Читать книгу Багровое небо: Хроники войны - - Страница 4

Ещё до рассвета, когда над горизонтом только начала светлеть полоска неба, лагерь уже гудел, словно потревоженный улей. Бойцы проверяли оружие, техники готовили машины, связисты настраивали оборудование. Сегодня начиналась операция, которая, по мнению командования коалиции, должна была стать решающим ударом по позициям боевиков.

Алексей, собравший рюкзак ещё с вечера, стоял возле брезентовой столовой, попивая крепкий чай из железной кружки. Рядом молча курил Фарид. За те несколько дней, что они провели вместе, между ними установилось особое взаимопонимание – не совсем дружба, но определённо больше, чем просто рабочие отношения.

– Береги себя, друг, – наконец сказал Фарид, выбрасывая окурок. – Штабы штабами, но американцы любят оказываться в самом пекле.

– Ты тоже, – кивнул Алексей. – Надеюсь, ещё увидимся до моего отъезда.

– Иншалла, – пожал плечами Фарид. – Если Аллах пожелает.

К ним подошёл полковник Рашид – собранный, с напряжённым лицом человека, на плечи которого легла огромная ответственность.

– Капитан Риордан ждёт вас, – сказал он Алексею. – Они готовы выдвигаться.

– Спасибо за всё, полковник, – Алексей протянул руку. – За доверие, за возможность увидеть вашу работу изнутри.

Рашид крепко пожал его руку:

– Надеюсь, мир узнает правду о том, что здесь происходит. Не ту версию, которую показывают по телевизору, а настоящую историю людей, сражающихся за свою землю.

Алексей кивнул:

– Я сделаю всё, что в моих силах.

Он попрощался с майором Салимом и другими офицерами, с которыми успел познакомиться, и направился к бронированным внедорожникам американцев. Капитан Риордан, проверявший карту с одним из своих людей, махнул ему рукой:

– Доброе утро, мистер Верховский. Готовы отправиться в путь?

– Готов, – кивнул Алексей, поправляя рюкзак. – Куда именно мы направляемся?

– Сначала на оперативную базу "Альфа" – это примерно в тридцати милях отсюда, – ответил Риордан. – Там командный центр тактической группы. После этого – в главный штаб операции, ещё пятьдесят миль. Если всё пойдёт по плану, к середине дня будем на месте.

Он указал на второй внедорожник:

– Вы поедете там, с лейтенантом Моррисоном. Следуйте его инструкциям и всё будет в порядке.

Алексей кивнул и направился к указанной машине. Лейтенант Моррисон оказался молодым, не старше тридцати, офицером с типичным для американских военных коротким ёжиком волос и квадратной челюстью. Он коротко кивнул Алексею:

– Добро пожаловать на борт, сэр. Устраивайтесь сзади, рядом с Джонсоном.

Джонсон, крупный афроамериканец с дружелюбной улыбкой, подвинулся, освобождая место:

– Первый раз с нашими ребятами?

– В Сирии – да, – ответил Алексей, пристёгиваясь. – До этого работал с американскими подразделениями в Афганистане и Ираке.

– Тогда вы знаете правила, – кивнул Джонсон. – В случае чего – голова вниз и делать, что говорят.

Конвой тронулся. Впереди шла машина Риордана, за ней – внедорожник с Алексеем, замыкал колонну пикап ополченцев, который должен был сопровождать их до определённой точки.

Они выехали с базы и направились на юго-восток, через каменистую пустыню. Дорога была разбитой, с воронками от авиабомб и следами боёв. По сторонам время от времени попадались выгоревшие остовы техники – молчаливые свидетели прошедших здесь сражений.

Джонсон оказался разговорчивым, особенно когда узнал, что Алексей – опытный военный корреспондент. Он расспрашивал о других конфликтах, о впечатлениях от разных стран, делился своими наблюдениями о текущей ситуации.

– Это моя третья командировка на Ближний Восток, – рассказывал он, глядя в окно на проносящийся мимо пейзаж. – Сначала был Ирак, потом Афганистан, теперь вот здесь. И каждый раз думаю: "Что мы тут забыли?" Понимаю, борьба с терроризмом и всё такое, но эти конфликты тянутся десятилетиями.

– А вы как думаете, что вы здесь забыли? – спросил Алексей, включая диктофон с разрешения американца.

