Читать книгу Бывшие. Свидание по контракту - Группа авторов - Страница 5

ВИКТОРИЯ

Конечно же, она уволила меня. Кто бы сомневался?

Если бы другая владелица попыталась объяснить клиенту, что чрезмерная резкость неуместна, всё закончилось бы иначе.

Но это не в случае с Юлей.Мы с ней не смогли наладить отношения с первого дня.

Ещё при устройстве на работу между нами образовалась атмосфера постоянного противостояния, словно хроническая холодная война.

Для Юлии ненависть ко мне стала настоящей страстью, и, судя по всему, чувства были взаимны.

Говоря объективно, Юля не отличалась выдающимся профессионализмом. Она выполняла обязанности весьма посредственно. Но, являясь дочкой владельца ресторана, подвергалась минимальной критике, поэтому настоять на её увольнении я не могла.

Зато теперь у Юлии появился идеальный повод осуществить то, чего она так жаждала – убрать меня оттуда навсегда.

Глеб снова разрушил мою жизнь.

Ещё накануне я была твёрдо убеждена: постепенно всё нормализуется, но ошиблась.

Расставание с Глебом лишь незначительная неприятность среди множества прочих испытаний.

Ведь помимо отношений с ним существовали и гораздо большие трудности: потеря любимой бабушки, неопределённость с жильём.

Все события с Глебом меркнут на фоне тех трагедий и потрясений.

Но я не хочу думать об этом, и уж тем более вспоминать наше прошлое.

Сейчас я сосредоточена исключительно на главном: заработке денег. Больше ничто и никто меня не заинтересуют.

Единственной моей близкой родственницей была мамина сестра Лариса, которая недавно предъявила права на имущество своей покойной матери – моей бабушки.

Причина столь внезапного решения крылась в её несчастливом браке и совместной жизни с враждебной свекровью.

Ранее проживая совместно с супругом и с ней, Лариса никогда не заявляла о правах на квартиру.

Переломный момент наступил внезапно: однажды муж ударил её, и Лариса поняла, что дальше терпеть нельзя.

Оказалось, что квартира, в которой я живу после ухода бабушки, официально зарегистрирована и на Ларису тоже. Воспользовавшись своим правом, тётя решила потребовать ровно наполовину.

Со своей стороны я восприняла её решение спокойно, без эмоций.

Однако финансовые затруднения сделали для меня положение не просто сложным, а сверхсложным.

У меня попросту отсутствовали средства, необходимые для выплаты Ларисе её доли, а она, в свою очередь, не могла позволить себе ждать долгие годы, пока я соберусь с силами и деньгами.

Выход нашли компромиссный: решили продать квартиру, поделив вырученные средства поровну.

Но главное, мы договорились, что пока на квартиру не найдётся покупатель, я имею право продолжать пользоваться ей.

И я правда благодарна маминой сестре за проявленное понимание. Это уже немало для меня в таких обстоятельствах.

Работа в кафе «Плюшки от Плюшки» подарила мне надежду и уверенность в будущем.

Именно здесь я успешно трудилась, бережно откладывая каждую копейку, думая о завтрашнем дне.

Представляла, как постепенно продам старую квартиру, возьму ипотечный кредит, вложу собственные сбережения и заживу спокойной жизнью.

Всё рухнуло, когда вмешался Глеб. Этот человек попросту отобрал у меня единственный источник дохода, вынудив начать поиски нового рабочего места с нуля.

Но плакать об этом бессмысленно. Нужно собраться с силами и двигаться вперёд.

…Резкий звук машинных тормозов возвращает меня к реальности.

– О господи, ну и идиотка… – бормочу себе под нос, пытаясь оправдать собственную невнимательность, – шла, не глядя по сторонам, сама виновата. Едва не угодила под колёса автомобиля. – Извините! – машинально бросаю водителю извинения, даже не оглядываясь.

– Садись в машину, – сухо приказывает мужской голос.

Всё-таки поворачиваю голову, потому что он до боли знакомый.

Ну конечно, кто же ещё?

На его фразу не реагирую, в машину не сажусь. Ускоряю шаг.

Он не уезжает. Медленно ползёт за мной, блокируя движение остальным.

Машины сзади начинают нервно сигналить.

– Я сказал, садись в машину! – его голос звучит жёстче. – Знаешь же, не отступлюсь. Буду следовать за тобой, пока остальные нас проклинать не начнут.

