Читать книгу Ловушка дьявола - Группа авторов - Страница 5

Поздний зимний рассвет нежной синевой коснулся бледного измученного лица Анны. Она открыла глаза и тут же вспомнила всё, что произошло накануне. Сон сморил её так неожиданно, что девушка заснула прямо в своём кресле, безвольно откинув голову на его высокую спинку.

Дотянувшись рукой до столика, Анна взяла небольшой пузырек с розовой водой и, вылив несколько капель на ладонь, растерла себе виски. Стало чуть лучше, но голова всё равно нехорошо болела. Тем не менее, паника ушла, и вчерашний разговор предстал уже в другом свете.

– Мы закончили на том, что я должна победить Кларину. Мне показалось, что ты знаешь, как это сделать, – хмуро сказала Анна.

ГОЛОС отозвался почти сразу, словно давно ждал её пробуждения.

– Самой победить Ангела смерти тебе не под силу. Здесь нужна большая отвага и хитрость. Она Страшный Воин Тьмы и стоит многих, но, как и все остальные, имеет слабость – себе Кларина не принадлежит. Значит, надо идти к тому, кто ею владеет, и попытаться с ним договориться.

– Да, но, если она явилась из царства сумрачного Аида, можно предположить, кто является её хозяином. Ты хочешь, чтобы я спустилась в преисподнюю?

ГОЛОС несколько минут помолчал. А когда заговорил, Анна услышала новые интонации, в них звенел калёный металл.

– Ты хочешь освободить Володю от Ангела смерти? Хочешь наказать Кларину и низвергнуть? В конце концов, Володя не единственный на этом свете, и ты очень скоро можешь встретить нового душевного друга. Подумай, я не принуждаю тебя ни к чему. Но вчера ты сама говорила, что готова пойти куда угодно и что жить с этим камнем на душе не в силах. Сегодня что-то поменялось?

– Нет. – Анна сглотнула ненавистный комок, который опять подкатил к горлу. – Но как я буду уверена, что хозяин Кларины вообще станет меня слушать. Кто я такая, чтобы он захотел отдать её мне?

– Скажи, твоя решимость победить Ангела смерти точно не ушла в сегодняшнюю ночь?

– Да нет же! Это всё, чего я хочу, и другим желаниям во мне нет места, пока эта гнусная убийца не получит своё!

– Вот тебе и источник убедительных слов – всепоглощающее желание. Помни о нём, когда закончатся слова, помни о нём, когда страх скуёт твои члены, помни, когда покажется, что жизнь от тебя ушла…

– Похоже, что ты сам уже всё за меня решил, а моё горе для тебя лишь повод настоять на своём. Но выбора то у меня, действительно, никакого нет, я не смогу простить себе, если не попытаюсь вызволить Володю или хотя бы отомстить за него. Поэтому рассказывай свой план.

ГОЛОС молча проглотил обидные слова Анны и, дождавшись, когда она перестанет хмуро пыхтеть, продолжил:

– На западной окраине города стоит старый заброшенный дом. За ним начинается большой пустырь, а дальше только лес. Поэтому тебе будет сложно ошибиться. Дом необитаем, все двери и окна заколочены. Но с заднего двора есть маленькая потайная дверца, которая забита одной доской, ты без труда её отодвинешь. Дверь за ней будет не заперта. Когда попадешь в дом, тебе надо будет найти лестницу и спуститься по ней вниз. Не пугайся, ступеней будет много. Когда закончишь спуск, внизу тебя встретит мой друг, его зовут Доброжир. Он немного странного вида, но удивляться тебе там не стоит, не затем идёшь. Храни энергию, отключись от всего, что увидишь вокруг, до главного разговора. И только тогда отдай все свои силы.

Когда улицы опустели, и последние поздние прохожие закрылись в тепле своих уютных домов, закутавшись в темную доху и обвязавшись большим пуховым платком, Анна выскользнула на улицу. По совету ГОЛОСА она надела нарядное бархатное платье, подобрала к нему украшения, но скрыла всё это под верхней одеждой простолюдинки. Амулет на её груди в предчувствии надвигающихся событий, казалось, ожил и сильно нагрелся. Анна засунула руку за пазуху и зажала его в руке.

