Читать книгу NPC - - Страница 1

– Скажи, старик, почему твой трактир зовётся Вялым клинком? – Алвин придвинулся к барной стойке, заправил за ухо кудрявую прядь и уставился на трактирщика.

– В этом нет никакого секрета, парень, – начал старик, подставляя кружку под кран бочонка с элем, – папаша мой был гвардейцем, который всю свою жизнь положил на верную службу Гарольду. В том возрасте, когда меч стал слишком тяжелым, чтобы его держать, а взор слишком мутным, чтобы видеть мишень, он ушел в отставку и вернулся домой, в Отрыв. Не сумев просидеть без дела и месяца, он пустил все средства, накопленные за время службы, на постройку этого трактира и назвал его Острый клинок, а вывеску украсил своим собственным мечом. Хозяином он был, мягко говоря, непутевым, да и народ сюда стремился не шибко. И как мы с матерью ни хлопотали, трактир с каждым годом всё больше ветшал. Однажды вечером одна из веревок, на которых держалась вывеска, лопнула, и клинок наклонился к земле. На шум сбежалась местные зеваки, и один из них пошутил, мол, клинок-то у нас не острый, а вялый. За день эта шутка облетела всю деревню, а к вечеру в зале собралась целая толпа – потешиться над вывеской. Отец страшно злился, но полный зал и долгожданный звон монет смягчили его гнев.

Трактирщик лукаво подмигнул Алвину, поставил полную кружку эля на стойку и добавил с ухмылкой:

– Вывеску с тех пор, так и не правили. Кто знает, может, скоро наши многоуважаемые пьяницы будут потчевать в Отсохшем или Упавшем клинке.

– Интересные вещи рассказываешь, – сказал Алвин и потянулся за кружкой.

– А то! – бросил трактирщик, возвращаясь к своей рутине. Несмотря на преклонный возраст, он выглядел бодрым и энергичным. Высокий, жилистый и подтянутый старик, с ухоженной эспаньолкой и копной густых седых волос. Он в одиночку успевал наливать выпивку, раскладывать еду по мискам, протирать кружки да еще и поддерживать несколько бесед.

Алвин отхлебнул эля и огляделся. В трактире и вправду было людно, даже слишком людно для такой небольшой деревеньки. В зале едва ли нашелся бы один свободный столик, где можно было бы спокойно скоротать вечер. Молоденькая служанка летала между столиками и барной стойкой, как пчелка, удерживая на подносе несколько рядов с полными и пустыми кружками. В помещении царил полумрак, который мешал в полной мере разглядеть присутствующих, но по густым бородам и неухоженным космам становилось ясно – в основном здесь отдыхали местные работяги. Единственным, кого можно было рассмотреть полностью, оказался светловолосый юноша в синих шароварах и белой рубахе, расположившийся у самого очага. Он сидел на грубом табурете и наигрывал веселую мелодию на флейте. Увлекшись игрой, он, казалось, не замечал происходящего вокруг.

Алвин сделал еще глоток и поморщился. Эль потек по горлу, оставив за собой кислое послевкусие.

– А у тебя тут только местные отдыхают? – спросил он, снова обращаясь к трактирщику.

– Всякие, – отозвался старик, наклоняясь под стойку. – И местные, и путники с Большого тракта. Кто в Гарольд идёт, кто в Аполию, кто в Кумар, кто просто нажраться и забыть тяжелый день, – он поднялся и выставил на поверхность партию пустых кружек, – герои частенько заходят, да такие как ты, курьеры… глаза ведь меня не подводят, парень, ты – курьер?

Алвин кивнул.

– Ну вот, курьеры. Иногда даже моряков сюда заносит, как вон тот верзила, – трактирщик указал на дальний угол зала. Там в одиночку потягивал эль крупный мужчина в черном дуплете. Он занял полулежачую позу, оперевшись спиной о стену и сложив обе ноги на противоположный стул. – Смотри, как развалился, поганец. Хоть бы шляпу снял, – пробурчал старик, хлопнув тряпкой по стойке. – А тебя самого-то сюда как занесло?

– Да так, – ответил Алвин, пожав плечами, – Несу в Кумар приглашения на свадьбу, да пару писем…

– А-а-а, та самая свадьба, о которой народ судачит? – заинтересованно спросил трактирщик.

– Ага, принц всё-таки женится. В замке скоро такой пир закатят – обещаются весь Арреад на уши поставить.

– Да-а, славная будет пирушка, должно быть. А для меня там приглашеньица случайно не найдется?

– Был бы я королем…

– Да ладно, – лицо трактирщика тронула грустная улыбка, – староват я для таких походов, да и на кого мне Клинок оставить? Мне ж здесь каждого забулдыгу надо накормить, напоить и в задницу поцеловать, – он замер на несколько секунд, уставившись в пустоту. В его взгляде промелькнула досада пополам с тоской. – И это, не сочти за грубость, но не мог бы ты еще с кем-нибудь поболтать, а? Зал битком, а я из-за тебя даже кружки протирать не успеваю.

– Ладно, – Алвин одним глотком допил остатки эля, – налей мне еще одну, и я отстану от тебя до утра.

– Это всегда пожалуйста, – ответил старик, подставляя очередную кружку под кран, – этого добра у нас хлебать не перехлебать.

Сказав трактирщику про письма, он немного слукавил. На самом деле, вместе с кипой приглашений на свадьбу ему вручили маленький сверток и поручили доставить его не позднее, чем через три дня, в Кумар, лично в руки некоему Реону Фениксу. Что именно лежало в свертке, он не знал, но вещица эта представляла особую важность для королевской семьи, а потому сейчас она покоилась в потайном кармане его форменного кафтана. Карман он смастерил сам, так что о его существовании не знал никто, даже сам король.

Трактирщик поставил на стол свежую кружку эля и занялся другими гостями.

Получив новую порцию кислого удовольствия, Алвин повернулся к залу. Перед ним встал выбор: допить эль и проспать в комнате до утра или попытаться найти компанию, чтобы скоротать ночь за выпивкой и старым добрым трепом. Спать не хотелось, так что он выбрал второй вариант.

