Читать книгу Турбулентность. Повести и рассказы - - Страница 3

C самого первого дня Аркадий наслаждался долгожданной работой в научном отделе, в секторе аэродинамики. За пять предыдущих лет он получил огромный опыт экспериментатора. Он радовался тому, что его знания ценят все сотрудники, уже имеющие ученую степень, и те, которые только приступили к решению проблемных, еще не решенных задач.

Прежде, чем добраться до своего рабочего места, Аркадий успевал проводить в детский сад свою очаровательную дочурку, с радостью после работы забирал ее оттуда и вел домой. Вечернее время, проведенное в кругу маленькой семьи, было наполнено любовью и радостью. Сладостная ночь, проведенная с любимой и единственной женщиной, давала заряд энергии, вдохновляла на творческую работу.

Начальник сектора Владимир Александрович, кандидат наук, слыл в институте человеком мудрым и демократичным. Старше Аркадия был лет на пять. Именно он показал однажды фотографию стянутого шнуром рифления по нижней кромке парашюта, сделанную с вертолета, летящего выше него, – вид сверху:

– Должен быть круг с фалдочками. А здесь?

– Бублик какой-то, – Аркадий пожал плечами, воспринял увиденное, как фокус.

– Это съемка с Государственных испытаний. В таком виде и просвистел до земли.

– Резак не сработал?

– Их там четыре и все сработали, разрезали шнур на четыре части, а купол не раскрылся.

– Тогда ничего не понимаю.

– Ну вот и разберись. Это ведь тот самый парашют, который космонавтов спасает. А вдруг такой случай повторится!

Аркадий прикинул, сколько надо всего сделать, чтобы решить эту задачу, и призадумался. А Владимир Александрович затолкнул толстенные очки к черным бровям, повеселел:

– На кандидатскую работу точно потянет!

Владимир Александрович с азартом помогал своим работникам, наставлял, подсказывал. Некоторых приглашал к себе домой, чтобы вместе отметить то или иное событие, праздник.

Его огромный ньюфаундленд приносил гостям тапочки. Его жена, тоже научный работник, любила готовить всякие вкусности, с радостью выставляла на стол соленья, варенья, печенья:

– Весь год готовимся к лету, – рассказывала она негромко, но, чтобы все слышали, – в Калининской области чудное место нашли с грибами, ягодами. С детьми там по очереди два месяца проводим – никакой дачи не надо! Володя для этого даже вездеход купил ЛУАЗ и прицеп к нему. Теперь вечерами компрессор конструирует, чтобы газ из трубы под давлением в баллоны закачивать, с собой в лес брать.

Володя скромно улыбался в черные усы с проседью, почесывая такого же цвета бороду, спешил перевести внимание гостей с себя на Аркадия:

– Ты, Аркаша, конечно, молодец! Но я считаю, что ты счастлив всего на две трети.

– Как это? Разве счастье на части делится?

– Посуди сам! В сутках двадцать четыре часа. Работу ты любишь – это видно. Но это восемь часов. Ночь, видать, тоже радость тебе приносит – это еще восемь часов. Надо тебе на оставшиеся восемь часов любимое занятие найти. Вот тогда из трех радостных частей полное счастье получится.

Преподаватель физкультуры

В конце мая, во время очередного застолья в кругу товарищей по работе Аркадий не очень складно рассказал о неожиданно возвратившемся любимом своем занятии…

…Однажды в часы досуга раздался неожиданный звоночек:

– Аркадий Ильич здесь живет?

Перед распахнутой дверью стоял молодой высокий парень, Володей назвался.

– Проходите, пожалуйста, это я.

А Володя медлил, оглянулся и рукой кому-то помахал. Студентов оказалось пятеро: девчата и ребята. На столе угощение появилось – что-то они принесли, что-то в доме нашлось. Вечеринка получилась неплохая. Ребята от заведующего кафедрой Физического воспитания приглашение передали. Я и не предполагал, что в родном институте обо мне кто-нибудь когда-нибудь вспомнит.

– Тут дело такое, – сразу начал Шеф, – летом трое наших студентов в водном походе погибли.

Я помалкивал, хотя слышал об этом ужасном происшествии от знакомых. А Шеф продолжил:

– Ректор распорядился на кафедре организовать специализацию «Спортивный туризм» с преподавателем, программой, почасовой оплатой. Как, берешься?

Я вдруг почувствовал прилив радости, но произнес с сомнением:

– Какой же из меня педагог? Я не мастер спорта и даже не инструктор. Ходил, пока учился, в горы, по рекам, на лыжах. Но это как любитель.

