Читать книгу Назовите ее Алексой - Группа авторов - Страница 4

Тучи сгущались с пугающей быстротой. То, что еще полчаса назад было лишь темной полосой на горизонте, превратилось в грозовой фронт, протянувшийся от края до края видимого неба. Алекс внимательно следил за показаниями приборов, его лицо оставалось спокойным, но пальцы крепче сжимали штурвал.

– Диспетчерская Мале, это "Цессна Х-937", запрашиваю разрешение на экстренную посадку, – произнес он в микрофон. – У нас технические неполадки и ухудшение погодных условий.

Из динамиков раздался треск статических помех, сквозь который едва пробивался голос диспетчера:

– "Цессна Х-937", вас понял. Разрешаю заход на полосу 05. Ветер юго-восточный, 15 узлов, порывы до 25. Видимость ухудшается.

– Вас понял, Мале. Захожу на полосу 05.

Алекс переключил связь на салон:

– Мистер и миссис Потоцкие, мы получили разрешение на посадку в Мале. Впереди зона турбулентности, пожалуйста, проверьте ремни безопасности.

В салоне Михаил помог Анне затянуть ремень и проверил свой. Он смотрел в иллюминатор на приближающуюся стену облаков, и его военный опыт кричал об опасности. Это не был обычный тропический шторм – он возник слишком быстро, двигался слишком целенаправленно.

– Что происходит, Миша? – тихо спросила Анна, заметив выражение его лица.

– Не уверен, – ответил он, стараясь говорить спокойно. – Но Алекс справится. Он опытный пилот.

Самолет вошел в облачность, и салон погрузился в полумрак. Первые капли дождя забарабанили по фюзеляжу, постепенно превращаясь в сплошной поток. Машину начало потряхивать.

В кабине пилота Алекс боролся с нарастающей тревогой. Показания приборов становились все более хаотичными. Навигационная система, которая раньше просто давала сбои, теперь выдавала абсолютно бессмысленные данные. GPS показывал, что они находятся одновременно в трех разных точках, разделенных сотнями километров.

– Мале, это "Цессна Х-937", – снова вызвал он диспетчерскую. – У меня полный отказ навигационной системы. Перехожу на визуальную ориентацию и радарное сопровождение.

Ответом была лишь статика. Связь прервалась.

Алекс глубоко вздохнул, вспоминая свои годы в морской авиации. Не раз ему приходилось сажать самолет в условиях гораздо хуже, чем сейчас. Главное – сохранять хладнокровие.

Внезапно экран основного компьютера мигнул и погас. Через секунду отключился и резервный. Алекс почувствовал, как по спине пробежал пот. Это уже не просто сбой – это полный отказ всех электронных систем.

Он включил аварийное питание, и несколько базовых приборов снова заработали, но навигация оставалась недоступной. Теперь он летел практически вслепую, полагаясь только на механические приборы и свой опыт.

Турбулентность усиливалась. Самолет бросало из стороны в сторону, словно игрушку в руках капризного ребенка. Алекс боролся со штурвалом, пытаясь удержать машину на курсе.

В салоне Михаил крепко держал руку Анны. Он видел, как побелели ее костяшки пальцев, сжимающих подлокотник.

– Все будет хорошо, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Это просто турбулентность.

Анна кивнула, но ее глаза выдавали страх. Не за себя – за ребенка.

– Если что-то случится… – начала она.

– Ничего не случится, – твердо прервал ее Михаил. – Мы справимся. Всегда справлялись.

Внезапно самолет резко провалился вниз, и желудок подскочил к горлу. Анна вскрикнула, инстинктивно прикрывая живот руками. Михаил обнял ее, пытаясь защитить от тряски.

Дверь кабины пилота приоткрылась, и Алекс крикнул, не оборачиваясь:

– Мистер Потоцкий! Мне нужна ваша помощь!

Михаил быстро расстегнул ремень:

– Я сейчас вернусь, – сказал он Анне и, пригибаясь из-за тряски, пробрался в кабину.

То, что он увидел, заставило его внутренне содрогнуться. Большинство экранов были темны, работали только аналоговые приборы. За стеклом кабины – сплошная серая мгла, прорезаемая струями дождя.

– Что я могу сделать? – спросил он, хватаясь за спинку кресла второго пилота, чтобы удержаться на ногах.

– Мне нужен второй комплект глаз, – ответил Алекс, не отрывая взгляда от приборов. – У нас полный отказ электроники. Я пытаюсь пробиться к Мале, но видимость нулевая. Если увидите просвет в облаках или какие-то ориентиры на земле – немедленно сообщите.

Михаил кивнул и пристегнулся в кресле второго пилота. Его военная подготовка включала основы пилотирования, и он понимал серьезность ситуации. Без навигационных систем, в условиях шторма, найти маленький остров в океане было практически невозможно.

– Что с радиосвязью? – спросил он.

– Отказала вместе со всей электроникой, – ответил Алекс. – У нас есть аварийный маяк, но он тоже электронный. Я не уверен, что он работает.

