Читать книгу Сквозь тьму к тебе - Группа авторов - Страница 6

Проснулась я рано утром. Почти всю ночь мне не давали спать мысли о похоронах. Умывшись, я начала замазывать свои синяки, которые успели пожелтеть. Сестра привезла мне чёрное платье. Мне дали разрешение покинуть больницу не больше чем на три часа, затем я должна была вернуться.

Меня везли в инвалидной коляске: передвигаться своим ходом было все еще тяжело.

Мы вошли в дом, в котором проходила церемония прощания с Мартой. У входа я сразу увидела фотографию – ярко-рыжие волосы обрамляли красивое лицо девушки. Она смеялась. Тогда она и подумать не могла, что жизнь её оборвётся так рано и так несправедливо. Я не могла оторвать от нее глаз.

– Мари?..

Я посмотрела в сторону незнакомого голоса, обращавшегося ко мне, и увидела перед собой мужчину и женщину. У нее были рыжие волосы…

– Мы родители Марты… – она прервалась и посмотрела на фотографию дочери. – Меня зовут Ирма.

– Френк, – представился отец Марты.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, – я вам соболезную…

– Спасибо… – Ирма прикрыла рот платком, стараясь унять свой дрожащий голос, и кивнула.

Френк тем временем дотронулся до ее руки в знак поддержки, его глаза были красными, но он держался. Ирма продолжила:

– Мы знаем, что ты пыталась спасти нашу Марту.

Пыталась…

– Знаем, что ты пострадала.

– Мы просто хотим сказать тебе, что ты очень смелая. И… спасибо, что хотела помочь нашей дочери, – неуверенно произнес Френк.

Я хотела, но не смогла.

Мне было нечего сказать. Я просто кивнула. Никакие слова тут не помогут. Это ужасно страшно: потерять своего ребенка, еще и таким образом. Ненавижу этот несправедливый мир. Как же я его ненавижу…

Мы разошлись по местам, и церемония началась.

– Спасибо всем, кто смог сегодня прийти, чтоб попрощаться с нашей милой девочкой, – голос Имры дрогнул.

Френк продолжил:

– Наша дочь была лучиком солнца – не побоюсь сказать – в жизни каждого из присутствующих здесь. Невероятно жизнерадостная, очень сильная и открытая. Ей не страшны были преграды: она смело шла к своим целям и обязательно добивалась желаемого. Марта была хорошим человеком, таких сейчас очень мало. Она всегда хотела, чтоб люди вокруг были счастливы, и делала все для этого – так она сама становилась счастливее. Жизнь обошлась с нашей дочкой очень несправедливо, так не должно было случиться.

«Так не должно было случиться…» Она не должна была умереть…

– Мы можем только надеяться, что она в лучшем мире, где ей больше не причинят боли. Теперь она свободна от всей несправедливости.

Мне было плохо. Я чувствовала взгляды на себе со всех сторон. Думаю, все бы они хотели, чтоб вместо Марты в гробу лежала я.

Я снова посмотрела на фотографию – Марта уже не смеялась. На ее щеках были слезы. Она смотрела на меня с надеждой.

– Спаси меня, Мари, прошу, спаси меня, – молила она.

– Я пыталась, – прошептала я в ответ.

На меня посмотрела мама и спросила:

– Ты что-то сказала?

Вдруг лицо Марты озлобилось.

– Ты не смогла! Ты не спасла меня! Ты не смогла меня спасти! – кричала она.

Я закрыла уши руками и повторяла шёпотом:

– Я пыталась, я пыталась, я пыталась…

Мама обхватила мое лицо руками:

– Мари. Мари! Все хорошо, я рядом, все хорошо. Посмотри на меня.

Я взглянула на нее через пелену слез. Она повторила:

– Я здесь, все хорошо. Я рядом.

Папа обеспокоенно смотрел на нас.

– Может, пойдем? – Спросил он.

Я покачала головой. Нет, я должна тут быть.

– Все хорошо, – прошептала я и вновь посмотрела на фотографию Марты. Она снова улыбалась.