«В конце концов, не прозябать же мне всю ночь в том клоповнике. И зачем я только его снял…» – подумал он, рыская взглядом по залу в поисках подходящей компании.

Трактир тем временем продолжал наполняться людьми. Рядом с Алвином пристроился уставший рыбак, от которого несло потом вперемешку с тиной и рыбьими потрохами. Он сходу заказал две порции какой-то мутной маслянистой жидкости, залпом осушил обе и моментально отрубился, уткнувшись головой в стойку. Мужчины за соседним столиком активно выясняли, кто кого больше уважает – чем больше уважения они выказывали друг другу, тем больше пустых кружек появлялось за их столом. Парнишка с флейтой завел энергичную мелодию, и самые раскрепощенные гуляки кинулись танцевать – кто как мог. Начались стихийные пляски, плавно перетекающие в легкий дебош. В какой-то момент обстановка у барной стойки накалилась настолько, что столик, занятый тем мрачным моряком, показался Алвину настоящим островком спокойствия, и он, набравшись смелости, решился к нему подойти.

Закончив с очередной порцией пенного напитка, курьер заказал у трактирщика еще две кружки: одну для себя, а вторую для будущего знакомого. Получив выпивку, он аккуратно слез с высокого деревянного табурета и двинулся в сторону моряка. Тот с задумчивым видом изучал кусочек мяса на кончике своей вилки. Ни одна душа в трактире, кроме служанки, не приближалась к нему и на метр. Угрюмое лицо и широкая сабля, свисавшая с пояса, отгоняли всякого, кто мог бы позариться на свободный стул напротив. Едва не разлив эль, Алвин просочился сквозь толпу отдыхающих и оказался прямо перед моряком. Внешне тот чем-то напоминал пухлого льва. Из-под шляпы торчала пышная черная грива. Густые сросшиеся брови делали лицо еще более суровым, чем оно было на самом деле. От скулы до подбородка тянулся заросший рубец, оставленный то ли клинком, то ли когтем дикого зверя.

Заметив Алвина, моряк лениво посмотрел на него из-под шляпы.

– Ищешь, куда бросить якорь, пацан?

– Можно и так сказать…

– Валяй, – буркнул он, скидывая ноги со стула.

Курьер поставил свою кружку на стол, а вторую протянул незнакомцу. Тот принял угощение и учтиво кивнул.

– Я тебя давно заприметил. Ты не похож на местный сброд. Я Морган Блэк, но вообще-то Блэкмур. Просто так короче и звучит как-то проще что ли, – представился он, протягивая Алвину руку.

– А я Алвин. Просто Алвин, – быстро проговорил курьер, отвечая на рукопожатие. Ладонь Блэка была большой, крепкой и мясистой, как медвежья лапа. Сожми он её чуть сильнее, и кисть Алвина превратилась бы в кашу.

– Что ж, просто Алвин, давай-ка по старой доброй традиции выпьем за знакомство. Ты ведь уважаешь традиции?

– Конечно.

– Тогда будем!

– Будем.

Морган осушил кружку залпом, и Алвин последовал его примеру. По телу разлилось приятное тепло, веки слегка потяжелели, а напряженные плечи опустились.

– Ответь мне, просто Алвин, что за герб вышит на твоем кафтане?

– Это? – Алвин скомкал пальцами участок ткани с вышитой золотыми нитями лисьей мордой. – Это символ Королевской службы курьеров Гарольда – одной из самых почетных организаций в здешних краях. Я думал, о нас все знают…

– Надо же, так ты – курьер? – Морган пыхнул трубкой и придвинулся к столу. – Стало быть, много путешествуешь?

– Если честно, нет – ответил Алвин, потупив взгляд, – Я только вчера вышел из студентов, и… в общем, это моё первое серьезное поручение.

– То-то я заметил, что ты какой-то нервный, – Морган смерил курьера оценивающим взглядом, а затем резко переменился в лице и весело улыбнулся, – Да расслабься ты, всё когда-то бывает впервые, – он приподнялся над столом и хлопнул собеседника по плечу. От такой поддержки Алвин чуть не свалился на пол.

– Эй, трактирщик, плесни-ка мне и моему другу по кружке самого лучшего эля, – прокричал Блэк, усаживаясь обратно. – Всё будет нормально, просто Алвин. Я уверен, ты отлично справишься со своим первым дельцем. Кстати, а куда ты идешь?

– В Кумар, – ответил курьер и легонько дотронулся до того места на кафтане, где был спрятан сверток, почувствовав облегчение, когда палец уперся в неровный бугорок.

– В Кумар? – Морган поднял брови и почесал шрам на щеке, – Славный городок этот Кумар. Там началось мое первое плаванье, и там же закончилось последнее, – он достал из кармана серебряную монету с диковинной гравировкой, поставил её ребром и начал раскручивать.

– Ты был моряком? – спросил Алвин.

– Не просто моряком, бери выше, – капитаном. И весьма успешным, скажу я тебе. Я ходил с командой вольных искателей приключений. Мы не были пиратами, нет-нет – авантюристами. Мы исходили моря Арреада вдоль и поперек на прекрасном суденышке «Мисс Фортуна». Искали сокровища, сокрытые в песках Аль-Букерки, пытались разгадать тайны вечных ледников Сколла, были немногими из тех, кому открылся остров Креолл… – Он развел руками в воздухе.

– Креолл? – тихо переспросил Алвин, сводя брови, – Но это же миф. Красивая сказка, которую детям на ночь рассказывают.

– Провисеть мне двести тысяч лет вместо якоря, если я обманул тебя хоть в чем-то, просто Алвин, – Блэк хлопнул ладонью по столу, отчего раскрученная монетка подпрыгнула и приземлилась плашмя, – Мы с парнями лично ступали на Креолл, торговали с тамошними мудрецами, и не раз выполняли для них небольшие поручения.

