Читать книгу Падшие - Группа авторов - Страница 4

Серо-желтый песок, рассыпанный в пустующем зале у северо-восточного входа на Станцию, слегка светился в тусклом сиянии солнца, пробивавшегося сквозь низкие облака. Установленные по боковым стенам желтые лампы пронизывали полумрак помещения тонкими лучами, создавая визуальное ощущение наступающего заката вопреки времени на часах.

Гарм ловко орудовал камнем для заточки, правя лезвие моего ножа о металлическое ограждение, окружающее площадку. Я же, будучи по другую сторону, неотрывно смотрела в полумрак приоткрытой двери, откуда должен был появиться Деймон.

– Ни сы, – ухмыльнулся Гарм, поймав брошенный китель.

По коже пробежал неприятный тревожный холодок.

Правила не запрещали использование брони, при условии равенства сил обоих противников. Дознаватель же в свою очередь почти всегда сражался подобно древнеримскому гладиатору: с обнаженным торсом, или, в крайнем случае, набросив легкую серую футболку в комплект к форменным штанам. Обувью он пренебрегал вовсе, объясняя это улучшением сцепления с землей.

В помощи секунданта Деймон тоже не нуждался. Самовлюбленный брат считал ниже собственного достоинства пользоваться «группой поддержки».

– Что? – Я завязала футболку узлом на груди. Подобные вольности допускались при условии, что все табуированные части тела останутся скрыты под одеждой. Бросила задумчивый взгляд на берцы и потянулась к шнуркам. Почему бы не попробовать скопировать тактику успешного противника?

– Чем больше шкаф, тем громче падает, – продолжил Гарм, старательно затачивая клинок. – У тебя преимущество. Хотя… одновременно и проблема. Деймон выше тебя головы на две, руки у него тоже длинные. Бей, когда он уходит в оборону. Невозможно закрыть сразу все уязвимые места.

– Умный, да? – насмешливо бросила я, чувствуя сырость песка под ногами. Мда… Падать будет жестковато. – Спешу тебе напомнить, что он отправил на отдых Ареса.

– Арес – старпер. Не тот, что раньше. А вот ты еще в самом расцвете сил. И вообще, на самую хитрую гайку всегда найдется свой болт с резьбой…

Наступила резкая тишина. В бок ткнулась рукоять ножа. Настоятель в сопровождении того самого бородатого ветерана и брата Гаала поднялся на специально сложенные здесь подобно пьедесталу бетонные плиты. Мрачный силуэт Деймона выплыл вслед за ними и серой тенью скользнул на песчаную арену.

– Да хранит тебя Обелиск, – прошептал Гарм и слегка толкнул в спину.

Держа осанку и лицо, я степенно вышла вперед и встала по правую руку от оппонента. Дознаватель не удостоил меня даже взглядом.

– Приветствую, дуэлянты. Прелат Деймон, пророчица Норна, готовы ли вы принести клятву Обелиску? – торжественно начал Настоятель.

– Готов, – коротко бросил Деймон и опустился на колено.

– Готова, Настоятель.

– Клянусь жизнью и честью… – Командующий повторял текст присяги лишь для меня. Дознаватель с его страстью к выяснению отношений в благородной поножовщине наверняка знал слова наизусть.

– Клянусь жизнью и честью…

– Перед ликом Обелиска, в сиянии Его…

– …В сиянии Его…

Неожиданно, но брат Деймон оказался обладателем приятного бархатистого тенора. Совсем не те скрежещущие железом ноты, что обычно проскакивали в голосе. Правду говорят – молитва и истинная вера способны привести к смирению даже самого жестокого зверя.

– …Сражаться достойно, принять победу или поражение, не опорочив соперника своего и самого себя.

С огромным усилием приходилось скрывать дрожащую в голосе тревогу.

– Во имя Его! – закончил Настоятель. – К барьеру, воины!

Я отступила на несколько шагов назад, мысленно разделяя ринг на две равные половины. Деймон же напротив, остался стоять, где и был.

– Да свершится правосудие! – объявил командующий, обозначив сигнал к началу схватки.

Дознаватель отлично владел своим телом. Вся его поза говорила о полном контроле над каждой мышцей, в то время как мои суставы одеревенели, словно у куклы.

