Читать книгу Сближение - - Страница 6

Я чувствовала присутствие Энзо, даже когда спала. Он держал меня за руку, проводил мокрым полотенцем по губам и аккуратно подносил воду, чтобы смочить сухое горло. Звонил по видеосвязи Майку и Кайле, чтобы я могла с ними поговорить. Кайла с трудом сдерживала эмоции, в то время как Майк не мог понять, почему я так долго лежу. Мы списали все на простуду, чтобы не беспокоить его лишний раз. Он и так знал гораздо больше, чем положено мальчику в его возрасте.

– Тебе нужно поспать, – сказала я, рассматривая залегшие под глазами тени. Его цвет лица стал болезненным, но Энзо боялся оставлять меня одну.

Слабую. Уязвимую. Без сыворотки.

Несмотря на то, что операцию проводили врачи, которые знали меня, конкретно этот этаж больницы охранялся так, будто президент России лечился здесь. Но даже при таких условиях я не чувствовала себя в безопасности. Мне хотелось вернуться домой, свернуться калачиком возле Тары и спрятаться ото всех хотя бы на пару дней.

Дверь открылась, и в проходе возник уставший Ройс.

– Уведи его, – попросила я, на что Энзо что-то неразборчиво пробормотал.

– Я не оставлю тебя. – Боль сквозила в его голосе, и мое сердце болезненно сжалось. То, что когда-то осталось от него. Эмоции затапливали, погружая на дно отчаяния и безнадежности. Слезы навернулись на глаза, но я быстро сморгнула их и сжала ледяные пальцы Энзо. – Даже не думай об этом.

– Ты истощен.

– Нет. Не проси меня об этом. Я не уйду.

Его чувство вины проникло в меня. Большую часть жизни Энзо испытывал ее и никакие слова не могли убедить его в обратном.

Правда в том, что он ни в чем не виноват.

Энзо стал ключом к моей свободе.

В детстве я называла его своим ангелом. Знала, что в целом мире есть один человек, который любит меня всем сердцем и готов умереть за мое счастье. Только с появлением Соколов я поняла, меня может полюбить кто-то еще, такой же чистой, безвозмездной любовью.

Никто из нас не был идеален.

Но каждый помогал другому нести крест прошлого, который с легкостью мог раздавить.

И я была благодарна Энзо за Соколов. За то, что он дал мне путевку в эту жизнь. За то, что позвонил Анне и умолял забрать меня на другой континент. Туда, где никто не сможет ко мне без спроса прикоснуться.

Эмоции отразились на моем лице, и это не скрылось от внимания Ройса. Он без лишних слов подошел к Энзо и положил руку ему на плечо.

– Ты не хочешь злить меня.

– Нет, я останусь, – прошипел Энзо, пытаясь скинуть с себя его руку. Но проще было столкнуть бульдозер, чем препятствовать Ройсу, который что-то задумал.

Энзо все-таки сдался и ушел. Ройс занял его место и расправил края одеяла.

– И ты тоже отдохни, – сказала я Ройсу, видя, как тяжело сказались на нем последние сутки. Он еле стоял на ногах, но не от усталости, а от морального истощения. Я не могла подвергнуть их опасности, поэтому заставила уйти, чтобы они успели спасти Тару. Как только Броуди сообщил о ее ранении, мое сердце разорвалось на кусочки. Я потерялась в пространстве и времени, не могла разобраться, какой провод следует обрезать, чтобы вывести бомбу из строя. Время, потраченное на панику, сыграло против меня. Только монстр смог вытащить.

Монстр и Рэй. Чертова ирония.

– Это меньшее, что я могу сделать.

– Кто-то должен их держать в тонусе. Мы оба знаем, что в мое отсутствие этим занимаешься ты.

– Нет, – непривычная грубость проскользнула в его голосе, но она не была адресована мне. Ройс замаскировал свой испуг, однако его эмоции всегда отчетливо просвечивались сквозь маску. По крайней мере, для меня. – Это командная работа.

Я грустно улыбнулась, чувствуя, как слезы стекают по щекам.

– Ненавижу эту часть, – выдавила я, быстро смахивая их. Грудь разрывалась от нахлынувшей, обжигающей боли. Горло сдавило, будто кто-то накинул на него цепь.

– Зато похожа на человека.

Хриплый смешок вырвался из меня, и плечи Ройса наконец-то опустились.

– Расскажи мне, что там происходит?

– Нет. У тебя больничный. Кроме покоя и невкусного супа тебе ничего не светит.

– Ты не умеешь готовить невкусный суп.

– Научусь. Сделаю наваристый бульон и добавлю лук.

– Фу. Замолчи.

Ройс вытянул мизинец и направил его в мою сторону. Я сделала тоже самое, и подушечки наших пальцев соприкоснулись. Я зажмурилась, пытаясь не обращать внимания на мелкие покалывания. Без сыворотки не было никакого монстра, только страх, льющийся по моим венам.

