Читать книгу Сближение - - Страница 4

Мы теряли время.

Алекс бледнела с каждой секундой, ее рваное дыхание становилось поверхностным, а пульс под моими пальцами утихал. Я прижимал к ее ране бинты и ватные тампоны, ощущая, как веревка страха стягивается вокруг шеи.

Меня нельзя было напугать пулевыми ранениями. Я десятки раз самостоятельно вытаскивал пули из других, собирал оторванные конечности и соскребал вышибленные мозги. Но это рана влияла на меня самым смертоносным образом. Отчаяние и паника подавляли все остальные эмоции, делая мои движения резкими и не последовательными.

Она не могла умереть.

Не в мою смену.

Не тогда, когда я окончательно убедился в ее существовании.

Смертельно бледный Энзо шел на посадку. Тряска вертолета не могла сравниться с той, что сотрясала мое тело.

– Быстрее, – прорычал я, чувствуя, как жизнь Алекс утекает сквозь пальцы.

Энзо разрывался между мной и ней. Я чувствовал его страх, разлившийся в воздухе металлическим запахом. Над нами словно нависла сама смерть, готовая в любую секунду вырвать Алекс из моих рук. Ни Энзо, ни я не собирались ее отдавать.

Несмотря на взаимное недоверие, мы действовали с Энзо заодно: он относительно мягко посадил вертолет, а я выскочил из него, прижимая Алекс к груди.

Навстречу мне бежал разъяренный Ройс, выкрикивая что-то на русском. Врачи с носилками показались следом. Я аккуратно положил на них Алекс и в последний раз взглянул на ее бледное лицо, неприкрытое маской.

– Ты не ранен? – Хрипло спросил Ройс, спешно осматривая меня.

– Нет.

– Спасибо, – с трудом выдавил он. Глаза, налитые кровью, на секунду встретились с моими. Я увидел в них тот же страх, что и был в глазах Энзо, который сейчас бежал рядом с врачами, удерживая Алекс за руку.

– Джиджи? Броуди?

– Они в порядке.

– Остальные?

– Билл, Минхо и Пэйдж едут сюда.

Не успел я перешагнуть порог больницы, как Джиджи на полной скорости врезалась в мою грудь и всхлипнула. Я опустил руку на ее макушку и прижал к себе. Короткая вспышка облегчения пронзила меня. Безопасность Джиджи всегда была на первом месте. Я бы не простил себя, если бы она пострадала.

– Что происходит? – Спросил я, обводя взглядом холл больницы.

– Тара в тяжелом состоянии, – снова всхлипнула Джиджи, крепче прижимаясь ко мне.

Я шумно вздохнул, касаясь губами ее волос. Тара раздражала меня меньше остальных, хоть она и была чересчур громкой и обожала визжать над своими романами. Каждую ночь мы сталкивались с ней в гостиной. И каждый раз она просила принести ей кока-колу, потому что у нее был очень важный момент в книге, и она не могла от нее оторваться. Я подозревал, что на первых страницах вряд ли были какие-то неожиданные повороты. Тара просто пыталась как-то ко мне подобраться. А я хотел подобраться к другому человеку и получить ответы на свои вопросы.

К человеку, который должен был выиграть бой со смертью.

Неумолимая энергия заставила меня подняться наверх, туда, где боролись за жизни Алекс, Джекса и Тары.

Броуди нервно расхаживал по коридору, бросая взгляд на двери, в ожидании хороших новостей. Заметив меня, он замер, а следом шумно выдохнул. Его напряженные плечи на мгновение опустились.

– Джекс?

– В реанимации, – в его голосе прозвенела неприкрытая боль. Мне достаточно было заглянуть в его глаза, чтобы увидеть, как беспокойство пожирает его изнутри.

– Он выкарабкается, – пробормотал я, но сам посмотрел на другую дверь, за которой боролась Алекс.