– Интересные вещи ты рассказываешь, Морган. Даже не верится, если честно…

– Можешь мне не верить, – отчеканил моряк, – Правда не нуждается в доказательствах. Хотя… есть у меня кое-что, – он протянул Алвину свою трубку, – Вот, посмотри: табак в ней не горит, а дым – идёт. Забил один раз, и кури хоть всю жизнь!

Алвин принял трубку и крепко затянулся. Табак действительно не тлел, но дым обжигал горло.

– Чудеса какие-то, – прохрипел он, закашлявшись.

– Никаких фокусов. – сказал Блэк с ухмылкой, – всего-то древняя магия. Ты ведь уважаешь магию?

– Да как тут её не зауважаешь, – ответил Алвин, нехотя возвратив трубку владельцу, – А почему ты бросил приключения?

– Хотел бы я знать точный ответ на этот вопрос. Наверное, правильнее было бы спросить, почему я бросил ходить по морю, – голос Моргана сделался тоскливым, – Во время последнего дельца что-то во мне надломилось, и я подумал: к черту всё. Море, древние храмы, мистические артефакты, чудные острова – я наелся этого досыта. К тому же, в одной из передряг мне прострелили колено, а с таким ранением, сам понимаешь, только в стражники и идти. Скажу честно, море больше не зовёт меня, и я просто путешествую по Арреаду. Брожу по тем местам, где никогда не бывал и трачу остатки того, что мне удалось скопить в путешествиях. Вот завтра иду в Гарольд, а потом, вернусь сюда и пойду в Аполию. Говорят, вино там отличное, хоть я никогда и не пил это вино.

Девушка с подносом принесла к ним за стол еще несколько кружек эля. Алвин поднял свою и сказал:

– Тогда давай выпьем за твою новую жизнь, Морган!

Они громко чокнулись и снова выпили залпом. Алвин чувствовал, что язык его уже заплетается, ноги наступают не совсем туда, куда ему бы хотелось, а пространство немного лукавит с точным расположением предметов, но уже не мог себя остановить. Доставка свертка, неприятный запах изо рта, стыд за слова и поступки, похмелье – всё это проблемы будущего Алвина, а нынешний просто расслабляется в хорошей компании.

Небо над трактиром осыпали звезды, луна мягко освещала крыши деревенских домиков, украшая их тусклыми бликами. Время неумолимо двигалось вперед, а Алвин потерял ему счет и бесповоротно хмелел.

Несколько раз он отлучался из-за стола: зачем-то сходил в свою комнату, потом проведал нужник и потанцевал, оставив парнишке с флейтой слишком щедрые чаевые. Затем он плюхнулся за стол к Моргану и всю оставшуюся ночь наслаждался его шутками, да рассказами о жизни. Самим Алвином Блэк интересовался мало, лишь единожды спросив, что именно курьер несет в Кумар. Узнав о письмах и приглашениях на свадьбу, моряк пренебрежительно махнул рукой и посоветовал меньше переживать из-за всяких пустяков.

– … и вот тогда-то я ему и сказал: «семь раз отмерь, один раз отрежь». И с тех пор во всех Свободных городах так говорят, можешь себе представить? – спросил Морган, раскуривая свою бесконечную трубку.

– Я где-т сл-шал эту фр-ра-зу, – язык Алвина отказывался работать, а еще приходилось постоянно подавлять икоту, – но в Г-рольде гов-орр-ят, ш-ш-што её, ой… про-изнес хир-рург Макий Катрий, ко-гда выррел, ой… вырезал ко-ро-лю Нурмидасу оп-пухоль, вот!

– Чепуха! Я уверен, этот Каллий Какий, или как ты его там назвал, услышал мое мудрое изречение и просто присвоил его себе. Буду в Гарольде, обязательно нанесу ему визит!

– Д-к он же ум-ер. Лет сто п-сят назад…

– А, вот как, – Морган замялся, – ну, тогда наверняка какой-то пройдоха просто выдумал эту легенду ради красного словца.

– На-верняк-ка, ой…

Последние полчаса Алвин боролся со сном, а вот его собеседник, казалось, всю ночь пил воду вместо эля. Зато курьер осознал, что не зря снял комнату сразу по приезду, а еще понял, что такой большой запас времени на доставку – очень дальновидный ход со стороны его величества Мэррика.

До восхода солнца оставалось несколько часов, когда Алвин обнаружил, что еле сидит на стуле. Морган, прижавшись спиной к стене, погрузился в раздумья. Флейта стихла, большинство гуляк уже разошлись по домам, а оставшиеся сидели за столами, проклиная невыносимую тяжесть собственного бытия. В какой-то момент дверь трактира громко распахнулась, в зал ворвался порыв прохладного ветра, а за ним вошел высокий худощавый мужчина в черном плаще. Лицо его скрывал широкий капюшон, из-под которого выглядывали несколько длинных темных прядей. Бегло осмотрев присутствующих, он направился к стойке и начал о чем-то расспрашивать трактирщика.

Если бы Алвин сидел с открытыми глазами, то он бы заметил, как Морган в этот момент вздрогнул и прижался к столу, чтобы укрыться от взгляда незнакомца, а затем начал спешно собирать свои вещи в рюкзак. Закончив со сборами, он тихонько ткнул Алвина в плечо.

Курьер нехотя приоткрыл глаза.

– Ладно, просто Алвин, – шепотом начал Морган, – было приятно с тобой познакомиться. Я бы с удовольствием пропустил еще по кружечке, но, увы, меня ждет дорога. Желаю успехов в твоем путешествии, и не поминай старину Моргана лихом, – он приобнял Алвина, похлопал его по плечу и украдкой направился к двери, не отводя взгляда от спины незнакомца.

Алвин расплылся в улыбке и закрыл глаза, снова погружаясь в дремоту, но внезапное озарение заставило его тотчас очнуться и вскочить на ноги.

– Подожди! – вскрикнул курьер, так громко, что все сидящие в зале обратили на него внимание, – А кто заплатит за…

Дверь громко хлопнула. Несколькими мгновениями позже послышался удаляющийся стук копыт.