Накануне прошел обильный снегопад, и дорога была сильно заметённой. Оступаясь, девушка вязла в глубоком снегу, но упрямо шла вперёд, лишь прикрывая лицо от колючего морозного ветра. Уже на окраине города, проходя узкий неуютный переулок, она заметила, что из тёмной подворотни прямо за ней вынырнули две тени. Грабители не смогли подкрасться к девушке совсем незаметно, их выдал скрипучий снег. Но они особо и не скрывались, силы были явно не равны.

Услышав приближение торопливых шагов, девушка пошла быстрее, но позади шаги тоже участились. Грабители нагнали её, загнав между домом и заваленным снегом палисадом. Лица лихих людей были почти полностью скрыты воротниками и глубоко натянутыми шапками. Оба рослые и страшные, Анна не доходила им даже до плеча. Тот, что шел впереди, оскалился щербатым ртом и потянул к беглянке широкую лапу.

– Попалась, торопыга, а ну вынай все из карманов…

В этот миг, почти бессознательно Анна распахнула доху, и амулет на её груди, произведя невероятной силы вспышку, острым лучом полоснул преследователя по глазам. Не понимая, что происходит и откуда возникла эта невероятная боль, грабитель схватился за лицо и упал в сугроб, извергая вопли и проклятия. Второй, не понимая, в чём дело, не защищённый более спиной своего приятеля, был сбит с ног полоской света, очень тонкой, почти незаметной, но, по всей видимости, невероятно мощной. Луч, как раскалённая струна, перерезал ноги второго грабителя в районе колен и тот, заходясь в истошном крике и обливаясь кровью, рухнул рядом со своим товарищем, глаза которого вывалились из орбит варёными яйцами.

– Ничего себе, «слабенький» амулет, – сказала вслух Анна, и в испуге отскочила подальше от поверженных врагов, которые своими криками уже перебудили весь околоток. Но ей было некогда наблюдать за участью искалеченных ворюг, поэтому, поспешно отвернувшись, она постаралась больше о них не думать и поспешила своей дорогой.

– Чего ж ты Анелку то так не защитил? – обратилась она к развоевавшемуся амулету, но тот ответил ей лишь умиротворенной голубоватой вспышкой.

Остальной путь Анна проделала без особых приключений. Дом на окраине встретил её мрачной темнотой заколоченных наглухо окон. Покосившийся от времени, он был похож на задумчивого старика, отдыхавшего в своём угрюмом уединении. Анна поймала себя на неловкой мысли, что кощунственно тревожить этот размеренный мрачный покой. Несколько минут она простояла в нерешительности у покосившихся ворот, всё же врываться в чужие владения без приглашения не входило в её привычки. А вдруг в доме кто-то есть, и он не готов к приёму незваных гостей?

Наконец, справившись с приставшими пустыми сомнениями, девушка решилась и шагнула вперед. Толкнув ветхую калитку, она оказалась на неухоженном, сплошь заросшем кустарником подворье. Замёрзшие тонкие ветки в темноте тянули к ней свои истощенные руки, цепляли за одежду, стремясь удержать от дальнейшего продвижения. С трудом продираясь сквозь их колючий заслон, она долго пыталась найти нужную дверь. Никакой даже маленькой тропинки не было видно в этом забытом Богом месте, и Анна по пояс тонула в девственном серебристом снегу.

Наконец, длительные старания увенчались успехом, и она заметила совсем низкую, почти невидную в темноте, покосившуюся дверцу, больше похожую на вход в подвал или коморку для прислуги. Как пловец, разгребая рыхлый снег, Анна медленно пробиралась к своей цели, размышляя, кто бы мог за ней быть, если вокруг не видно ни одного следа. К дому явно никто не подходил, по крайней мере, с начала зимы.