– Короче, если берешься, пиши заявление, – настаивал Шеф, видать, не терпелось ему закрыть этот вопрос, – аудиторию дадим, с оборудованием поможем. Ну, байдарки там, спальные мешки, палатки…

Уже через неделю, в начале октября я – педагог. Передо мной мелькали новые лица ребят и девчат то в аудитории, то на природе во время пеших и лыжных походов, с кострами и песнями, ночевками. Но я рвался на воду. Она чем-то аэродинамику напоминает: волны, вихри, обтекания, – турбулентность! С февраля до середины марта подготовили для спортивного сплава несколько байдарок. В апреле опробовали их на подмосковных реках.

На майские праздники выкроили недельку для хорошего похода. За несколько дней в такой обстановке проявляются характеры, набирается опыт, остаются на всю жизнь впечатления, зарождается дружба. А, между прочим, Шеф вручил мне план подготовки спортсменов: к концу учебного года надо подготовить десять третьеразрядников! Выбрать речку, за прохождение которой третьи разряды полагаются, дело простое – надо только в библиотеке клуба туристов пару вечеров провести. Вот она – Щегринка на Валдайской возвышенности, приток Мсты. Подъезд простой – до станции Угловка по Ленинградской железной дороге. Все на Мсту «на перекладных» добираются – там пороги интересные. А моя команда к ним по Щегринке придет своим ходом.

Самый первый день выдался солнечным, под стать настроению. Лиственные деревья еще голенькие, но сосны и ели зеленели свежей хвоей. Речка полноводная, но спокойная. Я выбрал себе матроса – улыбчивую полноватую девушку Сашу, которой побывать в тренировочных походах не удалось. Володя, тот самый, который приглашение от Шефа передавал, припас мне подарочек: тяжеленный рюкзак с топорами, посудой, со всем, что воды не боится.

Первые километры вниз по реке проходили сравнительно спокойно. Все делалось, как старшие товарищи учили: матросы впереди помалкивают, исполняют команды капитанов. Саша гребла усердно, только слегка задерживала весло в воде, притормаживала. Вот все и ушли далеко вперед. Неожиданно за поворотом направо байдарку вынесло на «расческу» – висящее над водой дерево с подтопленными ветками. Я машинально развернул корму левее и дал команду «Табань!» Но Саша с испугу сделала еще один гребок вперед. Из-за этой ошибки байдарка встала поперек течению и, упершись левым бортом в ветки, перевернулась, вытряхивая гребцов в ледяную воду. Ух! Держа в левой руке весло, правой подгребаясь к берегу, умудрился еще и байдарку тащить за обвязку. Саша, побарахтавшись в воде, выбиралась на сушу. Её весло, прощально сверкая, уплыло вниз по течению. Слили воду. Злиться мне не полагается – педагог, все-таки. Матрос без весла – пассажир. Впереди – тринадцать километров сплошных препятствий. Выгребать одному придется, только бы сил и здоровья хватило!

После первых уходов от камней, завалов, расчесок, я привык к своей тяжелой физической нагрузке и начал рассуждать. Девчата в тех пяти байдарках за этот поход чему-то научатся. А я, вместо того, чтобы Сашу учить, сам всю работу выполняю, считай за троих, если учесть тяжесть дополнительного рюкзака. Мне даже жарко стало, а Саше? Ей же холодно. Наверно, ей еще страшно смотреть, как на нее надвигаются камни, деревья, а она вынуждена бездействовать.

Увидел на берегу ожидающих нас ребят. Посчитал – все здесь. Как одному причаливать? Подаю корму к берегу, а оттуда Володька кричит:

– Конец давай!

Батюшки! Саша резво вытащила веревку из-под носовой обвязки и бросила точно ему в руки. Освободившись от фартука, она выпрыгнула на берег, я вслед за ней сделал то же самое. Посмотрел в ее испуганные глаза: вот натерпелась! А еще замерзла. Пока я пытался растирать ее ледяные ладошки, мне радостно сообщили, что Володька с Людочкой тоже кильнулись, но весел не потеряли. Он Людочку с берега из воды своими длинными руками за весло и вытащил. За ужином и туристскими байками у костра одежду чуть подсушили. Спать ложиться положено в сухом, а утром опять в сырое переодеваться. Сориентировались. Через пару километров должна деревня быть. А потом уже и до Мсты недалеко. Там много туристов собирается в это время.

Вышли рано. Сразу за деревней, на правом берегу – заводь. В ней плавают и поблескивают какие-то щепки, палки, мусор всякий. Присматриваюсь, а там весел байдарочных штук пять. Значит, Саша не одна, еще есть такие же молодые необученные. Кое-как добываем весло из заводи, осматриваем, выбираем самое лучшее, чтобы не сломанное, не покореженное было. Теперь у меня матрос есть, от препятствий уходить вдвоем легче. Наблюдаю за ее работой.

