Читать книгу Ангел для шейха - - Страница 4

В себя пришла от громкого, полного боли крика:

– Господин! Умоляю!

Воздух разорвал удар хлыста и новый крик.

Открыла глаза и не сразу поняла, где я, над головой плясала живая тьма. Моргнула. Ткань, всего лишь черная ткань вместо потолка.

На лоб легла прохладная ладонь, сосредоточить взгляд получилось не сразу, но все же я рассмотрела в царящем вокруг полумраке девушку в хиджабе. Басима, моя служанка. Верно?

Девушка промокнула мне виски смоченной водой тканью. Увидев, что я очнулась, она радостно улыбнулась, отложила тряпку, взяла с небольшого походного треножника сосуд с водой и поднесла к моим губам, осторожно приподняв голову. Я жадно припала к горлышку и пила, едва ли не захлебываясь.

– Помедленнее, госпожа, воды еще много. Господин очень разозлился из-за того, что с вами так обошлись.

Да, степень его злости можно было измерить криками несчастного погонщика.

– Это надо прекратить, – прошептала, сил говорить не было. – Он не заслужил такого жестокого наказания. – Мысли путались, перед глазами расплывались разноцветные круги, а голова раскалывалась от боли, но все же боль погонщика, терзаемого кнутом, я чувствовала как свою. – Помоги мне встать, пожалуйста.

Басима затрясла головой:

– Нет, нельзя. Господин разозлится. Он велел, чтобы я присматривала за вами, а не помогала вам упасть снова.

В янтарных глазах девушки застыл такой ужас, что я поняла. Одно неверное движение – и она запросто окажется на месте погонщика. Но эти крики… нет, так нельзя, никто не заслуживает к себе такого отношения, если ей нельзя помочь мне подняться на ноги, значит, встану сама.

Но едва поднялась на ноги, как голова снова закружилась и я едва не рухнула на подушки, с которых поднялась. Басима не знала, что ей делать, придержать меня и нарваться на гнев хозяина или не помогать и этим вызвать ярость Кабира.

Несчастный уже хрипел. Если так продолжится, Кабир просто забьет его до смерти.

Пошатываясь на подгибающихся ногах, я пошла к выходу из шатра. Басима вскрикнула, всплеснула руками, метнулась к подушкам. Затем ко мне и накинула на голову никаб. Я про него совершенно забыла.

Прохрипела:

– Спасибо. – И вышла из шатра. Солнечный свет ударил по глазам, и я едва снова не упала, но крик, перешедший в отчаянный вопль, заставил меня сделать шаг вперед. Наказание проходило шагах в тридцати от шатра. Кабир возвышался над скрючившимся на песке погонщиком и снова занес кнут для удара. Его подчиненные вели себя так, будто ничего не происходило. Кто-то раскладывал костер, кто-то свежевал барашка, несколько заняли оборону по периметру, наблюдая за пустыней. Погонщики жались к верблюдам и украдкой поглядывали на Кабира.

– Хватит, – прошептала я пересохшими губами, перед глазами все расплывалось, виски ломило, но я упрямо шла вперед, шаг, еще один и еще, пока не приблизилась настолько, чтобы коснуться плеча Кабира. Он стоял ко мне спиной и не видел. Когда я дотронулась до него, он резко обернулся и занес кнут для удара. Я снова прошептала: – Хватит. Ты убьешь его. Пожалуйста, перестань.

На лице Кабира ярость уступила место удивлению, чтобы затем смениться новым приступом злобы:

– Не смей прикасаться ко мне без разрешения. Не смей вмешиваться в мои дела. Знай свое место, – прорычал он мне.

Перед глазами снова все поплыло, и я начала тяжело оседать на песок. Думала, что снова упаду, но Кабир подхватил меня на руки и понес в шатер.

– Как ты посмела ослушаться меня? – спросил он Басиму. Девушка побледнела и рухнула перед ним на колени.

– Госпожа просила помочь ей подняться, она не слушала ничего.

– Госпожа? – переспросил Кабир ледяным голосом, укладывая меня на подушки. – Не называй ее госпожой, девочка. Это шармута. Тебя наняли присматривать за ней, следить, чтобы она оставалась красивой для меня, а не служить ей, как порядочной женщине. Еще раз ослушаешься или назовешь ее госпожой, тебя постигнет та же участь, что и того погонщика. Поняла?

– Да, господин. Спасибо, господин, – пролепетала Басима и согнулась так низко в поклоне, что едва не задела лбом ковер, застилавший песок.

– Называй ее так, как ей и положено. Шармута, шлюха, – сказал Кабир и, сдернув никаб с моего лица, внимательно посмотрел, но мне было так плохо, что даже ярость, тлевшая в его глазах, не пугала. – Госпожа, – повторил он с издевкой.

– Она не виновата, я сама хотела тебя остановить. Ты бы убил его, убил, – прошептала тихо я, будто снова уплывая куда-то, звуки казались приглушенными, в висках стучала кровь.

Кабир выругался на наречии, которого я не знала. Достал нож, спрятанный в голенище сапога, и разрезал платье у меня на груди, чтобы было легче дышать. Его взгляд скользнул в ложбинку между полукружий и задержался на шраме, оставленном его пулей и скальпелем хирурга. Он провел пальцем по нему, продолжая что-то говорить на наречии, которого я не понимала.

Лишь одно слово не покидало его губ, отдаваясь болью в душе и сердце.

Шармута.

Шлюха.