Самолет снова тряхнуло, на этот раз сильнее. Алекс выругался сквозь зубы, борясь со штурвалом.

– Это не обычный шторм, – сказал Михаил, глядя на клубящиеся за стеклом облака. – Он возник слишком внезапно.

– Согласен, – кивнул Алекс. – И совпадение с отказом всех систем слишком подозрительное. Тот техник в аэропорту… Думаю, он установил какое-то устройство, которое вывело из строя электронику.

– Но как они могли предсказать шторм?

– Не предсказать. Создать, – мрачно ответил Алекс. – Существуют технологии модификации погоды. Военные эксперименты. Я слышал о них, когда служил.

Михаил хотел возразить, что это звучит как теория заговора, но его прервала новая волна турбулентности. Самолет накренился так сильно, что казалось, вот-вот перевернется. Из салона донесся испуганный возглас Анны.

– Иди к жене, – сказал Алекс. – Я справлюсь. Ей сейчас нужнее твоя поддержка.

Михаил колебался лишь секунду, затем кивнул и вернулся в салон. Анна сидела, закрыв глаза и шепча что-то, похожее на молитву. Когда он сел рядом и взял ее за руку, она открыла глаза:

– Что он сказал?

– Мы пытаемся обойти шторм, – ответил Михаил, решив не усугублять ее тревогу полной правдой. – Алекс знает, что делает.

В этот момент самолет снова резко дернулся, и свет в салоне мигнул. Затем раздался оглушительный треск, и все вокруг озарилось ослепительной вспышкой.

Молния. Она ударила прямо в левый двигатель.

Рев двигателя сменился пронзительным воем, а затем наступила зловещая тишина. Самолет начал крениться влево и терять высоту.

Из кабины донесся голос Алекса:

– Держитесь! Левый двигатель отказал! Я пытаюсь выровнять машину!

Михаил крепко обнял Анну, закрывая ее своим телом. Она дрожала, но не кричала – только крепче прижималась к нему.

– Что бы ни случилось, – прошептал он ей на ухо, – я с тобой. Мы справимся. Обещаю.

Самолет продолжал снижаться, но Алексу каким-то чудом удалось выровнять крен. Правый двигатель работал на пределе возможностей, пытаясь компенсировать потерю тяги.

Внезапно облака расступились, и внизу показалась вода – бескрайний океан, взбаламученный штормом. Но прямо по курсу, не более чем в паре километров, виднелся остров – небольшой клочок суши с густой растительностью.

– Вижу землю! – крикнул Алекс. – Попытаюсь дотянуть!

Михаил выглянул в иллюминатор и увидел остров. Не Мале – слишком маленький, без видимых признаков цивилизации. Но сейчас любая суша была спасением.

Самолет продолжал снижаться, теперь уже более контролируемо. Алекс направлял машину к наиболее ровному участку острова – небольшой поляне среди деревьев.

– Приготовьтесь к жесткой посадке! – крикнул он. – Примите позу безопасности!

Михаил помог Анне наклониться вперед, защищая живот, и сам склонился над ней, создавая дополнительную защиту. Земля приближалась с пугающей скоростью.

В последний момент Алекс совершил почти невозможное – выровнял самолет и направил его на относительно ровный участок. Но скорость была слишком высокой, а пространство для посадки – слишком маленьким.

Первый удар о землю был оглушительным. Самолет подпрыгнул, снова ударился о землю и начал скользить по влажной траве, ломая кусты и мелкие деревья. Раздался скрежет металла, треск ломающихся деревьев. Что-то ударило в правое крыло, и самолет развернуло. Последним препятствием стало крупное дерево – удар был такой силы, что фюзеляж треснул, а кабина пилота смялась, как алюминиевая банка.

В момент удара Михаил почувствовал резкую боль в голове, а затем наступила темнота.

***

Он пришел в себя от запаха дыма и звука потрескивающего пламени. Голова раскалывалась, что-то теплое стекало по лицу – кровь. Михаил с трудом сфокусировал взгляд.

Салон самолета был разорван, словно консервная банка. Дождь хлестал через образовавшиеся проемы. Рядом, все еще пристегнутая к креслу, без сознания лежала Анна. На ее лбу виднелась глубокая ссадина, но грудь равномерно поднималась и опускалась – она дышала.

– Аня! – Михаил попытался дотянуться до жены, но обнаружил, что зажат между своим креслом и обломком переборки.

С огромным усилием он освободился и подполз к жене. Осторожно проверил пульс – слабый, но ровный. Затем осмотрел живот – никаких видимых повреждений или признаков начавшихся родов. Это уже было чудом.

Внезапно он вспомнил об Алексе. Кабина пилота была сильно деформирована, но дверь чудом осталась на месте. Михаил с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к кабине.

То, что он увидел, заставило его сердце сжаться. Кабина была практически полностью разрушена. Переднюю часть смяло ударом о дерево. Алекс был зажат между приборной панелью и креслом, его грудь пронзил обломок штурвала. Но он был еще жив.