Джонсон усмехнулся:

– Официально? Обеспечиваем региональную стабильность и боремся с международным терроризмом. Неофициально? – он понизил голос. – Нефть, газ, трубопроводы, влияние в регионе. Геополитика, понимаете? Но нас, простых парней, это не особо волнует. Наше дело – выполнять приказы и возвращаться домой живыми.

– А местное население? Как вы с ними взаимодействуете?

– По-разному, – Джонсон пожал плечами. – Некоторые видят в нас освободителей, другие – оккупантов. Всё зависит от конкретного района, от того, какая группировка там раньше хозяйничала, от местных старейшин. Кто-то приносит чай и лепёшки, кто-то стреляет в спину.

Он помолчал, а затем добавил тише:

– Знаете, что самое сложное? Понять, кто есть кто. Днём человек угощает тебя чаем, а ночью передаёт боевикам информацию о твоих перемещениях. Или наоборот – кажется подозрительным, а потом рискует жизнью, чтобы предупредить о засаде. Нет чёрного и белого, только оттенки серого.

Алексей понимающе кивнул. Он слышал эту фразу – про оттенки серого – в каждом конфликте, который освещал. И каждый раз она оказывалась верной.

Их разговор прервал резкий голос лейтенанта Моррисона по рации:

– Всем внимание! Впереди блокпост. Предположительно правительственные войска, но держать оружие наготове.

Колонна замедлила ход. Впереди виднелся блокпост – бетонные блоки, мешки с песком, несколько вооружённых людей в камуфляже. Флаг на шесте указывал на принадлежность к сирийской правительственной армии.

Риордан вышел из первой машины и направился к командиру блокпоста. Они о чём-то коротко поговорили, Риордан показал какие-то документы. После нескольких минут напряжённого ожидания американец махнул рукой, и колонна медленно проехала через блокпост.

– Нервный момент, – прокомментировал Джонсон, когда они удалились на безопасное расстояние. – Отношения с правительственными войсками сложные. Технически мы здесь без их приглашения.

– А как тогда…?

– Договорённости на высоком уровне, – пояснил американец. – Временное перемирие для борьбы с общим врагом. Но доверия нет – ни с той, ни с другой стороны.

Дорога становилась всё хуже. Они свернули на грунтовую колею, петляющую между холмами. Внедорожники подпрыгивали на выбоинах, пыль забивалась во все щели, несмотря на закрытые окна.

Примерно через час езды сопровождавший их пикап ополченцев остановился. Они достигли условной границы зон ответственности. Бойцы Рашида попрощались и повернули назад, а колонна американцев продолжила путь уже самостоятельно.

Теперь они двигались ещё осторожнее. Риордан часто связывался с какими-то координационными центрами, проверяя обстановку на маршруте. Алексей заметил, что американцы стали более напряжёнными – оружие держали наготове, внимательно осматривали местность.

– Здесь недавно были стычки, – пояснил Джонсон, заметив его взгляд. – Территория формально под контролем коалиции, но боевики устраивают засады и ставят СВУ (самодельные взрывные устройства).

Они миновали несколько заброшенных деревень – пустые дома с зияющими проёмами окон и дверей, разрушенные мечети, сгоревшие школы. Алексею разрешили сделать несколько снимков, но только через окно машины – останавливаться здесь было слишком опасно.

Наконец, после почти трёх часов пути, они увидели впереди военную базу – обнесённую бетонными блоками и колючей проволокой территорию с несколькими модульными зданиями, антеннами связи и вертолётными площадками. На блокпосту их тщательно проверили, затем пропустили внутрь.

База "Альфа" производила впечатление временного, но хорошо укреплённого объекта. Американские, британские и французские военные в разной форме сновали между зданиями. Техники обслуживали боевые машины, связисты настраивали оборудование, медики готовили полевой госпиталь. Чувствовалось напряжение подготовки к масштабной операции.

Риордан провёл Алексея в один из модульных блоков, служивший, судя по всему, центром управления. Внутри было прохладно благодаря кондиционерам, стены увешаны картами, на столах – компьютеры и средства связи.

– Подождите здесь, – сказал Риордан. – Мне нужно доложить о прибытии и уточнить дальнейший маршрут. Персонал проинформирован о вашем статусе – можете разговаривать с ними, но не фотографировать без разрешения.