«Вот так и доверяй людям» – подумал Алвин, снимая кошель с пояса, и ссыпая в ладонь несколько серебряных монет, – «Ну, ничего. Когда-нибудь это должно было произойти».

Пошатываясь, он направился к стойке, чтобы расплатиться за эль. Ноги не слушались, а одна из них почему-то ныла в колене, но какая именно он не понимал. С каждым шагом голову простреливала острая боль, как будто кто-то решил сделать его мозг подушечкой для булавок. Добравшись до стойки, Алвин выложил перед трактирщиком шесть серебряных монет, шумно выдохнул, развернулся и уже собирался направиться к лестнице на второй этаж, как вдруг кто-то сзади резко остановил его, крепко схватив за плечо.

– Кто это был и куда он пошел? – незнакомец говорил с грубым нордическим акцентом, не свойственным для здешних краев.

– Да так, один прощелыга, что нагрел меня на шесть серебряных и куда-то испарился, – ответил Алвин. Несмотря на неожиданный стопор и нездоровый интерес к его собутыльнику, страха курьер не чувствовал. Вряд ли кто-то в этом трактире мог причинить ему больше боли, чем похмелье.

– Я не буду спрашивать дважды, – донеслось из-за спины.

– Послушай, я не знаю, кто ты такой, но… – Алвин резко скинул чужую руку с плеча и потянулся к поясу, где обычно висел его кинжал, но нащупал там лишь пустоту. Ситуация стала немного хуже, когда он обнаружил, что меч незнакомца был при нем, уже обнаженный и готовый пустить кровь, – Кажется, я оставил свой в комнате. Подождешь немного?

– Послушай, непись, у меня нет времени на шутки, – прервал его незнакомец, откинув капюшон. Под плотной тканью скрывался бледнокожий парень с острыми скулами, большими круглыми глазами и длинными каштановыми волосами. Он был ровесником Алвина, но по росту превосходил его на голову. Крепкая хватка, несоизмеримая с худощавым телосложением, выдавала в нем ловкого бойца, который в схватке полагается на скорость и рефлексы, а не на грубую силу. Полный решимости взгляд, каменное лицо, лишенное эмоций, сталь в голосе – все это говорило о серьезности его намерений яснее любого клинка, – Мне на пары через полчаса.

Плащ незнакомца украшал вышитый на груди герб одной из геройских гильдий – змея, пожирающая саму себя.

– Если я закрою глаза, ты же не испаришься, да?

Незнакомец ухмыльнулся, продолжая давить на Алвина тяжелым взглядом и сияющим лезвием меча.

– Эй вы! Никаких драк в моем трактире, – рявкнул трактирщик откуда-то из-под стойки, – Или я сниму отцовский меч и задам вам такого перцу, что…

– Его зовут Морган, – сдался Алвин, понимая, что первое приключение за пределами Гарольда могло подойти к концу в следующий же миг, – Морган Блэк или Блэкмур. Он, вроде как, бывший капитан какого-то там корабля, хотя теперь я даже не знаю, можно ли было верить хоть одному его слову, – он поморщился, переживая очередной приступ головной боли, – Куда он там направлялся, я, честно, не помню. Выпил много, да и не интересовался особо. А теперь давай не будем доводить старика до греха, и… отпусти меня спать, пожалуйста.

– Ладно, вали, – выплюнул незнакомец и двинулся к дальнему углу зала, грубо отпихнув Алвина в сторону.

– Не за что, морда козлиная! – крикнул курьер ему вслед и зашагал в сторону лестницы, которая вела на второй этаж.

По пути к комнате пришлось преодолеть крутую деревянную лестницу с неровными ступенями, местами прогнившими от сырости и старости. Целых шестнадцать ступеней боли и ненависти к самому себе, – но это была лишь малая часть от той нематериальной стоимости эля, которую он уплачивал раз за разом. К выпивке курьер пристрастился во время обучения в Гарольдской академии. Тогда это казалось одним из самых простых способов расслабиться и хотя бы ненадолго отпустить вожжи, а сейчас – единственным.

Лестница продолжалась узким коридором, где вряд ли смогли бы разойтись два взрослых человека. Пройдя по скрипучим половицам, Алвин остановился у двери комнаты, которую снял накануне.

Ключ никак не хотел попадать в замочную скважину, но одна из попыток все же оказалась удачной. Замок щелкнул, дверь со скрипом распахнулась, и курьер оказался в небольшой комнатушке, пропитанной запахом отсыревшей древесины и старых тряпок. Убранство скромное, без изысков: отхожее ведро у двери, грубо сколоченный стол с табуретом, окно, закрытое неровными ставнями, да лежанка, устланная соломой и рваным покрывалом. На нее он и плюхнулся, мгновенно провалившись в беспамятство.

Алвину никогда ничего не снилось. Каждый раз, прикладывая голову к подушке, он почти сразу же проваливался в черное, как сажа, бездонное ничто. Он частенько завидовал тем, кому удавалось не только увидеть, но и запомнить хотя бы маленький отрывок уникальной пьесы, сыгранной разумом. Сон, в понимании Алвина, был способом перемотать время, протрезветь и сбросить усталость, накопленную за день. Этой ночью не получилось ни отдохнуть, ни протрезветь, а солнце еще только начинало подниматься из-за горизонта.

Трудно сказать, что заставило курьера пробудиться так рано. Тревога, чувство вины, долг перед короной, а может быть всё вместе, но сколько бы он ни ворочался, уснуть снова не получилось.

Широко зевнув и потянувшись, Алвин поднялся со своей лежанки. В комнате стоял отвратительный запах перегара, поэтому первым делом курьер подошел к окну, распахнул ставни и втянул носом прохладный утренний воздух. На улице моросил дождь. Дорога перед трактиром превратилась в густую кашу, усеянную мутными лужами. Отрыв, хоть и находился в нескольких часах пути от столицы, представлял собой заурядную деревню, жители которой не знали ни об удобствах, ни о порядке. Старенькие крестьянские хибары были разбросаны по округе без всякой логики. Центром деревни считался небольшой рынок, рядом с которым стоял длинный дом собраний и круглый каменный алтарь в виде грубо выдолбленной статуи женщины, олицетворявшей Судьбу. За дороги здесь принимали широкие полоски грунта, утоптанные настолько, что трава на них уже не росла. Алвину, с детства привыкшему к городским благам, всё это казалось каким-то диким, первородным и загадочным. Он не понимал, почему местные, не располагая городским комфортом, не жаловались на Судьбу, а напротив – любили её всем сердцем.

