Читать книгу Тихий прилив - - Страница 2

Глава третья

Мать разделывала рыбу. На столе были свои маленькие кучки внутренностей рыб. Где-то был желудок, где-то кишечник и всякая другая мерзость. Запах был очень сильный, но для почему-то не противный. Я мог свободно его вдыхать и не ощущать недомогания. Запах был чистым для меня. Это было напоминанием того, что он исходит из ранее живого существа. Запах живой и мертвый рыбы сильно отличается. Именно смрад от разделывания говорит, что она мертва.

Пройдя убранные в сторону от стола стулья, я подошел к материи. Уже не такая молодая женщина склонялась над столом. Руки ее быстро разрезали брюхо рыбы, а после доставали из нее внутренности. На ее лице была легкая улыбка, волосы были заправлены в аккуратную гульку. Было хорошо видно седину. С каждым месяцем седых волос становилось больше. На лбу были ярко выраженные морщины.

Приблизившись, смотря на нее, наклонился чуть дальше ее лица вперед. Она обратила внимание быстрым взглядом и спросила, что случилось.

– Ты давно видела бабушку Азуми?

– Сегодня, а что?

– А чем вообще Азуми занимается?

Мама, ехидно улыбнувшись, не бросая разделку рыбы, повернула ко мне голову, и спросила – А тебе интересно? –

– Допустим да. –

– Ну сейчас она вместо бабушки по дому работает. Еще она рисует.

– Рисует? –

– Ага! Я видела ее картину. Она пользуется обычными карандашами и иногда угольками. У нее получается такие красивые наброски. –

– Что она рисует? –

– По большей части улицы, чаще дома, иногда может пейзаж. –

– А у нее кто-нибудь есть? –

– Бабушка и дедушка имеются – Сказала мать улыбаясь.

– Не исполняй, ты прекрасно поняла, о чем я. –

– Да нет у нее никого. Она либо дома сидит, либо ходит туда-сюда рисовать. -

После нужного мне ответа, обсудив с матерью бытовые дела, я пошел к себе в комнату. Небольшое помещение с татами для меня и брата. Небольшой столик для школьной работы и приема пищи. В углу стопками лежали мои книги. Предпочтения я давал европейским авторам. Самой моей первой книгой было “На западном фронте без перемен Ремарка.“ Эту книгу дал мне учитель литературы. Когда-то он ездил в Европу в отпуск. Это было в 1931 году. Нацисты тогда не пришли к власти и книги Ремарка были в открытом доступе, а он сам был одним из популярных писателей. Человек, прошедший мировую войну, вернувшийся домой, обнаружил его в руинах. Только дом был не отдельный отчий уголок, а вся страна. Голод, забастовки, множество вооруженных группировок и отсутствия понимания смысла войны. Ушедший жизнерадостным парнишкой, которого со школы провожали под оркестр на поезд, вернулся потерянным человек. Я не видел самого Ремарка, но видел людей подобных ему.

Недавно еще молодой человек лет восемнадцати, становился взрослым мужчиной. Взгляд был серьезен и спокоен. Есть заметная особенность в общении с ними. Они очень долго думают и медленно говорят. С виду глупость, но на деле рассудительности. На вопрос как дела один ответ – Я живой -. Много им для счастья уже и не надо. Все вопросы с деньгами, жильем и будущем кажутся уже не такими важными.

Особенно страшно смотреть на калек. Ладно ноги или руки нет, но, когда все оторвало, это уже другой расклад. Такие люди сидят в креслах и кровати, сидят, и не двигаются. Только глаза напоминают, что эти обрубки живые. Еще страшнее, когда у этого обрубка есть семья. Больше он никто, больше он не сможет помогать своей семье, больше он не щит, закрывающий своих близких от беды. Он уже был щитом. Но достали его не в защите, а в нападении.

Война кончилась, обездоленных и бедноты стало больше. До войны их и так было не мало. Но теперь они на везде. В деревнях вроде нашей еще более-менее спокойно. В городах же улицы забиты детьми попрошайками, калеками, просящими милостыню. Еще недавно все эти люди верили в силу своей страны, верили в великого императора, чья подобность богу казалась нам доказательством уникальности нашей нации и истории.

Война шла, тысячи юношей уходили прямо со школы на фронт. Кого-то отправляли в Китай, кого в Корею. А мы сидели здесь, читали газеты и слушали радио, узнавали о великих победах наших воинов. Азия для азиатов, так говорили у нас, когда наши войска вошли в Монголию и собирались пройти до Сибири. За нами стоял бог император и высшие силы, а за русскими ничего. Бога они своего выкинули и решили сами творить свою судьбу. И сотворили разгром нашей армии. Они еще не раз громили нас, показывали свою миролюбивость к людям и ненависть к врагам. За русскими не стоял бог, за ними стояла идея. Эта идея пришла к ним в семнадцатом году с революцией. Идея эта была научной и говорила о развитии человечества и приближения к новой эре.