Оставшись один, Алексей осмотрелся. На одной из карт были отмечены текущие позиции сил коалиции, предполагаемые районы сосредоточения боевиков, направления планируемых ударов. Он не стал подходить слишком близко – понимал, что это может быть воспринято как шпионаж.

К нему подошёл офицер в форме ВВС США, с нашивками полковника.

– Вы должно быть русский журналист, – сказал он на хорошем английском. – Джон Маккензи, координатор воздушных операций.

– Алексей Верховский, – представился он, пожимая протянутую руку. – Из "Глобал Ньюс".

– Риордан сказал, что вы проведёте с нами несколько дней, – кивнул Маккензи. – Хотите кофе? У нас есть настоящий американский, а не та бурда, которую варят местные.

– С удовольствием, – улыбнулся Алексей.

Они прошли в небольшую комнату отдыха, где Маккензи налил две чашки кофе из большой термокружки.

– Так вы работали с отрядом Рашида? – спросил американец, усаживаясь за небольшой стол. – Интересный человек. Бывший полковник сирийской армии, но теперь независимый. Один из немногих командиров, которым мы действительно доверяем.

– Почему именно ему? – спросил Алексей, делая глоток крепкого кофе.

– Потому что он не меняет сторону каждые полгода, как некоторые, – усмехнулся Маккензи. – И потому что он действительно сражается с боевиками, а не изображает борьбу для получения помощи. И ещё – он профессионал. Его люди дисциплинированы, хорошо обучены, эффективны.

– А что будет после победы над ИГИЛ (запрещённая в России организация)? Какова судьба таких отрядов, как у Рашида?

Маккензи помрачнел:

– Хороший вопрос. Официальная версия: они интегрируются в новые структуры безопасности или демобилизуются с компенсациями. Реальность? – он понизил голос. – Никто не знает. Слишком много игроков, слишком много противоречий. Русские поддерживают правительство, мы – оппозицию, турки беспокоятся о курдах, иранцы наращивают влияние… всё очень сложно.

– И в этой сложной игре такие люди, как Рашид и его бойцы, могут оказаться разменной монетой, – заметил Алексей.

– К сожалению, это не исключено, – кивнул Маккензи. – Хотя лично я считаю, что именно такие люди должны определять будущее этой страны. Местные, образованные, умеренные, не фанатики. Но геополитика редко учитывает человеческий фактор.

Вернулся Риордан с новостями:

– Планы меняются, – сказал он. – Нас перенаправляют на базу "Дельта", ближе к границе с Ираком. Там сосредоточена ударная группировка для операции. Выезжаем через полчаса.

– Что-то случилось? – спросил Алексей.

– Разведка доложила о перемещениях крупных сил боевиков, – ответил Риордан. – Возможно, они узнали о подготовке операции и перегруппировываются. Командование решило ускорить начало активной фазы.

Маккензи кивнул:

– Мои ребята уже в воздухе. Разведывательные дроны и самолёты РЭБ (радиоэлектронной борьбы). Ударные вылеты запланированы на завтра, с рассветом.

Они быстро допили кофе, и Алексей последовал за Риорданом к машинам. По дороге они встретили группу курдских бойцов – узнаваемых по характерным повязкам и форме. Один из них, услышав русскую речь Алексея (он разговаривал по телефону с редакцией), остановился.

– Вы из России? – спросил он на ломаном русском. – Я учился в Москве, инженерный институт!

Алексей улыбнулся и протянул руку:

– Да, из Москвы. Военный корреспондент.

Курд энергично пожал его руку:

– Рахман Озтюрк. Был студентом до 2013-го. Теперь командир разведроты.

Они коротко поговорили. Рахман рассказал, что многие курдские бойцы учились в России или имеют родственников там, как его семья поддерживает российское участие в конфликте, как они взаимодействуют с коалицией.

– Не верьте, когда говорят, что здесь всё просто, – сказал Рахман напоследок. – Здесь нет простых решений, только сложные. И каждый выбор – это чья-то жизнь или смерть.

Риордан терпеливо ждал, пока Алексей закончит разговор, затем они направились к машинам. Колонна была уже готова к отправлению – те же два внедорожника, но теперь к ним присоединился бронетранспортёр с пулемётом на башне.

– Дальше дорога может быть опаснее, – пояснил Риордан. – Территория формально под контролем коалиции, но "спящие ячейки" боевиков всё ещё активны.

