Читать книгу Багровое небо: Хроники войны - - Страница 1

Ночь перед отъездом выдалась бессонной. Алексей Верховский сидел на кухне своей московской квартиры, машинально помешивая остывший чай. Тусклый свет торшера выхватывал из темноты разложенную на столе карту Ближнего Востока с красными пометками в районе сирийской провинции Хомс. Потертый паспорт с множеством виз, диктофон, жилет с надписью "PRESS" – привычный набор для человека, пятнадцать лет работающего на переднем крае мировых конфликтов.

Из спальни вышла жена, Елена. Ее осунувшееся лицо говорило о том, что она тоже не спала.

– Значит, всё-таки едешь? – в её голосе не было вопроса, только усталая констатация.

– Лена, мы обсуждали это вчера, – Алексей потёр переносицу. – Это важная командировка.

– Они все важные, Лёш. Каждая твоя командировка важнее предыдущей, – она прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди. – А то, что Аня выпускается из школы через месяц – это, конечно, мелочи.

– Я вернусь к выпускному. Максимум три недели.

– Как Сергей? Он тоже собирался вернуться через две недели из Донбасса. Семь лет прошло, а Марина до сих пор не может прийти в себя.

Алексей поморщился. Упоминание погибшего друга и коллеги било по больному.

– Это нечестно, Лен.

– Нечестно? – её голос дрогнул. – Нечестно то, что твоя дочь боится включать телевизор, когда ты в командировке. Нечестно то, что я снова не буду спать ночами, проверяя новости каждый час.

– Мне сорок два года, и я знаю, что делаю, – он встал и подошёл к ней. – Это моя работа. Коалиция начинает масштабную операцию, и кто-то должен рассказать правду о том, что там происходит.

– И этим кем-то обязательно должен быть ты? – тихо спросила она, но в её взгляде уже читалось поражение. Этот спор они вели годами, и каждый раз он заканчивался одинаково.

– Да, – просто ответил он. – Я знаю регион, язык, у меня есть контакты. Самаров доверяет мне не просто так.

Елена отвернулась, смахивая непрошеную слезу.

– Обещай, что будешь звонить. Каждый день.

– Обещаю, – Алексей обнял её, чувствуя, как напряжены её плечи. – И обещаю вернуться.

– Ты всегда это обещаешь, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Просто держи слово. Особенно в этот раз.

Редакция встретила его привычной суетой. Несмотря на ранний час, все мониторы светились, сотрудники перебрасывались короткими фразами, телефоны не замолкали ни на минуту. Отдел международных новостей работал в усиленном режиме последние полгода из-за обострения ситуации на Ближнем Востоке.

Кабинет главного редактора находился в глубине редакции. Николай Самаров, грузный мужчина с седой щетиной и вечно усталыми глазами, встретил Алексея кивком и указал на кресло.

– Как настрой? – без предисловий спросил он, просматривая какие-то документы.

– Рабочий, – Алексей положил на стол свой паспорт. – Виза открыта, прививки сделаны. Когда вылет?

– Завтра утром, – Самаров наконец оторвался от бумаг и посмотрел на Верховского. – Перелет до Бейрута, там тебя встретят представители гуманитарной миссии, с которыми ты пересечёшь границу. Дальше – по обстановке.

– Кто моя точка контакта в зоне?

– Фарид Назари, бывший преподаватель из Дамасского университета. Сейчас работает с международными журналистами и НКО. Надёжный человек, проверенный. Он же будет твоим переводчиком.

Самаров протянул папку с документами.

– Вот твоя аккредитация. Письма от миссии ООН и Красного Креста. Телефон с местной симкой получишь на месте. Спутниковый передатчик для отправки материалов тоже. Деньги перевели на карту, часть – наличными в конверте.

Алексей взял папку и начал просматривать документы.

– Какая конкретно задача, Николай Петрович?

Самаров откинулся в кресле и впервые за встречу посмотрел на Верховского не как на подчинённого, а как на старого друга.

– Задача сложная, Лёш. Мы получили информацию, что международная коалиция готовит масштабную военную операцию в районе Пальмиры и Дейр-эз-Зора. Официально – для окончательного уничтожения ИГИЛ (запрещённой в России террористической организации). Но там замешано слишком много интересов: американцы, европейцы, русские, турки, местные группировки…

– Как обычно, – хмыкнул Алексей.

