Читать книгу История средневековья. 1876 - - Страница 5

Фока (602). Ираклий (610—641). – Арабы. – Аравия. – Мухаммед. – Хиджра (622). Борьба с курейшитами (624). – Обращение Аравии в ислам. – Коран. – Халифы. – Завоевание Сирии (632—640). – Наследственная династия Омейядов (661). – Упадок Восточной империи. – Гражданские войны у франков. – Смерть Брунгильды (613). Хлотарь II (613—628). Дагоберт I (628—638). – Ослабление королевской власти у франков. – Ленивые короли. – Майордомы. – Майордом Эброин (660). – Святой Леже. – Битва при Терстри (687). – Борьба лангобардов и греков. – Ротари дал лангобардам письменные законы (643). Баварская династия лангобардов (652). – Папы. – Ересь монофелитов.

Хотя Византийская империя всё ещё обладала внушительной мощью, обширной территорией и развитой цивилизацией, она не могла претендовать на звание нации. По правде говоря, это был лишь народ рабов, позорящий имя греков и римлян.

Едва получив верховную власть, Фока своими жестокостями навёл ужас на Константинополь, Александрию и Антиохию (602). Пока персы безнаказанно опустошали его владения, он прерывал свои оргии лишь для того, чтобы убивать граждан любого сословия, чьи заслуги, богатство или положение вызывали его подозрения. Ненавидимый даже своими, этот глупый тиран нашёл предателя в лице своего зятя Криспа, который призвал для его свержения Ираклия, сына экзарха Африки. Ираклий без труда вошёл в Константинополь, где только что вспыхнуло восстание. Фока, поставленный перед победителем, который упрекал его в том, что он узурпировал трон лишь для угнетения народа, ответил: «Попробуй управлять лучше». Ему отрубили голову, и Ираклий принял пурпур (610).

Тем временем персы под предводительством сатрапа Саина продолжали свои набеги на Восток. В 611 году они захватили Антиохию, Дамаск, а затем Иерусалим с помощью двадцати шести тысяч евреев, которые надеялись восстановить свой храм. Христиане святого города были перебиты, гробница Иисуса Христа предана огню, церкви разрушены, а Животворящий Крест похищен. Персы вторглись в Египет, взяли Александрию, Триполи, разрушили греческие города Киренаики и, вернувшись в Малую Азию, внезапно дошли до Халкидона, где обосновались на десять лет. Ираклий предложил им самые выгодные условия, но Хосров II, поклявшийся не прекращать войну, пока не уничтожит культ распятого Бога, приказал содрать кожу с сатрапа Саина за то, что тот склонялся к миру (613). Авары, союзники персов, вторглись во Фракию и перешли стену Анастасия (614). Император отправился в Гераклею, чтобы попытаться договориться с ними, но варвары внезапно напали на его эскорт и преследовали его до предместий столицы (616). Империя, захваченная в Европе, Азии и Африке, была сведена к стенам Константинополя и нескольким заморским владениям. В этом отчаянии Ираклий объявил о намерении перенести столицу в Карфаген. Его отговорил патриарх Сергий, который, видя гибель религии в случае оставления Константинополя, решил с согласия всего духовенства отдать богатства Церкви для защиты государства (619).

Война становится национальной и религиозной. Ираклий лично возглавляет армию, которую перевозит морем в Киликию, и одерживает победу близ Исса (622). Вернувшись в Константинополь для новых приготовлений и покупки нейтралитета аваров, он снова отправляется в поход, усилив свои войска многочисленными союзниками из племён Кавказа, высаживается в Трапезунде, входит в Азербайджан и, мстя за убийство священников Иерусалима, истребляет магов и гасит в Тавризе Вечный огонь, который они там поддерживали (623). Хосров, испуганный, отзывает за Евфрат армии из Египта и Малой Азии, пока император занимает позиции между Фазисом и Араксом. Персы снова заключают союз с аварами и славянами, которые осаждают Константинополь. Город героически защищается, и патриций Бонос наконец отбивает эту орду врагов (626). В третьем походе, в 627 году, Ираклий, усиленный сорока тысячами тюрков-хазар с Волги, отвоёвывает все крепости Армении, Сирии и Осроены; он переходит Тигр у Мосула, одерживает победу на развалинах Ниневии, грабит сокровища персидского царя в городе Дастагерд, приближается к Ктесифону, но не решается осаждать его и отступает к Тавризу. Там он узнаёт об убийстве Хосрова его старшим сыном Сироем, который предлагает римлянам мир. Восстанавливаются прежние границы двух империй, возвращаются римские орлы и пленные, а также Животворящий Крест, который персы унесли из Иерусалима. Ираклий, после триумфа в Константинополе, отправляется в Иудею и босиком возвращает Крест в Гроб Господень (628).

Этот славный период правления Ираклия не должен был продлиться долго. Новый враг поднимался в пустынях Аравии; он вскоре свергнет трон Сасанидов и противопоставит Восточной империи силу, гораздо более грозную, чем персидская. Вместо того чтобы защищаться от этой угрозы, император, ослабленный процветанием, погружается в ересь. Он становится спорщиком и публикует в пользу монофелитов эдикт, названный «Эктезис», который, желая всё примирить, вводит новый раскол в церкви. Именно в этот момент поднялся народ, которому суждено было обрушиться на две империи – персидскую и римскую.

Аравия – это обширный полуостров площадью около ста двадцати шести тысяч квадратных миль. Отделенная от азиатского континента Персидским заливом, который является частью Индийского океана, она соединяется с ним через высокие равнины сирийских пустынь. Соединенная Суэцким перешейком с Африкой, от которой она отделена Красным морем, Аравия представляет собой двойную цепь гор, связанных между собой линией возвышенностей, простирающихся от Ормузского пролива до пролива Эль-Мандеб. Между этими двумя цепями лежит центральный регион – огромная песчаная долина, где возможна была только кочевая жизнь. Вдоль внешних склонов гор тянется прибрежная зона, чья плодородность способствовала раннему развитию примитивной цивилизации. Название «Аравия», вероятно, происходит от района провинции Техама, называемого Араба, что означает «пустыня», и, возможно, восходит к слову «Эбер», означающему «кочевник». Деление полуострова на Аравию Пустынную – пустыни, простирающиеся от Красного моря до Евфрата, – Аравию Каменистую – Синайский полуостров – и Аравию Счастливую – южную Аравию – восходит к Птолемею. Арабские географы, напротив, не включают в свою страну ни Синайский полуостров, ни пустыни от Суэца до Евфрата. Они делили остальную часть полуострова на восемь областей: Хиджаз, к юго-востоку от Синайского полуострова; Йемен, к югу от Хиджаза; Хадрамаут, к востоку от Йемена, на берегу Индийского океана; Махра, к востоку от Хадрамаута; Оман между Махрой, Индийским океаном и Персидским заливом; Итека или Бахрейн, вдоль Персидского залива, от Омана до Евфрата; Неджд, к югу от сирийских пустынь, между Хиджазом и Бахрейном; Ахкаф, к югу от Неджда.