Доска, державшаяся лишь на скрюченном ржавом гвозде, без труда была отодвинута в сторону и, толкнув дверь, Анна шагнула в кромешную темноту, безликую и промерзлую, пахнущую древесной плесенью, старыми тряпками и кислым кошачьим духом. Ей виделось, что несколько пар голодных глаз пристально наблюдают за ней из темноты. Над головой кто-то недовольно ухнул, захлопали невидимые крылья, и в лицо посыпалась колкая труха. Сделав пару шагов вперед, девушка в растерянности остановилась, пытаясь хоть что-то нащупать руками, но её ладони ловили лишь пустоту.

Здесь её опять выручил амулет. Анна достала его, чтобы согреть совсем озябшие руки и с удивлением обнаружила, что слабого голубоватого свечения вполне достаточно, чтобы разглядеть небольшую комнатку, заваленную разношерстным хламом.

Лестница оказалась в пяти футах от входа, она резко сбегала вниз, падая в черный подвальный проём. Шаткие невысокие перила служили плохой опорой, а прогнившие ступени обещали провалиться от малейшего неосторожного движения. Опасливо ступая по скрипучим пружинящим доскам, Анна двинулась вперед, навстречу неизвестности.

Сколько могло быть у этой лестницы пролётов? Два? Три? Пять? Их было гораздо больше. На первых порах Анна боялась оступиться в темноте, она нащупывала ногой опору, прежде чем сделать следующий шаг, но понемногу ноги стали привыкать к размеру и высоте ступеней, поэтому, осмелев и наловчившись, девушка стала ускорять свой шаг. Хлипкие и шаткие ступеньки постепенно стали ощутимо крепнуть, и, наконец, сделались прочными, каменными. Лестница была нескончаемой. Топот Анниных сапожек глухо отражался от невидимых стен, создавая акустическую иллюзию широкого пространства и высоких потолков. Через некоторое время девушка уже бежала по этой лестнице не в силах остановиться, казалось, некая невидимая сила толкала её в спину, разгоняя с каждым шагом всё быстрее и быстрее. Вскоре она совершенно потеряла счёт времени, странная гнетущая беспредельность захватила её в свой водоворот, посеяв в душе холодный хаос. Анна могла бы сказать, что с момента начала спуска прошёл час, а то и – целая жизнь. И оба ответа стали бы верными. Безвременное, заколдованное пространство закручивало её в черную бешено летящую воронку, и девушка уже не чувствовала ступеней, летела по спирали внутри этого сужающегося конуса, словно легкая снежинка, подхваченная стремительным торнадо. Иногда ей казалось, что спуск прекратился, и она, напротив, стремительно поднимается вверх, иногда, – что снова устремляется вниз. Впрочем, для неё это было неважным, то пространство, в которое она попала, не имело таких понятий – это была бездонная Бесконечность, без начала и без конца.

Наконец, где-то очень далеко блеснул яркий белый свет. Сначала он казался одинокой тусклой звездой на дне черного бездонного колодца. Но даже этот совсем маленький путеводный знак привел Анну в чувство. Она снова стала понимать, кто она и где. Мысли обрели относительную ясность, и девушка поняла, что ноги её устали, губы пересохли, дыхание от быстрого бега перехватило так сильно, что саднило в груди.

Постепенно глаза путешественницы начали различать окружающую действительность. Анна увидела, что, пошатываясь от усталости, идёт по широкой мощёной камнем дороге, которая заканчивается у высоких стен с огромными распахнутыми воротами.

Из этого проёма и лился пронзительный белый свет. Но что за свет это был? Через некоторое время девушка поняла, что белая молочная субстанция не так проста, как могло показаться. Чуть сладковатая на вкус, она имела запах, похожий на цветущую в мае сирень и сметанную вязкость. Её можно было потрогать, складывалось впечатление, что рука касается очень жидкого трепетного студня. Врываясь в темноту навстречу Анне, этот «свет» словно бы протягивал ей руку сквозь леденящий сумрак и звал за собой в ослепительно-белое царство.

С двух сторон от входа восседали странного вида существа, похожие на гигантских собак–альбиносов. Вид этих грозных стражей не вызывал доверия, и девушка в растерянности остановилась.

