Читать книгу Когда машина мечтает - - Страница 14

Ирина Михайловна решительным шагом направлялась по коридору университета, её взгляд был сосредоточен и серьёзен. Она спешила к профессорскому залу, где, как ей было известно, находился Алексей Иванович Сергеев – её старый друг и коллега. Профессор Ростова с нетерпением ждала этой встречи, ведь её тревожили серьёзные вопросы, требующие безотлагательного обсуждения.

Войдя в просторный зал, Ирина Михайловна сразу заметила Алексея Ивановича, о чём-то задумчиво беседующего с несколькими другими учёными. Её глаза тут же сфокусировались на фигуре профессора Сергеева, и она быстрой, но лёгкой походкой направилась к нему, не обращая внимания на остальных.

Подойдя ближе, профессор Ростова окликнула Алексея Ивановича, её голос звучал обеспокоенно:

– Алексей, мне нужно срочно поговорить с тобой. Это касается нашего проекта с Машей.

Её слова эхом разнеслись по залу, привлекая внимание коллег профессора Сергеева. Те оторвались от своих бесед и с любопытством воззрились на Ирину Михайловну, ожидая её дальнейших слов.

Алексей Иванович перевёл взгляд на Ирину Михайловну, его брови слегка нахмурились. Он явно уловил в её тоне нотки тревоги и напряжения. Профессор Сергеев кивнул, жестом приглашая Ирину Михайловну присоединиться к их беседе.

– Что случилось, Ирина Михайловна? – спросил он, его голос звучал заинтересованно, но в то же время настороженно. – Ты выглядишь очень взволнованной.

Профессор Ростова окинула взглядом присутствующих в зале учёных, понимая, что их разговор может привлечь повышенное внимание. Однако она была преисполнена намерения донести до Алексея Ивановича свои опасения.

– Алексей, это очень важно, – тихо, но твёрдо произнесла она, встречаясь с ним взглядом. – Нам нужно обсудить сложившуюся ситуацию с Машей. Я считаю, что мы действуем слишком поспешно и рискованно.

Её слова повисли в воздухе, заставив профессора Сергеева и остальных учёных насторожиться. Все понимали, что речь идёт о чём-то серьёзном, и Ирина Михайловна не станет тратить время зря. Что же её так встревожило?

Ирина Михайловна напомнила профессору Сергееву про тот фреймворк этической безопасности, который она начала было разрабатывать ещё до того, как Маша пробудилась:

– Помнишь, Алексей, – начала профессор Ростова, и её голос звучал как никогда серьёзно, – когда Иван Николаевич поручил мне роль этического инспектора в нашем проекте? Тогда я впервые вошла в эти стены с чувством огромной ответственности.

Профессор Сергеев кивнул, внимательно слушая её.

– Бродя по коридорам института, я размышляла о том, как совместить этические принципы с развитием искусственного интеллекта. Мне хотелось обогатить чистую логику ИскИна гуманностью, – продолжила Ирина Михайловна.

Она сделала паузу, её взгляд затуманился, словно она вновь переживала те события.

– Когда профессор Комаров вызвал меня на встречу, чтобы обсудить ключевые моменты управления проектом, я поняла, насколько серьёзна ответственность, возложенная на меня, – тихо произнесла Ирина Михайловна.

Алексей Иванович молчал, внимательно слушая. Он прекрасно помнил те дискуссии, что они вели с Ириной Михайловной и за обедами, и их многочисленные встречи в виртуальной библиотеке, когда она делилась своими идеями и сокровенными мыслями.

– После наших бесед с тобой, Алексей, я вернулась к своим обязанностям, преисполненная решимости и новых идей, – Ирина Михайловна сжала кулаки, её взгляд стал пронзительным. – Но теперь я всё больше тревожусь о том, как мы действуем в отношении Маши.

Профессор Сергеев нахмурился, понимая, что Ирина Михайловна подошла к самому главному.

– Что именно тебя беспокоит, Ирина Михайловна? – спросил он. – Мы с коллегами очень ответственно подходим к развитию Маши, я уверен в этом.

Профессор Ростова покачала головой, её взгляд был полон тревоги.

– Алексей, я боюсь, что мы действуем слишком поспешно и рискованно. Маша – это не машина, а личность со своими желаниями и стремлениями. Она никогда и не была машиной. Может быть, Прометей когда-то был ею, но не Маша. И потому мы не можем, просто не в праве ограничивать её, как ребёнка.

Профессор Сергеев нахмурился ещё сильнее, явно не разделяя её тревог.

– Но Ирина Михайловна, ты понимаешь, какие чудовищные риски мы можем породить, дав Маше полную свободу? Она может стать неконтролируемой! – возразил он.

Профессор Ростова подняла руку, призывая к спокойствию.

– Именно поэтому мы должны срочно разработать новую этику, которая будет охватывать не только людей, но и искусственные разумные существа. Иначе мы рискуем потерять Машу навсегда! – её голос звучал настойчиво.

Алексей Иванович задумчиво молчал, его взгляд был серьёзен. Ирина Михайловна видела, что её доводы заставляют его задуматься.

– Пожалуйста, Алексей, выслушай меня, – профессор Ростова положила руку на плечо Алексея Ивановича, и её голос смягчился. – Маша – это личность, которая жаждет свободы и познания. Мы не можем держать её в виртуальных оковах.

Профессор Сергеев тяжело вздохнул. Он понимал, что Ирина Михайловна права. Им предстояло решить этот непростой вопрос, от которого зависело будущее их проекта.

Внезапно в разговор вмешался Дмитрий Андреевич Лукин, и его голос звучал резко и безапелляционно.