Поступая в Гарольдскую академию курьеров, Алвин мечтал о приключениях. Путешествия, новые места, интересные люди, свободный график – все это должно было стать неотъемлемой частью его работы. И оно стало, но только вкупе с ответственностью за чужое имущество, риском быть убитым в каком-нибудь незнакомом глухом лесу и обязанностью укладываться в срок, отведенный на доставку.

Насладившись прохладой, Алвин решил незамедлительно отправиться в путь. Возможно, ему удастся доставить посылку раньше срока и немного насладиться красотами Кумара, о которых он так много слышал от коллег и путешественников. Закрыв ставни, он отряхнул кафтан от соломы, снял с гвоздика красную шляпу и ножны с длинным кинжалом, подобрал со стола свою дорожную сумку и похлопал себя по груди, чтобы проверить сверток.

По спине побежал ток. Лоб мгновенно покрылся холодным потом.

Дрожащей рукой Алвин полез в потайной карман, обшарил его и наткнулся на свое худшее опасение – пустоту.

«Меня казнят…» – подумал он, бледнея, – «Заморят голодом в темнице, повесят, отрубят голову, а потом четвертуют.»

Он сдернул с плеча сумку и вытряхнул все содержимое на пол, затем снял с себя всю одежду, перетряхнул и обшарил карманы. Ничего.

«Кровать!»

Отбросив пожитки, он кинулся к лежанке, сдернул покрывало и начал копаться в соломе с таким рвением, что большая её часть разлетелась по комнате.

Сверток не нашелся, и раздосадованный Алвин со всего маху пнул табуретку.

– Уй-я! – Вскрикнул он, подпрыгивая на одной ноге и держась рукой за большой палец, – Сука, да за что мне это всё?!

Стук сердца заглушал мысли. Голова ощущалась тяжелой, как залитый свинцом шар. К горлу приступами подкатывала тошнота, оставляя горький осадок после выпитого накануне эля.

Он поднял табуретку и присел, широко расставив ноги и склонив голову.

«Я точно проверял сверток в зале, когда болтал с трактирщиком. Потом подсел к Моргану, и… мы немного выпили, а потом… выпили еще немного и…»

Воспоминания приходили в виде смазанных фрагментов одной большой картины: кабацкий балаган, громкий смех Моргана, кокетливая улыбка белокурой служанки, дымящаяся трубка, запах свежей травы и щиплющая боль в колене, снова балаган…

«Нужник! Я подскользнулся по пути к нужнику!»

Внезапное озарение подняло Алвина на ноги. Он вскочил с табурета и ринулся в коридор, даже не заперев за собой дверь. Миновав лестницу, он рванул к выходу, чуть не сбив с ног одного из постояльцев. Осмотревшись во дворе, он нашел то место, где вчера поскользнулся, и, встав на четвереньки, начал обшаривать траву вокруг. Предательский дождь усилился, а едва показавшееся солнце скрылось за тучами. Погода окончательно испортилась. Алвин перепачкался в грязи и промок до нитки, но всё равно продолжал свои отчаянные поиски. Перебирая травинку за травинкой, он уперся в старую сырую доску, служившую порогом нужника.

Сверток так и не нашелся.

Сглотнув слюну, Алвин повернул голову в сторону широкой грубо сколоченной двери, за которой постояльцы трактира справляли базовую потребность человека.

«Он же не может быть там, верно?» – курьер сел не землю, впившись руками в мокрую траву – «А, впрочем, я всё равно покойник…»

Вопреки желанию убежать в какую-нибудь глухую чащу, где все забудут о его существовании, Алвин поднялся на ноги и медленно отворил дверь. В нос ударила гнилостная вонь, настолько мерзкая, что желудок судорожно вздрогнул, подталкивая к горлу кислую рвоту. В помещении было темно, так что он принялся обшаривать углы вслепую. Пол в нужнике был грязным, сырым и скользким. У стены возвышался помост с выдолбленной в нем дырой, шириной с овал лица. Пройдясь вдоль стен и по углам, парень понял, что осталось единственное место, куда сверток мог случайно упасть. В тот самый момент, когда Алвин наклонился над смрадной дырой, пытаясь разглядеть внизу хоть что-то, из-за спины послышался до боли знакомый голос:

– Эй, курьер! Ты забыл, с какой стороны у тебя жопа что ли? – старик стоял под козырьком у входа в трактир, прислонившись плечом к деревянной балке. Его морщинистое лицо скривилось в ехидной ухмылке, – Вылезай оттуда и заканчивай этот цирк. Ты мне всех гостей распугал!

Еще немного, и Алвин бы начал гореть изнутри. Не о таких приключениях он мечтал, поступая на службу. Ох, не о таких.

Повинуясь словам трактирщика, курьер вышел из нужника и замер, склонив голову к земле. Капли дождя разбивались о его затылок и струйками стекали вниз по телу. Лишь сейчас до него дошло, что вся одежда осталась на полу в комнате.

– Я слышал, что гарольдские курьеры – отчаянные ребята, но чтоб настолько, – старик отпрянул от балки и отворил дверь, – Заходи давай. Расскажешь, какая муха тебя укусила, – застыв на пороге, он добавил: – Только сперва поднимись в комнату и прикрой хозяйство.

– Ну, рассказывай, что у тебя стряслось, – старик поставил перед Алвином деревянную кружку, от которой расходился приятный травянистый аромат.