Они выехали с базы и направились на восток, через пустынное плато. Солнце стояло высоко, жара была почти невыносимой, несмотря на работающие кондиционеры в машинах. По обе стороны дороги тянулись выжженные поля и заброшенные фермы. Изредка попадались небольшие поселения, где измождённые люди провожали колонну усталыми, безразличными взглядами.

– Это территория, которую мы "освободили" шесть месяцев назад, – пояснил Джонсон. – Но посмотрите на этих людей. Какое им дело до геополитики? Они просто хотят воды, еды, безопасности для своих детей.

Алексей кивнул. Он слишком хорошо понимал эту горькую иронию конфликтов, которые он освещал – обычные люди всегда оказывались между молотом и наковальней, вне зависимости от того, кто официально контролировал их территорию.

Примерно через час езды они увидели впереди столб дыма. Риордан приказал остановиться и выслал вперёд разведгруппу. Через несколько минут по рации доложили:

– Капитан, впереди горит машина. Предположительно СВУ. Следов противника не обнаружено, но лучше объехать.

Колонна свернула с основной дороги на грунтовую колею, петлявшую между холмами. Двигались медленно, внимательно осматривая местность на предмет мин или засад.

– Именно так они действуют, – пояснил Джонсон. – Взрывают одну машину, а когда приезжает помощь или просто следующий транспорт, устраивают засаду. Классическая тактика.

Минуя опасный участок, они вскоре снова выехали на основную дорогу и продолжили путь. Через несколько часов, когда солнце начало склоняться к горизонту, на горизонте показалась база "Дельта" – более крупная и основательная, чем предыдущая.

Огороженный периметр со сторожевыми вышками, несколько ангаров для техники, модульные здания для персонала, вертолётные площадки с несколькими "Блэк Хоками" и "Апачами". У входа стояла усиленная охрана – не только американцы, но и бойцы других коалиционных сил.

Проверка была ещё более тщательной, чем на предыдущей базе. Документы Алексея изучали особенно внимательно, дважды сверяя с какими-то списками и созваниваясь с командованием. Наконец, их пропустили внутрь.

База кипела активностью – техники готовили боевые машины, вертолёты и беспилотники, связисты настраивали оборудование, медики раскладывали инструменты и медикаменты. Офицеры склонились над картами и компьютерами, планируя детали предстоящей операции.

Риордан провёл Алексея в штабной модуль – более просторный и оснащённый, чем на предыдущей базе. За стеклянной перегородкой виднелся оперативный центр с большими экранами, на которых отображались карты местности, перемещения войск, данные разведки.

– Подождите здесь, – сказал Риордан. – Я доложу о нашем прибытии полковнику Хигтону, он командир тактической группы. Потом решим, где вас разместить.

Алексей остался один в небольшой комнате ожидания. Сквозь стеклянную перегородку он наблюдал за работой штаба – чёткой, слаженной, профессиональной. Офицеры коалиции переговаривались, указывали на карты, делали пометки, связывались с подразделениями на местах.

"Другой мир," – подумал он. Если база Рашида была олицетворением партизанской войны – импровизированной, основанной на личном мужестве и изобретательности, то здесь царил дух высокотехнологичного военного предприятия, где всё подчинено строгой логистике, планированию, координации.

Через полчаса вернулся Риордан в сопровождении высокого седого мужчины с орлиным профилем и жёстким взглядом. На его форме виднелись знаки различия полковника армии США.

– Полковник Хигтон, – представил его Риордан. – Командующий тактической группой "Дельта". Полковник, это Алексей Верховский, военный корреспондент, о котором я докладывал.

Хигтон окинул Алексея оценивающим взглядом:

– Добро пожаловать на базу "Дельта", мистер Верховский. Капитан Риордан сообщил, что вы хотите освещать нашу операцию.

– Если это возможно, – кивнул Алексей. – Я понимаю ограничения, связанные с безопасностью, и готов соблюдать все правила.

Хигтон слегка улыбнулся:

– Правила просты: никаких имён личного состава спецподразделений, никаких точных координат, никаких деталей о вооружении и тактике, которые могут быть использованы противником. Все материалы проходят проверку перед отправкой. В случае боевой ситуации – полное подчинение приказам офицеров. Это приемлемо?

– Абсолютно, – согласился Алексей. Условия были стандартными для работы с военными.