Читать книгу Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 2. Ольга Константиновна - - Страница 4

После гастролей 1914 года в Петербурге труппа театра отправилась на две недели в Киев, а затем уже все разъехались в отпуск кто куда. Ольга Леонардовна, естественно, отправилась в Ялту, где ее с нетерпением ждали Маша и Евгения Яковлевна. С ее приездом жизнь в доме сразу оживала. Ялта к этому времени уже была очень модным курортом, и сюда спешили многие известные писатели, актеры и художники. По вечерам с приездом Ольги Леонардовны чеховский дом наполнялся звуками музыки, чудным пением и смехом. Обязательно в летний период здесь появлялся Немирович-Данченко со своей женой-баронессой, Станиславский с Лилиной и сыном Игорем, Шаляпин с семьей, Рахманинов и многие другие. Вместе с Ольгой Леонардовной приехал в это лето повидать бабушку и Миша Чехов. Как всегда, приехали и Иван Павлович с женой и сыном Володей. И пока ее кузены вместе развлекались в Крыму, Олечка отдыхала в Царском Селе, скучала по Мише и с нетерпением ждала, когда же в Художественном театре начнется новый сезон и все, включая и ее, вернутся в Москву. Олечка впервые торопила конец лета, хотя это и было ее любимое время года. Но пока она старательно писала этюды на пленэре, которые должна была показать в училище в начале учебного года.

Девятнадцатого июля Австро-Венгрия начала войну с Сербией, локальный конфликт быстро перерос в общеевропейский, ввязалась в войну и Россия. Государь объявил срочную мобилизацию.

– О Господи! – в ужасе воскликнула Луиза. – Надо сейчас же дать телеграмму Константину. Он обязан немедленно вернуться домой!

Слово «война» так испугало ее, что она чуть ли не упала в обморок. Но не успела она еще даже сходить на почту, как Константин Леонардович, находившийся в это время на строительстве уральских железных дорог, уже отправил ей свою телеграмму: «Не волнуйся. Все будет хорошо. Скоро буду». Пока Константин добирался до Петербурга, Германия уже объявила войну Франции. На следующий день Великобритания объявила войну Германии, и понеслось… Скоро в войну уже были втянуты двадцать семь стран. Ольга Леонардовна срочно покинула Ялту. Вместе с ней вернулся в Москву и Михаил. Узнав об этом, Олечка попросила тоже отправить ее в Москву. Родители не возражали. Бои шли на Западе, и всем казалось, что все это безумие скоро закончится и на земле вновь воцарится мир. На Николаевском вокзале Олечку встречала тетя и – о радость! – кузен Миша!

– А Володька с родителями остался в Ялте до сентября, – сообщил он.

– Иван Павлович Чехов уверен, что эта война не продлится больше месяца, – сказала тетя Оля. – А я совсем в этом не уверена. Уж больно много оказалось втянутых в нее стран. Вообще-то это так ненормально, когда люди решают свои споры при помощи орудий! Неужели нельзя все разногласия решить мирно? Вот при Александре III, например, ни одной войны не было. Его даже называли царем-Миротворцем. А при Николае – то война с Японией в 1904 году, то революция в 1905 году, теперь война с Германией…

– Да, «прогнило что-то в нашем Датском королевстве», – рассмеялся Михаил.

⁂

Август в Москве оказался очень жарким. В городе было пыльно, душно, и Олечка с удовольствием приняла приглашение Марты, своей подруги по Художественному училищу, провести этот месяц вместе с ней на даче, которую снимали ее родители.

– У меня там большая комната, – говорила Марта. – Ты никого не стеснишь. Соглашайся!

– Да я с радостью! А как ты смотришь на то, что мой кузен Миша будет навещать нас? – спросила Оля.

– Положительно! – воскликнула Марта. – Ты же знаешь, как он мне нравится. И потом, у нас там собрался неплохой любительский драмкружок. В июле мы с успехом сыграли «Горе от ума», а сейчас ставим «Гамлета». Начали и поняли, что замахнулись на очень сложный материал. Может, Михаил нам поможет?

– Конечно, поможет, – обрадовалась Ольга. – А мне дадут сыграть Офелию?

– Вообще-то я сама ее репетирую.

– А мы будем вместе репетировать. И ты поиграешь, и я. Согласна?

– Почему бы и нет, – обрадовалась такому решению подруга. – Я согласна.

Приезд Миши Чехова взбудоражил весь дачный поселок. Сначала Михаил согласился помочь лишь в режиссуре, но вскоре увлекся. А может, ему самому сыграть с этими любителями? Роль Гамлета была его давней мечтой. Когда-то он даже поделился этим с Вахтанговым.