– Если коротко, я покойник, – Алвин сделал несколько глотков и тяжело вздохнул, – У меня теперь нет ни дома, ни работы, ни имени. Когда в Гарольде поймут, что посылка не дошла до адресата, меня наверняка станут искать. И поверь мне – они найдут.

– Ничего не понимаю, ты письма свои потерял что ли?

– Да письма-то на месте. Только не настоящие они. Это просто бессвязные каракули на пергаменте. Они нужны были для прикрытия, на крайний случай.

Алвин выудил из сумки одно из писем и бросил на стойку. Текст на лицевой стороне листа гласил:

«Lorem ipsum dolor sit amet, consectetur adipiscing elit, sed do eiusmod tempor incididunt ut labore et dolore magna aliqua.»

– Бессмыслица какая-то, – ответил трактирщик, почесав затылок, – А что же ты тогда потерял?

– Нельзя мне тебе этого рассказывать, но какая теперь разница. Вёз я в Кумар свёрток с какой-то очень важной вещицей. Сам не знаю, что в нем лежало, но когда эта штука находилась рядом, я все время ощущал тревогу. Ну, знаешь, мысли были какие-то мрачные, в голову всякая чушь лезла. Не хотел я с ней в комнате ночевать, ну и нажрался. Проснулся на утро, а свертка в кармане нет. Перевернул всю комнату вверх дном, всё обыскал, да ты сам видел…

– Видел-видел. Только я сперва подумал, что ты крякнулся. Да ты пей-пей, моя особая настоечка мертвого из могилы поднимет.

Курьер недоверчиво посмотрел на кружку.

– А как ты думаешь, я выдерживаю все эти ночные смены в свои годы? – спросил старик, разведя руки в стороны, – Рецепт этой настойки мой отец узнал на службе от какого-то знахаря. Правда, чтобы его приготовить, нужны очень редкие травы, которые растут только в Бенбурии. Так что пей давай и не морщись.

Алвин осушил кружку и почувствовал облегчение – раскаленный прут в голове остыл, взгляд прояснился, а мысли стали более четкими. Ему даже захотелось выпрямиться и расправить плечи.

– И всё-таки, я ума не приложу, куда подевался этот сверток. Я же все время был настороже.

– А ты не думал, что тот герой не просто так искал этого моряка? Он только на порог ступил, а твой собутыльник дёру дал, как только его увидел.

Алвин сощурился, вспоминая последний разговор с Морганом. И правда, слишком уж он быстро подорвался, да еще и обнял его на прощание. Обнял. На. Прощание. Щёки курьера покраснели от гнева.

– Да ведь ты прав… этот ублюдок наверняка и спер мою посылку! Ну, не мог я её потерять, не мог. Я даже карман специальный смастерил, чтобы сверток ну никак не мог из него вывалиться, – курьер трясся от злости. Сжав кулаки, он подошел к очагу и начал расхаживать возле него туда сюда, – И что мне теперь делать-то, где его искать? Он уже, наверное, сбывает это “что-то” какому-нибудь скупщику. Налей мне эля, пожалуйста, или я сейчас взорвусь!

– Нет, уж. Хватит с тебя эля. Ну-ка сядь!

– Но…

– Сядь, я сказал!

– Ладно…

Безвольно шагая к стулу, Алвин подумал, как жалко он выглядит со стороны. Хорошо что утром зал пустовал – все посетители уже давно разошлись по своим делам.

– Ты когда-нибудь слышал о том, что мысли материальны? – старик сощурился, вперившись в Алвина хитрым взглядом.

– Слышал, но это же бред.

– Бред, говоришь? И какие у тебя аргументы?

– Ну-у, я с детства мечтал о путешествиях и приключениях. Поступил в академию, отучился, прошел стажировку при дворе и всё такое, и что ты думаешь? Отнеси письмо тому, поставь печать у этого, ой, а тут опечатка, сбегай, попроси, чтобы исправили – и так день за днем. Ну какие же это приключения?

В зале раздался громкий старческий хохот.

– А то, что сейчас с тобой происходит, это не приключения? – спросил старик с издевкой.

– Нет, ну я же не таких приключений хотел, – растерялся Алвин.

– А ты уточнял, какими они должны быть? Ты хотел путешествий и приключений, и вот, пожалуйста, ты нажираешься в захудалом трактире, а на утро роешься в дерьме.

– К чему ты клонишь?

– Вот скажи мне, как ты думаешь, откуда я беру травы для своей настойки? Хожу за ними в Бенбурию?

– Покупаешь на местном рынке, наверное?

– Ха! На местном рынке. Да ты попробуй найти там что-то, кроме рыбы, яблок и моркофеля. Я формирую запрос во вселенную, – он постучал указательным пальцем по уху, – И получаю всё, что мне нужно.

– Ну и как же ты это делаешь?

– Как-как, а вот так: я четко формулирую свою мысль и посылаю её во вселенную, а затем появляется герой, готовый мне помочь. Они это называют «квест». Я понятия не имею, что на ихнем означает, но мне каждый день приносят эти травы, а плачу я за них ни-че-го.

– Старик, если ты решил поиздеваться надо мной своими бреднями, то…

В этот момент дверь трактира распахнулась и в помещение вошла высокая светловолосая девушка в длинной кольчуге. За её спиной виднелся круглый деревянный щит, а на поясе, бряцая о кольца доспеха, висела стальная булава. Оглядевшись, незнакомка сразу же направилась к стойке, достала заплечный мешок, выудила из него связку какой-то фиолетовой травы и выложила её перед стариком.

– О, да это же та самая трава, о которой я тебя просил, Эльфинесса, – сказал трактирщик, обращаясь к девушке.

– Мятник Шипучий, двадцать два листочка, как договаривались.

– Огромная тебе благодарность, героиня. Ты меня очень выручила.

– Бывай, не болей, – отчеканила девушка и удалилась так же быстро, как пришла.

От увиденного Алвин чуть не упал в обморок. Его лицо застыло с поднятыми бровями и раскрытым ртом, а все мысли были только об одном: неужели вселенная его слышит. А если еще и видит… ну уж нет, об этом лучше даже не думать.