– Не совсем, – Самаров нахмурился. – На этот раз всё серьёзнее. По нашим данным, речь идёт о крупнейшей операции за последние годы. Нам нужен человек, который сможет рассказать, что происходит на самом деле. Не пропаганда, не сухие сводки штабов, а реальность. Ты знаешь этот регион лучше всех наших корреспондентов.

– И поэтому вы отправляете меня, а не молодёжь?

– Поэтому, – кивнул Самаров. – И ещё потому, что ты один из немногих, кому я доверяю в таких ситуациях. Там будет опасно, Лёша. Я не буду тебе врать.

Алексей медленно кивнул.

– Как с материалами? Полная свобода?

– В разумных пределах. Ты знаешь правила игры. Никаких координат наших военных, если наткнёшься на них. Никаких имён разведчиков. В остальном – пиши как есть.

– Сроки?

– Три недели. Если ситуация будет позволять – можно продлить. Но лучше уложиться.

Алексей поднялся, протягивая руку.

– Постараюсь не разочаровать.

Самаров крепко пожал его ладонь и неожиданно сказал:

– Береги себя, Лёш. Елена мне голову оторвёт, если что.

– Знаю, – улыбнулся Верховский. – Не первый раз замужем.

Бейрут встретил его влажной духотой и запахом специй. После московской осени ближневосточное солнце казалось невыносимо ярким. Алексей, щурясь, вышел из терминала аэропорта, где его уже ждал невысокий человек с табличкой "Verkhovsky".

– Алексей? – с заметным акцентом спросил незнакомец. – Я Фарид. Фарид Назари.

Они обменялись рукопожатием. Фарид выглядел лет на тридцать пять – худощавый, с аккуратной бородкой и внимательными карими глазами. Одет он был по-европейски: джинсы, рубашка, лёгкая куртка.

– Рад знакомству, – Алексей забросил сумку на плечо. – Как добираемся?

– Сначала в гостиницу, – ответил Фарид, направляясь к парковке. – Вы отдохнёте с дороги, а утром выезжаем к границе. Документы все готовы.

В машине – потрёпанном "Пежо" с кондиционером, работающим на половину мощности – они разговорились. Фарид оказался неплохо знающим русский язык, который выучил во время учёбы в Воронежском университете.

– Вы раньше бывали в нашем регионе? – спросил он, лавируя в хаотичном бейрутском трафике.

– Да, несколько раз, – кивнул Алексей. – Последний раз два года назад, освещал гуманитарную ситуацию в лагерях беженцев. До этого был в 2015-м, когда всё только начиналось.

Фарид внимательно посмотрел на него.

– Тогда вы знаете, что вас ждёт. Сейчас всё… сложнее.

– В каком смысле?

Фарид помолчал, словно подбирая слова.

– Линии фронта размыты. Никогда не знаешь, кто контролирует территорию, на которой ты находишься. Сегодня здесь правительственные войска, завтра – боевики, послезавтра – американцы или русские. Местное население запугано. Никто никому не доверяет.

– А как с заявленной операцией? Есть какая-то конкретика?

– Официально её пока не начали, – Фарид остановился на светофоре. – Но все к ней готовятся. В районе Хомса и Пальмиры коалиция стягивает силы. Правительственные войска пытаются выдавить остатки боевиков из пригородных районов. Мирные жители бегут кто куда.

Алексей смотрел на мелькающие за окном улицы Бейрута – шумные, полные жизни, такие далёкие от войны, бушующей всего в паре сотен километров.

– А твои родные? Они в безопасности?

Лицо Фарида на мгновение напряглось.

– Моя семья… уже нет. Родители умерли до войны. Младший брат погиб два года назад при бомбёжке Алеппо. Жена с дочерью в Германии, беженцы.

– Прости, – тихо сказал Алексей.

– Не стоит, – Фарид слабо улыбнулся. – У каждого из нас своя история потерь. Вы её ещё услышите много раз там, куда мы направляемся.