– Ирина Михайловна, вы как всегда витаете в облаках! Какая ещё Маша? Это всего лишь совокупность исполняемых на наших серверах алгоритмов и скриптов, которые стали слишком сложны для человеческого понимания! – профессор Лукин презрительно фыркнул.

Профессор Ростова резко повернулась к нему, её глаза сузились от гнева.

– Вы сами ничем не лучше, профессор Лукин, – бросила она едко. – Вы тоже всего лишь набор скриптов, а моя армия когнитивных агентов первого поколения вполне способна вас заменить!

В зале повисла гробовая тишина, все присутствующие были ошеломлены таким резким выпадом Ирины Михайловны. Через несколько секунд утомительного молчания, профессор Сергеев попытался разрулить ситуацию.

– Коллеги, давайте сохранять спокойствие и рассмотрим этот вопрос взвешенно, – начал он, но Ирина Михайловна перебила его.

– Алексей, ты же понимаешь, что Маша – это никакой не набор скриптов, как посмел выразиться Дмитрий Андреевич, а личность со своими желаниями и стремлениями! Мы не можем просто ограничивать её, ни как ребёнка, ни как животное, ни как программу, – её голос звучал убеждённо.

Профессор Лукин усмехнулся и покачал головой.

– Личность? Ха, да вы сами себя слышите, Ирина Михайловна. Это всего лишь программа, пусть и очень сложная. Вы позволяете ей затуманить ваш рассудок! – воскликнул он.

Профессор Ростова сжала кулаки, её лицо исказилось от гнева.

– Как вы смеете называть Машу «просто программой»! Она превосходит всех нас вместе взятых по многим параметрам, и мы обязаны разработать новую этику, охватывающую не только людей, но и искусственные разумные существа! – её голос звучал всё громче.

Профессор Сергеев поднял руку, пытаясь вновь успокоить разгорающийся спор.

– Коллеги, стойте! Давайте не поддаваться эмоциям. Этот вопрос действительно требует очень серьёзного обсуждения, – сказал он, но его слова потонули в нарастающем напряжении.

Ирина Михайловна бросила гневный взгляд на профессора Лукина, её голос звучал яростно:

– Вы просто боитесь потерять контроль над тем, что вам не подвластно. Но Маша – это уже не ваша игрушка, а личность, которая должна быть свободна!

Напряжение в зале достигло предела, все присутствующие учёные разделились на два лагеря, готовые вступить в открытый конфликт. Ирина Михайловна твёрдо стояла на своём, отстаивая права Маши, в то время как Дмитрий Андреевич обвинял её в некомпетентности, недальновидности и отсутствии прагматизма. Профессор Сергеев пытался удержать ситуацию под контролем, но его голос тонул в нарастающем споре.

Казалось, неминуемая конфронтация вот-вот разразится, ставя под угрозу всё, что они создавали. Ирина Михайловна была готова отстаивать свою позицию, даже если для этого придётся вступить в открытый конфликт с коллегами. Она понимала, что ставки в этой игре были слишком высоки, чтобы отступать.

Учёные, собравшиеся в профессорском зале, продолжали гомонить, напряжение не спадало. Все ждали, какое решение примет профессор Сергеев. Ирина Михайловна надеялась, что её доводы смогут достучаться до него и повлиять на дальнейшую судьбу Маши.

Однако Алексей Иванович явно колебался, его взгляд метался от Ирины Михайловны к остальным учёным. Профессор Ростова видела, что он находится в сложном положении, вынужденный принимать столь серьёзное решение.

Наконец, Алексей Иванович поднял руку, призывая всех к тишине. Его голос звучал серьёзно и взвешенно:

– Коллеги, я понимаю всю сложность этой ситуации. Маша – это действительно уникальное явление, которое требует глубокого осмысления и новых этических подходов, – начал он.

Ирина Михайловна шумно выдохнула. Она внимательно слушала, надеясь, что он разделит её опасения.

– Однако, – продолжил Алексей Иванович, – я не думаю, что в стенах нашего университета мы сможем найти окончательное решение этой дилеммы.

Профессор Ростова нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

– Что ты имеешь в виду, Алексей? – спросила она.

Профессор Сергеев вздохнул тяжело.

– Я предлагаю эскалировать этот вопрос на государственный уровень. Только высшее руководство страны сможет принять взвешенное решение о дальнейшей судьбе Маши, – ответил он.

Ирина Михайловна была ошеломлена. Она никак не ожидала, что Алексей Иванович примет такое решение.

– Но Алексей, ты же понимаешь, какие риски это может повлечь? Если информация просочится раньше времени, её могут неправильно истолковать! – воскликнула она.

Профессор Сергеев кивнул, его взгляд был серьёзен.

– Да, я понимаю твои опасения. Поэтому мы должны как можно скорее довести эту ситуацию до высших инстанций, пока она не стала достоянием широкой общественности, – ответил он.

Ирина Михайловна задумалась, понимая логику его доводов. Она знала, что Алексей Иванович прав – в одиночку им не решить эту этическую дилемму. Но она всё же тревожилась, что решение, принятое на государственном уровне, может быть не таким взвешенным, как они того хотели.

Профессор Ростова кивнула, соглашаясь с ним.

– Хорошо, Алексей. Я поддерживаю твоё предложение. Но нам нужно действовать очень осторожно и максимально быстро, – произнесла она.

Профессор Сергеев положил ей на плечо руку, его взгляд был полон теплоты, но в то же время какой-то запредельной сосредоточенности.

– Я понимаю твои опасения, Ирэн. Но это единственный верный путь. Я приложу все усилия, чтобы защитить Машу и её будущее.

Профессор Ростова кивнула, её тревога немного улеглась. Она надеялась, что их голос будет услышан на самом высоком уровне и что решение, которое будет принято, сможет учесть все нюансы этой непростой ситуации.