– Это худший день в моей жизни, – признался он, окончательно срывая маску контроля и открывая свою кровоточащую рану, – мы уходим в отставку. Всем составом.

– Оставь драматичность для Пэйдж. Им сейчас нужен кто-то, кто знает, что нужно делать.

– Я знаю, что нужно затащить вас всех в джет и вернуться домой. Построить чертов купол над территорией и выращивать все на заднем дворе.

– А селедка?

– Она не стоит вашей жизни.

Приятная тишина, прерываемая лишь моими всхлипами, опустилась на нас. Ройс продолжал дергать край одеяла, словно никак не мог собраться с мыслями.

– Этого больше не повторится, – ободряюще сказала я, жалея, что не могу полноценно сжать его руку.

– Нет. Потому что я убью каждого, кто причинил нам боль.

Я не успела ответить: Билл зашел с планшетом и несколькими плитками шоколада.

– Эй, твое время закончилось. Иди к Джексу. Он опять стал невыносимым.

– Опять? – Уточнила я, и Билл закатил глаза.

Ройс цокнул языком, но вышел, оставляя нас наедине.

– Мы пропустили один выпуск. – Подмигнул Билл и аккуратно положил планшет, стараясь лишний раз не касаться меня.

– Врачи разрешили сладкое?

– Если ты меня не выдашь, то они не узнают.

– Ты не сдаешь меня, так что и я сохраню это в секрете. – Я слабо улыбнулась, удобно устраиваясь в кровати. Билл источал спокойствие, которое окутывало меня теплом. Рядом со мной он болтал гораздо меньше, чем с остальными, и я ценила, что он шел на такие жертвы ради меня.

– Где Анна?

– Терроризирует врачей, наверное. Я не видел ее последние пару часов.

– Она выяснила, что было в пулях?

Билл поджал губы и качнул головой. Некогда мягкие черты лица ожесточились, а в глазах вспыхнули искры недовольства. Я хотела бы взять его за руку, но не могла пересилить страх, что годами жил во мне.

– У тебя больничный.

– Не держи меня в неведении.

– Я очень зол на тебя, – с трудом признался Билл и отвел взгляд. Эти пять слов острыми лезвиями вонзились в сердце. В них не прозвучало разочарование, только обида, но даже с ней я не готова была справиться. – Больше не поступай так с нами.

– Вам нельзя было терять время.

– Иногда ты бываешь чересчур упертой.

– Просто ты рано сдаешься.

Билл закатил глаза и сделал вид, будто ущипнул меня.

– Притворись, что тебе больно.

– Ауч. Из-за тебя у меня будет синяк.

Я включила выпуск, и мы погрузились в тишину, нарушаемую лишь шорохом фольги. Кусочек белого шоколада таял на языке, из-за чего вкусовые рецепторы взрывались от удовольствия. Чем больше я ела, тем меньше чувствовала боль, которая охватывала каждый дюйм кожи. Мне было уютно, спокойно и тепло. Тихое хихиканье Билла убаюкивало. И я практически провалилась в сон, как в дверях появилась заплаканная Пэйдж.

– Анна вколола лошадиную дозу снотворного, – проворчала она.

– Потому что ты впала в истерику, – заметил Билл. Я перевела на него озадаченный взгляд. – Она клялась, что убьет Джекса, если ты умрешь.

– Предатель!

Я не успела осознать, как она запрыгнула на кровать и удобно устроилась рядом со мной.

– Вас не хотят выписывать, – тихо сообщила Пэйдж.

– Будешь спать со мной?

– Кто-то должен согреть тебя.

Билл оставил нас наедине, а сам ушел проверить Тару. Я остановила выпуск и заставила Пэйдж посмотреть на меня. По ее щекам стекали слезы, нижняя губа дрожала, а нос покраснел. Я видела ее веснушки, которые не были спрятаны под слоем тонального крема. Пэйдж почему-то не любила их, а я в тайне завидовала.

– Они могли забрать тебя, – всхлипнула она.

– Заткнись.

– Я бы не простила себя, если бы они что-то сделали с тобой.

– Пэйдж, хватит! – Мой голос сорвался, и из глаз снова хлынули слезы, уничтожая остатки самообладания, что еще теплились во мне. – Я здесь. С тобой. Живая и почти здоровая.

– Мы убьем их? Скажи, что мы убьем их. Всех. Их.

– Как только Анна введет мне сыворотку.

– Ненавижу тебя. Ты не имеешь права умирать, пока я тебя не простила.

– Ты никогда не сможешь простить меня.

– Я очень злопамятная, если ты вдруг забыла.

– Ты не даешь мне возможности об этом забыть.

– Все, замолчи. Я хочу спать.

Я уснула в ее объятиях, пока Минхо не пришел и не забрал ее, потому что Пэйдж откровенно развалилась на мне, совершенно забыв о ране. Не успел Энзо зайти, как в палату ворвался Джекс. Он судорожно осмотрел меня, проверил пульс и только потом сел, тяжело вздохнув.