– Ну какой же ты Гамлет? – возразил тогда Евгений. – Маленький, курносый. Нет, Миша, на героя ты не тянешь. Гамлет – это герой мирового репертуара.

– Не согласен. Вот увидишь, когда-нибудь я сыграю этого датского принца!

– Ну-ну, – покачал головой Вахтангов.

И вот Михаил решил попробовать. Как бы примериться к этой роли. Он снял комнату на одной из дач, и теперь репетиции проводились ежедневно. Все были необычайно увлечены процессом. Роль же Офелии репетировала только Ольга. Она была так красива и так трогательна, что Марта очень быстро сдалась и отступилась.

– У тебя лучше получается. Все это отмечают, – сказала она. – Играй одна. Тем более что партнером у тебя твой кузен. Я вообще теряюсь рядом с ним.

Рядом с Мишей вначале терялись многие, но вскоре привыкли, и репетиции сразу пошли очень плодотворно.

– Как это чудесно, что с нами будет играть сам Чехов, – радовались любители. – Представляете, как к нам на спектакль публика повалит!

– Так, может, мы и билеты продавать будем? А что? Надо же нам хотя бы за прокат костюмов вернуть деньги!

Решили и вправду брать за вход по 20 копеек. Повесили афишу. На ней крупными буквами было написано: «В роли Гамлета актер МХТ Михаил Чехов». Но людей привлекла и другая фамилия, напротив роли Офелии, – Ольга Книппер.

– Какая Ольга Книппер? – недоумевали они. – Тоже актриса театра? Вдова Антона Павловича Чехова? Так ведь она уже в возрасте!

– Конечно же, не вдова, – отвечали всеведущие. – Это ее племянница. Отдыхает здесь на даче Говоровых.

В день премьеры зал небольшого летнего театра заполнился до отказа. В проходах ставили дополнительные стулья, вдоль стен стояли люди, купившие стоячие места, а около театра толпились те, кому билетов вообще не досталось. Да! Такого аншлага этот театрик еще не знал никогда!

Все участники очень волновались. Особенно Оля. Она впервые выходила на сцену перед публикой, да еще рядом с Мишей! На спектакль обещала приехать и ее знаменитая тетя Оля. Играть перед ней Ольге тоже было очень волнительно.

– Твоя Ольга Леонардовна появилась в зале, – сообщил ей смотритель сцены Запруднов, вбежав в женскую гримерную в костюме стражника, которого он играл в начале спектакля. – Да не одна. С ней Станиславский и Качалов. В публике шок.

– О боже, – ахнула госпожа Громова, исполняющая роль королевы. – Я сейчас в обморок упаду! Никогда даже не мечтала, что меня будет смотреть такая публика!

Олечка промолчала, только побледнела от страха. Ее увидит сам Станиславский! А ведь она всегда так мечтала ему показаться. А вдруг он сейчас посмотрит и скажет:

– Удивляюсь, почему это вы, деточка, до сих пор не в нашей студии?

Ольга перекрестилась и тихо прошептала молитву. Она постарается! Она обязательно должна понравиться.

За кулисами Миша собрал всех актеров, посоветовал держать ритм, четко доносить текст и не бояться именитых гостей в зале.

– А ты не волнуешься? – спросила его Ольга.

– Конечно, волнуюсь. Я всегда волнуюсь перед Станиславским. Тем более в этой роли.

Миша сделал себе удивительный грим. Он выпрямил нос, подчеркнул брови. Лицо его приобрело мужественность и казалось сейчас прекрасным настолько, что Ольга невольно быстро поцеловала его в щеку.

– С богом! – шепнула она.

– Всем приготовиться, – раздался в это самое время голос Запруднова. – Даю сигнал на поднятие занавеса. Начинаем!

Для Ольги все прошло как во сне. Нельзя сказать, что все играли хорошо и спектакль шел ровно, но то, как зал замирал, когда на сцене был Миша и особенно когда он произносил свои монологи, говорило о том, что в целом все шло прекрасно. Публика после каждого акта награждала актеров долгими овациями, а в конце все в едином порыве кричали «браво». Во время поклонов Оля видела радостное лицо своей тети, видела, как искренне аплодируют им Станиславский с Качаловым, и сердце ее переполнялось ощущением счастья, какого она еще никогда не испытывала. Как же это удивительно – быть актрисой и ловить на себе восхищенные глаза зрителей. Но, к сожалению, почти все глаза были обращены лишь на Мишу. Раздавались даже крики: «Браво, Чехов!» Уже откланявшись, все участники ушли со сцены, а публика всё требовала и требовала выхода Михаила. И он выходил. Он был счастлив. Он доказал себе и зрителям, что может играть эту роль, а значит, когда-нибудь осуществит свою мечту и в настоящем театре. Наконец крики кончились, занавес закрылся окончательно, и уходя Миша неожиданно наткнулся на кузину. Она стояла, притаившись в кулисе. Столкнувшись с девушкой нос к носу, он вдруг схватил ее в объятия и поцеловал прямо в приоткрытые губы. Их языки соприкоснулись, и они слились в таком страстном поцелуе, что у Ольги пол поплыл под ногами. «Всё, – промелькнуло в голове девушки. – Теперь у меня будет ребенок!»

