Читать книгу Рэй: Преданность сквозь шрамы - Группа авторов - Страница 2

Рэй (Щенок, 9 недель)

Запах Утра был самым лучшим. Солнечное пятно на полу (теплое! Спать!), запах Аниной сонной кожи (уютно!), скрежет чашки на столе (скоро завтрак!), шелест пакета с хрустящими шариками (ЕДА!). Я вертелся у ее ног, тыкаясь носом в тапки. Мой Человек проснулся! Мир начинается!

Аня говорила. Много слов. Ее голос был теплым молоком, но иногда в нем появлялись другие нотки. Сегодня – что-то тревожное, как запах грозы до дождя. Она надела другие запахи – резкие, чужие (город? работа?). Потом взяла странную штуку – плоскую, блестящую, которая всегда уводила ее взгляд от меня. Трубоголос. Я не любил Трубоголос. Он ворчал, пищал и крал Анино внимание.

"Рэй, малыш," – она опустилась на корточки. Ее руки обняли меня. Запах тревоги усилился, смешанный с чем-то… виноватым? "Я скоро вернусь. Будешь умницей? Будешь ждать?"

"Вернусь". Я знал это слово. Оно значило, что ее Запах, уйдя, снова наполнит дом. Оно значило, что дверь откроется, и она войдет, пахнущая улицей, ветром, другими людьми, но под всем этим – ею. Главным Запахом. Я лизнул ее подбородок. Конечно, буду ждать. Ты же вернешься.

Но потом она встала. Подошла к Большой Преграде. Дверь. Мои уши насторожились. Сердце забилось чаще. Не сейчас! Солнечное пятно еще такое маленькое! Завтрак только начал перевариваться!

Щелчок замка. Скрип. Я бросился вперед, подскочил к щели, пытаясь просунуть нос. Улица! Миллион запахов! Шаги! Машины! Птицы! И… Она уходит!

"Аня!" – мой писк прозвучал отчаянно. "Аня! Я с тобой!" Я поцарапал лапой твердое дерево. Ничего. Дверь была непробиваемой стеной.

Тишина.

Не просто тишина. Пустота. Физическая. Воздух внезапно стал тяжелым и безвкусным. Я прижался ухом к двери. Ни шагов, ни дыхания. Только далекий гул Чужого Мира за стеной. Ее Запах таял с каждой секундой, вытесняемый пылью, деревом, запахом вчерашнего супа из кухни.

Она ушла. Одна.

Щенячий мозг взорвался паникой. Инстинкты кричали: Стая не уходит одна! Щенка не бросают! Опасность! Где тепло? Где голос? Где безопасные руки? Я отбежал от двери, закружился по прихожей. Коврик? Он пах Аней, но слабо. Диван? Высоко. Солнечное пятно? Оно вдруг стало холодным.

Скулеж вырвался из горла сам, высокий и дрожащий. Потом еще. И еще. Я звал ее. Звал Стаю. Звал Маму, братьев, теплую солому Гнезда. Ответом была только гулкая тишина квартиры. Страшные тени под стулом казались чужими глазами. Шорох вентилятора – шипением змеи. Мой собственный вой пугал меня еще больше.

Я забился в угол, за штору. Темно. Пахнет пылью и одиночеством. Я дрожал. Каждый мускул был натянут, как струна. Уши ловили каждый звук: скрип дома (он живой? злой?), гудение холодильника (чудовище?), грохот грузовика на улице (он сюда?!). Время растянулось. Солнечное пятно проползло по полу и исчезло. Холодно. Голодно? Нет. Страшно.

Она не вернется. Мысль ударила, как холодная вода. Забыла. Потерялась. Ее съели Чудовища Улицы. Я скулил, зарывшись мордой в лапы. Слезы? У собак не бывает слез, говорят люди. Но что-то жгло внутри. Грудь болела.

Потом… Потом я услышал. Сначала далеко. Шаги на лестнице. Много шагов. Я насторожился, затаил дыхание. Не ее походка. Чужие голоса. Прошли мимо. Снова пустота. Разочарование сжало горло.

И снова тишина. Бесконечная. Я уже почти поверил в конец мира…

Тук-тук-тук-тук! Быстрые, легкие шаги! Знакомый ритм! Сердце прыгнуло в горло. Я выскочил из-под шторы, прильнул к двери. Нюх! Нюх изо всех сил Пыль… краска… соседский кот… и… ДА! Сладкая нота цветов! Молока! Ткани! Ее!

Щелчок ключа. Скрип. Дверь открылась!

Запах ударил волной – свежий, ветреный, городской, но под ним, как крепкий фундамент, – Она. Аня! Ее лицо, ее улыбка, ее глаза – озера, снова полные тепла!

"Рэй! Малыш! Я дома!"

Я не помню, как оказался у ее ног. Я прыгал, визжал, тыкался мокрым носом в ее руки, в сумку, в колени. Я лизал все, что мог достать. Ты вернулась! Ты живая! Ты пахнешь! Скулеж смешался с радостным тявканьем. Хвост (уже чуть больше обрубка!) вилял с такой силой, что все тело качалось.

Она смеялась, опустилась на пол, обняла меня. Ее руки дрожали? Или это я дрожал от переполнявшего счастья? "Ой, Рэйчик, прости, малыш! Я знала, что ты будешь скучать! Но я же вернулась! Видишь? Вернулась!"

Она говорила, а я зарывался носом в ее шею, впитывая Запах. Главный Запах. Запах Дома. Страх, холод, пустота – все растворилось в этом аромате. Мир снова обрел смысл и краски. Солнечное пятно вдруг стало теплым. Тени под стулом – просто тенями. Шум холодильника – обещанием еды.

Она принесла с улицы новые запахи – бензин, чужие собаки, горячий асфальт, что-то сладкое (булочка?). Но они не пугали теперь. Они были частью ее, а значит – частью моего мира. Я охранял ее тапки, пока она снимала чужие запахи (туфли). Следил за каждым движением. Не уйдешь. Не отпущу.

Вечером, когда она сидела на диване, я забрался к ней на колени (как же я вырос за эти часы одиночества?). Уткнулся носом ей под руку. Сердце билось ровно. Страх ушел, оставив после себя нечто новое, огромное.

Я понял сегодня что-то важное. Больше, чем про еду или прогулки. Ее уход – это боль. Ее возвращение – это весь мир. Я не просто щенок на коврике. Я – Рэй. И я должен охранять этот Запах, этот Дом, этого Человека. Даже когда Дверь захлопывается. Потому что за ней – не конец. За ней – ожидание. И радость возвращения.

Я сладко зевнул, чувствуя, как ее пальцы вьются в моей щенячьей шерсти за ухом. Я не усну. Не сразу. Нужно еще немного… стеречь ее сон. На всякий случай. Вдруг Дверь снова захочет стать Стеной? Но теперь-то я знаю: она откроется. Обязательно. Потому что Аня всегда возвращается. А я всегда буду ждать.