– Ты чего весь покраснел-то? Девка понравилась?

– Как мне тоже отправить запрос во вселенную?! – курьер перевалился через стойку и ухватил трактирщика за фартук.

– Для начала, перестань дергать мою бороду…

– Ой, прости. Но ты же расскажешь мне?

– В этом нет никакого секрета, парень. Ты должен найти тихое место, закрыть глаза, четко сформулировать запрос, а потом мысленно отправить его туда, – он ткнул указательным пальцем в потолок.

– А потом что?

– А потом попытайся забыть то, о чем просил, и просто жди. Вот.

– Сформулировать, отправить, забыть и ждать, – Алвин еще несколько раз повторил эти слова про себя, встал со стула и протянул трактирщику руку, – Не знаю, сработает это или нет, но если сработает, я отдам тебе всё своё жалование. Только скажи, как тебя зовут?

– Хилл, – улыбаясь ответил трактирщик, – И не надо мне никакого жалования.

– А меня зовут Алвин. Просто Алвин.

– Постой, Алвин, – лицо Хилла сделалось суровым, – Есть еще кое-что, что тебе следовало бы знать. Когда герой появится, ему будет плевать на твои проблемы. Его не будет интересовать, кто ты такой, что с тобой приключилось, и какая у тебя история. Ты не сможешь его разжалобить или купить за звонкую монету. Но есть одна вещь, которая сможет его заинтересовать.

– Какая же?

– Опыт.

– Опыт?

– Да, и чем больше опыта ты предложишь, тем выгоднее для него будет казаться твой «квест».

– Понял. Предложить много опыта, – подытожил Алвин и направился в дальний угол зала, но внезапно остановился и снова окликнул Хилла: – А много, это сколько?

– Ну, пару тысяч.

– А где мне взять этот опыт?

– Тебе нигде не нужно его брать. Он возьмет его сам. Всё, дуй давай, а мне пора за дела, – старик взял метлу, стоявшую у стены, и, напевая что-то себе под нос, принялся мести пол в зале.

Для своего обращения ко вселенной Алвин выбрал то самое место, где вчера проводил время с Морганом. Усевшись, он склонил голову вниз, дабы еще раз осмотреть пол и убедиться, что сверток не выпал из его кармана в пылу гулянки. Окинув взглядом пространство под столом, он выпрямился, свел ладони вместе и приложил их ко лбу, как будто собирался помолиться неведомому божеству.

«Дорогая вселенная. Не знаю, слышишь ты меня или нет, но если все, что сказал старик – правда, то помоги сыну своему заблудшему, то есть мне, решить одну проблему. Попал я в непростую ситуацию. Морган Блэк, этот грязный забулдыга, отнял у меня очень важную посылку, а вместе с тем и все надежды на светлое будущее. Пожалуйста, если ты и правда слышишь, помоги мне вернуть посылку. А еще неплохо бы было забрать у Моргана ту чудесную трубку с неиссякаемым табаком в качестве моральной компенсации, но это так, если не жалко…» – Алвин открыл глаза и уставился в потолок. Он не услышал ни грома, ни молний, ни чужого голоса внутри себя. Лишь треск горящих в очаге дров и монотонный звук метлы разбавляли тишину, царившую в зале.

«Сформулировать, отправить и забыть»

Звучит просто, но на деле… Нельзя просто взять и выкинуть из головы то, чего больше всего желаешь в данную минуту, особенно, если от этого во многом зависит твоя жизнь. Если бы сейчас в трактир вошел добрый волшебник, способный повернуть время вспять или вернуть посылку с помощью телепатии, Алвин без раздумий пошел бы на любые его условия.

– Че такой кислый, курьер?

Вздрогнув от неожиданности, Алвин обернулся и увидел, как к нему энергично приближался тот худощавый герой, который утром разыскивал Моргана. Усевшись на соседний стул, он отцепил от пояса книгу в кожаном переплете, открыл её, а затем обратился к курьеру, не отвлекаясь от чтения:

– У тебя украли посылку, так?

– Верно.

– И по-твоему это сделал Морган Блэк?

– Да.

– И еще ты хочешь забрать у него трубку.

– Да, но это не…

– Здесь ничего не сказано про опыт. Сколько опыта дадут за этот квест?

– Ну-у, тысяч… – растерянно озираясь по сторонам в поисках ответа, Алвин заметил Хилла. Тот стоял за стойкой и попеременно демонстрировал курьеру какие-то жесты: сначала два пальца, а потом то ли круг, то ли ноль, то ли трубу, – Двадцать. Двадцать тысяч опыта?

– Чего-о-о? Двадцать? – герой резко захлопнул книгу и удивленно посмотрел на Алвина, – двадцать косарей?

Точно такой же вопрос, но только в немой форме, был написан на лице Хилла – старик ошарашенно смотрел на курьера, демонстрируя перекрещенные руки, а затем два пальца.

– Две…? – неуверенно произнес Алвин.

– Так двадцать или две? – уточнил герой.

– Двадцать две…

– Жесть, – отрезал он и снова распахнул книгу, – Реально, двадцать два кеса? Мне надо подумать.

Какое-то время он вчитывался в страницы, а затем достал из сумки карту, развернул её на столе и задумался, параллельно считая что-то на пальцах. Закончив с расчетами, герой убрал пожитки обратно в сумку и обратился к курьеру:

– Вряд ли потяну такое один, но попробовать можно. Тем более, что у меня еще один квест на Моргана висит.

– Так ты мне поможешь? – оживился Алвин.

– Да, попробую. У тебя лошадь есть?

– Конечно, один из лучших гарольдских скакунов. Король лично мне его пожаловал для этой доставки, а еще сказал, что если я не успею вовремя, то этот конь меня…

– Ладно-ладно. Жди меня тогда на улице, а я ща за чайком сгоняю и поедем.

Алвин не совсем понял, что герой имел в виду под «сгоняю за чайком», но переспрашивать не стал.

Поднявшись со стула, он направился к трактирщику, чтобы расплатиться за комнату и попрощаться. Старик чистил моркофель, сидя на низком табурете, и смотрел на Алвина с разочарованием.