Сугубо африканский характер Аравии проявляется в её климате, растительном мире и животном царстве. В горах, как и в долинах, жгучая засуха объясняет крайнюю бедность растительности. Крупные леса отсутствуют, а луга напоминают степи; однако обилие ароматических растений делает равнины отличными пастбищами для породистых лошадей. В регионах, поднимающихся террасами, почва более плодородна. Помимо пальм и самых красивых видов фруктовых деревьев, здесь встречаются хлопок, индиго, табак, кофе и различные специи: бензойная смола, бальзам, мастика, алоэ, мирра, ладан и т. д. Животный мир включает верблюдов, лошадей, быков, овец, коз, газелей, страусов, обезьян, фазанов, голубей, львов, леопардов, гиен и шакалов. Также здесь находят железо, медь, свинец, уголь и драгоценные камни, такие как сердолик, агат и оникс.

Население Аравии в VI веке можно разделить на три основные группы: собственно арабы или сабеи на юге, измаилиты или агаряне в центре, и на севере – сарацины, название которых происходит от арабского слова «сарака» (воровать) или «Шаркиин», что означает «восточные», в противоположность «Магребин» – жителям Магриба или Запада. Коренное население считало себя потомками Йоктана или Кахтана, одного из потомков Сима, и частично – Исмаила, сына Авраама, который, согласно традиции, основал в Мекке храм Каабы. Основной чертой их политического устройства была патриархальная жизнь, основанная на любви к свободе. Во главе каждой семьи стоял шейх, во главе каждого племени – эмир (правитель). Все князья принадлежали к роду Кахтана, от которого происходила семья Хомеритов или Химьяритов, правившая Йеменом на протяжении многих веков.

Арабы были ловкими, грациозными, умеренными в еде, храбрыми, гостеприимными, верными, мстительными, мечтательными и полными уважения и восхищения к красноречию. Жители Йемена жили в городах, занимались земледелием и торговлей, поддерживая связи с Восточной Индией, Персией, Сирией и Абиссинией. На протяжении нескольких тысяч лет они мужественно защищали свою независимость от восточных завоевателей. Ни вавилонские и ассирийские цари, ни правители Персии и Египта не смогли подчинить их. После смерти Александра Македонского, который планировал поход против них, князья, правившие на севере Аравии, воспользовались всеобщим потрясением, вызванным этим событием, чтобы расширить свои владения за пределы своих границ.

Уже давно кочевые арабы, особенно зимой, совершали далекие набеги на Ирак или Халдею. Они полностью завоевали часть этой территории, которая до сих пор называется Ирак-Араби, и основали там царство Хира. Другое племя из Йемена вторглось в Сирию и обосновалось на берегах реки Гхассан, где создало государство Гхассанидов. Когда римляне позже столкнулись с границами Аравии, особенно при Траяне, арабы, разделенные, не смогли успешно противостоять им повсеместно. Хотя их страна никогда не была официально превращена в римскую провинцию, многие их северные князья оказались под властью императоров и считались правящими от их имени. Ослабление Римской империи вызвало у них пробуждение духа свободы.

Центральное плато (Неджд) стало тогда ареной тех рыцарских сражений, столь воспеваемых в их поэзии; ведь с незапамятных времен у этого народа, одновременно пылкого и меланхоличного, жизнь, полная лишений и опасностей, в песчаных пустынях и на бесплодных скалах, породила мужественную и дикую поэзию, полную образов и изречений. Во время большой ярмарки, которая проводилась в Мекке и Олиадхе около V века, устраивались поэтические состязания, и победившие стихи записывались золотыми буквами на виссоне и вывешивались в Каабе. Их называли «модсабхабат», то есть «золотые». Сохранившаяся коллекция включает семь стихотворений, одно из которых принадлежит знаменитому Антару, умершему в 615 году.

Культ идолов был древнейшей религией страны и уже господствовал, когда персидские маги принесли сюда сабеизм Зороастра, смешав поклонение солнцу и звездам с местными суевериями. Позже евреи, после разрушения Иерусалима, расселились по Аравии, и их торговые колонии даже обосновались на побережье Хиджаза и Йемена. Христианство быстро нашло здесь множество сторонников. При Валенте Гхассаниды были обращены в христианство сирийскими отшельниками. Даже несколько епископов находились под властью митрополита Бостры в Палестине. Недалеко от Евфрата город Эль-Хира, чей князь принял крещение, уже имел множество монастырей арабских христиан. Таким образом, в Аравии одновременно существовали четыре религии; тем не менее, представление о едином верховном Боге, Аллахе, казалось, присутствовало в сознании всех.

Химьяритские князья Йемена, принявшие иудаизм в начале VI века, преследовали христиан, чье рвение стало угрозой для иудейской веры. Негус Абиссинии, по наущению императора Юстина, взял на себя миссию отомстить за Крест. Он вторгся в Йемен и поставил там правителем православного Абьята, отца Абрахи аль-Ашрама (525 год). Победители поручили епископу Грегентию составить свод законов и построили в Саане церковь, соперничающую с Каабой.

В 570 году Абраха начал войну против идолопоклонников Мекки, которую хотел осадить, но был отбит верховным жрецом Абд аль-Мутталибом. Пять лет спустя абиссинцы были изгнаны из Йемена Хосровом Нуширваном, царем Персии, который заменил их власть своей. Точно так же на севере набатеи значительно потеряли свою мощь, а царства Хира, Амбара и Гхассана оказались зажаты между греками и персами. Только центральный регион, Хиджаз, сохранил полную независимость.

Множество сект, возникших в Аравии, вызвало всеобщее безразличие к религии, и это распространение различных верований, несомненно, стало главной причиной быстрого успеха учений Мухаммеда (Магомета) среди этого народа.

Этот необыкновенный человек родился в Мекке в 570 году христианской эры. Его отец Абдаллах был сыном Абд аль-Мутталиба, который одержал победу над абиссинцами, и внуком шарифа, удостоенного славного прозвища Хашим (раздающий хлеб) благодаря своей великой щедрости. Эта семья принадлежала к племени курайшитов, которому было доверено охранять священную Каабу. Мухаммед потерял отца через несколько месяцев после своего рождения, а мать – примерно в шестилетнем возрасте. Раб и пять верблюдов стали наследством сироты, который рос под опекой своего дяди Абу Талиба. В четырнадцать лет он присоединился к одному из вооруженных караванов, которые занимались торговлей и войной на границах Сирии. Во время одного из таких путешествий он познакомился с монахом из Босры и еврейским раввином, которые, вероятно, познакомили его со своими священными книгами – Ветхим и Новым Заветами. Он храбро участвовал в войне курайшитов против племени хавазин, войне, названной нечестивой, потому что она произошла в один из четырех священных месяцев. В двадцать пять лет Мухаммед поступил на службу к вдове богатого купца по имени Хадиджа; она испытывала к нему такую сильную привязанность, что захотела выйти за него замуж, несмотря на категорическое несогласие своего отца. От этого брака родилось несколько детей, все из которых умерли в младенчестве, за исключением Фатимы: она стала женой Али, двоюродного брата Пророка и сына Абу Талиба. Это изменение в судьбе позволило Мухаммеду полностью посвятить себя религиозным размышлениям. Он жил в уединении и проводил священный месяц Рамадан в глубине пещеры на горе Хира. В сорок лет он получил свое первое видение: ему явился Гавриил и приказал распространять божественные учения. Откровения следовали одно за другим без перерыва, сопровождаясь экстатическими состояниями, к которым он был склонен с детства, и убедили его в своем пророческом призвании. Что касается природы этих сверхъестественных откровений, Мухаммед объяснял это так: «Ангел является мне в человеческом облике и беседует со мной. Часто я слышу звуки, похожие на звуки раковины или колокола, и тогда я испытываю сильные страдания. Затем, когда ангел покидает меня, я запоминаю то, что он мне открыл». Кроме того, по преданию, во время видений, несмотря на сильный холод, лоб Пророка покрывался потом, глаза наливались кровью, а иногда он даже ревел, как молодой верблюд. Именно во время этих приступов происходили его благочестивые галлюцинации (611 год).