После похорон мы вернулись в больницу. Целый день у меня раскалывалась голова. Обезболивающие не помогали. Конечно, мысли не покидали голову. Марта, неужели ты винишь меня?

В конце концов я уснула.

Через некоторое время я услышала:

– Почему ты так поступила со мной?

Я открыла глаз и увидела перед собой… Марту. Вся она была в крови. Все лицо было в синяках и царапинах. Ее одежду… трудно было назвать одеждой: это были лохмотья, перепачканные смесью грязи и крови. Поломанные ногти, синяки на руках и ногах. Это было ужасающее зрелище. Страх и скорбь смешались во мне.

– Ты ведь могла меня спасти, но ты сделала недостаточно, – тихо произнесла она.

– Марта?.. – прошептала я и вжалась в спинку кровати. По коже пробежали мурашки.

– Да, Марта. Или ты уже забыла? Та самая Марта, которую убили. А ты ничего не сделала, – ее голос был наполнен злобой.

– Но я… я пыталась… я хотела помочь… – отвечала я дрожащим голосом. Мне было ужасно страшно.

– И что с того? Где я сейчас? В гробу! – Она нарисовала в воздухе прямоугольник – подобие гроба. Затем открыла в него дверцу и указала на нее. – Я в гробу, – она направила палец на меня, – а ты живая – тут.

– Я ведь не сделала тебе ничего плохого, я же хотела тебе помочь, – старалась оправдаться я.

– Но ты не смогла. За это нужно ответить.

Она медленно приближалась ко мне. Я не знала, что делать. Мгновение – и её руки уже обхватили моё горло.

Надо позвать на помощь.

Как бы я ни старалась, я не могла двинуться. Из горла вырывалось только: «Прости, прости, прости…»

Воздуха становилось все меньше и меньше, и я начала задыхаться.

– Ты не спасла меня, – последнее, что я услышала.

Резкий вдох.

Передо мной была медсестра. Она что-то настраивала на экране. На мне была кислородная маска.

Что это было? Я жива? Это был сон?

– Милая, все хорошо? – спросила медсестра, заметив мое пробуждение.

Я кивнула.

– Давай я сниму с тебя маску, и ты попробуешь дышать сама, хорошо? – Она начала снимать с меня аппарат. Я помню, что точно засыпала без него.

Все прошло хорошо, я могла дышать самостоятельно. Но разум все еще был затуманен событиями прошлой ночи.

Неужели я схожу с ума?

Здравый смысл никак не мог смириться с картинками, все еще стоящими перед глазами.

Нет, этого не может быть. Ее похоронили. Это так разум играет со мной?

Я ничего не понимала и решила, что просто постараюсь забыть об этой ночи, в конце концов, я жива, а это довольно сильный аргумент на мой… скажем так, сон?

В обед ко мне пришла Эмити.

– Девочка моя, – жалостливо произнесла она, увидев меня.

– Привет, Эми, – я улыбнулась ей. Мне было приятно ее видеть.

– Я приехала сразу, как узнала… – она виновато опустила голову.

– Не стоит переживать, это бы ничего не изменило, – произнесла я и сама удивилась своей резкости. Но эта резкость была направлена вовсе не на подругу. – Произошло то, что произошло.

Она застыла.

– Ммм… да… что ж, – она сделала вид, что пропустила мои слова мимо ушей. – Глупый вопрос, конечно, но… как ты?

Я задумалась. Как я? Я и сама не знаю.

– Нет, не отвечай. Очень глупый вопрос, – она стукнула себе по голове, – извини.

Я благодарно улыбнулась, потому что действительно не знала ответ на ее вопрос.

– Саймон тебе не звонил?

Улыбка с лица Эми исчезла, и теперь на нем читалась враждебность.

– Этот… твой друг, – с ненавистью проговорила она и покачала головой, – он уехал. Не понимаю, как он мог так поступить. Так подло! Как же я его ненавижу. – Подруга посмотрела на меня. – Хотя не мне говорить о ненависти.

– Он мог сделать хоть что-нибудь… возможно, тогда Марта была бы жива.

