Читать книгу Тихий прилив - - Страница 4

Путь к моему дому лежал через несколько улиц и подъема на верхнюю часть деревню. Без особых проблем я прошел улицы и уже стоял у начала возвышения. Приготовившись морально к подъему, я начал подыматься. Буквально через пару шагом я споткнулся и кубарем покатился вниз. Во время этого падения расцарапал себе руки и ноги, но не приятнее был сорванный кончик ногтя. На месте, где было продолжения ногтя, пошла кровь и раздалась неприятная боль. Она не сильная, но при этом никуда не уходит и будет напоминать о себе еще долго. Особенно веселье начнется тогда, когда ноготь начнет неправильно расти и вогнется в кожу.

Когда я начал вставать почувствовал боль в области бедра, видимо на него пришелся самый сильный удар. Когда я отряхнул себя от всякой чьмы, то начал повторный подъем. Если в первый раз я начинал свой подъем достаточно уверенно и ровно, то сейчас я криво шагал. Бедро не давало мне нормально разогнуться и поэтому я шел как морской конек. Мало самой формы моего тела, я еще и начал хромать.

Покорив возвышенность, я сразу упал на спину в густую траву. Небо было темно-синим с серным оттенком. Трава делалась мне хорошими татами и немного кусала открытые части тела. Было слышно, что происходит над поверхностью земли. где-то ползали жуки, где-то проходил пропущенные через траву гул ветра и слабо обдумал меня.

Я лежал некоторое время на холодное земле переводя дух. Если раньше у меня болел ноготь и бедро, то теперь все тело потихоньку отходило от адреналина.

Тяжело поднявшись с травы и устремив свой взгляд в сторону дома, расчетливо пошагал дальше. Подойдя к дому услышал запах жареного карпа, давно уже его не попробовал. Из кухни доносились женские голоса. Первый голос принадлежал матери, а вот второй мне не был знаком. Я встал возле входа в дом и начал обдумывать варианты кто там. Голос был слишком молодым и это не вписывалось в мою картину. Все подруги матери – это женщины ее возраста больше тридцати, а тут слышен скорее двадцатилетний.

Тихонька войдя в дом, я проскользил к проему на кухню и встал чуть в бок. Разговор стал еще отчётливее. Сразу сделал мысленную переоценку неизвестного мне голоса и понял, что его владельцу нет и двадцати.

Нельзя была так стоять и пытаться понять кто был с матерью. Проще и быстрее было просто войти и поздороваться. Сделав шаг, я валился в комнату и меня ударил шок. За столом на кухне сидела моя мать и Азуми. Они сидели и разговаривая пили чай.

Стоял я так несколько секунд, пока мать не обратила на меня внимание и не повернула голову в мою сторону.

– О, вернулся, как там Исамо?

Мне было очень неловко говорить в присутствии Азуми, вдруг мой голос был нелепым или я не смогу правильно сформулировать мысль для такого простого вопроса? Быстро сменив свою встревоженность на безразличие, я сказал: “Вполне нормально, собирается поехать учиться в Нагою “. После ответа подошел к столу и начал заваривать себе кофе.

Мать после услышанного начала радоваться за Исамо и рассказывать Азуми какой он умный и красивый мальчик. Он конечно хороший, но мне как-то эти хваления в его сторону не сильно понравились. Конечно я согласен с ее словами, но говорить такое при мне о другом мужчине и не кому-то, а Азуми.

– Что у тебя с руками? – обратилась ко мне Азуми. Ее голос был нежным и волнительным, а вопросе слышалась искренняя заинтересованность.

– Когда подымался на холм, упал.

– Ты себе что-нибудь отбил? – спросила мать.

– Да не особо, немного бедро болит и ноготь, я его просто сорвал немного.

– Как вы тут ходите-то в дождь? Спуститься же толком нельзя! – возмутилась Азуми.

Мать засмеялась и ответила: “а никак не ходим, из дома разбегаемся и прыгаем, и обратно так же “.

Азуми шутки мамы не поняла, и из-за этого сильно удивилась. Я увидев ее искаженное лицо сразу же успокоил и пояснил ситуацию. Во время дождя мы не ходим по протоптанной тропинке. Там нет самое травы и поэтому во время дождя возможность просто соскользнуть выше. Просто мы отходим в бок и аккуратно спускаемся. Конечно это не всегда помогает и все равно часто падаем. Но лучше падать на мокрую траву, чем в грязь, по которой течет вода.

После пояснения лицо Азуми снова начало меняться. Сначала она сильно удивилась, брови ее поперли вверх, а на лбу выступили морщины. После этого она начала сильно смеяться, раскачиваясь из стороны в сторону. Ее волосы прыгали туда-сюда вместе с головой, иногда падая на лоб и уползая обратно.

Меня сильно поразила ее реакция. До этого момента я считал, что характер ее очень сдержанный и она не выражает толком своих эмоций. Поэтому мне ее было проще ассоциировать со скульптурой. Она эталон красоты и совершенства, скульптор месяцами создает небесную красоту и ставит ее на общее обозрение. Та самая схожесть заключается в отсутствии эмоций. Скульптор дарит продукту своей работы только одну постоянную эмоцию. Я ни разу не видел до этого момента никакие другие эмоции у Азуми, кроме спокойствия. Представьте, что смотрите на статую Афродиты. Вы стоите спокойно и любуетесь ее красотой. Голова скульптуру опущена немного вниз. Вдруг, она резко подымается и начинает смеяться. Это не просто легкий смешок, а истерический смех, который сопровождается дерганием всего тела.

Мать отсмеялась первой и поспешила успокоить Азуми, обнимая ее за плечо. В это время я стоял и спокойно улыбался, глядя на эту картину. После всеобщего успокоения, я спросил Азуми зачем она здесь.

– Матушка твоя пригласила в гости. Я редко выхожу нынче из дому, просто особо некуда ходить, а тут можно аж в гости сходить.

– Почему негде ходить? У нас же столько красивых мест вокруг!

Азуми села стул и начала укладывать свои волосы обратно. Когда же волосы собраны, одной рукой она обхватила живот, положила другую на нее, а голову оперла на вторую руку. Вот так сидев как обычный человек передо мной, начала пояснять.

– Мест и вправду много красивых, но вот людей толком нет. Большая часть – это либо старики, либо взрослые и лишь маленькая часть нашего возраста. И то последних можно пересчитать по пальцам. Нету особого интереса в красивых местах, если нет людей.

– Разве просто посидеть у озера вечером с костром недостаточно?

– Нет конечно! Ты сидишь один и молчишь как рыба оглушенная. Люди должны быть вместе. Если человек отказывается от общества, значит он болен и будет дальше деградировать. Мы же придумали и сделали столько всего в мире только месте, а не по одиночке. Один человек может многое, а люди могут все.

Услышанные слова ввели меня в ступор. Я не ожидал такого от нее. Я представлял себе робкую и спокойную девушку, которая любит одиночество и рисовать. Но выяснилось, что это коллективное существо, обладающая человеческими чувствами.

Образ некой скульптуру или фарфоровой куклы начинал потихоньку рушиться под давлением ее нутра. Я не мог понять, что происходит. Этот тип человека так близок мне и при этом противоположен мне. Мне нужны такие эмоции и желания, но я иду от них в реальности.

После нашего разговора с Азуми, мама взяла инициативу на себя: “Ладно ребятки, мне нужно дальше готовить и делами заниматься, может вы пойдете вместе посидите, поговорите”.

Мать явно решила подтолкнуть момент дальше. Азуми сразу же согласилась, а я, сделав свой кофе, повел за собой ее в свою комнату.