– Алекс! – Михаил бросился к пилоту, пытаясь оценить его состояние.

Глаза Алекса медленно открылись, в них читалась боль, но сознание было ясным.

– Ваша… жена? – с трудом произнес он.

– Жива, без сознания, но дышит, – ответил Михаил. – Держись, я попытаюсь тебя вытащить.

Алекс слабо покачал головой:

– Бесполезно… Я чувствую… внутреннее кровотечение. Не трать время… на меня. Спасай жену… и ребенка.

Михаил знал, что пилот прав. Даже если бы ему удалось освободить Алекса, без немедленной медицинской помощи его шансы были ничтожны. А каждая минута промедления угрожала Анне и нерожденному ребенку.

– Ты спас нас, – сказал Михаил, сжимая плечо Алекса. – Если бы не твое мастерство, мы бы все погибли при ударе.

Алекс слабо улыбнулся:

– Это был… не случайный сбой. Кто-то… очень хотел… чтобы вы не долетели. Будь… осторожен.

– Я знаю, – кивнул Михаил. – И я найду их.

– В моей сумке… аптечка… рация… компас. Возьми… – Алекс закашлялся, и на его губах выступила кровь. – Остров… необитаемый… но здесь бывают… рыбацкие лодки. Держись… побережья.

Михаил быстро нашел сумку пилота, чудом уцелевшую в катастрофе. Внутри действительно была компактная аптечка, ручная рация и компас.

Когда он вернулся к Алексу, тот уже едва дышал.

– Спасибо, – сказал Михаил. – За все.

– Позаботься… о них, – прошептал Алекс. – И назови… дочь Алексой.

Это были его последние слова. Глаза Алекса закрылись, и его грудь перестала подниматься. Михаил проверил пульс – его не было. Пилот ушел.

Михаил на мгновение склонил голову, отдавая дань уважения человеку, который пожертвовал собой, чтобы спасти их. Затем решительно поднялся. Времени на скорбь не было – нужно было спасать Анну.

Он вернулся в салон и обнаружил, что Анна начинает приходить в сознание. Ее веки дрогнули, и она слабо застонала.

– Миша?.. – прошептала она.

– Я здесь, родная, – он осторожно взял ее за руку. – Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

Анна попыталась сосредоточиться:

– Голова… и спина. Но ребенок… кажется, в порядке. Я чувствую движения.

Михаил облегченно выдохнул:

– Нам нужно выбираться отсюда. Самолет может загореться.

Он осторожно расстегнул ремень безопасности Анны и помог ей подняться. Она поморщилась от боли, но смогла встать.

– Алекс? – спросила она, глядя в сторону кабины.

Михаил покачал головой:

– Он не выжил. Спас нас ценой своей жизни.

Анна закрыла глаза, и по ее щеке скатилась слеза:

– Боже мой…

– Нам нужно идти, – мягко, но настойчиво сказал Михаил. – Дождь усиливается, скоро стемнеет. Нужно найти укрытие и оценить наше положение.

Он помог Анне выбраться через разлом в фюзеляже. Снаружи их встретил проливной дождь и порывистый ветер. Остров, на котором они оказались, был покрыт густой тропической растительностью. Вдалеке виднелся холм, возвышающийся над джунглями.

– Куда мы пойдем? – спросила Анна, щурясь от дождя.

Михаил посмотрел на компас, затем на окружающий ландшафт:

– К побережью. Алекс сказал, что здесь бывают рыбацкие лодки. Это наш шанс на спасение.

Он обнял Анну за плечи, защищая от дождя, и они медленно двинулись в сторону предполагаемого берега. Позади них дымился разбитый самолет – металлическая птица, принесшая их в этот затерянный мир и унесшая жизнь храброго пилота.

Впереди была неизвестность. Необитаемый остров, враждебная природа, отсутствие связи с внешним миром. И где-то там, за горизонтом, люди, которые хотели их смерти.

Но сейчас главным было выжить. Найти укрытие, пищу, воду. Защитить Анну и их нерожденного ребенка. Все остальное могло подождать.

Дождь усиливался, превращаясь в тропический ливень. Сквозь пелену воды Михаил видел очертания деревьев, изгибающихся под порывами ветра. Где-то вдалеке грохотал гром, напоминая о стихии, которая едва не убила их.

– Мы справимся, – сказал он, крепче прижимая к себе Анну. – Мы всегда справляемся.

Она кивнула, опираясь на его плечо. В ее глазах читался страх, но и решимость. Та самая решимость, которая когда-то заставила его влюбиться в нее.

Они медленно шли через джунгли, оставляя позади обломки самолета и тело человека, отдавшего жизнь за их спасение. Впереди были долгие дни борьбы за выживание, неизвестность и опасности. Но они были вместе, и это давало надежду.

Первые часы их новой жизни на необитаемом острове начались под аккомпанемент тропического ливня и с тяжестью утраты в сердцах. Но также с решимостью выжить – ради себя, ради своего ребенка и ради памяти Алекса Райта, чья жертва не должна была быть напрасной.