Читать книгу Тайна золотой маски - - Страница 4

Утро следующего дня окрасило Фивы золотом. Солнце Ра поднималось над горизонтом, бросая длинные тени от пальм и обелисков, что высились вдоль Нила. Лайла стояла у входа во дворец, сжимая новый свёрток с эскизом – тот же, но теперь дополненный тонкими линиями, которые она рисовала всю ночь при свете масляной лампы. Её глаза покраснели от усталости, а пальцы ныли от резца, но она не могла позволить себе ошибку. Не после вчерашнего. Взгляд фараона – или воина? – преследовал её во снах, смешиваясь с шепотом ветра: «Кто ты, Лайла?» Она не знала ответа, но чувствовала, что этот день изменит всё.

Она надела чистое платье – всё ещё простое, льняное, но без пыли улиц, стянув волосы в аккуратный узел. Амулет скарабея лежал на груди, тёплый от её кожи, как напоминание об отце. Улицы ремесленного квартала остались позади, и теперь перед ней снова возвышались жёлтые стены дворца, их барельефы сияли в утреннем свете, словно ожившие письмена. Стражник у ворот узнал её и молча пропустил, лишь бросив взгляд на свёрток. Лайла шагнула внутрь, и прохлада колоннады обняла её, как дыхание Исиды, успокаивая нервы.

Вестник ждал её у входа в главный зал. Его туника цвета охры была свежей, но лицо оставалось таким же острым и холодным. Он кивнул, не тратя слов, и повёл её через двор, где слуги в белых набедренных повязках поливали цветы из глиняных кувшинов. Вода текла по каналам, выложенным бирюзой, журча, как голоса духов Нила. Над всем этим парили птицы – ибисы, священные для Тота, – их крылья мелькали в небе, как знамения.

Они вошли в зал, но теперь он был иным. Трон пустовал, а у его подножия стоял стол из чёрного дерева, заваленный свитками и инструментами ювелиров: резцами, чашами с золотыми листами, кусками лазурита. Амонхотеп был там – не в царском облачении, а в простой тунике, подпоясанной ремнём, с кинжалом на поясе. Его венец лежал на столе, а волосы – чёрные, чуть растрёпанные – падали на лоб. Он выглядел почти как вчера в коридоре, но теперь не скрывал своей власти. Рядом стоял вестник, а поодаль – двое жрецов в длинных белых одеждах, их головы выбриты, а на шеях висели амулеты с глазом Гора. Их лица были суровыми, как у статуй в храмах.

Амонхотеп поднял взгляд, заметив её, и кивнул.

– Лайла, дочь Хапи, – сказал он, голос его был твёрдым, но без вчерашней холодности. – Подойди. Покажи, что принесла.

Она шагнула к столу, чувствуя, как жрецы следят за ней, словно ястребы за добычей. Развернув свёрток, она положила эскиз перед фараоном. Маска сияла на папирусе: золотые линии обрамляли лицо, глаза из лазурита смотрели в вечность, а тонкие узоры вдоль скул напоминали крылья сокола. Она вложила в неё всю ночь, каждую деталь, и теперь ждала суда.

Амонхотеп взял эскиз, его пальцы – сильные, но аккуратные – провели по линиям. Он молчал, и тишина эта была тяжелее камня. Лайла сжала амулет, молясь Тоту о милости.

– Это твоя работа, – сказал он наконец, не вопрос, а утверждение. – Не отца. Я вижу это в линиях. Они живые, как река.

Лайла кивнула, не доверяя голосу. Её сердце дрогнуло от его слов – он заметил, он понял.

– Да, господин, – выдохнула она. – Я рисовала сама.

Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то тёплое, почти знакомое.

– Тогда я хочу, чтобы ты закончила её, – сказал он, кладя эскиз обратно. – Не в мастерской отца, а здесь, во дворце. Маска Сенмута должна быть достойна его души, а я вижу в твоих руках то, чего нет у других – искренность.

Лайла замерла, слова застряли в горле. Во дворце? Это было немыслимо. Её место – среди глиняных стен и запаха плавильной печи, а не здесь, где каждый шаг звенит золотом. Она открыла рот, чтобы возразить, но Амонхотеп поднял руку, останавливая её.

– Это не просьба, – добавил он, голос стал твёрже. – Это приказ. Но знай: маска – не просто золото и камень. Она несёт тайны ритуалов, о которых знают только жрецы. Ты будешь работать с ними, – он кивнул на двоих в белом, – и со мной.