Сашу, будто подменили! Не успевает моя команда да конца прозвучать, она уже ее выполняет. Получается, что матросское умение к ней само пришло со страху, пока сидела, сложа руки, надеялась на капитана, мерзла. А, может быть, произошло очень важное – она почувствовала воду. Я об этом ребятам рассказал. Посмотрели, пошутили, подивились.

Весна на Валдае дружная! Снежок по берегам еще не растаял, а на полях сухо. Дымом запахло. Ничего особенного. Возможно, туристы рядом, вроде нас, одежку сушат. Ан, нет. Везет нам на приключения! Справа, вдоль пригорка горит стерня, да так горит, что пламя с лужайки перекинулось на пеньки перелеска, даже нижние веточки еще не распустившихся березок обуглились, того гляди загорятся. Во время причаливания видим, как какой-то мужичонка в лес спешит, нас заметив. Не наш, не турист – в деревенской одежде. Мы быстро снимаем с себя шлемы и спасики, достаем ведра и начинаем из речки воду брать, пеньки обливать да веточки, да стерню у перелеска. Я с досады выругался, а Володька спокойно, со своей жирафьей высоты говорит:

– Если бы лес загорелся, туристов обвинили.

– Что они, деревенские, совсем дураки? – бил по пустому ведру Саша, еще один из капитанов, очкарик со следами псориаза на голове. Его матрос Маша, худенькая первокурсница, если и опускала весло в воду, то сделать им что-либо полезное по причине немощи не могла. Так что тоже намаялся малый, по глазам видать. Зная, что никакой пользы от ее работы нет, Саша отдавал ей команды с большим юмором, например:

– Маруся, гребани, пожалуйста, правым веслом один раз вперед, если не трудно!

Наш лагерь среди многих других, на высоком правом берегу. Отсюда хорошо видно, как туристы проходят два самых известных порога реки Мста. Каждый экипаж проходит их по нескольку раз, но по-разному, с выдумкой. Порядок с отмашками для старта и страховкой организован идеально, видимо, Контрольно-спасательная служба постаралась. Когда я с Сашей пороги проходил, понял, что матрос у меня отличный. Принесли байдарку к лагерю. Я надеялся еще пару раз прокатиться. Но не удалось.

– Мишка! И ты здесь, – обрадовался я неожиданной встрече.

– А что я рыжий, что ли? Я как все. – Это он так шутил нал своими рыжеватыми волосами. – Мы с Аликом и девами на левом берегу стоим. Я посмотрел в ту сторону, куда показал Мишка.

– А что, соскучился по правому берегу? – пытаюсь пошутить я.

– Нет, до меня дошли слухи, что у тебя чудо-матрос есть, Сашей звать.

– Есть. Намаялся я с ней, но теперь здорово работает.

– Можешь мне ее на один проход одолжить, – говорит Мишка, – есть идейка одна.

– Что значит, одолжить? – говорю, – вот она, договаривайся, если не устала, пусть идет.

Вообще, этого делать нельзя, но ради Мишки любой из нас на все пойдет, капитан он опытный и человек задушевный. Мишка с Сашей пошептались, после чего она сделала реверанс и отправилась с ним. Я волновался, вышел на берег, ждал. После очередной отмашки Мишкина байдарка отчалила от берега и полетела в порог. Все было похоже на танец: сначала быстрая гребля к левому берегу, где редко кто проходит, потом поворот на гребне волны и сплав кормой вперед, потом еще один поворот и Мишка с Сашей скрылись за островом. Следующий реверанс Саша сделала, когда подошел Коля, которого все знали, как автора и исполнителя песен. Костер его компании был недалеко от нашего. Потом Алик взял Сашу «напрокат». Наши ребята тоже пригласили ее пройтись по порогам. За два дня Сашу укатали, она была в центре внимания. Я радовался за нее, но было немножко жаль, что моего вклада в ее маленькую победу не было.

– Никуда тебя больше не отпущу, – снимая с меня продымленную штормовку, шептала жена, – я так соскучилась.

– Мне ж деньги платят за работу, – пытался оправдаться я. – В следующий раз я с тобой пойду, – говорила она, уже в ванной комнате, смывая с меня недельную копоть.

Когда я появился на кафедре, Шеф только и сказал:

– Без происшествий? Поторопись с оформлением разрядов! План у тебя, не забыл?

***

Рассказ Аркадия, хоть и длинный был, слушали, не перебивая.

А начальник Владимир Александрович припас для него свой сюрприз:

– Ученый совет утвердил твою тему, в аспирантуру надо в этом году поступать, а не в следующем, – он ухмыльнулся в усы, – я и не знал, что ты в мою формулу «трижды восемь» полностью вписываешься.