– Давай, сестра. Докажи, что я не прав. Или?.. – ехидно оскалился брат.

Переругиваться с соперником правилами не возбранялось, если дело не доходило до личных или непристойных оскорблений. Если кто-то переступал грань дозволенного, наблюдатели могли остановить поединок и признать победу за оскорбленным. Однако свою речь в состоянии боевой готовности Деймон контролировал так же ясно, как и физическую оболочку.

Я не ответила. Взгляд быстро скользил по рингу и оппоненту в поисках удачного момента для удара. На секунду невольно отвлеклась, разглядев привлекательные и вместе с тем пугающие татуировки дознавателя. На груди распахнул широкие крылья большой черный ворон. Правую же руку покрывали жутковатые изображения вселенского хаоса. Щупальца каких-то монстров обвивали человеческий глаз и будто бы протыкали кожу Деймона костяными наростами. Реалистичные тени и блики создавали эффект влажной сочащейся слизи. Нечто искаженное, противоестественное в этом рисунке поглощало саму людскую природу. Бр-р… Нужно быть воистину безумцем, чтобы изобразить на себе такое. Хаос двигался вместе со своим носителем, гипнотизируя и увлекая в бездну…

Короткий миг отвлечения едва не стоил мне пропущенного удара в самом начале поединка. На краю зрения рассекло воздух черным штрихом иллюзорно безопасное трехгранное острие. Успев увернуться за секунду до ошибки, я скользнула по мокрому песку влево, чем избежала колотого ранения в плечо.

– Ловко, – хмыкнул дознаватель, – но неразумно. Быстро истратишь силы, если продолжишь скакать. Сражайся!

– Дело говорит, – прошипел из угла Гарм. – Движения точнее, размах короче.

– Ты на чьей стороне? – возмутилась я.

Словно змея, ускользнув от попытки Деймона взять меня в захват, взглянула в мутно-белые глаза противника. Что-то странное, злобное и жестокое показалось в них. Мышцы напряглись, тело пришло в тонус и подтянулось. Колючие песчинки поднялись в воздух под нашими ногами.

Мы кружили подобно хищным зверям, почуявшим добычу. Теперь разница между нами исчезла. Тревожное предчувствие мобилизовало организм, заставляя отбросить в сторону эмоции и сомнения, пропускать мимо ушей подначки и советы и действовать практически на инстинктах.

При очередном выпаде Деймон неловко оступился, потеряв равновесие, – и захромал. Вспомнив о предупреждении Гарма, я собралась с духом, напрягая мускулы для решающего рывка.

Ударить в солнечное сплетение… Противник сложится, и тогда будет легче перехватить инициативу. Сбить с ног – и победа близка. Он недооценивает меня. Слишком самоуверенный. Тем хуже для него. Главное – не подпустить к себе ладонь, сжимающую клинок…

Мне не хватило какой-то доли секунды. Деймон лишь на первый взгляд потерял преимущество, рухнув на песок. Падение позволило на короткий миг занять доминирующее положение. Сориентировавшись, дознаватель ловко сбросил меня и тут же сам оказался сверху. Тонкое острое лезвие медленно прошило кожу на животе, вонзившись на незначительный сантиметр вглубь возле пупка. Передо мной горел взгляд охотника, вкусившего крови своей жертвы.

Я рухнула на спину, зажимая ранение, отчего-то вспыхнувшее нестерпимой болью. Будто прижигали раскаленным железом. С трудом удавалось сдерживать крик, до крошек во рту сжимая зубы. Слезы сами выступили на глаза. Что за чертовщина? Или я ошиблась, подумав, что ранение неглубоко?

Темная тень дознавателя нависла надо мной. Он с силой рванул ворот футболки и толкнул меня под луч прожектора.

Я подняла голову, испепеляя его яростным взглядом. Последнее, что получилось увидеть, – как несвойственным его степенным манерам рывком вскочил на ноги и что-то крикнул Настоятель. Дальнейшие события не подчинялись никакому контролю – перед глазами замелькали странные картины…

…Четверо в форме клана «Возмездие» окружают юношу из «Обелиска». Его пистолет клинит, не позволяет выпустить последнюю пулю…

…Темный подвал, куда волокут несчастного. Его руки связаны, пространство вокруг полыхает алыми и рыжими цветами ненависти. Дух человека не сломлен, но тело искалечено и изуродовано. Страшный шрам от ожога странной формы расползается по правой стороне груди.