Доброжир уже был здесь. Он, одетый в длинный до пола плащ с широким капюшоном, поджидал её у самых ворот и строго прикрикнул на поднявших загривки охранников, произнеся малопонятные Анне слова:

– Во имя Смерти и Вечной Жажды, проявить почтение к проводнику через Врата Ганзир!

После чего гигантские псы поджали свои хвосты, которых, оказалось, по пять на каждого, склонили головы и расступились в стороны, открыв дорогу.

Будущий провожатый все это время стоял к Анне спиной и лучше бы не оборачивался совсем. Как ни готовилась девушка к встрече с жителями подземного царства, всё равно не смогла удержать испуганного возгласа. Из-под белого капюшона на неё взглянул высохший остов.

– Как же прекрасна госпожа Анна! Наслышан, наслышан…. Теперь-то мне понятно, отчего так долго не показывал тебя этот хитрец Триглав, хотел один любоваться этаким сокровищем! – прошамкал Доброжир, изобразив подобие улыбки.

Так, совсем неожиданно Анна узнала имя своего многолетнего друга и компаньона. Мучавшая её загадка приоткрылась, обнажив небольшой хвост.

– Триглав, – прошептала она. – Красиво!

Но для долгих размышлений времени не было. Доброжир, приговаривая смешные прибаутки, уже помогал ей снять верхнюю одежду.

К странной наружности нового знакомого она на удивление быстро привыкла. Скелет оказался внимательным, обходительным и льстивым до оскомины. Когда костлявые пальцы несколько раз, как бы случайно, прикоснулись к её обнажённым рукам, Анна почувствовала настоящий ледяной холод, смешанный с отвращением. Но быстро взяла себя в руки. «Лучше мёртвый друг, чем живой враг», – сказала сама себе девушка и последовала за Доброжиром, поправляя слегка помявшееся под дохой ажурное шитьё на вечернем платье.

Пройдя через резные ворота, они оказались в залитом, все тем же белым светом огромном зале. Его стены были сплошь зеркальными, зеркальным блеском сверкал и высокий купол потолка. Анна, было, остановилась, чтобы поправить причёску, но спутник потянул её за собой.

– Не останавливайся. Здесь пространство и время не подчиняются земным законам. Можно остановиться на пять минут, а опоздать на несколько часов. Действительно, двигаясь вперёд, Анна чувствовала сопротивление, как если бы она шла под толщей воды. Белый мир был вязким и совершенно неудобным для передвижения.

– Иди быстрее, так легче.

Ускорив шаги, Анна поняла, что Доброжир прав, идти, действительно, стало легче. Зеркальный зал казался бесконечным, временами рядом проносились еле уловимые тени, которые перекидывались с её провожатым короткими фразами.

– Сестрица Триглава!

Доброжир представил её бледному туману, скользящему по зеркальному полу.

– Красивая, – отозвался туман замогильным шёпотом.

– Живая, – добавил Доброжир, в его голосе прозвучали хвастливые нотки, как если бы он знакомил друга с известной актрисой.

В другой раз им встретился непонятный серый клубок, в котором просматривалось несколько искажённых мучительными гримасами лиц. Так как тут никто не останавливался, то клубок просто катился рядом, делясь с Доброжиром последними новостями. Рассматривая Анну, сразу несколько пар глаз уставились на неё, нелепо вращаясь и перекатываясь.

– Их затянул сильный смерч, да так замотал, что и после смерти не могут рассоединиться, – деловито пояснил Доброжир, когда клубок укатился по своим делам.

– Это царство мёртвых? – догадалась Анна.

– Название этого места близко по смыслу, но мне не велено говорить тебе слишком много, – простодушно признался Доброжир.

Анна решила не уточнять, кто же снабдил её проводника такими неприятными указаниями, и сменила тему:

– И здесь всегда надо двигаться? А что же иначе?

– Что с тобой будет, если ты перестанешь двигаться в воде?

– Утону, – пожала плечами Анна.

