Читать книгу Мы мамы. Реальная история о том, что случается, когда ты навсегда становишься +1 - - Страница 7

В палату заходили врачи. Новый день – новое дежурство. Я привыкла видеть незнакомые лица, которые спрашивают обо мне и маленьком человеке. В один из этих дней мои иллюзии о том, что кто-то способен рассказать мне чётко, что и как делать, незаметно испарились.

Из-за долгих и изнурительных сосаний в первые безмолочные дни на груди появились трещины. Боль была сильная, и мои молящие о помощи глаза искали поддержки у приходящих в палату врачей. «Смажьте грудь зелёнкой! И немедленно!» – заявила авторитарная женщина, которая считалась моим лечащим врачом. Когда муж с заказанной зелёной баночкой уже был на пороге, к нам пришли на осмотр. Врач была другая, и я задала ей тот же вопрос. «Купите специальный крем. Мажьте соски после кормления и никаких зелёнок, так уже никто не делает!». Муж снова отправился в аптеку. На третий день, когда я увидела ещё одно новое лицо на обходе, я опять решила попытать судьбу. «Вы что! Крем – это бактерицидная среда. Не надо ничем мазать, потерпите!». Я в растерянности пожала плечами и заглянула в интернет. Оказалось, мнений на этот счёт так много, что можно утонуть с головой в разных историях с хорошим и не очень финалом. Женские форумы, чаты, тематические сайты – всё вокруг пестрило разнообразием информации. Я решила попробовать самый, на мой взгляд, безопасный вариант – мазать соски собственным молоком. Через пару дней грудь начала восстанавливаться, и я вздохнула с облегчением. Возможно, мне помогла бы и зелёнка, и специальный крем, но я была рада, что наконец-то боль прошла и я могу насладиться процессом кормления без ужасной боли.

После таких тщательных поисков ответа на мой, казалось бы, простой вопрос, я сделала три главных вывода:

Первый: женщины на форумах и их истории помогли мне понять, что я не одна на свете со своими трещинами на сосках, и что такое случается со многими. Такая информация молниеносно сняла напряжение и страх, что со мной что-то не так.

Второй: в поисках ответов на свой вопрос через интернет можно найти не только полезную информацию, но и начитаться такого, отчего будет плохо спаться в моих и без того бессонных ночах. Поэтому я себе пообещала не растворяться в страшилках и тревогах других мам, если такое вообще возможно.

И третий, самый главный: мне нужно обладать информацией, но решения принимаю только я.

Когда нам сказали, что выписывают, я была счастлива. Почему-то я ощущала себя как подросток, который возвращается из лагеря и вот-вот за ним приедут родные. Мне звонили взволнованные родители, суетился муж. Скоро, совсем скоро я вырвусь на свободу.

Мы вместе с моей соседкой спустились. Нас выписывали одновременно. Её глаза так же светились счастьем, она их даже подкрасила. Я успела только причесаться, но чувство радости зажигало всё вокруг. Мы укутали своих малышей в комбинезончики, которые и я, и она так тщательно выбирали накануне. Мой оказался таким огромным, что крохотный человек нырнул туда с головой. Опытная медсестра, которая отпускала нас на вольную жизнь, умело подвернула края, где-то что-то подтянула, и вид получился вполне себе достойный.

Я слышала, как за дверью переговаривались люди, и пыталась уловить знакомые голоса. Первой отправили мою соседку. Мы крепко обнялись на прощание, пожелав друг другу всего самого хорошего. Я заметила, что один только взгляд может передать так много чувств. И даже если бы мы просто посмотрели друг другу в глаза, всё было бы понятно без слов. Вот так две незнакомые женщины могут стать ближе друг другу, чем весь мир. Ибо нас объединяет одно внутреннее ощущение: мы мамы.

Она уверенно взяла своего укутанного героя и шагнула в объятия близких. Хотя родные и пытались вести себя тихо, как положено в роддоме, ко мне через закрытую дверь всё равно долетали громкие слова поздравлений и залпы щелчков фотокамер. Я ждала своей очереди и думала о том, что меньше всего хочу сейчас попасть под объектив. Я желала собрать всех близких в охапку и убежать домой.

Передо мной висело зеркало и я украдкой поглядывала на незнакомую себя. Пять дней назад в этой же одежде и с огромным животом я зашла в дверь неподалёку. И вот я же, только без живота, но совсем другая. Я пыталась заглянуть в глубину своих глаз, так как явно видела, что там что-то изменилось.

В этот момент девушка мне тихонько сказала: «Пора, ваши родные уже собрались!». Я шагнула, прихватив с собой дорогой приз. Небольшая комнатка пестрила знакомыми лицами. Муж воодушевлённо вручил цветы и аккуратно взял в свои руки маленького сына, который на удивление сладко спал. Моя мама улыбалась, а папа пытался скрыть свои эмоции, но я видела, что они плещут через край. Мой младший брат стоял в сторонке и наблюдал: когда же можно увидеть то чудо, о котором говорили столько месяцев подряд.

Поздравив и обняв меня, вся семья сбилась в кучку около маленького мальчика. Они попеременно заглядывали в большущий комбинезон, замирали от восторга, потом говорили друг другу какие-то слова. Я стояла рядом и наблюдала за этой встречей. Всё вокруг заполнилось новыми эмоциями, ведь каждый присутствующий получил новый статус. Новоиспечённый дедушка сдерживал нежность, так как не привык демонстрировать её напоказ. Он стал дедом и это его первый внук. Глаза наполнились слезами и блестели любовью.

В комнату вбежала фотограф и начала щёлкать нашу растерянную, но счастливую семью. Я натянула фотогеничный вид и попыталась сиять, хотя мысленно гнала эту девушку за тридевять земель. Тут должны быть только свои.

На улице капал дождь, и мне было страшно выходить из этих стен, за которыми прятался большой мир.

Человек закряхтел, и я сильнее прижала его к груди, пытаясь показать всем своим телом, что я рядом. Я чувствовала себя самым чутким радаром, так как моментально считывала всё, что было вокруг нас.

Что со мной?

Почему чувство тревоги не отпускает ни на минуту?

Когда мы вышли из роддома, мир показался мне не таким уж и большим, все его границы неожиданно расположились вокруг одного человечка. Мы ехали в машине домой, тихо играла музыка, а я смотрела на отдаляющийся роддом и чётко понимала, что везу из него не только своего сына, но и новую себя.