Это было противостоянием идеи мирного развития и солидарности против фашистского империализма нашей страны. Наша идея проиграла и унесла за собой миллионы жизней со всех сторон. А перед своих временным уходом, оставила нам руины и голод. Число голодающих очень высоко, как и детей, умерших от голода. Брошенный после войны, больше никому не нужные. Они сбиваются в банды и грабят продовольственные склады, становятся карманниками, просят милостыню у прохожих. Самое мерзкое, это когда толпа детей бежит за американским джипом и выпрашивают сладости. Американцы кидают на землю конфеты, жвачки, а бежавшие дети устраивают за них драку. Война сделала рабочих беднее, а буржуа богаче. Кто-то побирается или рвет спину на заводах, а кто-то сидит и ест вкусную, и дорогую еду в своем поместье.

– Стоп! – сказал я, держа в руках книгу – сколько я уже так сижу? –

– Опять я задумался о своем – проговорив, закрывая книгу.

В комнату зашел брат, держа тарелкой риса с рыбой.

– Ты поговорил с мамой об Азуми?

– Да, завтра собираюсь пойти до нее.

– Ого, иди лучше вечером.

– Почему?

– Утром мы злые, днём заняты, а вечером уставшие и свободные. Вечер самое лучшее время для обсуждения важных вопросов.

– А почему мы утром злые?

– Потому-что проснулись.

глава четвертая

Сегодня можно будет отдохнуть. Было бы неплохо встретиться с Итирой, я уже давно с ним не виделся. Он, наверное, сейчас дома сидит и работает.

Позавтракав, я пошел в свою комнату собирать некоторые вещи. Это были карты ханафуда, портсигар, кофе и немного пряностей. Кофе у нас появилось относительно недавно. Когда война закончилась, американские военные частенько продавали свои запасы японским торговцам. Кофе не пользовался сильной популярностью. Ценными вещами была любая одежда, особенно обувь и жвачка. Многие детишки бегали за солдатами на джипе и просили эту сладость. В первый раз я попробовал кофе год назад. Вкус был очень горьким и не привычным на фоне чая. Но кофе было достаточно много, и никто в семье не хотел его пить. Поэтому мне одному пришлось уменьшать его количество.

Сначала я добавлял сахар, стало приемлемо. Начал пить его с утра и все более привыкал к нему. Давление у меня очень низкое, и из-за этого врачи рекомендовали пить мне чай. Кофе, по словам продавца, тоже поднимало давление, даже лучше чая. Это оказалась правдой, но вот после того, как эффект кофе заканчивался, давление резко падало обратно. От чая был другой эффект. Я выпил кружку черного чая и в течении получаса давление подымалось и самочувствие становилось лучше. А вот когда эффект заканчивался, то давление постепенно опускалось.

Не смотря на привычность к чаю, кофе казался мне диковинкой. Было особое удовольствие после приема пищи сесть где-нибудь, достать папиросу, и закурить, попивая кофе.

Есть у меня одна небольшая отдушина. Еще с малого детства нравилось собирать с собой немного вещей в сумку и уходить на километров десять к озеру и рыбачить. Конечно может появиться вопрос: “Чем это отличается от сегодняшнего утра? “. Разница заключается в том, что сегодня я ходил с братом и ловил рыбу на продажу. В другом случае я хожу всегда один и рыбачу в свое удовольствие. Я не ставлю цель наловить как можно больше. Сущность заключается в отдыхе. Сидеть у озера с удочкой, сбоку от тебя костер. Особенно приятно выходить так как можно раньше. Самое лучшее время где-то в три часа ночи. Я хожу достаточно быстро и успеваю прийти на место до рассвета. Теперь повторим все озвученные прелести такого отдыха и добавим темноту. В этой темноте ты сидишь абсолютно один, только костер показывает, что здесь кто-то есть.

Это единственный отдых, который приносит мне полное спокойствие. Не имеется ввиду, что меня не посещают друные мысли, просто их обдумывание становится другим. Если сейчас я буду обдумывать свое будущее, то все закончится мыслью о трудности бытия и невозможности жизни. А там все выходит иначе. Там любые трудности рассматриваются как временные, да и не имеют такого огромного масштаба. Так что это хороший вариант уходить в себя и обдумывать планы.

Правда нынче редко получается вот так отдыхать. Все больше и больше забот накладывается. Когда-нибудь я вовсе перестану ходить в свои маленькие походы. Может в старости начну снова. Ведь в старости у тебя уже не так много дел и переживаний. Только, если раньше я обдумывал нынешние проблемы и планы на будущее, то в старости буду вспоминать и ностальгировать и прошлом. Вот такой вот парадокс. Когда надо много думать у нас нет времени. А когда времени полно, то уже и думать толком не о чем.

Ладно, мысли мыслями, но нужно пойти к старому другу. Как показывает практика, они имеют свойство заканчиваться.