Делать нечего, приходится подчиниться. Чувствую стыд за этот публичный спектакль, но зато появляется возможность высказать ему всё, что я о нём думаю.

Быстро залезаю внутрь салона и со злостью захлопываю дверью.

Я помню, как он любит свои машины. Пусть этому уроду будет неприятно.

– Ох, какая агрессия! – замечает он с лёгкой ухмылкой.

– Чего тебе от меня надо? – шиплю сквозь сжатые зубы. – Ты уже добился желаемого, меня уволили. Теперь что?

– Почему было трудно просто подойти и поговорить? Или хотя бы принять деньги за твою чудесную еду?

– Мы не общались пять лет. Было бы здорово забыть друг друга на следующие столько же. Зачем весь этот цирк? Болтовня, деньги, твой выпендрёж?

– Просто увидел тебя и захотел снова пообщаться. Странно представить, но вспомнил, как нам было хорошо вместе…

– Вспомнил? – Кивает довольно. – Ну а теперь забудь снова.

– Нет, – неожиданно он склоняется ближе, почти касаясь губами моего уха.

Его голос тихий, горячий, знакомый до боли. Тот самый голос, от которого раньше кружилась голова.

– Я снова почувствовал к тебе страсть… Хочу тебя…

Казалось бы, должно быть, приятно, что бывший снова захотел меня. Но я эти признания воспринимаю не как комплимент, а как унижение и издевательство.

Сразу всплывают в памяти прошлые слова, которые он говорил мне пять лет назад: «Ты мне больше не нужна», «Ты наскучила», «Ты истеричная», «Да, я изменял тебе».

Но кроме этих слов ещё вспоминается боль утраты ребёнка. Выкидыш случился, вероятно, из-за сильного стресса, вызванного этими страданиями.

– А я тебя больше не хочу. И уже никогда не захочу, – выдавливаю из себя, изо всех сил подавляя эмоции.

Разум пытается удержать контроль, но тело отказывает.

Жаркие, предательские слёзы начинают течь, прокладывая мокрую дорожку по моим щекам.

Ненавижу свою слабость, но остановиться не могу. Внутри буря противоречивых чувств: гнев, обида, глубокое разочарование.

Минуту назад думала, что скажу ему всё. Собиралась закричать, как я его ненавижу, как он уничтожил мою жизнь, но слова не идут. Они остаются тяжёлым комом в горле, мешают дышать.

Все попытки говорить вырываются прерывистыми всхлипываниями.

Жалею, что села в машину. Хочу уйти немедленно, чтобы больше не видеть его лицемерную физиономию, и окончательно вырваться из круговорота воспоминаний.

Дёргаю ручку двери, но она неподвижна. Щелчок замка говорит, что путь заблокирован.

– Открой дверь, мерзавец! – ругаюсь, кусая губы, и поворачиваюсь к нему лицом.

– Вик…

А у меня уже практически истерика.

– Открой эту долбанную дверь… – речь смазана из-за продолжающихся всхлипов.

– Что случилось, Вика? – не слушает просьбу.

Глеб смотрит на меня ошарашено, широко раскрыв глаза, будто столкнулся с чужаком.

Понятно почему! Он ведь никогда не видел меня такой.

Я всегда была беззаботной, смеющейся девчонкой, вечно готовой пошутить и развеселить окружающих.

А сейчас перед ним другая я: разбитая, потерянная, разочарованная.

– Останови машину.

– Вика… – его тон меняется, исчезает прежняя насмешливость, слышится тревога.

– Останови! – кричу громче, срываясь на визг.

– Почему ты плачешь? Я просто хотел поговорить. Посмотри на меня! Ты бледная, – беспокоится он, заметно нервничая.

Бывший резко тормозит, автомобиль сворачивает к краю дороги.

Пока он устраивает мне допрос, собираюсь с силами, энергично вытираю слёзы рукой, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к нему.

Улыбаюсь ледяной, равнодушной улыбкой.

– Прошу тебя настойчиво: исчезни из моей жизни навсегда, – произношу тихо, но уверенно. – Услышал? Никогда больше в ней не появляйся! Открой дверь. Иначе разобью окно. И ты меня знаешь, я сделаю это.

Глеб не находит слов, чтобы возразить. Молча нажимает кнопку блокировки дверей.