– На хрена он нам сдался? Пристрелим, да и дело с концом, – звучит эхом откуда-то издалека гулкий голос.

– Отставить. Ворон дал распоряжение сохранить ему жизнь.

– Но он не говорил оставлять его невредимым…

…Беззащитного, лишь в потрепанном свитере и серых штанах, юношу ведут к точке встречи двух заклятых врагов. Лицо пленного покрыто кровоподтеками, на потрескавшихся губах запекаются темные раны. Тяжелым ударом приклада в спину его роняют на колени. Я могу видеть глазами бедняги… Я вижу… Настоятеля?

…Гордая осанка, холодный взгляд под противоосколочными очками, тонкие губы с застывшей издевательской ухмылкой. Из-под шлема выбились длинные волосы цвета чистого морского песка. Нет, его ни с кем не перепутать, пусть даже странное видение вновь смешало прошлое и настоящее.

– Э, фанатики! Как и договорились, ваш пацаненок. Живой и невредимый… почти… Где наши люди?

– Сначала исполните свой договор.

Настоятель еще не владеет орденом, но уже имеет в нем не последнее значение, о чем говорят знаки на броне, похожие на хитрое сплетение древних рун.

– Ага, так мы вам и поверили! – Человек вцепляется в волосы на затылке пленника и оттягивает голову назад, приставив к шее нечастного остро заточенный нож.

– Дело ваше… – По броне одного из «Возмездия» скользит красный лучик целеуказателя, спускаясь вниз, ко лбу заложника. – Мы даруем нашему брату легкую смерть. Чего не светит вашим друзьям.

– Ладно, забирайте. Будем мы еще из-за мелкого скандал устраивать. – Солдат развывает парню руки и толкает вперед. Юноша не удерживается на ногах и, поскользнувшись, падает перед Настоятелем в лужу болотной грязи.

– Годится. – В голосе лидера слышится что-то недоброе. – Брат, приведи сюда их людей.

…Один из членов отряда «Обелиска», облаченный в тяжелую броню, скидывает с плеча мешок и небрежно переворачивает содержимое на землю.

– Огонь! – командует Настоятель. Пленный, прижимаясь к земле и стараясь не смотреть на отсеченные головы, укрывается за металлическим контейнером.

…Битва придает ему уверенности. Подобрав нож у мертвеца, парень, будто не замечая свистящих вокруг пуль, приближается к раненому командиру «Возмездия» и, вонзив лезвие между зубов человека, рассекает лицо первой жертвы от уха до уха.

– Вот тебе благодарность… – шипит юный посвященный, но тут что-то резко обжигает его живот…

Боль возвращает меня в реальность. Рана продолжает гореть, но кровотечение уже почти прекратилось. Странно…

Брат Деймон тоже сидит на песке и пронзает окружающих ненавидящим взглядом, сжимая ладонями виски. Из аккуратного, с небольшой горбинкой, носа сочится кровь. В глазах застыли одновременно ужас и удивление.

Обелиск милостивый! Сама того не желая, я видела то, что когда-то давно пережил он сам, а теперь хранил в себе эту тайну, зарыв поглубже от всех любопытных глаз.

– Настоятель! – прорычал Деймон, с трудом поднявшись на ноги. – Кровь пролита! Сестра Норна сражалась нечестиво!

– Да, я почувствовал изменение пси-фона. – В голосе Настоятеля звенела сталь. Он с сопровождающими спустился на арену. К моему стыду, я не могла не только сказать ни слова в свою защиту, но даже подняться на колени. Нарастающая боль, казалось бы, пустякового ранения буквально обездвижила, не позволяя пошевелиться.

– Протестую! – Гарм поднырнул под ограждение и рухнул на песок, пытаясь заставить меня убрать руку от сочащегося кровью повреждения. – Не тебе говорить о чести, клятвопреступник! Брат Гаал, прошу осмотреть сестру.

