Читать книгу В зеркале мира - Группа авторов - Страница 3

Город, в котором он вырос, был серым. Не в смысле цвета, хотя и это тоже, а скорее в смысле души. Серые дома, серые улицы, серые лица. Даже небо над городом казалось выцветшим, словно старая фотография. Единственным ярким пятном был цирк, приезжавший раз в год. Но и он, с его клоунами и акробатами, казался какой-то фальшивой, натянутой радостью.

Он жил в небольшом доме на окраине города, вместе с родителями. Отец работал на заводе, мать – в библиотеке. Они были тихими и незаметными людьми, словно боялись привлекать к себе внимание. Они любили его, конечно, но как-то молчаливо, сдержанно. Объятия и поцелуи были редкостью. Их любовь выражалась в заботе: накормить, одеть, обуть, проверить уроки.

В доме было большое зеркало в прихожей. Он часто смотрел в него, разглядывая своё отражение. Ему казалось, что в зеркале он видит не только своё лицо, но и свою душу. Особенно глаза. В них он видел тоску и какой-то смутный, неопределённый страх.

Однажды, когда ему было семь лет, он стал свидетелем аварии. Он шёл из школы, когда услышал визг тормозов и глухой удар. Подбежав ближе, он увидел покорёженную машину и окровавленного человека, лежащего на асфальте. Вокруг столпились люди, кричали, плакали. Он стоял, как парализованный, не в силах пошевелиться.

В тот момент он увидел отражение этой сцены в луже на дороге. Искажённое, причудливое, но от этого ещё более ужасное. В этом отражении он увидел не только аварию, но и всю боль, весь страх, всю бессмысленность человеческого существования.

Что-то сломалось внутри него. Его голос пропал. Он пытался кричать, но из горла вырывался лишь хрип. Врачи разводили руками. Никаких физических повреждений. Просто молчание.

Он долгое время пытался вернуть свой голос. Он ходил к врачам, психологам, экстрасенсам, шаманам и целителям. Он перепробовал все известные и неизвестные методы лечения, от традиционной медицины до народных средств. Он читал молитвы, медитировал, постился и делал все, что ему советовали. Но ничего не помогало. Его голос оставался запертым в его горле, словно птица в клетке.

В конце концов, он смирился.

Он понял, что молчание – это его судьба, его крест, который он должен нести до конца своих дней. Что он должен научиться жить без голоса, что он должен найти способ выражать свои мысли и чувства другими способами.

Фотография лежала на старом деревянном столе, покрытом сетью мелких трещин, словно карта прожитой жизни. Она казалась чужеродным предметом в его маленькой, захламлённой комнате, словно осколок другого мира, случайно попавший сюда из далёкого прошлого. Он смотрел на неё, не отрываясь, словно заворожённый, словно пытаясь разглядеть в выцветшем и пожелтевшем изображении ответы на вопросы, которые мучили его с тех самых пор, как он себя помнил.

На фотографии был он сам, маленький, худой мальчик, лет шести или семи, с большими, испуганными глазами и растрёпанными волосами. Рядом с ним стояла девочка, примерно его возраста, держа его за руку своей маленькой, тёплой ладошкой. Они оба улыбались, глядя прямо в объектив камеры, словно пытаясь запечатлеть этот момент счастья и безмятежности навсегда.

За их спинами простиралось бескрайнее поле, усыпанное разноцветными полевыми цветами, словно яркий ковёр, расстеленный самой природой. А над ними возвышалось бескрайнее голубое небо с редкими, пушистыми белыми облаками, похожими на огромные куски ваты, плывущие в бесконечность.

Это была фотография из его детства. Фотография, которая в нормальных обстоятельствах должна была бы вызывать светлые и радостные воспоминания о беззаботном времени, о играх в поле, о друзьях и о первом опыте любви. Но вместо этого она вызывала лишь тягостное чувство потери, нестерпимую боль в груди и острое желание вернуться назад, в прошлое, чтобы изменить то, что произошло. Он не помнил, кто сделал эту фотографию.

Он не помнил даже запаха полевых цветов, окружавших их в тот день. Он не помнил, что они говорили друг другу, о чем мечтали и что планировали на будущее.

В его памяти остался лишь туманный, размытый образ. Образ девочки с длинными, светлыми, почти белыми волосами, заплетёнными в толстую косу, которая спускалась почти до пояса.

Образ девочки с большими, наивными голубыми глазами, в которых отражался весь мир, со всеми его радостями и печалями, со всеми его тайнами и загадками. Образ девочки, которая была его лучшим другом, его единственным другом, его родственной душой, его ангелом-хранителем.

