Читать книгу Черный ксеноархеолог - - Страница 12

Итак, «Отчаянный» направился в свое многомесячное путешествие за пределы разведанной человечеством части Вселенной. Три с лишним месяца мне предстояло провести на площади порядка двухсот квадратных метров в компании робота и асексуальной девушки.

Поначалу я сердился на Лиру Недич из-за ее обмана. Но мне все же пришлось дать ей доступ к изучению одного из трупов неккарцев. Во-первых, я это обещал, а во-вторых, она определенно вынесла бы мне мозг, если бы я не занял ее чем-то достойным.

Ксенобиолог Недич была довольно тяжелой в общении при обычных обстоятельствах. Раздражительность, недовольство и высокомерный тон сопровождали большинство ее высказываний за стенами лаборатории.

Но как же она преображалась в лаборатории! Это словно был совершенно другой человек. Искренняя, умная, самоироничная и всегда позитивная – вот какой она становилась, возвращаясь к исследованиям. Ее просто распирало от восторга при виде обезглавленного трупа, который каждый раз открывал ей все новые тайны биологии вымершей расы.

Разумеется, я присутствовал при большинстве ее осмотров. Общая одержимость неккаристикой нас поневоле сближала. Наши научные споры, порой очень жаркие, были подлинным интеллектуальным наслаждением для обоих. Например, о том, почему неккарцы четырехглазые. Она установила при исследовании, что их глаза были неподвижными. По мнению Недич, верхняя пара служила для обнаружения движения, а нижняя, поменьше, – для обнаружения света. Как у богомолов. Я возражал, что неккарцы не насекомые, однако она парировала тем, что конвергенция у неродственных групп живых существ весьма распространена.

Обретя спутника на пути познания, я с радостью обнаружил, что вместе идти по этому пути получается гораздо быстрее.

Если бы она выглядела иначе – постарше и пострашнее, – это помогло бы сохранять чисто профессиональные отношения. Но ксенобиолог Недич оставалась невероятно красивой девушкой, причем умудрялась выглядеть такой, даже несмотря на бесформенный белый халат и отсутствие косметики.

И я как мужчина не мог не замечать ее женской привлекательности. Очень давно мне не доводилось общаться со столь красивой девушкой. Это привносило беспокойство. Если бы она не была асексуалкой, наши отношения наверняка перетекли бы во что-то большее, по крайней мере, я бы приложил к этому все усилия.

А теперь все усилия приходилось прилагать, чтобы остаться в рамках профессиональных отношений.

Как-то раз, глядя на ее сосредоточенное лицо, когда Недич ковырялась анализатором в рваной ране мертвого неккарца, я постарался представить, какой она будет в старости. Женская красота недолговечна. Помню, как был шокирован в детстве, увидев старые фотографии бабушки. Я разглядывал их и не находил ничего общего у той самоуверенной красавицы с моей бабушкой.

Это ожидает и Лиру. Глядя на нее, я представлял, как морщины избороздят эту нежную кожу, заплетенные в косу волосы поседеют, а желтые глаза потускнеют…

– У меня что-то не то с лицом? – спросила она, внезапно подняв взгляд.

Я вздрогнул от неожиданности и ляпнул первое, что пришло в голову.

Правду.

– Пытаюсь представить, как вы будете выглядеть в старости.

Она наморщила лоб, а потом, кажется, все поняла. Взгляд ее смягчился.

– И как, помогает?

– Немного, – соврал я.

На самом деле совсем не помогало. Даже с морщинами и седыми волосами она выглядела красивой. Моего воображения не хватало на то, чтобы по-настоящему изуродовать ее лицо.

Если с ксенобиологом мне помогала найти общий язык наука, то вот с пассажиром в моей голове не помогало ничего. Я приходил в бешенство каждый раз, когда он начинал говорить.

«Замолчи! Ни слова больше!» – мысленно кричал я.

Да, как оказалось, можно кричать и мыслями. А порой я кричал вслух, когда запирался в своей каюте.

«Я молчал тысячу лет и, знаешь ли, уже намолчался».

На какое-то время он затихал, но я все равно чувствовал его присутствие. Это было словно тиннитус – постоянный шум в ухе. Ты ничего не можешь сделать, чтобы он прекратился, это просто есть в твоей голове и все. Разговоры с Лирой и Герби помогали отвлечься, но стоило мне остаться одному, как ощущение чужеродного присутствия возвращалось.

Больше всего меня бесило то, что это нельзя изменить. На «Отчаянном» имелась неплохая аптечка, и я попробовал в ней все, что хотя бы как-то влияло на мозг. Последний антидепрессант повлиял весьма сильно. Все чувства были приглушены, реакции заторможены, но я решил, что оно того стоило, когда отвратительное ощущение наличия этой твари в голове исчезло.

Сидя у себя в каюте, я медленно улыбнулся. Наконец-то свободен! Я снова прежний!

«Ну что, не привык еще?» – спросил Гемелл.

Если бы не антидепрессант, я бы разозлился. А тут не смог из-за таблетки, которую сам и принял.

«Замолчи…» – Даже мысли мои были вялые.

«Ты летишь на объект Хозяев, о которых не знаешь почти ничего. Я – твой единственный источник информации о них. И должен молчать? Где здесь логика?»

Вздохнув, я понял, что паразит прав.

«Ну замолчу я, и что ты будешь делать, когда долетите? Там не мертвые руины, как ты привык, а действующий объект, со своей защитой. Как предполагаешь обойти ее? Методом проб и ошибок?»

«Ну, с твоим-то объектом мы справились».

«Узел связи защищен серьезнее моего аванпоста. Да и как вы справились? Ты принес друга в жертву. В этот раз кого принесешь? Самку? А что, если этого не хватит? Рискнешь всем человечеством?»

«Заткнись!»

«Хорошо. Я замолчу».

Какое-то время я наслаждался тишиной. Гемелл молчал и в тот день, и в следующие. После того как действие антидепрессанта прекратилось, я снова начал ощущать неприятное присутствие чужого разума, но он больше ничего не говорил.