– Вот и здесь утонешь. Провалишься во временную или пространственную яму и ищи тебя потом по закоулкам миров. Ты же наверняка слышала легенды о духах и привидениях. Многие из этих дуралеев оказались в мире живых вовсе не по своей воле. Зазевались, вот теперь шляются и ухают по старым заброшенным замкам и кладбищам. Есть, конечно, здесь мастаки, которые разыскивают и возвращают этих бедолаг за особую цену, но работа эта сложная и нервная, и идти на неё, мало кто хочет.

Доброжир тяжело вздохнул, сочувствуя то ли утонувшим во времени, то ли служивым, которые вынуждены их спасать, после чего, явно войдя во вкус, продолжил свою лекцию:

– А ещё избегай радужных водопадов, всяких течений, а главное лабиринтов! Не засматривайся на души, они очень щепетильны и могут неправильно подумать. Ничего не рассказывай про себя незнакомцам, тут трудно отличить друга от врага – все носят маскарадные костюмы, а шпионы шныряют на каждом шагу! – после этих слов Доброжир словно о чем-то вспомнил, виновато огляделся и подытожил: – Короче говоря, наука эта сложная, ты же здесь ненадолго. Вот когда придёшь насовсем, постепенно разберешься и будешь чувствовать себя прекрасно.

– Я не особо тороплюсь.

– Ну, здесь, как бы, не нам решать, а вообще хватит, чего-то разболтался я, достанется мне от Триглава.

– Всё же хочется задать много вопросов, – вздохнула Анна.

– Да ну тебя, наговорю сейчас лишнего, и отправят меня на принудительные работы лет на сто – пугать фальшивых медиумов.

Дальше двигались молча. Анна немного освоилась в этом вязком мире, ей хотелось получше рассмотреть попадавшихся навстречу удивительных существ, но помня наставления своего проводника, она лишь скашивала глаза, чтобы не обидеть навязчивым интересом оголённые души.

Наконец, Доброжир завел Анну в странный белый лес, который в одном месте совсем плотно подступал к зеркальной стене. Диковинные ветви, словно сделанные из белого стекла, переливались и играли разноцветными лучами, создавая причудливую и очень красивую иллюминацию. Анне даже захотелось потрогать одну из ветвей, но она не стала, решив, что может нечаянно нарушить это хрупкое, почти воздушное великолепие.

– Можно, конечно, пройти в апартаменты Верховного Демона через центральные ворота, но я очень люблю потайные ходы, – сказал Доброжир, после чего тщательно огляделся, и, удостоверившись, что никто за ними не следит, нажал на невидимый рычаг, спрятанный в совсем незаметном дупле одного из чудесных деревьев. Совершенно гладкая зеркальная стена после этого действия потеряла свою целостность, и совсем незначительная её часть отъехала в сторону, обнажив невысокий проход, в который Доброжир нырнул, склонившись в три погибели. Анна последовала за ним и тут же ослепла от нестерпимого красного света.

Черный, мрачный тоннель был освещен множеством горящих символов, изображающих магические знаки. Размашистые пентаграммы, полыхающие глаза демонов, жалящие скорпионы, разящие копья и стрелы создавали замысловатые композиции и узоры. Складывалось впечатление, что она попала в помещение, где служители черной мессы всё приготовили для своего полуночного обряда. Горевшие в низких чугунных канделябрах толстые свечи добавляли этой картине устрашающего колорита.

Вязкого белого света тут и в помине не было, он остался за маленькой низкой дверью. Атмосфера этого помещения была совсем другой. Пахло свечной гарью и розами. Свежие букеты из великолепных крупных цветов были расставлены вдоль стен в высоких вазонах прессованного красного хрусталя. Свет, исходящий от свечей и пентаграмм, преломлялся в узорных гранях этих сосудов и разбегался по полу, рисуя причудливые сюжеты, где угадывались схватки демонов и любовные игры прекрасных дьяволиц. Магические знаки вращались под потолком, и за счет этого картинки оживали, создавая под ногами настоящее представление. Этот театр теней заворожил Анну настолько, что она замерла и вмиг забыла обо всём на свете.

