Читать книгу Кундалини. Энергия глубин - - Страница 9

Как и предполагает название этой главы, энергия, свернувшаяся в кольца, дремлющая в глубинах тела, может быть сравнима со змеей. Подобно тому, как змея вызывает страх смертоносностью своего яда, символизируя силы зла, так и Кундалини связывают с человеческой энергией бессознательного: ядовитой и отравляющей одновременно. Но, будучи пробужденной и контролируемой, эта энергия становится средоточием настоящей силы и созидания.

Кундалини напоминает готовящуюся к атаке змею, которая раскачивается и извивается кругами, используя хвост, как точку опоры. Поднимаясь «в полный рост» змея более не опасна. Так и Кундалини, выпрямившись и расправив свои кольца, достигнув макушки, не только становится безопасной, но, вследствие трансформации своей природы, становится бесценным сокровищем.

Когда действие яда нейтрализовано, великолепие и мощь пропитывают все тело. Термин виша (viṣa) в своем двойном значении описывает это состояние с точностью: всепроникающий яд, несущий смерть, и всепроникающее наполнение нектаром бессмертия амритой (amṛta).

Каким же образом можно использовать «отраву» повседневных, обыденных энергий для достижения высшей цели? Предлагаются два способа: переварить и вобрать яд, либо удержать нектар, храня и контролируя его. Эти способы могут быть прямой ссылкой на миф о Шиве, который из сострадания к миру, выпил яд, добытый в пахтании океана, и отдал богам нектар бессмертия. Так йогин хранит в теле субстанцию «яда мирских самскар» (saṃskāra), преобразованную в божественный нектар, чтобы влить его обратно в мир, черпая из сосуда, подобного никогда не пустеющему океану.

Пребывая сокрытой в человеческом теле или обретая вновь свою сознательную сущность, Кундалини предстает хранилищем энергии. Она несет в себе скрытые тенденции к объединению со Вселенной. Она становится основой для многообразия техник йоги и высочайших мистических переживаний.

Хранительница сокровищ бессмертия, Она напоминает о другой древней рептилии – обитательнице пучин, прославленной Ведами Ахирбудхне (Ahirbudhnya) (с санскр. Будхна (budhna) – дно, основание и глубина. Согласно Нирукта (Nirukta) этот термин относится и к телу. Будхня (Budhnya), что обитает на дне или приходит из глубины глубин среды, содержащей воду, так же, как и тело (будхна budhna) несет дыхание. – Прим. автора). Ее призывают для получения пищи и жизненной силы, как олицетворение земли, небес и океана; как несущую в себе все узоры космической рита (ṛta) (природы всего. – Прим. пер.). Культ поклонения ей связывают с таким древним божеством, как Адити («растворение персонификации»), матери Адитьи (āditya), почитанием асуров (asura) – хранителей сокровищ. Из всего пантеона божеств загадочная змея бездны часто призывается вместе с Аджа-Экападом (Aja-ekapād), одноногим Нерожденным, от которого, возможно, она и не отличается (одноногий бог – воплощение Шивы, Бхайравы, столп, поддерживающий мир. – Прим. пер.).

Ее обитель сравнима с безбрежностью океана, простором небес, с их облаками и туманами, с недрами земли, рождающими благодатные источники: Ахирбудхня обвивает Вселенную, заключая ее в себе.

Вот как называется в Яджурведе (Yajur Veda)[6] священное место брамина санскр – брахман – служителя, наделенного «непостижимым знанием»: «Ты – безбрежный океан, ты – нерожденный, одноногий (единостолпный – опора мира. – Прим. пер.), ты – змей океанских бездн».

Поэты и мистики (кави kavi и риши ṛṣi) хранили знания о древних божествах в глубочайшей тайне, и ключ к этим знаниям был утерян еще в эпоху Ригведы. В ту же эпоху воинственный бог Индра, выпивший сому (soma), побеждает Асуров и Адитьев, захватывает ревниво хранимое ими сокровище и дарует его тем, кто поклоняется лишь ему, Индре. Тогда же хранитель источников (знаний. – Прим. пер.) змей Ахи обращается в дракона, которого побеждает Индра со своим войском (в работе Хемачандры Коша Ахирбудхня (Koṣa Ahirbudhnya) – имя самого Шивы. – Прим. автора).

Нельзя не опознать намеки и ссылки на Кундалини в некоторых древних индийских мифах, в которых могущественные змееподобные божества наги (nāga) играют важную роль.

В эпосе Вишну описан спящим посреди вод мирового океана на свернутых кольцах вселенского змея Адишеши (Ādiśeṣa), также называемом Анантой (Ananta) – Бесконечностью. Именно Ананта (Ananta), объяв Землю, поддерживает ее.

Стоит упомянуть о существовании в доарийской Индии (особенно в Кашмире) культа почитания нагов (nāga) в обеих ипостасях: как божественных змеев, так и мудрецов-мистиков, обладающих знаниями оккультного характера и ревностно хранящих знание о божественном нектаре.

Змееподобные божества присутствуют и во многих буддийских легендах, особенно в традиции палийской Трипитаки (Tripiṭaka): именно в них есть описание Будды, покоряющего опасного нага (nāga). Их сражение в Урувильве длилось всю ночь. Оба излучали обжигающее пламя (теджас tejas), используя его как единственное оружие. В финале битвы изрыгающий пламя нага (nāga) был побежден огненным великолепием и мощью Будды. Но обычно нага (nāga) сдавался под влиянием слова Пробужденного и добровольно предлагал свою поддержку. Это произошло и с царем нагов (nāga) Мучилиндой, изображаемом во многочисленных скульптурных изображениях вместе с Буддой. Своим расправленным клобуком, подобным палантину или зонту, Мучилинда защищает голову Будды.

Помимо вышеупомянутых ссылок и параллелей, адаптация этого символа самой системой шиваизма позволяет нам сравнивать мифического змея с Кундалини. В высших инициациях используется «пронзающее проникновение», называемое «змеиным» (бхуджангаведха bhujaṅgavedha)[7], при которых энергия со скоростью молнии поднимается к темени и расцветает блаженством, приняв форму пятиглавой кобры с расправленными капюшонами, наполненной, вибрирующей в унисон с силой жизни. Это – символ Вселенской двадашанты (dvādaśānta), на этой стадии вся энергия йогина становится всепроникающей и распространяется во Вселенной.