Читать книгу Бывшие. Свидание по контракту - Группа авторов - Страница 3

ВИКТОРИЯ

Я никогда больше не ожидала увидеть его снова. Город большой, но, видимо, недостаточно большой.

Какая ирония! Мы умудрились встретиться именно здесь, в моей кондитерской, где он никогда бы не должен был появиться.

Он же давно уехал из нашего района. Что он вообще делает в этой части города?

Глеб – человек, который сломал мне жизнь.

Если бы я встретила его на улице, то, не задумываясь, перешла бы на другую сторону. Лишь бы не видеть его лицо.

Потому что единственное желание – дать ему по этой самодовольной роже!

– Я не просто клиент…

Сидит и улыбается. Как будто ничего не произошло. Как будто не было этого предательства и тяжёлого расставания.

Забыл уже всё, а вот я помню. И буду помнить всегда.

Но про него мне всё понятно, в принципе. Ничего удивительного… Он всегда был таким: наглым, самоуверенным, нахальным.

В молодости я обожала в нём эти качества. Даже восхищалась. А теперь, встретив, ненавижу эту его самоуверенность.

Глеб умел производить впечатление всегда.

Только теперь со мной такие вещи не сработают. Я уже не та наивная девочка, что смотрела на него влюблёнными глазами.

– Если у вас всё, мне некогда, извините. Всего хорошего, – бросаю ему холодно, показывая всё своё презрение.

Только дурак не поймёт, что его не хотят видеть.

Злость закипает внутри меня, когда понимаю, что он как ни в чём не бывало хочет продолжить разговор.

Чтобы не сорваться и не дать ему по лицу, сжимаю кулаки, разворачиваюсь, желая уйти.

Но он не отпускает так легко.

– Подожди, мы встретились совершенно случайно. Неужели не поговорим? – его пальцы крепко хватают запястье, удерживая меня силой.

– Я, прежде всего, на работе, – резко выдёргиваю руку из его захвата, не позволяя больше прикасаться ко мне. – Если вас не устраивает качество заказа, десерт будет за счёт заведения. Если что-то другое, книга жалоб у администратора, – отрывисто поясняю, кивнув в сторону стойки.

Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и ухожу. Быстро. Пока не сказала лишнего. Пока не сделала чего-то, о чём потом придётся жалеть.

Стараясь не циклиться на прошлом, заставляю себя поверить, что я не буду плакать из-за него.

Достаточно выплакано слёз. Он больше ни одной недостоин.

На следующий день, на удивление, настроение куда лучше. Напеваю под нос любимую мелодию, замешиваю крем для фирменного десерта.

Сегодня много заказов. Кручусь как белка в колесе, но это приятная усталость.

Только как бы я ни гнала бывшего из своей головы, Глеб, будто назло, продолжает топтаться в мыслях своими дорогими ботинками, оставляя грязные следы там, где им не место.

– Вика, там какой-то мужчина требует тебя, – официантка заглядывает на кухню с беспокойным выражением лица.

– Да что ж такое… – бормочу себе под нос, откладывая кондитерский мешок. – Вчера один, сегодня другой. Сговорились, что ли?

– Что ты говоришь? Не слышу.

– А, это я не тебе, – отмахиваюсь рассеянно, снимая фартук и шапочку, вытираю руки.

Выхожу в зал и замираю. Опять он.

Нет, это уже слишком. С ним разговаривать точно не буду.

– Скажи ему, что разговаривать не стану. Повар занят, – резко бросаю официантке и, не дожидаясь реакции, разворачиваюсь к кухне.

Пусть хоть сто раз придёт, я не та дурочка, которая снова поведётся на его улыбку.

Только почему так быстро, словно уставший от бега заяц, бьётся моё сердце?

Вернувшись на кухню, прислоняюсь к холодной металлической поверхности холодильника спиной и стараюсь выровнять дыхание.

Но оно, как назло, предательски сбивается. Смахиваю слёзы тыльной стороной ладони, не сумев удержать их.

– Вика, он передал тебе это!

Кира врывается на кухню с восторженным блеском в глазах, размахивая несколькими пятитысячными купюрами. Но, увидев моё лицо, резко замолкает.

– Это тебе, – осторожно протягивает деньги. – Сказал, что вчера не расплатился за обед и хотел передать в качестве благодарности.

Мгновенная волна гнева накатывает на меня. Хочется схватить эти деньги, истерзать их в клочья и бросить ему вслед.

Но я сжимаю кулаки и просто качаю головой.

– Дай мне немного времени прийти в себя, пожалуйста. Я в подсобке две минуты посижу, хорошо? Прикроешь?

– Конечно, конечно, Викуля, иди. Буду как цербер, только не плачь, – шепчет Кира, гладя меня по плечу.

В кладовке я, наконец, даю волю чувствам. Слёзы текут без остановки, и я не пытаюсь их сдержать.

Знаю, надо просто выплакаться. Если тяжело – станет легче.

Так уже не раз случалось: я падала, но поднималась. Смеялась сквозь слёзы. И даже улыбалась, когда казалось, что сил больше нет. И всегда это помогало.

Через несколько минут глубоко вдыхаю, вытираю лицо, натягиваю улыбку и возвращаюсь на кухню.

– Кирочка, ты девчонка боевая, не правда ли? – обнимаю её за плечи, стараясь говорить бодро.

– Да, я такая! – она гордо выпрямляется, как солдат перед генералом.

– Сможешь кое-что сделать для меня? А в качестве благодарности – с меня два дня вкусных ужина!

– Без проблем. Можно и без ужина. Сделаю для тебя, что нужно. Ты хорошая, и к тому же талантливый повар и кондитер. Ты успокоилась?

– Да, да, всё хорошо. Не переживай. Спасибо за поддержку, но всё-таки ужин с меня.

Достаю блокнот, вырываю один лист и быстро пишу несколько строк. Складываю его вместе с деньгами и протягиваю Кире:

– Отнеси ему это. Только просто отнеси и не разговаривай.

Она разворачивает записку, пробегает глазами и начинает тихо хихикать, прикрывая рот ладонью.

– Викуля, ты смелая! Я бы так не смогла! – шепчет, едва сдерживая смех. – Прямо сейчас исполню!

Наблюдаю из-за приоткрытой двери, как Кира с важным видом подходит к его столику.

Видно, как она изо всех сил старается сохранить серьёзное выражение лица. Губы в этот момент у неё поджаты, брови сведены, но глаза предательски блестят от сдерживаемого веселья.

– Вам передали, – чётко произносит она, кладя перед ним деньги и мою записку.

Глеб недоумённо хмурится, разворачивает листок. Читает. Его лицо сначала выражает полное непонимание, затем растерянность, и наконец возмущение.

Кира стоит рядом, буквально трясясь от сдерживаемого смеха.

Видно, как любопытство борется в ней с инстинктом самосохранения, она не уходит, а с интересом наблюдает за его реакцией.

Но всё-таки не выдерживает, разворачивается и убегает, прикрыв рот рукой.

Видя, что она всё сделала как нужно, отхожу от двери, которая выходит в зал, и удовлетворённо киваю.

Да, сейчас он наверняка взорвётся и начнёт орать.

Но с такими, как Глеб, по-другому нельзя. Таких, как он, надо опускать на землю. И желательно – плашмя, чтобы побольнее было!