– Это красиво, не спорю. Абаддон – любитель различных эффектных штучек, но ты уже опаздываешь, а он этого не прощает. Пошли-ка побыстрее.

После этих слов Доброжир подхватил Анну под локоть и повлёк за собой в сторону высокой, словно высеченной из куска гранита двери в дальнем конце длинного коридора.

– Ну, вот мы и пришли, – Доброжир налёг плечом на преграду, после чего она поддалась, пропустив их в широкую и хорошо освещенную комнату. Здесь, в отличие от пустынного коридора, было тесно от столпотворения странных, с виду невесомых существ. Одетые в длинные плащи из тончайшего черного шёлка, лицами они были совершенно белые. Похожие друг на друга, как единоутробные братья или сёстры, они как по команде повернули свои головы в сторону гостей.

– Это свита Абаддона, – пояснил Доброжир взволнованной Анне.

– О гостье доложено, – обернулся он к луноликим. Те что-то прошелестели, после чего расступились, создав из своих тел коридор, в конце которого была видна ещё одна тяжелая дверь, над которой горела надпись, сделанная на непонятном древнем языке. Но эти неведомые символы странным образом запомнились Анне, словно заклинание служило необходимым условием для прохода через эти двери.

Анна вошла одна, её спутник остался снаружи.

Верховный Демон Разрушения и Смерти Абаддон предстал перед ней в человеческом облике. Он поднялся навстречу гостье из-за своего стола, покрытого красным сукном – высокий, статный, одетый в чёрный строгий костюм и белоснежную крахмальную рубашку. Но больше Анна ничего не успела увидеть.

Потому что это был обман.

Доброжир строго-настрого запретил смотреть демону в глаза, и Анна послушалась – не стала. Но её всё равно настиг и прожег этот взгляд. А в следующий миг у неё не осталось иллюзорных сомнений: на неё смотрело чудовище. Многоглазое, многоликое, с широкими перепончатыми крыльями, рогатой головой и оскаленной пламенной пастью. Оно стояло на широко расставленных когтистых лапах и опиралось на длинный чешуйчатый хвост. Широкий, как лопата, конец этого хвоста в возбуждении метался из угла в угол огромного сводчатого кабинета.

Пронизывающий ледяной холод сковал девушку, перед глазами заплясали огненные змеи, кровь остановилась в жилах. Как ни крепилась Анна, но сознание не удержала и сползла по стене, судорожно хватая ртом воздух.

Сколько Анна пробыла в забытьи, неизвестно. В себя она пришла благодаря усилиям двух белолицых слуг. Они терли ей виски пахучим мятным бальзамом. Когда девушка открыла глаза, то увидела их лица совсем рядом: молочно-белые привидения, излучали завораживающий вязкий лунный свет.

– Живым здесь не место, – хмуро сказал Абаддон, надевая тёмные очки с непроницаемыми стёклами.

Анна с трудом собрала остатки сил и поднялась на ноги. Почти инстинктивным движением поправила платье и причёску, а потом посмотрела в лицо демону. Теперь, когда, пощадив гостью, Абаддон скрыл свой взгляд за темными стеклами, это стало возможным.

Он был даже красив. Тонкие губы, чуть выступающие скулы, гладко зачёсанные волосы, неброская седина на безупречных висках. Тонкий аристократ, скептик, циник и педант. Такой тип мужчин всегда был в моде, и Абаддон, по всей видимости, решил взять именно этот образ. Но, конечно же, это была маска, перед потерей сознания Анна неким шестым чувством поняла, как выглядит Верховный Демон на самом деле, поэтому испытала подобие благодарности за этот маскарад.