Я не знал, сколько времени прошло. Джиджи принесла мне крепкий кофе, в сотый раз осмотрев с ног до головы. Ее забота всегда смущала меня. Потому что это я должен был о ней заботиться и обеспечить всем необходимым. Я ставил ее жизнь выше своей, но знал, что Грегор хочет сделать из нее солдата. С одной стороны, она могла защитить себя, когда меня не было рядом. С другой – каждое новое задание становилось причиной моей нервозности. Я взрывался внутри себя, чувствовал, как ярость просачивается наружу в поисках того, кто способен ее принять. Этим кем-то был Броуди. Его потребность в насилии время от времени пугала, но я знал и его границы, и свои. И никогда не переступал их, даже когда Броуди взглядом умолял об обратном.

Я не был хорошим человеком.

На моем счету множество невинных смертей из-за импульсивности и мнительности.

Но я не из тех, кто наслаждается страданиями близких людей.

И когда Броуди рядом со мной опустил голову, с трудом сдерживая дрожащие руки, я стиснул его плечо и заставил взглянуть на меня:

– Все будет хорошо. Он справится.

Дверь с грохотом распахнулась. Растрепанная Пэйдж возникла перед мной, судорожно осматривая коридор. Осознание медленно наполнило ее глаза. Ее губы открылись и закрылись, словно ком в горле не дал вытолкнуть наружу слова. Ройс сразу подскочил к ней, но она отшатнулась.

– Где она?

– Успокойся, – я понятие не имел, как он сумел сделать свой тон голоса спокойным. Однако на Пэйдж это подействовало, как красная тряпка на быка. Она рывком распахнула дверь реанимации и застыла на несколько бесконечно долгих секунд. Крик, сорвавшийся с ее губ, заставил даже мое несуществующее сердце сжаться.

– Ты не имеешь права умирать! Ты не отдавала ебанный приказ хоронить тебя! Вставай!

Странное предчувствие заставило меня подняться. Я заметил приближающихся Минхо и Билла, которые срывали маски, обнажая страх, отпечатавшийся на их лицах.

– Не смей блядь умирать! Я убью Джекса! Я убью его, если ты не заставишь свое сердце биться!

Только тогда я услышал монотонный звук, означавший лишь одно. Внутри меня все оборвалось. Прямая линия на экране была красноречивей рыданий Пэйдж. Лицо Алекс было скрыто кислородной маской, а тело содрогалось от дефибриллятора.

Секунда.

Вторая.

Третья.

– Ты не можешь так со мной поступить! – Пэйдж рухнула на колени, зло смахивая с лица слезы. – Я все еще не простила тебя! Я не простила тебя!

– Пэйдж! – Рявкнула возникшая Анна и попыталась поднять ее. Рядом с ней я увидел Энзо без куртки и с забинтованным локтем.

– Я убью его! Я нарушу эту ебанную клятву, если ты умрешь! Энзо, скажи ей! Энзо, скажи ей встать! Она послушает тебя!

Истерика Пэйдж затрагивала струны моей несуществующей души. Я не сводил глаз с Алекс. Считал секунды, ждал, когда ее сердце совершит гребанные удары.

– Ты обещала, что никто не умрет! Ты говорила, что сыворотка не даст никому умереть! Ройс, скажи ей! – Голос Пэйдж доносился до меня как из-под толщи воды. – Ройс, Ройс!!!

– Хватит! – Ройс сорвался на крик, но даже это не заставило меня отвести взгляд от Алекс. Я просто стоял и смотрел на врачей, которые, словно в замедленной съемке, носились вокруг нее. Пэйдж продолжала вырываться, сжигая своим истошным криком остатки надежды. Ее рыдания эхом звенели в удушливом воздухе, стягивались удавкой вокруг моей шеи, лишая кислорода.

– Давай, – не выдержал и прошептал я, надеясь, что мои слова подействуют на Алекс. Но ничего не происходило.

Ничего.

Сердце Алекс не билось.

Она утверждала, что ее смерть решит мои проблемы, но вопреки всему, это причиняло боль, от которой я не мог сбежать.

Я ненавидел Алекс по многим причинам.

Некоторые из них даже не собирался озвучивать вслух.

Но ее влияние на меня с каждым днём приобретало осязаемую материю. Я чувствовал ее взгляд, даже когда она отсиживалась в своем гнезде. Ощущал ее присутствие, даже когда она разворачивалась и уходила, не в силах продолжать спор. Эти темно-зеленые глаза преследовали по ночам.