Медик спустился на песок и отвел мою ладонь от раны, в тот же миг взорвавшейся новой вспышкой боли. Я застонала, скрипя зубами. Плевать на образ воинственной дочери Зоны, которой любые травмы нипочем! Это было не сравнить ни с чем. Даже довольно крепкому Гарму едва удавалось подавить все попытки сопротивления в ответ на любое движение рядом с ранением.

– Колотое… три угла. Соответствует форме ножа… Края и мягкие ткани в глубине… обожжены? – Гаалу пришлось повысить голос. Не сдержавшись, я закричала, едва затянутая в перчатку рука коснулась живота.

– Брат Деймон, покажи свой клинок, – жестко приказал Настоятель и аккуратно изъял оружие, не касаясь лезвия.

– Погасите свет! – догадался Гарм, бросив взгляд на внешне самое обычное карбоновое покрытие странного ножа.

– Делай, как он сказал, – обратился Настоятель к Аресу.

На секунду перед глазами наступила темнота. Я слышала лишь шумное дыхание брата надо мной. Когда зрение наконец вернулось, я, как и все присутствующие, увидела, как на темном лезвии, вступая в реакцию с кровью, проявляются фосфоресцирующие бирюзово-синие пятна. Снова вспыхнул свет. Белый взор Настоятеля сверкнул жестокой яростью беспощадной пурги.

– Кинжал… закаленный в аномалии. Какая старая история… Ты решил применить мое искусство… Так?! – Возможно, впервые все слышали, как Настоятель не только повышает голос, но и проявляет широкий диапазон эмоций. Горечь, злость, разочарование и скорбь одновременно замерли на лице командира, разрезая ухоженную кожу рваными чертами морщин.

– Настоятель… я… – Жестокий дознаватель впервые дрожал телом и голосом, словно нашкодивший неофит.

– Молчи, выродок! – рявкнул Настоятель. Хлесткий удар широкой ладони, облаченной в усиленную перчатку, заставил Деймона отшатнуться. – Терпение ордена не безгранично. Его – на гауптвахту, сестру – в лазарет. Немедленно. После – обоих ждет трибунал.

– Настоятель… сестра… невиновна, – запинаясь, боязливо проговорил Гарм.

– Я сказал! – прорычал Настоятель, затем развернулся и решительно направился в коридор Станции.

Звонко щелкнули наручники на запястьях ошарашенного дуэлянта. Дознаватель никак не мог прийти в себя от скорости непредвиденных событий. Пси-удар, а затем оплеуха от командира рассеяли безмерную самоуверенность брата. Привыкнув чувствовать себя победителем, а теперь еще и попытавшись примерить роль безвинной жертвы, Деймон и подумать не мог, что ситуация обернется не в его пользу.

– Пошли, гладиатор. Я ж говорил, что допрыгаешься, – хохотнул Арес, толкнув брата перед собой. Старик почувствовал сладостный вкус победы над заклятым другом.

– Санитара с носилками к арене. Сейчас же! – пробормотал в снятую с пояса рацию Гаал. – Держись, сестра… Все только начинается.

Желтоватый тусклый свет солнца и ламп раздражал воспаленные от слез глаза. Любой мало-мальски глубокий вдох вызывал усиление и без того нарастающей боли. Время тянулось невероятно долго…

– Брат… Она ведь не хотела, – будто сквозь глухую преграду послышался голос Гарма.

– Я знаю. Настоятель все равно не может оставить это без внимания. Сегодняшний день показал всем нам, что однажды Норна может стать опасной… для всех. Мы видели лишь аверс этого выбора…

– Что ты несешь? Деймон спровоцировал ее. Если бы не его аномальная заточка, то и не прилетело б ему пси-волной!

– Гарм… – Медик с горечью на душе подбирал слова. – Это прецедент. Сегодня все закончилось относительно неплохо. А что может случиться, если кто-то из нас случайно или злонамеренно создаст обстоятельства, в которых новый удар станет смертельным?

Брат тяжело вздохнул и сильнее сжал мою ладонь.

– Жизнь за жизнь… – сорвался с губ Гарма принцип, ввиду которого множество подобных нашему конфликтов подавлялось на самом раннем сроке. Если адепт Обелиска уничтожал соратника по клану, имея умысел, то и его самого ждала смерть.