Первыми последователями Мухаммеда стали его жена Хадиджа, его раб Зейд, его двоюродный брат Али, его друзья Абу Бакр, Усман, Зубейр, Убайда и Омар. Он говорил им, что получает через ангела повеления от Вечного и что ему поручено проповедовать истинную религию под названием Ислам, что означает полное подчинение воле Бога. Только через пять лет он публично объявил себя Пророком в Мекке, своем родном городе. Сначала он встретил лишь насмешки и плохое обращение; курайшиты, встревоженные, обвинили его перед народом как нечестивого новатора, который хотел разрушить национальную религию из амбиций. Положение первых мусульман (муслимов) стало настолько опасным, что только влияние Абу Талиба спасло их от смерти. Большинство из них бежали в Абиссинию, а сам Пророк нашел убежище в укрепленном замке за пределами Мекки. Он вернулся туда только после отмены указа об изгнании, вынесенного против него. Число его сторонников увеличилось; произошло внезапное обращение целого каравана христиан из маленького города Наджран. Примерно в это время он потерял своего покровителя Абу Талиба; вскоре умерла его жена Хадиджа, память о которой он всегда свято хранил. Тем не менее, несмотря на свои проповеди против многоженства, он не считал нужным воздерживаться от новых браков, и число его жен постепенно увеличивалось, так что он оставил после себя не менее девяти вдов, среди которых были Аиша, дочь Абу Бакра, и Хафса, дочь Умара. В 621 году, во время паломничества в Мекку, Мухаммед привлек к своей доктрине жителей Ясриба из племени харадж, которые заключили между собой договор о союзе, чтобы защитить его от козней врагов.

Успехи ислама не без оснований тревожили курайшитов; против Пророка был вынесен смертный приговор, и он уже не мог молиться у Каабы, не подвергаясь оскорблениям. В одну из ночей сентября 622 года Мухаммед сумел бежать из Мекки. Это бегство стало началом его триумфа, и этот год, ставший первым годом мусульманской эры, был назван годом Хиджры, или Бегства. Следуя за ним в изгнание, Али и Абу Бакр, а вскоре и все его ученики, отправились в Ясриб, который с тех пор получил название Города Пророка (Мединат ан-Наби). Те, кто пришел из Мекки, чтобы присоединиться к нему, получили название мухаджиров (переселенцев), а новообращенные из Ясриба стали называться ансарами (помощниками). Жители Медины, соперничавшие с жителями Мекки, горячо поддержали дело изгнанников.

После начала строительства мечети, которая до сих пор существует в Медине, и заложения первых основ конституции в этом городе, который предался ему, Мухаммед предпринял серию военных операций против караванов или отдельных врагов. Первый серьезный бой произошел в месяц Рамадан второго года хиджры. Во главе трехсот четырнадцати человек он встретился у колодца Бедр с тысячью курайшитов. Когда его отряд начал слабеть, он бросил в воздух горсть песка и бросился в схватку, крича: «Да будет лицо наших врагов покрыто позором!» Таким образом он вернул своих солдат и одержал победу, которая привлекла к нему множество авантюристов, жаждущих добычи (624 год). Однако в следующем году верховный жрец Абу-Суфьян во главе трех тысяч воинов отомстил за поражение при Бадре. Мусульмане никогда не вспоминают без святого ужаса о жестокостях, которые дочери курайшитов совершили над телами первых мучеников ислама (626 год). Вскоре после этого армия из десяти тысяч человек, набранная из различных племен Хиджаза и в основном исповедовавшая иудаизм, осадила Медину. Мухаммед приказал вырыть ров перед городом и, вооружившись киркой, воскликнул, высекая искры из камня: «Первая из этих искр предвещает покорение Йемена; вторая – завоевание Сирии и Запада; третья – завоевание Востока». Он заставил коалицию снять осаду и вышел победителем из этой войны, которая получила название «войны народов» или «войны рва». Победитель заставил побежденных подписать десятилетнее перемирие, которое предоставляло мусульманам свободу посещения храма Каабы (627 год). Затем Мухаммед напал на евреев Хайбара, взял штурмом этот город, жители которого были massacred (628 год). После этого он направил всем восточным правителям требование принять религию, апостолом которой он был. Царь Хосров, разорвав его письма, услышал от Пророка: «Да будет его царство разорвано!» Император Ираклий ответил ему подарками; правитель Верхнего Египта Мокавкас отправил ему красивую рабыню; царь Эфиопии обратился в ислам. Однако римский наместник в Сирии убил одного из его послов. Зейд получил задание отомстить за это оскорбление. Он отправился с тремя тысячами арабов и погиб в битве при Муте, после того как, как говорят, разгромил римскую армию из тридцати тысяч человек. Именно в этой войне Джафар, сын Абу-Талиба, потеряв обе руки, сжал знамя ислама своими изувеченными руками и получил пятьдесят две раны спереди (629 год).

Перемирие, которое приостановило вражду между двумя соперничающими городами Хиджаза, было нарушено курайшитами, и Мухаммед двинулся на Мекку с десятью тысячами человек. Город был взят, и триста шестьдесят идолов Каабы пали под криком Пророка: «Истина пришла; да исчезнет ложь!» Все курайшиты, включая самого Абу-Суфьяна, признали исламскую веру. Последняя победа, одержанная при Хунайне над идолопоклонническими племенами, решила триумф новой доктрины. Вся Аравия подчинилась власти Мухаммеда, и «год посольств», знаменитый в мусульманской хронологии, сохранил память о обращении эмиров, последних князей Йемена (630 год).

На 10-й год хиджры, в сопровождении ста четырнадцати тысяч мусульман, Мухаммед отправился в Мекку, чтобы совершить великое паломничество Хадж. Церемонии, проведенные по этому случаю, стали правилом для всех паломников. Пророк, теперь считавшийся духовным и светским правителем всей Аравии, вернулся в Медину. Три месяца спустя, в мае 632 года, он заболел лихорадкой, отравленный, как говорят, еврейской женщиной из Хайбара, которая хотела отомстить за своего мужа, убитого во время резни в этом городе. Когда он почувствовал приближение смерти, он в последний раз отправился в мечеть, чтобы попрощаться с верующими. Он прочитал публичную молитву с кафедры и воскликнул: «Если я кого-то несправедливо ударил, я подчиняюсь ударам возмездия; если я лишил кого-то его имущества, то малое, что у меня есть, пойдет на уплату долга». Пожилая женщина потребовала три драхмы; он велел отсчитать их ей, поблагодарив за то, что она обвинила его на земле, а не в день суда.