Он помнил, как они любили проводить время вместе, убегая от скуки и серости города в это бескрайнее поле, где они могли играть, бегать, прыгать, кричать во все горло и делать все, что им заблагорассудится. Он помнил, как они вместе читали книги, сидя под сенью старого дуба, и как девочка рассказывала ему истории о далёких странах, о смелых героях, о волшебных существах. Он помнил, как они вместе рисовали картинки, используя найденные на земле угольки и цветные мелки, и как девочка всегда хвалила его работы, даже если они были не очень хороши.

Но больше всего он помнил их игры с отражениями.

Они любили находить лужи после дождя, большие и маленькие, глубокие и мелкие, и смотреть на своё отражение в воде. Они говорили, что в отражении мир кажется другим, более красивым, более загадочным, более интересным. Что в отражении можно увидеть то, что невозможно увидеть в реальной жизни, то, что скрыто от посторонних глаз.

Девочка особенно любила смотреть на своё отражение. Она могла часами стоять у лужи, любуясь своим лицом, своими волосами, своими глазами, словно пытаясь разгадать какую-то тайну, скрытую в глубине ее души.

Она говорила, что в отражении она видит свою истинную сущность, свою настоящую “Я”, которую она не может показать другим людям.

Однажды, когда они стояли у большой лужи, отражавшей голубое небо и пушистые облака, девочка сказала ему: “Ты должен стать художником, Майкл. Ты должен научиться рисовать отражения. Ты должен показать миру, каким он может быть, если смотреть на него с другой стороны, если видеть его не таким, какой он есть на самом деле, а таким, каким он мог бы быть.”

Он тогда лишь улыбнулся в ответ, смущённый и немного растерянный. Он не знал, что ответить на эти слова. Он был слишком мал, слишком наивен, слишком неопытен, чтобы понимать такие вещи.

Несмотря на все его усилия, он так и не смог найти свою истинную сущность, свою настоящую “Я”.

Он потерял ее вместе с девочкой из его детства.

Он не знал, что с ней случилось. Он не знал, куда она исчезла. Он не знал, что с ней случилось. Он не знал, куда она исчезла. Он знал лишь, что однажды она просто пропала, словно растворилась в воздухе, оставив его одного в этом жестоком и несправедливом мире, полном боли и страдания.

Он продолжал смотреть на фотографию, лежащую на столе, словно пытаясь выжать из неё последние капли воспоминаний. Ему казалось, что если он будет смотреть достаточно долго, если он сосредоточится достаточно сильно, то сможет преодолеть толщу времени и вернуться в то место, в то время, к тому себе – маленькому, беззаботному мальчику, ещё не знавшему, что такое боль и страх.

И вдруг…

Его взгляд зацепился за одну деталь, которую он раньше никогда не замечал. Или, скорее, он замечал ее, но никогда не придавал ей особого значения, считая лишь незначительным элементом пейзажа.

На заднем плане фотографии, за их спинами, между раскидистыми ветвями деревьев, виднелось…

Озеро.Небольшое, тихое, зеркальное озеро, словно затерянное в зелёном оазисе. На фотографии оно казалось лишь тёмным пятном на горизонте, едва различимым на фоне голубого неба и пушистых облаков.

Раньше он никогда не задумывался об этом озере. Оно было просто там, частью пейзажа, фоном для их счастливых детских игр.

Но теперь…

Теперь он увидел в нем что-то другое.

Теперь он почувствовал его притяжение, его манящую силу, его скрытую опасность.

Теперь он вспомнил.

Он вспомнил, как они с ней, с его подругой, с его единственным другом, любили ходить на это озеро. Они проводили там целые дни, наслаждаясь тишиной и покоем, любуясь красотой окружающей природы.Они любили сидеть на берегу, свесив ноги в прохладную воду, и смотреть на своё отражение. Они говорили, что в отражении мир кажется другим, более интересным и загадочным. Что в отражении можно увидеть то, что невозможно увидеть в реальной жизни.

Они любили рассказывать друг другу истории, делясь своими мечтами и своими страхами. Они чувствовали себя свободными и счастливыми, словно весь мир принадлежал им.

Он вспомнил ее слова: “Знаешь, Майкл, я думаю, что наше отражение в воде – это и есть наша настоящая сущность. Это то, кем мы являемся на самом деле, без масок и притворства. Это то, что мы скрываем от других людей, боясь, что они нас не поймут или осудят.”