– Да, его поступок не оправдать. Но ты не должна вообще о нем думать, хорошо? Если человек может спокойно развернуться и уйти от тебя в сложной ситуации, то имеешь полное право поступить так же – развернись к нему спиной и больше не поворачивайся в его сторону. Смело вычёркивай этого человека, если его вообще так можно назвать, из своей жизни. Он явно не сделает ее лучше. И да, ты права: как бы грубо и прямолинейно ни звучало, произошло то, что произошло. Для нас важно то, что ты жива, а это значит, что есть большой шанс, что у тебя все обязательно наладится. Ты заслуживаешь этого.

– Но жизнь не настолько справедлива, чтоб все получали то, что заслуживают, правда?

Эмити взяла меня за руку.

– Да, это так. Но жизнь не при чем. Это все люди. Хочется сказать, что нет плохих людей, но… когда такое происходит с родным человеком, тебе совсем не хочется прощать эту жестокость. Все, что ты можешь сейчас для себя сделать, – это отпустить. Прокручивание в голове всей этой ситуации тебе точно не сделает лучше. Я понимаю, что это не так просто. Нужно время. Нужны любимые люди рядом. Мы со своей стороны сделаем все возможное, но и ты должна постараться.

– Почему я что-то должна делать? – спросила я подругу с долькой злости в голосе. – Я просто хочу забыться. Закрыть глаза и забыться. Ни о чем не думать. Ни о чем не беспокоиться. Хочу, чтоб было как раньше. Но уже ничего не изменить, и меня это очень злит!

Я сорвалась. На мою подругу. То, чего я хотела меньше всего.

Она кивнула.

– Все верно. Тебя должно это злить. Все произошедшее – ужасная трагедия. Наверное, рано я начала говорить об исцелении. Я лишь хочу, чтоб ты ни в чем себя не винила: ты сделала все, что было в твоих силах. Ты смелая, Мари. И сильная. Мы все тебя очень любим.

– Я знаю, спасибо. Я тоже вас люблю, – я улыбнулась.

Только вот я ничего не чувствовала – лишь ощущала огромную пустоту внутри, словно черная дыра поглощала все мои чувства и эмоции. Я улыбалась, но за этой улыбкой не стояло ни одной эмоции. Всего лишь маска, которую пришлось натянуть, чтоб не делать близким больно. Кажется, я не воспринимала даже все эти слова всерьёз. Жаль, они бы могли мне помочь встать на верный путь. Но Эмити была права: мне действительно нужно было время.

Прошла неделя, прежде чем меня отпустили из больницы. Каждый день приходил психолог, с которым мне нужно было беседовать, несмотря на отсутствие желания это делать. Мне просто нечего было ей сказать. Про непонятную пустоту говорить не хотелось. Я вообще ни о чем не хотела говорить.

Молчать – вот чего мне хотелось.

Уехать – второе моё желание. Тянуло в родную деревню. Только там я могла дышать свободно. Это стало моим заветным желанием. Хочу в деревню. В свою любимую, милую деревню.

Я перестала улыбаться. Я воспринимала мир как черно-белую картинку в телевизоре. Со мной разговаривали родные, но мои ответы были сухими и короткими. Думаю, у меня просто пропал интерес ко всему.

Конечно, родители и сестра волновались за меня, но они считали, что мне просто нужно время.

Событием недели стала новость – напавшего на нас мужчину задержали. Я должна была пойти на опознание в течение двух дней, в итоге встречу назначили в день моей выписки.

Наверное, вы хотите узнать, что я чувствовала, когда узнала об этом?

Как бы странно это ни звучало, но у меня лишь на секунду кольнуло сердце, а в следующее мгновение мне уже было все равно. Волна безразличия захлестнула меня.

Честно говоря, мне было так неважно, найдут его или нет. Это событие ничего не изменит – Марта не вернется, я не стану счастливее.

Дорога до участка была недалекая, всего пятнадцать минут езды. За окном я смотрела на деревья, которые покрыты снегом. Раньше этот вид радовал меня – сейчас он не вызывает эмоций. Деревья плывут перед глазами, показывая всю свою красоту, но я безучастна.