На смертном одре он торжественно завещал преследовать идолопоклонников Аравии, сохранять новообращенным те же права, что и старым верующим, и постоянно придерживаться молитвы. Он скончался 8 июня 632 года на руках у Аиши, дочери Абу-Бакра, самой любимой из его жен. За три дня до смерти он поручил своему тестю читать публичные молитвы вместо него. В отсутствие каких-либо правил о порядке преемственности это делегирование священнической власти казалось назначением Абу-Бакра преемником Пророка. Таким образом, он был признан в этом качестве всеми лидерами армии, которых, к тому же, вдохновил пример Омара. Даже Али, зять Пророка и глава семьи Хашимитов, в конце концов подчинился. Абу-Бакр правил и принял титул Халифа, или наместника, к которому позже добавился титул Эмир аль-Муминин, или Повелитель правоверных.

Первый халиф приказал собрать разрозненные листы Корана, то есть Книги, многочисленные главы которой Мухаммед составил в самых разных обстоятельствах, и поручил координацию этой работы одному из самых близких секретарей Пророка – Заиду ибн Сабиту. Тот собрал все фрагменты, записанные на пальмовых листьях, белых камнях, кусках кожи и ткани, на лопатках овец, а также традиции, сохраненные в памяти главных сподвижников реформатора. Такой способ формирования объясняет несогласованность материалов, составляющих эту книгу. Семьсот четырнадцать глав, или сур, которые она содержит, – одни очень длинные, другие очень короткие, – подразделяются на аяты, в которых сформулированы все предписания исламской морали. В целом в этом сборнике, почитаемом мусульманами, царит великая простота; они называют его Хитаб-Аллах – Книга Бога; Хелам-шериф – Священное Слово; Массхоф – Высший кодекс; Танзил – Ниспосланный с небес, ибо они убеждены, согласно утверждению Мухаммеда, что эта книга упала с неба страница за страницей, стих за стихом. Коран является гражданским, уголовным, политическим и военным кодексом истинно верующих, которые считают себя обязанными уважать только то, что он содержит, что соответствует его духу, и отвергают с проклятием все, что ему противоречит. Он предписывает суровые наказания за кражу, ростовщичество, обман, лжесвидетельство, предписывает гигиенические меры, такие как обрезание, воздержание от вина, свинины, регулярные омовения. Догмат полностью заключен в этих словах: «Нет Бога, кроме Бога, и Мухаммед – Пророк Бога». Коран не признает никакой силы, равной Аллаху, никакой возможности божественного воплощения. Всевышний открылся людям через ряд пророков, таких как Ной, Авраам, Моисей, Иисус и, наконец, Мухаммед, хотя он и не получил дара творить чудеса, как он сам признавал. Существуют ангелы-посредники между Творцом и творением, и чтобы направлять людей к спасению, Вечный диктовал Пятикнижие и Евангелие. К сожалению, эти священные книги были искажены изменениями и вставками, что потребовало откровения Корана. Тело, как и душа, призвано участвовать в радостях и страданиях потустороннего мира. «Пусть верующие, – говорит Мухаммед, – имеют твердую надежду на будущую жизнь». Семь адов разной степени должны быть вечным жилищем нечестивых мусульман, отступников, христиан, иудеев, магов, идолопоклонников, лицемеров всех религий. Ангел Гавриил взвешивает дела мертвых на весах, достаточно обширных, чтобы вместить небо и землю. Воскресшие направляются к мосту Аль-Сират, более узкому, чем волос, более тонкому, чем лезвие меча, под которым разверзаются адские бездны, куда низвергаются виновные, не сумевшие перейти этот мост. Что касается верующих, они пересекают эту пропасть с легкостью и отправляются в седьмое небо. Там они находят волшебные сады, ложа, инкрустированные золотом и драгоценными камнями, изысканные вина и яства, гурий с сияющими глазами и кожей цвета опала, вечную любовь и бесконечную молодость, ибо старость и уродство не должны омрачать избранных. Однако выше этого чувственного рая Мухаммед поместил чисто духовные радости: «Самым облагодетельствованным Богом, – говорит он, – будет тот, кто увидит Его лицо утром и вечером, блаженство, которое превзойдет все удовольствия чувств, как океан превосходит каплю росы».

Провозглашая справедливое распределение наказаний и наград в будущей жизни, Коран принимает доктрину фатальности или предопределения, которая, сковывая волю человека, неизбежно разрушает заслуги и недостатки человеческих действий. Вера в то, что творения извечно предопределены к добру или злу, была настолько глубоко укоренена на Востоке, что, далекий от попыток бороться с ней, Мухаммед сделал ее мощным союзником духа завоевания. «Бог жив и видит вас, сражайтесь; Рай перед вами, а Ад позади». Эти пламенные речи раскрывают секрет многих побед.

Религиозные практики, как и вера, необходимы для спасения мусульманина; молитва, пост, милостыня. Каждый верующий должен молиться пять раз в день, обратив взор к Мекке. Пятница – день общественной молитвы в мечетях, на которую муэдзин призывает верующих с вершины минарета. В течение месяца Рамадан необходимо воздерживаться от восхода до заката солнца от всякой пищи, питья, купания, благовоний, развлечений. Это время воздержания – подготовка к празднику Байрам, который является Пасхой исламистов. Омовение должно предшествовать любому акту благочестия, и, если воды нет, разрешается заменить ее мелким песком пустыни. Обязанности богатого соразмерны средствам, которые он использовал для приобретения своего богатства; десятина доходов взимается с безупречного человека. Недостаточно просто творить милостыню, если не делать добро ради него самого, без надежды на человеческое вознаграждение. Тот, кто дает из тщеславия, подобен скале, покрытой пылью; обильный дождь проходит и оставляет только ее твердость. Мухаммед улучшил положение семьи, назначив дочерям долю наследства, приказав мужу быть защитником своей жены, возвысив сыновнее почтение: «Сын заслуживает Рай у ног своей матери». Если он сохранил многоженство, то лишь потому, что с древних времен этот обычай царил в Западной Азии. Однако он подчинил его ограничениям и советовал как похвальный акт ограничиться одной женой. По аналогичным причинам он не осмелился декретировать отмену рабства; но он наложил обязательства на хозяев и провозгласил освобождение рабов угодным Богу деянием. Достаточно прочитать Коран, чтобы убедиться, что его мораль часто весьма возвышенна. Ислам, несомненно, обязан быстротой своего распространения этому набору строгих предписаний, заимствованных из предшествующих религий и смешанных с мнениями, верованиями, обрядами, которые исповедовали народы Аравии. Идея терпимости не чужда Корану: «Не принуждайте людей к вере; путь спасения достаточно отличен от пути заблуждения». Таким образом, народы Книги, то есть иудеи, христиане, сабеи, верящие в единого Бога и в Судный день, могли свободно исповедовать свою веру, уплачивая ежегодный налог в одну золотую монету. Запрещалось вступать с ними в кровные союзы, но следовало сражаться с ними только в случае провокации. Что касается идолопоклонников, если они отказывались обратиться в религию Пророка, самым строгим долгом было преследовать их до полного уничтожения. Таков дух прозелитизма и завоевания, который толкал последователей Мухаммеда до краев земли.