– Ну что, ты отправишься домой, пока ещё не поздно или будешь говорить? – Голос Верховного Демона был таким же тяжелым, как и его взгляд. Он гулким эхом отдавался от стен и давил на девушку, как многотонный пресс. Больше всего на свете Анне захотелось сейчас развернуться и бежать из этого страшного места – от леденящего мозг ужаса, раскатистого неживого голоса, расписанных всё теми же пентаграммами стен и мрачных тяжелых гобеленов. На её нервы шла агрессивная атака. Это был не внутренний страх, это было воздействие извне. Вся ужасающая, отвратительная атмосфера проклятого места терзала и ломала её, причиняя почти физическую боль, забирая силы и по капле высасывая жизнь.

Анна поняла, что говорить с чудовищем не сможет, и нет у неё ни малейшего аргумента в пользу того, чтобы ей был отдан в услужение Ангел смерти. Чужая этому миру, Анна чувствовала почти физическую боль от контакта с ним. Он выдавливал её из себя безжалостно и стремительно, убивая, как смертельная болезнь. Ей стоило бы подумать о сохранении своей жизни, прежде чем задавать вопросы и произносить просьбы. Вообще вся затея была глупой от начала и до конца, не надо было ей соваться в Царство тьмы. Никто её здесь не ждал, а тем более не собирался слушать.

И вот рука уже тянется к двери, ноги сами движутся в сторону выхода, а за спиной раздаётся оглушительный раскатистый хохот Абаддона….

Этот смех и заставил Анну отказаться от бегства, она никогда не умела терпеть насмешек. Словно разряд молнии прошел по телу девушки. Он разом выжег весь страх и вскрыл неведомые резервы, которые наполнили её тело силой, а душу мужеством.

Стремительно развернувшись на месте, Анна почти вплотную подбежала к сидящему в кресле Верховному Демону и выпалила, не задумываясь, первое, что пришло в голову:

– Я пришла за Клариной – Ангелом смерти. Без неё я отсюда не уйду. Можешь сжечь меня своим взглядом, можешь испепелить и растереть по стеклянному полу, но и мёртвая я приду к тебе с той же просьбой, буду жить под этими дверями, стану твоей тенью. Мне не нужна моя никчемная жизнь, если я не достигну своей цели, если сломаюсь сейчас, если струшу….

Абаддон некоторое время внимательно рассматривал Анну сквозь свои очки, потом улыбнулся и покачал головой.

– Ну, предположим, жизнь твоя не такая и никчёмная. Да и Триглав, похоже, неплохо тебя воспитал.

Демон достал из резной шкатулки, выполненной из ценного розового шишама, толстую сигару и поднёс её к носу. Несколько минут он сидел, откинувшись в кресле, и наслаждался запахом дорогого табака.

Анна терпеливо ждала. Вот только её запал, вызванный минутной злостью, начал проходить. Голова вновь предательски закружилась, колени задрожали.

Словно не замечая состояния своей упрямой гостьи, Абаддон также неспешно закурил, выпустил несколько густых колец сизого дыма, понаблюдал, как они, закручиваясь и редея, растворяются в воздухе, и лишь потом продолжил:

– Кларина представляет большую ценность для меня. Не побоюсь сказать, что это жемчужина моего войска. На её счету много блистательно выполненных задач. Поэтому даже для того, чтобы я начал думать о возможности отдать её тебе, надо очень сильно потрудиться.

– Я готова выполнить всё, что в моих силах. – Анна опёрлась рукой о стену и наклонила голову, ей не хотелось, чтобы Верховный Демон видел, как она сильно побледнела.

– Боюсь, это будет на пределе твоих сил…. Хорошо, тогда о деле. Мне нужен один человек, а вернее, его душа. Но, запомни, что отдать её он должен добровольно. Зовут этого человека Костел Доти, и живет он в знакомом тебе месте….

Верховный Демон осёкся, он заметил, что Анна его почти не слушает, из последних сил пытаясь снова не упасть в обморок.

– Хм…да…. Впрочем, остальные указания я дам Триглаву, а ты отправляйся-ка домой. Женские припадки на меня наводят уныние и скуку. На этом всё.

Абаддон достал из своего стола какие-то бумаги и принялся их изучать, показывая, что разговор окончен. Девушка, шатаясь, вышла из страшных апартаментов. Доброжир только успел подхватить Анну на руки, как сознание ее отключилось.