Я не знал, как бороться с этим наваждением.

Но не хотел избавляться от него таким путем.

Это не чертово решение моих проблем.

Это то, что уничтожало изнутри.

Витающее в воздухе горе словно яд отравляло мои легкие. И когда отчаяние хлынуло по венам, сердце Алекс забилось.

Первый удар прозвучал подобно грому. Мое тело оцепенело, а хватка Броуди на предплечье стала призрачной. Я считал каждый чертов удар, пока мир вокруг меня приобретал краски и очертания. Сквозь рев крови в ушах снова прорвались рыдания Пэйдж. Ройс, Билл и Минхо удерживали ее, пока жизни Соколов висели на волоске.

– Господи, – прошептал Энзо. Я обернулся к нему и увидел, как из его глаз текут крупные слезы. Он рваными вдохами ловил воздух, его грудь сотрясалась, будто внутри него взорвалась бомба. Уязвимость в его взгляде, реакция и поведение вызвали шквал новых вопросов. Но он не тот человек, от которого я хотел узнать правду.

– Не сдавайся. Не сдавайся. Не сдавайся. – Повторял он, как заезженная пластинка. Во мне вспыхнуло жгучее любопытство, которое я с трудом подавил.

Пэйдж не унималась. Она выла, словно раненный зверь, но теперь ее слова адресовались Джексу:

– Только попробуй умереть, придурок! Я найду тебя в аду и уничтожу! Я стану твоим ебанным кошмаром даже после смерти! Не вздумай. Блядь. Умирать.

– Пэйдж, остановись, – рычал Минхо, но она всадила нож ему в бок и двинулась к дверям, за которыми должна была быть Тара.

– Ты не оставишь меня с этими идиотами! Ни с Юрием, ни с остальными! Борись, Тара. Я сказала, блядь, борись! Ты не дочитала тот ебанный цикл про мафию! Дочитай и расскажи мне чертов финал!

Дверь распахнулась, и в проеме появилась разъяренная Реджина. Она стянула с руки перчатку и звонко ударила Пэйдж по лицу.

– Прекрати истерить! – Сквозь слезы прорычала Реджина. – Возьми себя в руки, иначе я выбью из тебя все дерьмо!

Ошарашенная Пэйдж смотрела на Реджину так, будто перед ней возник сам Бог. Анна воспользовалась этим, приблизилась к Пэйдж и ввела ей снотворное. Она медленно обмякала в руках Билла и словно мантру повторяла:

– Не дай им умереть. Никому из них. Ты обещала, что больше никто не умрет.

Ройс издал сдавленный стон, бросая взгляд за спину Реджины.

– Давай, Огонечек, – донесся до меня его прерывистый шепот, – мы так и не посидели на террасе.

Громкий треск прогремел в коридоре. Минхо пробил дыру в стене ударом ноги и теперь тяжело дышал, не справляясь с потоком нахлынувших эмоций. Он резко развернулся и двинулся к дверям реанимации Джекса.

– Тебе никто. Не разрешал. Умирать. Не смей нарушать приказ, – тон его голоса наполнился незнакомой тьмой. Броуди воспринял это как угрозу и перегородил ему дорогу. – Ему запретили умирать.

– Он не умрет, – прорычал Броуди, удерживая Минхо за плечи.

– Рэй, – прохрипела Джиджи, до боли стиснув мою руку, – сделай что-нибудь, пожалуйста.

Теперь в моей груди разорвалась бомба, острыми осколками врезаясь в легкие.

Единственное, что я мог сделать, это ворваться в реанимацию и приставить дуло пистолета к виску врача и сыпать угрозами. Я перевел взгляд на Анну, которая впервые за долгое время посмотрела на меня в ответ.

Сейчас она не видела во мне Грегора.

Как и я не видел в ней директора Соколов.

Только женщину, которая боялась потерять членов своей семьи.

Анна быстро сморгнула слезы и стиснула челюсть. Ее черты лица заострились, а в голубых глазах разожглось пламя надежды.

– Никто из них не умрет, – поклялась она, что-то сжимая в руках. Мне показалось, что это был какой-то цветок.