Тем не менее, религиозное и политическое здание Ислама пошатнулось после смерти его основателя. Ярость нововведений вызвала восстание Мусайлимы, и когда этот мятежник был побежден Абу-Бакром, секта хариджитов отказалась признать первых халифов и некоторое время поддерживала права Али, зятя Пророка. Так начался великий раскол, разделивший мусульман Востока и Запада, и, сохранившийся до наших дней, он до сих пор поддерживает вражду между турками и персами. Мятежи, поднятые пророчицей Тегаз, были легко подавлены в провинции Йемана, в стране Бахрейн и в Неджде. Фанатичная доблесть Халида сделала подчинение всеобщим и абсолютным. Чтобы не дать остыть пылу своих победоносных солдат, халиф Абу-Бакр решил без промедления приступить к обращению неверных, согласно завету Пророка, и призвал все племена Аравии разделить славу священной войны. Это предприятие, несомненно, было бы более чем рискованным, если бы ему не благоприятствовал упадок трех великих наций мира – персов, греков и германцев. Арабы могли надеяться на победу.

Когда халиф дал сигнал к отправлению армиям, которые шли атаковать Сирию и Персию, он обратился к воинам с мудрыми наставлениями: призывайте народы к вере перед тем, как сражаться с ними, и требуйте обращения в веру только от взрослых мужчин; уважайте посланников мира, щадите стариков, женщин, детей: никогда не проявляйте жестокости к побежденным: не уничтожайте ни плодовых деревьев, ни возделанных полей. Доля солдата в добыче была заранее установлена в четыре пятых; остальное предназначалось учителям, судьям, поэтам и сиротам.

Халид бросился в вавилонский Ирак. Он захватил города Хиру и Амбар, в то время как Абу Убайда проник в Сирию и разбил лагерь у стен Босры. Халид присоединился к нему, и два предводителя дали римлянам большое сражение близ Айзнадина, где погибло пятьдесят тысяч солдат Ираклия (634). Абу Бакр, умерший в это время, назначил своим преемником Омара, который менее чем за два года овладел всей Келесирией.

Испуганный быстротой этих завоеваний, Ираклий послал против захватчиков новую армию в сто сорок тысяч человек под командованием патрикия Мануила. Бой завязался на берегах Ярмука, близ Тивериадского озера. Трижды отбитые, арабы были трижды возвращены в строй отрядом амазонок, вооруженных луками, которых Халид поставил в резерв (636). После этой победы все города Сирии сдались один за другим, и халиф Омар пожелал лично вступить во владение Иерусалимом. Он въехал в город на рыжем верблюде, неся перед собой на седле мешок с пшеницей и финиками, которые раздавал на своем пути. Он приказал построить там мечеть и, однако, разрешил христианам свободное отправление их культа (637). Взятие Иерусалима повлекло за собой сдачу Алеппо, Антиохии, Кесарии, Тира, Эдессы, Дары и т. д., а также приморских городов Бейрута, Сидона, Птолемаиды, Аскалона, Газы. Вся страна пала, и император отплыл, восклицая: Прощай, Сирия; прощай навсегда!

Тем временем армия, посланная к Евфрату, продолжала свои успехи. При дворе Ктесифона семь узурпаторов сменили в течение четырех лет отцеубийцу Сироеса, который царствовал только десять месяцев; и двенадцатилетний ребенок, Йездегерд III, был коронован через несколько дней после смерти Мухаммеда. При приближении тридцати тысяч сарацин под командованием Саида сто пятьдесят тысяч персов выстроились под Кожаным Фартуком Кузнеца, который освободил свою страну от ига Аршакидов. Резня продолжалась три дня на равнине Хадесии, и персы вынуждены были отступить в беспорядке за Евфрат (636). Победители преследовали их до стен Ктесифона, Мадаина, с белыми стенами, которые они взяли штурмом и разрушили, вопреки своему обычаю. Повелитель Правоверных получил в Медине наследственные богатства Великих Царей вместе с короной Хосрова Великого и знаменем Сасанидов.

Пока Халид, прозванный Мечом Божьим, покорял Месопотамию, его лейтенант Амр ибн аль-Ас отправился из Газы и вошел в Египет с четырьмя тысячами всадников (638). Овладев Ярмуком, он продвинулся до центра страны, захватил Мисру и, с помощью коптов-яковитов, непримиримых врагов греков, овладел Мемфисом (639). Затем он пошел лагерем под стены Александрии. В течение четырнадцати месяцев александрийцы храбро защищали свой город, без надежды на помощь, и мусульмане овладели им только после потери двадцати трех тысяч своих лучших воинов. Амр мудро организовал свое завоевание, отменил подушную подать, выделил треть доходов на содержание дамб и каналов и вернул этим землям их прежнее процветание. Этого достаточно, чтобы опровергнуть версию, приписывающую халифу Омару приказ сжечь четыреста тысяч томов библиотеки Александрии, если бы этот пожар не был заранее опровергнут свидетельством Орозия, который в V веке видел пустые шкафы Серапеума (640).

Между тем Йездегерд, укрывшийся в Хульване, собрал новую армию. Он смог только сначала быть разбитым при Джалуле, а затем при Нехавенде (642). Эта победа побед определила подчинение всей Персии. Торжествующие арабы переправились через Тигр у Мосула, чтобы соединиться с сирийской армией, во главе которой Халид только что овладел Диярбакыром. Напрасно молодой царь Персии, укрепившись в ущельях Фарсистана, пытался защитить подходы к древней Персеполе; вынужденный укрыться в Хорасане, он был изгнан оттуда Ахнафом, который, преследуя его от города к городу, взял по пути Мерв, Герат, Балх и остановился только на берегах Окса.

Три великие страны, прилегающие к Аравии, были окончательно завоеваны, когда Омар испустил дух под кинжалом персидского раба (644). Совет из шести мусульман, назначенных им на смертном одре, избрал халифом, опять же в ущерб Али, другого кузена Пророка, Усмана.

Основатель двух уже процветающих городов, Басры и Куфы, Омар первым принял титул Эмира правоверных, ввел летоисчисление по Хиджре и наделил мечети и школы земельными владениями. Он всегда покровительствовал Амру, который владел управлением Египта; но новый халиф Усман отозвал сына аль-Аса и назначил ему преемником эмира Абдаллаха. Тот задумал завоевать Африку. Он вторгся в провинцию Триполи и смело повел свои сорок тысяч солдат против ста двадцати тысяч человек экзарха Григория, который обещал свою дочь и сто тысяч золотых тому, кто принесет ему голову арабского вождя. Абдаллах предложил такую же награду, и один из его воинов по имени Зубайр сумел убить экзарха и, в своей мусульманской строгости, отказался от золота и христианской дочери. Арабы одержали блестящую победу, продолжили свой поход до Суфетулы и вернулись в Египет, нагруженные огромной добычей (647).

Хотя его трон был свергнут, неутомимый Йездегерд отправился искать помощи даже в Китае, где император Тай-цзун разрешил хану тюрков, своему даннику, поставить свои орды на службу свергнутому государю. То ли вожди этой вспомогательной армии дали себя запугать, то ли получили цену за предательство, внук великого Хосрова был внезапно покинут; преследуемый своими собственными союзниками, он в конце концов попал в руки тюрков, которые зарезали его на берегах Марг-Аба. Смерть этого бесстрашного принца положила конец царской династии Сасанидов и ознаменовала падение второй империи персов (652).

После смерти Ираклия и его двух сыновей, Константина и Ираклеонаса (641 год), империя снарядила два флота, чтобы вернуть Александрию. Дважды греческие корабли бросали якорь в порту Фароса, и благодаря поддержке местного населения византийцы вернули Киренаику и Нубию от неверных. Потребовались огромные усилия, чтобы снова изгнать их. Эти неудачи, а также потеря Кипра (649 год), были вызваны ошибками Османа, который, менее умелый и слабый, чем Омар, доверял управление провинциями своим фаворитам. Он был убит в 656 году.