Нас встретил человек у входа и отвёл в темный кабинет с окном, через которое было видно комнату. Нам объяснили, как проходит процесс: передо мной представят нескольких людей, моя задача – определить среди них убийцу. Я дала согласие на процедуру, и человек вышел из кабинета, оставив меня с мамой и сотрудником. Через минуту включили свет в соседней комнате, и один за другим начали заходить мужчины.

Я сразу узнала его. На руке был тот самый ожог, который я запомнила. А еще эти наглые глаза. Перед лицом всплыло воспоминание – дуло пистолета смотрело прямо на меня. Я сжала подлокотники.

Человек, который был с нами в комнате, заговорил:

– Не спешите. Скажете нам, когда будете готовы.

Я кивнула. Но мой взгляд был прикован к одному лишь человеку.

– Мда, – послышалось сзади и я обернулась – там стояла Марта. Все та же Марта, которая приходила ко мне в ту ночь: синяки, кровь и грязь на платье никуда не делись. Она взглянула на меня. – Что с твоими глазками? Не рада меня видеть? – с притворной грустью произнесла она.

Я взглянула на маму – она обеспокоенно смотрела на меня.

– Все хорошо? – спросила она и посмотрела за мою спину.

Сейчас она тоже увидит ее, подумала я.

Сердце пропустило удар.

Но мама снова посмотрела на меня и задала вопрос:

– Что-то случилось?

Я покачала головой.

– Нет, мне показалось.

Нет, мама ее не видит – это все в моей голове. Я просто придумала эту картинку, на самом деле этого не существует…

– Так и будешь игнорировать меня? – раздался голос за спиной.

Это просто мое воображение, не обращай внимание.

– А ты еще и жестокая, – продолжала Марта.

Я смотрела на убийцу. Он будто смотрел прямо за мою спину… на Марту?

– Ты тоже видишь это? – заинтересованно спросила Марта.

Я прокашлялась.

Марта прошла мимо меня и встала вплотную к стеклу.

– Ну здравствуй, – произнесла она, смотря на убийцу.

Тот стоял и не двигался.

Неужели убийца видит ее?

От этой мысли мне стало холодно. В то же время я почувствовала небольшое облегчение – так я не схожу с ума?

Но в глазах этого мужчины не было ни капли страха.

– Мари, ну что, почему молчишь? – Продолжала Марта.

Я посмотрела на маму.

– Ах да, ты же не можешь разговаривать с призраком, когда рядом люди, которые не видят его. Верно?

Я незаметно кивнула. Было страшно, но не так, как в больнице: сейчас я была окружена людьми. Но присутствовал другой страх: если я поведу себя как-то странно, люди решат, что я сумасшедшая. Поэтому у меня не было выбора – я просто сидела и молчала. В то же время по коже разливались мурашки.

– Что ж, можешь не отвечать. Сегодня я говорю, а ты слушаешь, – Марта улыбнулась, и мне стало еще более некомфортно.

Поежившись на кресле, я снова посмотрела на убийцу.

– Номер три, – послышался мой голос.

Неуверенный, тихий, полный страха голос. Мне стало страшно жить.

Сотрудник сделал пометку в своем блокноте.

– Еще пару вопросов, и мы вас отпустим, – сказал он.

Конечно, мне не хотелось отвечать ни на какие вопросы. Я лишь ждала момента, когда окажусь дома, спрячусь в своей комнате, укроюсь одеялом и усну. Надолго. Может, навсегда.

Страх, который поселился у меня в сердце, был настолько велик, что я даже представить себе не могла, как от него избавиться. Больше не было представлений о том, что я хочу делать: чувствовала себя ничтожной песчинкой в огромном океане.

Когда я выходила из комнаты, Марты уже не было.

Оказавшись дома, я захотела принять ванную. Я оставила ее наполняться водой и вернулась в комнату. Я разделась и встала перед зеркалом в одном белье.