Отель оказался скромной гостиницей в христианском квартале Бейрута. Простая комната, душ с нестабильным напором воды, но чистое бельё и работающий интернет. Алексей быстро принял душ и отправил короткое сообщение жене: "Долетел нормально. Завтра выезжаем к границе. Люблю вас с Аней."

Усталость накатила внезапно. Он лёг на кровать, планируя просмотреть последние новости, но сон сморил его почти мгновенно. Последней мыслью было смутное беспокойство, которое он всегда испытывал перед погружением в очередную горячую точку – смесь адреналина, страха и странного предвкушения.

Пограничный пункт выглядел как декорация к постапокалиптическому фильму. Бетонные блоки, колючая проволока, мешки с песком и вооружённые люди с настороженными взглядами. Их "Пежо" медленно продвигался в череде машин, большинство из которых были набиты до отказа домашним скарбом и людьми – беженцы, пытающиеся выбраться из зоны конфликта.

– Не снимайте, – предупредил Фарид, когда Алексей потянулся к фотоаппарату. – На границе с этим строго.

Проверка документов заняла почти два часа. Офицер пограничной службы долго изучал аккредитацию Алексея, несколько раз звонил куда-то по рации, прежде чем неохотно поставить штамп в его паспорт.

– Вы понимаете, что правительство не несёт ответственности за вашу безопасность на территориях, не контролируемых официальными силами? – спросил он на ломаном английском.

– Понимаю, – кивнул Алексей. – Я подписал все необходимые бумаги.

Офицер ещё раз окинул его подозрительным взглядом, но вернул документы.

– Удачи, – сказал он без тени улыбки. – Она вам понадобится.

Когда они отъехали от границы, пейзаж быстро сменился. Некогда плодородные поля стояли заброшенными, деревни казались вымершими. Время от времени попадались военные блокпосты, где вооружённые люди в разномастной форме останавливали их машину для проверки.

– Кто это? – спросил Алексей после очередной такой остановки.

– Правительственные войска, – ответил Фарид. – Но через двадцать километров будет территория, контролируемая курдскими отрядами. А потом – зона ответственности международной коалиции.

Солнце клонилось к закату, когда они въехали в небольшой городок, стоящий практически на руинах древнего поселения. Половина зданий была разрушена, но на улицах теплилась жизнь – дети играли среди разрушенных стен, женщины развешивали бельё, мужчины чинили технику или сидели у импровизированных лавок.

– Мы останемся здесь на ночь, – сказал Фарид, паркуя машину у полуразрушенного двухэтажного здания. – Завтра встретимся с человеком, который проведёт нас в зону операции.

Их разместили в комнате на втором этаже, больше похожей на монашескую келью – две узкие кровати, стол и умывальник. Алексей разложил снаряжение, проверил камеры и диктофоны.

– Что это за место? – спросил он Фарида, который раскладывал на столе скудный ужин – лепёшки, сыр и оливки.

– Раньше здесь был туристический центр, – ответил тот. – Неподалёку руины римского храма. Теперь здесь передовая база гуманитарных организаций. Местное население частично вернулось, когда боевиков выбили отсюда полгода назад.

Внезапно ночную тишину разорвал далёкий грохот. Алексей вздрогнул.

– Артиллерия, – спокойно сказал Фарид. – Километров за тридцать отсюда. Правительственные войска обстреливают позиции боевиков.

Алексей подошёл к окну. В темноте были видны огоньки в соседних домах, а на горизонте периодически вспыхивали зарницы разрывов.

– Добро пожаловать обратно на войну, Алексей Верховский, – пробормотал он себе под нос.

Ночью он долго не мог заснуть, прислушиваясь к далёким взрывам и более близкой стрельбе. В какой-то момент в комнате стало нестерпимо жарко, и он вышел на крошечный балкон. Ночной воздух был пропитан запахом пыли и дыма. Над головой раскинулось бескрайнее звёздное небо, такое мирное и бесконечно далёкое от человеческих страданий внизу.

Где-то вдалеке прогрохотал особенно мощный взрыв, и на горизонте поднялся столб огня. Алексей невольно сжал перила балкона.

"Вот она какая, тишина перед бурей," – подумал он, глядя на зарево далёкого пожара.