Зять Пророка, Али, наконец был провозглашен халифом; но сразу же против него возникла корейшитская реакция, и его власть была открыто оспорена Теллахом и Зобейром. Али выступил против двух мятежников, которых он победил, и которые погибли в бою. Желая унизить гордость честолюбивых Омейядов, он отстранил от управления Сирией главу этой могущественной семьи. Муавия отказался подчиниться и, поддержанный Амру, принял титул Эмира правоверных. Страшная битва, произошедшая near Sëfl’eïl1, осталась нерешенной. Враждебные действия продолжались с обеих сторон, когда фанатик из секты хариджитов убил халифа Али.

Муавия перенес столицу мусульманской империи в Дамаск; халифат, до тех пор выборный, стал наследственным в семье Омейядов, которые правили девяносто лет. Простота нравов и народный режим исчезли вместе с первоначальной бедностью. Золото завоеваний уже развратило характеры, и деспотизм быстро проник в правительство, несмотря на неукротимую энергию, с которой против нарушения закона боролись строгие и свирепые секты мутазилитов, хариджитов и кадомийцев.

Муавия поспешил возобновить завоевания, прерванные гражданской войной. Он послал в Африку своего лейтенанта Бен-Хаджида, который захватил Камунию и отправился грабить берега Сицилии. Его преемник Акбаб основал недалеко от Туниса колонию Хайруан; но восстание берберов, возглавляемое мавром Кусцилой, лишило арабов завоеванной территории (675 год). Халиф обратил свои взоры на Малую Азию и занялся использованием всех морских сил, которые он накапливал в течение долгого времени (668 год). Его сын Язид отправился во главе грозного флота. Шесть раз за шесть лет он осаждал Константинополь и всегда был отбит греками; последние сжигали вражеские корабли с помощью ужасного греческого огня, который находил в воде новые элементы горения. Тридцать тысяч мусульман погибли в этих экспедициях; они были наконец приостановлены мирным договором с императором Константином Погонатом, одна из статей которого обязывала халифа платить дань в три тысячи золотых монет, что стало первым унижением, нанесенным исламу.

Смерть Муавии стала сигналом к всеобщему восстанию против его сына Язида (680 год). Два его соперника удерживались некоторое время, один в Персии, другой в Ираке и Египте. Марван I вернул последнюю провинцию; и с восшествием на престол его сына Абд-аль-Малика (685 год), Хаджадж подавил всех врагов Омейядов, восстановил единство империи и укрепил эту династию на троне.

Решившись на любые жертвы ради покорения Африки, Абд-аль-Малик бросил в Ливийскую пустыню сорок тысяч мусульман под предводительством Хассана. Этот генерал завоевал почти все города африканского побережья, и, несмотря на усилия лейтенантов императора Леонтия, Карфаген попал в руки арабов. Этот древний город был разрушен и предан огню (698 год). Последнее восстание, сначала победоносное, возглавляемое королевой Кахиной, было окончательно подавлено Хассаном, который уничтожил десятую часть побежденных и депортировал в Азию более трехсот тысяч берберов. Местные жители, приняв ислам, постепенно смешались с победителями, чей триумф привел к полному уничтожению христианства, до того времени процветавшего в этих краях. Африка была потеряна для Константинопольской империи навсегда, где, к тому же, потомки Ираклия отличались только своей коррупцией и преступлениями. Семь императоров из этой семьи восседали на троне, который они запятнали кровью. Преемник Константина и Ираклеонаса, Констант II, начал свое правление с убийства своего брата Феодосия и был убит в Сиракузах (668 год). Константин Погонат отомстил за своего отца ужасными жестокостями и разделил империю со своими двумя братьями, Ираклием и Тиберием, чтобы угодить солдатам, которые требовали императора в трех лицах, чтобы иметь на земле образ небесной Троицы. Вскоре, избавившись от этих слишком мистических преторианцев, Погонат приказал отрезать носы своим двум братьям в присутствии епископов, собранных на соборе. Его сын Юстиниан II унаследовал трон в 685 году и, после десяти лет невыразимых зверств, был свергнут Леонтием и изувечен. Последний, в свою очередь, был изувечен Апсимаром, который принял имя Тиберия III (699 год). Но Юстиниан вернулся из изгнания с помощью царя булгар; он вошел в Константинополь, приказал зарезать двух узурпаторов и во время игр в Цирке поставил ноги на их трупы. Ужасные мести, которые он совершал, вызвали новое восстание: оно закончилось обезглавливанием Юстиниана, последнего отпрыска византийской династии Ираклидов.

Пока старый Греческий Империя показывала миру эти позорные зрелища, на другом конце Европы новое государство, государство франков Меровингов, едва достигшее своего апогея при Дагоберте, казалось, склонялось к своему падению.

После смерти Фредегонды могущество Нейстрии было поколеблено при её сыне Хлотере, который был ещё ребёнком; с другой стороны, королевская власть в Австразии, хотя и укрепилась внешне к концу VI века, на самом деле оказалась под большей угрозой, чем когда-либо, из-за коалиции леудов; Брунгильда не была настроена отказываться от борьбы; унижение Нейстрии её не удовлетворяло. Она хотела вернуть своё прежнее влияние и сумела вооружить своих двух внуков друг против друга (605 год). Эта братоубийственная война закончилась двумя кровавыми битвами при Туле и Тольбиаке; Теодеберт был побеждён. Короля Австразии привезли к его брату, и тот приказал обезглавить его в Шалоне. Теодорих таким образом оказался во владении всеми землями Гунтрана и Хильдеберта (612 год). Он собирался поступить со своим кузеном так же, как и с братом, но внезапно умер. Брунгильда тщетно пыталась добиться признания Сигеберта, одного из четырёх незаконнорождённых сыновей Теодориха II. Чтобы не оказаться снова под тиранией старой соперницы Фредегонды, главы аристократической фракции тайно обратились к Хлотеру II. Варнахар, майордом Бургундии, и Пеппин Ланденский, майордом Австразии, позволили себя разбить на берегах Эны нейстрийской армией. Четыре сына Теодориха были убиты, а Брунгильда, восьмидесятилетняя, попала в руки сына Фредегонды. После трёх дней пыток её провезли на верблюде через лагерь и подвергли оскорблениям солдат; затем её привязали за волосы, за ногу и за руку к хвосту дикого коня, который разорвал её тело на куски (613 год). Так погибла Брунгильда, дочь, сестра, мать и бабушка королей. Её обвинили во многих преступлениях, которых она не совершала, а то, что остаётся доказанным среди её многочисленных злодеяний, не выходит за рамки обычного для меровингских принцев. Те, кто её осудил, были не менее жестокими, чем она, и не обладали ни её мужеством, ни её талантами, ни высотой её характера.

Вся франкская нация вновь объединилась под властью Хлотера II, короля Нейстрии. Однако аристократия, инструментом которой он был, поспешила закрепить свою победу, приняв Вечную конституцию, декретированную на собрании, которое получило название Парижского собора из-за присутствия семидесяти девяти епископов (614 год). Церкви и леуды добились отмены налогов, введённых франкскими королями, возвращения имущества, которое у них было отнято, и безвозвратного подтверждения уступок, которые им были сделаны. Юрисдикция церкви была расширена, а король сохранил лишь право утверждать избрание епископов, оставшееся за духовенством и народом городов. Судебные чиновники были обязаны не осуждать свободного человека или даже раба без его выслушивания, а королевская власть обязалась не вмешиваться в выборы майордомов дворца.