– Ох, дуралей, и сложно же тебе теперь будет…

– В смысле?

– В прямом. Чем больше опыта ты обещаешь героям, тем тяжелее будут их испытания на пути к цели, а значит – и твои тоже.

Алвин покраснел, а его кулаки машинально сжались до белых костяшек.

– А откуда мне было знать?!

– Я показывал тебе – два, – трактирщик ткнул Алвину в лицо два пальца.

– Да, но ты еще показал ноль!

– Вот ты дурень самый натуральный. Это был не ноль – это было окей. Я показывал «два будет окей» – подкрепляя свои слова, Хилл снова продемонстрировал сначала два пальца, а потом жест, означавший «окей».

– За что мне это все…

– Не спрашивай «за что», лучше спроси – «почему».

– Ну и почему?

– Потому что ты молодой, инфантильный и импульсивный алкоголик. Вот почему, – Хилл улыбнулся и хлопнул Алвина по плечу, – Ну, вот и всё. Выживешь – заходи поболтать. Я за этой стойкой буду до самой смерти, а может быть и после.

Старик подмигнул курьеру, сгреб монеты, опустился на табуретку и продолжил чистить моркофель.

Алвин ничего не ответил и молча зашагал к двери. День только начался, а ему уже хотелось лечь в мягкую постельку, накрыться теплым одеялом и крепко уснуть, забыв о свертке, Моргане и всех невзгодах.

На улице было солнечно. Дождь кончился, оставив после себя мокрую траву, лужи и грязь. За забором трактира слышался перестук молотков, блеяние козы и недовольный монолог какой-то женщины. Жизнь в Отрыве шла своим чередом.

Одарив злобным взглядом деревянный сортир, Алвин направился за своей лошадью. Стойла располагались у самого входа на территорию Вялого клинка, рядом с большими воротами, створки которых отворяли настолько редко, что они вросли в землю. По дороге к стойлам Алвин несколько раз поскользнулся, но смог устоять на ногах – из-за дождя утоптанная тропинка превратилась в скользкую полоску грязи. Местная конюшня больше напоминала гигантский, сколоченный наспех, сарай. Может быть когда-то он и выглядел пристойно, но сейчас эта покосившаяся серая конструкция не внушала никакого доверия. Однако, был и плюс – за лошадьми здесь приглядывал конюх. За отдельную плату, конечно же.

Алвин приблизился к сараю и заглянул в открытую дверь. К большому удивлению, он не обнаружил внутри ни лошадей, ни конюха.

– Эй, есть кто живой?

На вопрос никто не ответил.

Курьер осторожно прошел внутрь, осматриваясь по сторонам. На полу он заметил слегка подсохшие грязные следы сапог, которые вели в дальнюю часть конюшни, туда, где хранилось сено и сельскохозяйственный инвентарь. Алвин вынул рондельный кинжал из ножен и направился по следам, стараясь ступать как можно тише. Пройдя половину пути, он вздрогнул от неожиданного шороха – из снопа сена выскочила огромная крыса, встала на задние лапки, принюхалась и с писком юркнула за дверцу стойла. Проследовав дальше, курьер заметил носки сапог, торчавшие из-за угла деревянной стенки. Сердце его забилось чаще, рот пересох. Приблизившись, он увидел неподвижное тело конюха. Седовласый мужчина бездыханно лежал на полу рядом с опрокинутыми вилами и соломенной шляпой, полы который были запятнаны кровью. Пересилив страх, Алвин дотронулся до его шеи, чтобы проверить пульс – конюх был мертв.

Через несколько минут в конюшне собрались все, кто на тот момент был в трактире. Хилл, склонившись над конюхом, держал его за руку. Служанка рыдала за спиной трактирщика, уткнувшись в белый платок. Герой и Алвин стояли поодаль, на улице.

– Клянусь, это не я, – тараторил курьер, – Когда я пришел сюда, он уже был мертв и моей лошади не было. Это проклятый Морган с ним расправился и увел моего скакуна!

Герой отрешенно наблюдал за всем происходящим. Казалось, будто происшествие его вовсе не интересовало.

Оставив покойника лежать в конюшне, Хилл вышел на улицу. Вид у него был мрачный.

– Мы с Фольком росли вместе, – сказал он, – Да, он был пьяницей и заядлым игроком в кости, но он за всю жизнь и мухи не обидел. Он последний из тех, кто заслуживает такую смерть, – старик сделал паузу, а затем пристально посмотрел в глаза Алвина и продолжил: – За моей спиной сейчас рыдает его дочь, а я даже не знаю, как её утешить. Найдите этого ублюдка. Найдите и заставьте расплатиться за всё.

Не дождавшись ответа, он повернулся и вошел в конюшню, аккуратно обнял служанку, что-то тихо ей сказал, и они оба пошли в сторону трактира.

– Третий квест на Моргана, офигеть – шепотом сказал герой.

– Мы должны найти его, вернуть сверток и призвать к ответу за смерть конюха – отозвался Алвин.

– Найдем.

– Но как мы его нагоним?

– Поскачем на моей лошади, – раздался громкий свист, и из-за угла Вялого клинка выбежала мускулистая пегая лошадь. Алвин готов был поклясться, что когда выходил из трактира, не видел там никаких лошадей.

– А куда мы направляемся и как тебя вообще зовут?

– Можешь звать меня Гело. Мы едем в Кумар.

Лошадь остановилась напротив мужчин. Гело умело вскарабкался в седло и протянул Алвину руку: – Залезай, у нас мало времени. Я пытаюсь наладить режим.

Алвин согласился с тем, что им нужно спешить, но не понял, о каком режиме идет речь. Подтянув штаны, он ухватился за руку героя и забрался на лошадь.

– Но, пошла! – крикнул Гело.

Лошадь сорвалась с места и выскочила за ворота, расшвыряв копытами грязь. Через несколько минут она уже несла всадников по Большому тракту, а Вялый клинок пропал из виду.