Читать книгу Родники моего детства. Легенды Нижнего Поволжья - - Страница 7

Был у Деда Щукаря друг, Павел Леонтьевич, но за скверный и склочный характер, а также за писклявый голосок, местные мужики звали его «Мар-Леонтьевна». На это он дико обижался, что-то невнятное истерил своим тонким голоском, при этом грозил маленьким кулачком или своей клюкой.

Был он небольшого росточка, сухонький, с маленькой головой на тонкой шейке, где несуразно выпирал большой кадык. Ходил он и зимой и летом в одном и том же одеянии: старая затёртая фуфайка с чужого плеча, застиранная рубашонка неопределённого цвета, явно не по размерам, на ногах стоптанные солдатские сапоги большого размера, на голове старый овчинный треух давно без завязок. И непременно при нём, всегда висела на плече, присутствовала старая, затёртая почти до дыр, сумка – зимбель.

По разговорам, у него имелся дом, точно не знаю, то ли в Пологом Займище, то ли в Кап Яре, но там он, после смерти жены, практически не жил. Лишь редко посещал своё село для получения небольшой пенсии, которую пропивал в первую же неделю, а потом приезжал во Владимировку и был постоянным посетителем буфета «Поплавок». Здесь же и кормился, чем бог пошлёт, здесь же спал, после стаканчика «Московской», под ближайшим кустом. Подходит такое чудо к выпивающим мужикам и начинает канючить: «Мил человек, угости старика стаканчиком, не дай пропасть душе».

Деда Щукаря он уважал, потому что Константинович никогда не гнал его от себя, у него всегда была копейка на руках и он всегда не только угощал его «на халяву» водкой, но и предлагал закуску, либо сырок, либо бутерброд или просто конфетку. Любят у нас на Руси помогать немощным и убогим. А ещё, самое главное, Дед никогда не подшучивал над Павлом Леонтьевичем, как это делали другие мужики.

Бывало, пригласят «Мар-Леонтьевну» к столу, и пока одни отвлекают его разговорами, другие наливают стакан водки, насыпают туда чайную ложку перца, ложку соли и ложку горчицы, которые всегда стояли на столах.

Размешают всё до однородной жидкости и поднесут старику, тот жадно припадёт к стакану, эффектно держа его в руке, слегка оттопырив мизинчик, глотает эту адскую смесь, только огромный кадык прыгает вверх-вниз на тоненькой шейке. Затем, выпив всё, вздрогнет всем телом, остатки волос встанут дыбом, один глаз сильно зажмурится, а второй – кажется, хочет выскочить из орбиты, громко крякнет и произнесёт: «Эх! Сильна анчутка!».

После этого начинает что-то невнятно бормотать, очевидно, слезливо жалуясь на свою жизнь, а потом мирно засыпает, либо под столом, либо в ближайших кустах. Он не причинял никому никакого зла, поэтому его даже милиция с дружинниками не трогали, так и спал старик мирно до следующего дня.

Так он проводил свою жизнь в тёплое время года, пока рядом работал летний кинотеатр «Мир», кто-нибудь обязательно пожалеет старика, угостит или пирожком, или бутербродом, либо просто сухой воблой. Когда становилось прохладно, и летний кинотеатр переставал работать до следующего лета, а с ним и летний буфет, Павел Леонтьевич просился на постой к какой-нибудь сердобольной старушке в кухню, а с наступлением тёплых дней, опять объявлялся на площади у кинотеатра.

А однажды случилась с Павлом Леонтьевичем настоящая беда. Раньше все котельные в городе и все пекарни работали на мазуте. Это сейчас у «эффективных менеджеров» от ЖКХ валютное сырьё – газ стал дешевле, чем отходы нефтепереработки – мазут. Возле каждой котельной или пекарни всегда имелась яма для хранения топочного мазута, где к концу отопительного сезона всегда оставалось его некоторое количество. А автостанция раньше была на рыночной площади, прямо у стен нынешнего «Спутника». Стоял ряд деревянных остановочных павильонов на разные направления. Возили людей небольшие автобусы на базе автомобилей «ГАЗ-51», народу всегда набивалось много, но водитель всегда мог ограничить количество пассажиров, так как прямо к его месту подходил рычаг, закрывающий единственную пассажирскую дверь. И вот едет водитель дядя Саша мимо пищекомбината и видит такую картину: ползёт из ворот странное существо, ни то огромная муха из чернильницы, ни то человек весь в мазуте, оставляя за собой жирные капли густой жижи. Остановил он автобус, а это существо пытается ещё влезть в салон автобуса, грязное, пьяное, да ещё матерясь на всех на чём свет стоит.

Вышли мужики с шофёром, отвели его на котельную пищекомбината, где под горячей водой отмыли его, там же уложили на куче тряпья спать, развесив его вещи сушиться.

После того, как Дед Щукарь перестал выходить из дома, по причине болезни ног, пропал и бедолага – Павел Леонтьевич, но память о нем осталась.