Пятнадцать лет мира последовали за этим триумфом светской и религиозной аристократии. Мартовские поля, которые иногда созывали потомки Хлодвига, теперь состояли только из епископов, леудов и чиновников, связанных с короной. Решение государственных дел или церковных интересов занимало эти смешанные собрания, которые с тех пор можно было называть как Соборами, так и Мартовскими полями. Полномочия майордомов дворца стали более многочисленными и важными. Постепенно наделённые всеми властными полномочиями, эти избранные главы аристократии в конечном итоге стали править абсолютно от имени ленивых королей, чья история близко следовала за правлением Хлотера II.

Дагоберт I, его сын, уже шесть лет сидевший на троне Австразии, был признан нейстрийцами и бургундцами после смерти своего отца (628 год). Он оставил Аквитанию своему брату Хариберту, а затем своим племянникам в качестве наследственного герцогства. В обмен он получил подчинение васконов, эскуальдунаков, народа кантабрийского происхождения, который, вероятно, бежав от власти вестготов, перешёл Пиренеи и с 602 года обосновался в Ламбурдане. Империя Меровингов тогда простиралась от Пиренеев до берегов Эльбы, от Океана до Богемии и Венгрии. Последняя страна была занята аварами и славянскими племенами венедов, чехов или богемцев, королём которых стал франкский авантюрист по имени Само. В то время купцы Австразии вели активную торговлю греческими тканями и левантийскими специями, которые они распространяли в Германии. Одна из их караванов была ограблена венедами, и Дагоберт заключил союз с лангобардами и германцами, чтобы атаковать эти славянские племена. Эта кампания не имела решительных результатов, и венеды продолжали опустошать Тюрингию.

В 631 году девять тысяч булгарских воинов, изгнанных из Паннонии аварами, пришли просить убежища у франкского короля вместе со своими семьями, и он предоставил им поселения в Баварии. Через шесть месяцев он приказал баварцам убить их всех за одну ночь, мужчин, женщин и детей.

Чтобы защитить зарейнские провинции от набегов славян, Дагоберт поручил защиту этих границ южным саксам, которым он отменил дань в пятьдесят быков, которую они платили со времён Хлотера II (632 год). Внутри страны он сумел сдержать посягательства леудов, удерживая в Париже Пеппина Ланденского, майордома Австразии, и интернируя в Вогезах Арнульфа, епископа Меца. Он объезжал свои обширные владения, повсюду демонстрируя необычайную роскошь, вкус к которой ему привил ювелир Элигий, впоследствии избранный епископом Нуайона и почитаемый в церкви под именем святого Элигия. Под влиянием своих склонностей, северный Соломон, помимо трёх королев – Нантехильды, Вульфегунды и Берхильды, окружил себя таким количеством наложниц, что хронист Фредегар отказался от утомительной задачи переписывать их имена.

В 636 году бретонцы с армориканского побережья занимались своими разрушительными набегами, и король франков отправил своего министра Элигия к их герцогу Юдикаэлю, который приехал отдать дань уважения Дагоберту в его дворце в Клиши и получил великолепные подарки.

Окружённый церковными советниками, Дагоберт искупал свои беспорядки щедростью к бедным и благочестивыми основаниями. Он поручил Элигию, великому художнику среди совершенно варварского века, изготовить реликварии для мощей святых и драгоценные церковные украшения. Он построил у ворот Парижа базилику Сен-Дени, предназначенную для королевских гробниц, но не испытывал угрызений совести, обогащая новое аббатство за счёт разграбления церквей и часовен, посвящённых другим святым. Он был не менее щедр к соборам Реймса и Тура.

Дагоберт умер от дизентерии 19 января 638 года в возрасте тридцати четырёх лет, оставив двух малолетних сыновей – Сигеберта II и Хлодвига II. Первый остался королём Австразии; второй получил Нейстрию и Бургундию. Каждое из этих трёх королевств имело своего майордома дворца.

С этого момента меньшинства сменяют друг друга почти без перерыва, франкские короли становятся лишь инструментами в руках майордомов, которые превращаются в настоящих правителей. Первые годы правления сыновей Дагоберта были мирными благодаря бескорыстию Эги и Пипина Ланденского; но после их смерти в 640 году знатные люди выбрали трех честолюбцев: Эрхиноальда в Нейстрии, Флаохата в Бургундии и Гримоальда, сына Пипина, в Австразии. Последний, после смерти Сигиберта II (650), попытался возвести на трон своего собственного сына, в ущерб законному наследнику, отправленному в Ирландию. Австразийцы не приняли эту узурпацию и, убив Гримоальда и его сына, подчинились Хлодвигу II, в руках которого оказались объединены три королевства до его смерти (656). Майордом Эрхиноальд оставил королевство неразделенным между тремя сыновьями Хлодвига II: Хлотарем III, Хильдериком II и Теодорихом III. Он правил под регентством королевы-матери Батильды, а его преемником на посту стал Эброин (Эбервин), который начал активную борьбу против знати (660). Когда Батильда удалилась в аббатство Шелль (665), австразийские сеньоры добились политической независимости своего королевства, получив Хильдерика II в качестве короля и Вульфоальда в качестве майордома. Король Парижа Хлотарь III, не оставив детей, был заменен Эброином, который, не посоветовавшись с леуды, возвел на трон Теодориха III, забытого до этого в монастыре Сен-Дени. Знатные люди восстали под руководством Вульфоальда и Леодегария, епископа Отена, впоследствии святого Лежера. Нейстрия была захвачена; Теодорих вернулся в свой монастырь; Эброин был отправлен в монастырь Люксёй, а три короны были объединены на голове Хильдерика II. В 673 году святой Леже, подозреваемый в заговорах, разделил изгнание со своим соперником Эброином. Хильдерик, который не останавливался ни перед каким насилием, чтобы утвердить свою власть, был убит в лесу Шелль леудом Бодилоном, которого он приказал высечь как раба (674). Воспользовавшись беспорядками, последовавшими за этим убийством, Эброин сбежал из тюрьмы и восстановил свою власть в Нейстрии с помощью наемной армии. Он уничтожил большинство своих противников, включая святого Леже, епископа Отена, и согласился оставить на троне Теодориха III (675).

Устав от постоянной борьбы против королевской власти, австразийские леуды решили упразднить королевскую власть. Они свергли своего короля Дагоберта II и доверили управление, с титулом герцогов или князей франков, двум из них: Мартину, сыну Хлодульфа, и Пипину Геристальскому, внуку бывшего майордома Пипина Старого (679). Встревоженный этой революцией, Эброин собрал армию, чтобы подавить австразийцев. Он одержал победу при Лейкофао в Ланнуа; Пипину удалось бежать, но его соратник Мартин, взятый в плен, был казнен в 680 году. Триумф майордома Нейстрии был недолгим; он погиб в 681 году, убитый Германфридом, фискальным чиновником, которого он лишил имущества за злоупотребления. Преждевременная смерть Эброина ускорила агонию Меровингской династии. Майордомы, сменившие его – Варатон, Гизлемар и Бертаир, – были неспособны продолжать борьбу и лишь отправили множество недовольных в Австразию, где Пипин Геристальский давал приют всем изгнанникам. Вскоре, чтобы поддержать прерогативы аристократии силой, Пипин напал на Нейстрию во главе мощной армии. Он одержал блестящую победу при Тетри в Вермандуа, и этот решительный успех сделал его хозяином трех королевств (687). Он назначил себя министром при Теодорихе III и вернулся в Кёльн, оставив своего заместителя Норберта исполнять обязанности майордома Нейстрии.