– Именно. Настоятель мудр. Он найдет в себе силы простить даже Деймона, если тот переступит через гордыню и искренне покается…

– Это вряд ли… Клялся перед боем он тоже весьма убедительно. Я даже поверил, – съязвил Гарм. – Подожди-ка… Он ведь раньше не пользовался этим клинком… в таком качестве?

– Нет… – задумался Гаал. – Все раны его противников были абсолютно нормальными. Да и с глубиной он сегодня точно переборщил…

– Так это ж попытка убийства! Он хотел…

– Стихни! – раздраженно бросил медик. – Тоже мне, нашелся следователь. Деймон хоть и злыдень, но не настолько, чтобы из-за человека, ненавистного ему, подставлять себя под удар на глазах у Настоятеля. Не в его стиле. Он слишком любит себя и жизнь… И, как ни странно, искренне предан ордену. Свои предположения насчет сестры Деймон выдвигал совершенно осознанно… Можно сказать, даже отчасти обоснованно. Продемонстрировал собственным примером, что пси-умения не делят солдат на «своих» и «чужих». Он действительно считает ее отступницей, что пошла против законов клана. Знаешь… я, наверное, даже мог бы согласиться с ним, если бы не знал всей мотивации.

– А ты знаешь?

Я не успела рассказать Гарму всей правды. Гаал стал единственным человеком в ордене, который действительно знал все. Знал, но отчего-то не доложил об этом Настоятелю. Возможно, пытаясь для начала уложить все в собственной голове.

– Та же, как и у всех нас: защитить Обелиск, защитить саму Зону. На войне все средства хороши. Норна пошла ва-банк. Я восхищен самоотверженностью, но меж тем скорблю по разуму, что покинул ее в момент принятия решения. Овладеть талантами, что не дарует Зона человеку, – серьезный вызов сложившимся устоям. Девочка не подумала, что у такой силы может быть побочный эффект. Я же, как ни грустно говорить, ожидал, что нечто подобное произойдет…

– Что ж тогда не остановил ее до всего этого, раз такой всезнающий? – начал закипать Гарм. Его ладонь сильнее сжала мою.

– Я разве сказал, что имею что-то против? Это был рискованный поступок, но все прошло благополучно. Да и не припомню я, чтобы Норна агитировала за массовое создание нового вида солдат. Что, кстати, звучит как неплохая идея. Как мы теперь видим, вот почему… Тогда сестра заплатила неподъемную цену. И неизвестно, чего еще ей будет стоить жизнь с последствиями своего решения. Для Настоятеля же вмешательство в суть Зоны – ересь. Но… он тоже знал, зачем это было сделано, оттого и позволил совершить столь радикальный шаг. Банальное желание изменить ход времени, течение истории… Вернуть тех, кого больше никогда не воскресить из мертвых. Или отомстить за них соразмерно тяжести потери. Поднять из пепла прежнее величие Обелиска и напомнить каждому еретику, что ждет его, если однажды найдется новый безумец, решивший покуситься на наше право сильного. В ее сердце истинная любовь Зоны. Как любит Норна каждого из ордена и Обелиск, так сама Зона благословляет всех нас. Но иногда… любовь может причинять вред, если не подчиняется рассудку.

Гарм промолчал. Боль накатывала все сильнее, но сил не оставалось, чтобы подать хоть немного признаков жизни.

– Прошу пардону, задержался, – запыхавшийся Курт забежал на арену, громыхая сложенными носилками. – Что тут у вас?

Белый свет фонарика скользнул по лицу, горячая рука коснулась кожи.

– Милостивый Обелиск! Это какого хрена оно так? – не сдержался медик. – Гарм, помогай!

Крепкие руки братьев подхватили меня и переложили на прохладный брезент.

– Курт – Корпусу! Готовьте операционную, засранцы!

Рация зашипела невнятным ответом. Замерцали перед глазами, провоцируя болезненные приступы тошноты, лампы на потолке.

Я сжалась, подтянув колени к животу, стараясь хоть как-то облегчить состояние. Чувство жжения быстро распространялось по всему пространству между ребрами и тазом. Воображение рисовало картины жуткой смерти от сжигания заживо аномалией, подсаженной в плоть.