Читать книгу Марианна. Попаданка в нелюбимую жену - Любовь Огненная - Страница 18

– Мя-я-я-ууу. – попискивало где-то там вне моего сна самое страшное чудовище на свете.

Обычно оно имело четыре лапы, хвост, большие глаза, треугольные уши и усы. А еще любило устраивать ночные тыгыдыки, воровало колбасу и конфеты и, конечно, метило тапки! Но это в общем. Я же до сегодняшнего дня знала только одно чудовище, и оно метило исключительно мою обувь, а конфетам предпочитало помидоры.

– Мя-я-я-ууу. – пропищали едва-едва, старательно, с хрипотцой.

Я открыла глаза. Игнорировать этот призыв о помощи не получалось, но я очень старалась. Даже голову подушкой накрыла.

– Никто не выгонит меня из этой кровати! – ответила я громко, как если бы котейка мог услышать меня на расстоянии. – Я может только принца на белом коне увидеть собиралась!

– Мяаа-уууу! Мяаа-уууу! – заорали так, словно прямо сейчас изгоняли демона из одного конкретного блохастого.

От неожиданности с кровати я едва не свалилась. Оконная створка была распахнута, а потому слышимость поражала воображение. Этот мартовский котяра будто горланил у меня прямо под ухом, распрощавшись с совестью примерно при рождении.

С трудом выпутавшись из одеяла, я босыми ногами прошлепала к подоконнику. И никого снаружи не обнаружила. Тусклый свет уличных фонарей освещал парк там, где проходили дорожки. Под окном же расстилалась тягучая темнота.

Настойчивое мяуканье повторилось вновь. Безошибочно повернув голову в сторону звука, я отыскала взглядом свой ночной кошмар. Прямо у меня под окном располагалась круглая клумба с низкой металлической оградой, и именно на ней, вероятно застряв, повисла лохматая белая жопка с таким же пушистым белым хвостом.

Из всего кота виднелись только задние лапы, беспомощно подрагивающие в воздухе, и кончик хвоста, нервно подёргивавшийся в такт отчаянным попыткам выкарабкаться.

– Мя-я-я-ууу! – жалобный вопль повторился, но на этот раз словно из последних сил.

Я на миг обреченно прикрыла веки. Это Машка у нас была спасительницей всякой живности. Я же эту живность просто терпела у нас в квартире и особой любви к пушистым жопкам не испытывала.

Глянув на дверь, которую самолично баррикадировала, я представила, как буду избавляться от комода. А учитывая, что покидать спальню мне запретили строго-настрого, делать это придется тихо.

– Но где я и тихо? – пробормотала я и вновь посмотрела на свою мелкую проблему.

Этот несчастный комок шерсти активно дрыгался, только пользы его действия не приносили. Еще немного и он просто свернёт себе шею.

Жалобный мяв теперь различался едва-едва. Я все ждала, что его услышит кто-нибудь другой, но домочадцы на призыв о помощи не реагировали. По словам кухарки в таком огромном доме постоянно проживало всего шесть человек, не включая меня, но, видимо, окна их комнат выходили на другую сторону.

Интересно, где эту ночь проводил хозяин поместья? Неужели у него имелась своя отдельная спальня?

Еще раз оценив взглядом габариты комода, я поняла, что просто не смогу сдвинуть его обратно. Мой порыв забаррикадироваться был необдуманным и теперь я расплачивалась за излишнюю эмоциональность.

Впрочем, волновало меня и еще кое-что. Я совершенно не ориентировалась в этом доме, не говоря уже о прилегающих к нему территориях. За окном стояла глухая ночь, а фонарика у меня не имелось, так что поиски пищащего комка могли завершиться и поражением.

Придирчиво глянув на кровать, я по достоинству оценила ее массивные ножки. Мебель из ДСП была настолько же далека от нее, как и я от разумных поступков. Эту махину мы бы и с Машкой вдвоем с места не сдвинули, хотя опыт в передвижении мебели у нас уже имелся.

Тетя Дина регулярно обновляла ремонт, и мы всем большим семейством выступали в качестве неквалифицированной строительной бригады. Причем работали исключительно за еду: за домашние пельмешки.

– Чёрт… – произнесла я с чувством, оценив масштаб предстоящей спасательной операции.

Но деваться было некуда. Действовать следовало быстро, пока мне еще было кого спасать.

Стянув с кровати одеяло и покрывало, я связала их в подобие верёвки и накрепко привязала ее к ножке комода. В качестве ночнушки выступала повязанная на манер тоги простыня, а в качестве подкупа блохастому – покусанная мною колбаса.

Я не понаслышке знала, как коты умеют царапаться. Причем одинаково они царапались в любом возрасте, хоть маленькая у них была жопка, хоть уже солидная.

Усевшись на подоконник, я всей собой перевернулась и высунулась в окно. Темнота встретила меня теплым ветерком и тишиной, изредка нарушаемой только тоненьким «мяу».

– Ладно, пушистый, держись! – прошептала я, перехватила одеяло покрепче и начала спускаться вниз прыжками, как альпинисты-оптимисты.

По крайней мере, в фильмах показывали именно так. И я очень надеялась, что их сценарий составляли исходя из реального опыта.

Сделав пробный прыжок, я едва богу душу не отдала. Мой план был прост: спуститься вниз, спасти котенка и так же тихо вернуться обратно.

Собственно, план был идиотским.

Во-первых, я переоценила прочность тканей.

Во-вторых, я переоценила свои физические возможности.

А в-третьих, кому-то точно следовало меньше есть. Мало того, что я бултыхалась вместе с покрывалом как рыба в проруби, так на середине пути ткань зловеще хрустнула.

– О нет… – только и успела я прошептать.

Не выдержав накала страстей, одеяло скончалось в муках прямо в районе подоконника. Уже через миг с глухим «бух!» я молча приземлилась в остриженные кусты.

Лежала. Дышала. Смотрела на звездное небо. Обнимала покрывало и молилась, чтобы ничего не сломала. Тело отзывалось одной сплошной болью везде. Кажется, я растрясла мозги, потому что звезды на небе подозрительно двоились.

Вспомнив занятие по йоге, я осторожно пошевелила сначала пальцами ног, а затем и рук. По всему выходило, что от серьезных травм меня пронесло, но спине такой полет точно не пришелся по вкусу. Тупая боль оцепила голову.

– Мяу? – раздалось совсем рядом словно с укором.

– Да иду я, иду… – застонала я, осторожно поднимаясь.

Но не успела я повернуться на бок, как в окне напротив мелькнул тусклый свет. Я замерла и даже перестала дышать. Огонёк двигался – кто-то явно ходил по комнате в руках с лампой или свечой.

Тихо выругавшись, я пулей поднялась и прижалась к стене, насовсем позабыв о возможных травмах. Картина Репина “Упали” была продемонстрирована мне во всей своей красе. Если меня сейчас здесь найдут, да в одной простыне на эротишное белье, да с куском одеяла, торчащим из окна…

Я сглотнула слюну, что стала вязкой. Сердце колотилось у самого горла. И ведь не поверит же муженек, что не собиралась сбегать! А это точно был он. Огонёк задержался у окна, одна из створок приоткрылась, и я увидела Арсарвана.

Его белая рубашка была полностью расстегнута, а часть лица закрывали темные волосы, не убранные сейчас в хвост.

Словно почуяв меня, хозяин поместья выглянул наружу.