– Ты должен на мне жениться, – испуганно проговорила она, когда он отпустил ее.

– Я готов, – тут же согласился Михаил, совсем не подозревая о причине этих ее слов. – Хоть завтра.

На следующий день он уехал в Москву, а Ольгу все преследовала мысль о женитьбе. Забудет Миша о том, что обещал, или нет? Перед отъездом он ни словом об этом не обмолвился. Расстраивало и то, что Станиславский не позвал ее в студию. После спектакля, придя за кулисы, он сказал много добрых слов Мише, похвалил всех участников, в том числе и ее, но… ни Станиславский, ни тетя Оля, ни Качалов, никто из них не сказал ей, что она может быть актрисой. Это было обидно. Разве она плохо играла? Но более всего сейчас ее мучили мысли о том, что произошло в кулисе между нею и Михаилом. Ведь ее слюна слилась с его слюной, и теперь у нее может быть ребенок. Может или не может? Это особенно мучило и страшило ее. Надо было немедленно у кого-нибудь спросить. Узнать. Но у кого? С кем поговорить на эту тему? Кому довериться?

– Марта, ты целовалась когда-нибудь с юношей? – спросила она подругу, когда они в ночь после оглушительного успеха своей премьеры уже ложились спать.

Марта была старше Оли на два года. Она поступила в Художественное училище после окончания гимназии, и Ольга была уверена, что подруга знает об отношениях с мужчинами намного больше, чем она сама.

– Целовалась, – просто ответила Марта, нисколько не смутившись. – С Володей Чадовым. Прошлым летом у нас был небольшой роман, но потом я в нем разочаровалась. Он оказался трусом. Не прыгнул в воду с кручи на пляже. Другие парни прыгнули, а он нет.

– А как вы целовались? – не унималась Ольга, пытаясь получить ответ на свой вопрос. – В губы?

– В губы, конечно.

– А его язык касался твоего?

– Нет. А при чем тут язык? Он поцеловал меня в губы, и всё.

– Понятно, – ответила Ольга, все больше уверяясь в том, что ее мысль о беременности реальна.

– А почему это тебя так интересует? – встрепенулась Марта. – Тебя кто-то во время поцелуя облизывал?

– Нет. Мне просто интересно, как это бывает, когда целуются в губы.

– Ты что, влюблена?

– Вроде. Только не выпытывай меня, в кого. Я тебе как-нибудь после расскажу.

Вопрос о возможной беременности оставался открытым. Через несколько дней Оля вернулась в Москву. Пора было готовиться к новому учебному году. Первого сентября она должна была сдать комиссии свои эскизы и картины, сделанные за летний период. У Ольги их было много, и надо было отобрать десять лучших. Тетя Оля приняла активное участие в этом.

– Вот этот этюд обязательно, – откладывала она отдельно листы из общей пачки. – И этот хорош, а вот этот…

– Тетя Оля, можно задать тебе один серьезный вопрос?

– Задавай, – ответила та, продолжая рассматривать рисунки.

– Только ты отвлекись. Это очень серьезный вопрос.

– Хорошо, – улыбнулась актриса, села на диван и сложила руки на коленях. – Я тебя внимательно слушаю.

– Одна моя подруга поцеловалась с юношей, – начала Ольга. – Ну, в общем, понимаешь… Она говорит, что этот юноша поцеловал ее так, что их языки соприкасались…

– И что? Ей это не понравилось? – спросила тетя, внимательно глядя на племянницу.

– Этого я у нее не спрашивала, – смутилась Оля. – Ее волнует другое… Бывают ли от этого дети?

– Дети? – изумилась актриса. – От поцелуя? Конечно, нет!

Олечка облегченно вздохнула, а Ольга Леонардовна расхохоталась.

– Неужели ты до сих пор не знаешь, откуда берутся дети? – сквозь смех проговорила она.

– Нет. Мы с мамой никогда не говорили об этом.

– О! Целомудренная юность! Неужели это я должна посвятить тебя в эти дела? Вот уж никогда об этом не думала! Луиза получит от меня нагоняй.