Битва при Тетри оказала влияние настоящей революции на судьбы этой нации, до того глубоко разделенной на восточных и западных франков. До 687 года более развитая цивилизация и рабское послушание галло-римского населения давали Нейстрии неоспоримое превосходство над еще дикой Австразией, постоянно потрясаемой набегами германцев. Но ситуация изменилась. Не только слабость последних Меровингов обусловила поражение Нейстрии; произошло нечто вроде второго завоевания Галлии германцами, и событие, которое обычно рассматривают лишь как смену династии, на самом деле стало победой одного народа над другим, основанием нового королевства новыми завоевателями. Австразийцы, которые считали себя исключительно франками, рассматривая нейстрийцев и особенно аквитанцев как римлян, восстановили военные обычаи, политические институты и притязания первых завоевателей. Это событие казалось настолько значительным в то время, что подчиненные народы решили, что настал благоприятный момент для освобождения; но Пипин Геристальский подчинил одного за другим Алана, герцога бретонцев; Эда, герцога Аквитании; Виллихара, герцога алеманнов, и, наконец, Радбода, герцога фризов. Князь франков, управлявший всей империей, последовательно передавал корону Нейстрии Хлодвигу III (691), Хильдерику III (695) и Дагоберту III. Он не восстановил трон в королевстве Австразия, которое уже считал наследственным владением своей семьи. С тех пор потомки Хлодвига, изгнанные в собственном дворце, сохранили от королевского достоинства лишь костюм и несколько пустых почетных званий.

Пока франкская нация стремилась восстановиться таким образом в завоеванной Галлии, Италия продолжала быть ареной непрекращающейся борьбы между лангобардами и греками. Долгое перемирие, заключенное Агилульфом с экзархами, продлилось более тридцати лет, несмотря на внутренние раздоры, вызванные малолетством Адалоальда и узурпацией Ариовальда (615—636). Энергия Ротари, герцога Брешии, преемника Ариовальда, вернула Лангобардскому королевству его прежнюю силу. Он нарушил перемирие Агилульфа, захватив несколько крепостей в Венетии. Кровавая победа, одержанная близ Танаро над экзархом Платоном около 640 года, облегчила взятие Генуи, за которым последовало подчинение всей Лигурии, от Луны до Коттийских Альп. Ротари первым дал лангобардам письменные законы, которые были одобрены представителями нации на съезде в Павии (643). Кодекс, предназначенный для обеспечения покоя всех, личной свободы и собственности, был расширен и исправлен в правление Гримоальда и Лиутпранда.

После Ротари брат королевы Теоделинды, Ариберт, основал баварскую династию лангобардских королей (652); но после смерти этого князя, разделившего королевство между двумя своими сыновьями, Перктаритом и Гундебертом, герцог Беневентский Гримоальд сумел лишить братьев владений и захватил корону (662). Узурпатору вскоре пришлось бороться против императора Константа II, который, ненавидимый в Константинополе, задумал восстановить в Риме столицу Империи. Мощная греческая армия двинулась на Беневент, сопротивление которого дало королю время прибыть с подкреплениями. Вынужденные отступить и преследуемые по пятам, греки были разбиты наголову близ Формий (663). Эта победа и битва при Асти, в которой Гримоальд разбил франков, союзников Перктарита, укрепили Лангобардское королевство в пользу победителя (665). Его сын Гарибальд, наследовавший ему в 672 году, был низложен своими подданными. Перктарит, нашедший убежище у Хильдерика II, был возвращен и передал власть после пятнадцати лет процветания своему сыну Куниперту (686). Баварская династия, вновь свергнутая Арибертом II, вскоре была восстановлена Анспрандом (699). Последний укрепил свою власть и передал ее своему сыну Лиутпранду.

Таким образом, в течение VII века лангобарды успешно защищали свои завоевания в Италии от всех попыток Восточной Империи. Что касается экзарха, облеченного управлением императорских провинций, его власть отныне была весьма ограничена на западном побережье Италии, поскольку он был заперт в Равенне и отделен от Рима лангобардским господством. Таким образом, Вечный Город оказался в некотором роде покинутым императорами. Однако он избежал ига варваров благодаря своим понтификам. Когда Агилульф вторгся в Римское герцогство, папа Григорий Великий вооружил клириков, выплатил жалование войскам и лично участвовал в работах по обороне, а затем вел переговоры с лангобардами от имени города, несмотря на протесты экзарха.

Среди главных преемников Григория Великого следует упомянуть Бонифация IV, посвятившего Пантеон Деве Марии и всем мученикам; Гонория, которого три вселенских собора осудили после его смерти (638) за то, что он терпел ересь монофелитов.

После папы Гонория последовали Теодор, который выступил против Типоса, указа императора Константа, запрещавшего впредь заниматься богословскими спорами; Мартин I, чьей первой заботой было созвать собор для анафематствования монофелитства и Типоса. Император Констант, разгневанный, приказал экзарху Равенны вывезти из Рима папу Мартина и аббата Максима. Оба были доставлены в Константинополь. Первого проволокли по улицам обнаженным, с железным ошейником на шее; у второго отрезали язык и руку. Оба были отправлены в ссылку. В это время Констант приказал избрать преемника Мартину еще при его жизни. Евгений был избран, а Мартин умер в изгнании (655). Виталий сменил Евгения (658).

В то время наблюдалось необычайное движение среди христианских народов Востока и Запада. Города и села наполняли монастыри, которые множились повсюду. Дети, которых родители приводили туда, становились монахами, как только достигали возраста разума. Констант, пожелавший ограничить эту эмиграцию, стал настолько ненавистен восточным народам, что задумал вновь перенести столицу Империи в Италию. Он действительно прибыл в Рим около 663 года, но лишь для того, чтобы разграбить город и снять медную крышу с церкви Санта-Мария-деи-Мартири.

В 680 году Константин Погонат решил добиться принятия римского католицизма всем Востоком и с этой целью созвал шестой вселенский собор. Более двухсот епископов собрались в Константинополе. Они анафематствовали монофелитство, папу Гонория, который вступил в сговор с ересью около 633 года, и епископа Антиохийского Макария, который был проклят и заточен в монастырь.

Константин Погонат оставил за византийским двором право утверждать избранных пап. Таким образом, разрыв между греческой и латинской церквями все еще существовал, но отдаленность императоров, их тиранические насилия, особенно их неуместное вмешательство в вопросы веры, делали разделение между Римом и Константинополем все глубже. Через десять лет после Константинопольского собора в том же городе, под куполом дворца, состоялся Трулльский собор, постановления которого папа Сергий отверг (691). Юстиниан II тщетно пытался вывезти из Рима оппозиционного понтифика (694). Этот несчастный князь, низложенный и изувеченный в следующем году, нашел убежище у тюрков-хазар. Почти хочется оправдать палачей, патрикия Леона и патриарха Каллиника, узнав, что жертва хотела ночью перебить весь народ Константинополя.