На меня смотрела девушка – неуверенная в себе, скованная, истощенная. В глазах ее читалась печаль и страх. А еще капля надежды. Она была бледной, темные круги под глазами стали отчетливей. Синяки все еще украшали тело – руки, ноги, живот… Исхудавшая, еле держащаяся на ногах. Я смотрела на нее и не видела ни капли схожести с той, которую видела раньше в этом зеркале. Отойдя от него подальше, я снова взглянула на отражение. Ничего не менялось.

– Какая страшная…

Я подошла и накрыла зеркало покрывалом. Затем поплелась в ванную – вода почти доходила до краёв. Я залезла в нее, выплескивая воду за бортики. Погрузившись с головой, я опустилась на дно ванной.

Раз, два, три…

Мне так страшно.

Четыре, пять, шесть…

Я ничтожество.

Семь, восемь, девять…

Зачем я нужна в этом мире?

Десять, одиннадцать, двенадцать…

Может, мне стоит уйти?

Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Мама, папа… вы мне поможете?

Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…

Резкий вдох.

– Страшное зрелище, – скучно сказала Марта, смотря на меня, она сидела на краю ванной. – Ты что, убить себя хотела? Думаешь, это так легко?

Громкий смех разлился по комнате.

– А не считаешь это эгоизмом, дорогая? Ты хоть представляешь, как это глупо?! – она сорвалась на крик. – Кого-то, кто страстно хочет жить, убивают. А кто-то сам – добровольно – готов отдать свою жизнь. Это нечестно!

Я посмотрела на нее со страхом и тихо произнесла:

– Ты ведь сама не хотела, чтоб я жила. Я помню, в больнице ты пыталась…

– Девочка моя, – перебила Марта, – не нужно воображать, что тебе все известно. Знаешь, – она сделала вид, что задумалась, – я просто передумала. Смерть – это слишком просто.

– Что ты от меня хочешь? Зачем приходишь?

– А ты спроси саму себя. Спроси, – она ткнула меня в грудь. – Себя, – новый толчок.

Образ Мари не изменился. Она была все так же в страшных синяках и крови.

– Что ж, я тебя увидела, – она встала и направилась к выходу, – а ты подумай, – Марта указала на меня пальцем.

Что происходит? Я ничего не понимаю. Я схожу с ума?

Укутавшись в одеяло, я легла спать. Несмотря на уговоры мамы, я отказалась от ужина. Мне просто хотелось спать.

Во сне я видела деревню – родной дом. Я сидела в беседке, смотрела вдаль и чувствовала себя свободной.

– Я хочу уехать домой, в деревню, – одним утром я сказала о своем желании родителям.

Несколько дней мне снилось мое любимое место. Во снах мне было спокойно. Я чувствовала, что там мне станет лучше. В этом городе я больше не хотела находится.

– Милая, если тебе этого хочется, мы поедем в деревню, – папа даже не собирался оспаривать мое желание. Родные старались делать все, чтоб мне стало лучше.

На мгновение я почувствовала даже что-то вроде радости – сердце забилось чаще. Но в следующую секунду я усомнилась, что правильно поняла ответ моего тела на новость. Мне трудно было себя понять.

В последнее время Марта не появлялась. Правда, счастья я от этого не испытывала, скорее скованность и напряженность: мне казалось, что она может прийти в любой момент. Каждый шорох заставлял меня съеживаться от страха.

Хотелось скорее уехать. У меня была надежда на то, что, сбежав с этого города, я смогу спрятаться от своих мыслей, от страхов и… получается, от себя?

В тот же день я собрала все вещи и была готова ехать сразу, но меня убедили в том, что лучше будет перенести поездку на утро, ведь дорога дальняя. Конечно, мне хотелось скорее оказаться в деревне, но я понимала, что родные правы.

Ночью я, конечно, не могла долго уснуть. Было ощущение, что Марта вот-вот придет. Мне казалось, она узнает мой план. Узнает, что я собираюсь сбежать, в том числе и от нее. Боялась, что она не даст мне этого сделать. Каким образом? Я не знаю… Страх – чувство не всегда рациональное. В конце концов я уснула.