– Это моя вина. Я не прикрыл ее. Я был уверен, что…

– Не смей заканчивать это предложение.

– Я боялся, что она больше не захочет меня видеть. Я подвел ее.

– Джекс, – хриплое рычание вырвалось из моего горла, – помоги мне встать.

Он на секунду замялся, а после торопливо кивнул и протянул руки. Боль прошила все тело. Я до крови закусила губу, цепко сжимая изголовье кровати. Ноги тряслись от долгого лежания, густая усталость патокой растеклась под кожей, вызывая головокружение. Я покачнулась, но устояла. Схватила подбородок Джекса и заставила посмотреть в мои глаза:

– Никто не знал, что их пули нейтрализуют действие сыворотки. Прекрати заниматься этим дерьмом.

Его лицо все еще выражало глубокую печаль, которую я не могла вынести. Боль Джекса я всегда воспринимала как свою личную. И как только он провалился глубже в омут отчаяния, я тонула вместе с ним, мечтая разорвать весь мир на части, если ему будет легче от этого дышать. Где Ройс проявлял мягкость, Джекс осыпал жестокостью. Он сторонился меня, словно я была смертельно больная, и эта болезнь могла передаться от одного прикосновения.

Тогда я впервые осознала, что кого-то может не интересовать мое тело.

Кто-то не воспринимает его, как оболочку, бездушную массу, которую можно использовать по собственному усмотрению.

Это как ни странно отрезвило. И я тянулась к Джексу, чтобы показать другие стороны. Те, которые открыл во мне Энзо.

– Тебе нельзя ходить.

– Как и тебе. Но вот мы здесь.

– Вот мы здесь, – повторил он, и я снова обхватила его подбородок.

– Не смей испытывать чувство вины. Мне нужна твоя ярость. Каждая чертова капля. Ты жаждешь крови, Джекс?

Серые глаза потемнели и в них зажглись искры тьмы, которые я знала и любила. Вот что мне сейчас действительно было нужно. Привычная обстановка, атмосфера, хаос, который вносили Соколы в мои будни. А не нависшее над нами облако поражения.

– Никакого чувства вины. Никаких мыслей на этот счет. Держись за месть. – Я дождалась, когда он кивнет, и продолжила, – Мы нужны сейчас Таре и остальным. Ты услышал меня?

– Да.

– Пошли.

Мы медленно добрались до палаты Тары. Ройс, сидящий возле ее кушетки, устало вскинул голову. Его губы приоткрылись, но я вскинула ладонь.

– Алекс, – улыбнулась Тара, и я не сдержала слез. Мне нужно было почувствовать ее тепло, очутиться в хрупких объятиях и услышать ровное сердцебиение.

Я аккуратно легла к ней, морщась от пульсирующей боли, волной исходивший от раны. Тара всхлипнула, сдвигаясь на край кровати. Ее длинные волосы щекотали кожу, но я жадно уткнулась в непослушные пряди и вдохнула сладкий аромат, присущий только ей.

– Мы в порядке, – повторяла я, пока Тара тихо плакала.

– Еще немного поболит и перестанет. – Эти слова говорил ей Ройс, когда она, будучи подростком, разбивала себе коленки. Они действовали на нее каким-то целебным образом. После их повторял и Минхо, и Билл, и даже Джекс. Тара всегда была особенной для каждого из нас. И одна только мысль, что мы могли ее потерять, уничтожала меня изнутри.

Ройс прикатил две кровати, чтобы нам было удобнее лежать. Джекс ворчал, что чувствует себя хорошо и не хочет спать, но Броуди угрозами загнал его в постель и не сводил с него глаз.

Вокруг нас что-то происходило: палата наполнилась диванами, ароматом горячего чая и выпечкой. Реджина время от времени фыркала из-за нашей беспечности, но стоило Таре ойкнуть, как она с грудой таблеток оказывалась возле нее.

– Здесь кто-нибудь будет соблюдать постельный режим? – Возмущалась она, забирая градусник из моих рук.

Ближе к ночи проснулась Пэйдж. Пыхтя, она притащила кровать в нашу палату и легла позади Тары, попутно разбрасывая угрозы. Под раздачу попала Реджина, которая, как я поняла, отвесила ей пощечину.

– Ты не отомстишь ей? – Продолжала возмущаться Пэйдж, когда я оставила ее слова без внимания.

Каким-то образом мы все разместились в одной палате.

Все, кроме одного человека, чей взгляд преследовал даже под полу прикрытыми веками. Я не стала бороться со сном, но перед тем как уснула, почувствовала его присутствие. Он молча стоял в дверях и смотрел на меня, излучая непривычное спокойствие, волны которого захлестнули даже меня.

Ни один кошмар не смог пробиться сквозь Соколов. Эта ночь оказалась самой спокойной в моей жизни.