картинам, к проборам на головах этих «красавиц», раздвиньте складки их одеяний, и вам предстанут полчища вшей, ведущих свои средневековые междоусобные войны! Потому-то и ласки – куницы на их руках такие упитанные и лоснящиеся. Для этих зверушек вши то же, что бизоны для североамериканских индейцев. Скорее всего, младенцы с рук мадонн вшей не ели, но это уже в сфере теологии лежит. Так что, вшивая какая-то красота в этом самом кватроченто, не находите?

Вот висит моя гиря на стене. 32 кг чистого веса – так и написано на борту. Никуда не летит, как те евреи, никуда не скачет, как замазанные буденновцы.

Думаю теперь полено написать. Глубину мысли улавливаете? Это будет гимн огню, костру и печи, поэма истопникам и кочегарам, песнь бьющим баклуши и резцам Буратин с Пиноккиоми. Ода прометеям! Помяните мое слово: придет момент и на всей Земле не останется ни одного приличного полена! Вот тогда и вспомните обо мне.