Тогда он не совсем понимал, что она имела в виду. Он был слишком молод и наивен, чтобы разбираться в таких сложных вещах.

Но теперь, спустя годы, глядя на фотографию, он вдруг осознал всю глубину ее слов.

Он вспомнил, что произошло потом

Они снова были на озере, наслаждаясь последними тёплыми днями уходящего лета. Они сидели на берегу, смотрели на своё отражение в воде и разговаривали о своих планах на будущее.

Маленький, немой мальчик, стоящий на берегу тёмного, зловещего озера. Вода была чёрной и неподвижной, словно зеркало, отражающее его собственный страх.

Он уже тогда знал, что он “другой”. Он не мог говорить, как все остальные дети. Слова застревали у него в горле, словно комья глины, отказываясь вырываться наружу. Он был немым.

И вдруг…

Появились они.

Трое хулиганов, старше и сильнее. Их лица были искажены злобой и презрением. В их глазах горела ненависть.

Они вынырнули из-за деревьев, словно решив, что пришло время для очередного “развлечения”. Они шли прямо на него, сжимая кулаки, и он видел по их лицам, что сегодня ему снова не поздоровится. Он не мог слышать слов, которые они выкрикивали, но и без слов знал, что это были насмешки и издевательства, привычные, как утренний кошмар.

Они не просто оскорбляли его. Они издевались над его немотой. Они кривлялись, показывая пальцем на его горло, словно пытаясь вырвать оттуда то, чего никогда не было.

Они толкали его, пинали его, плевали в него. Они смеялись над ним, словно над уродцем, над ошибкой природы.

Он попытался убежать, но они перехватили его, грубо схватив за руки. Один из них, самый высокий и злобный, плюнул ему под ноги и прошипел: “Куда собрался, немой? Думаешь, убежишь от нас?”

Он попытался отбиться, вырываясь и царапаясь, но они были слишком сильны. Они скрутили ему руки за спиной и потащили к озеру, как тряпичную куклу. “Посмотрим, как ты запоёшь, когда воды наглотаешься,” – ухмыльнулся другой, пихнув его в спину.

“Может, хоть рыбы тебя научат говорить,” – захохотал третий, дёрнув его за волосы.

Он понимал, что они собираются сделать.

Они собираются утопить его.

Они собираются показать ему его место.

Они собираются избавить мир от “немого отброса”, как они его называли.

Он сопротивлялся, как мог, но они были сильнее. Они с лёгкостью одолели его и бросили в холодную воду.

Он барахтался, захлёбываясь и задыхаясь. Вода обжигала его холодом, сковывая движения.

Он чувствовал, как его лёгкие наполняются водой, как его тело слабеет, как его сознание меркнет.

Он понимал, что тонет.

И в этот момент…

Он увидел своё отражение. Оно было искажённым, размытым, чудовищным. Он увидел в нем не только страх и боль, но и… отвращение.

Отвращение к самому себе.

Отвращение к своей немоте, делавшей его беззащитным.

Отвращение к своей слабости, не позволявшей ему сопротивляться.

Он чувствовал себя ничтожным, бесполезным, достойным только презрения.

Он понял, что они правы.

Он понял, что он заслуживает этого.

Он заслуживает смерти.

Он закрыл глаза и перестал сопротивляться.

Он решил утонуть.

Он отпустил себя в объятия тёмной, холодной воды, надеясь, что это будет конец его страданиям.

Но вдруг…

Что-то произошло.Чья-то рука коснулась его. Чья-то сила потянула его вверх.

Он почувствовал, как его вытаскивают из воды, как он снова может дышать.

Он открыл глаза и увидел…

Небо.

Серое, безрадостное небо, словно отражающее его собственное состояние.

Он лежал на берегу, дрожа всем телом и кашляя водой.

Он откашливался, пытаясь отдышаться, и увидел ее. Она стояла на коленях рядом с ним, ее лицо было бледным от страха, а в глазах плескались слезы. Она дрожала так же сильно, как и он. Она вытащила его из воды.

Он не понимал, как ей это удалось. Она была маленькой и хрупкой, а он – пусть и не намного, но все же больше и сильнее ее. Но она сделала это. Она спасла его.

Хулиганы исчезли. Они, видимо, испугались, когда увидели, что он тонет, и убежали, оставив их одних.

Она молча обняла его, прижав к себе так сильно, что ему стало трудно дышать. Но он не отстранился. Он чувствовал ее тепло, ее заботу, ее любовь. И в этот момент он понял, что она – все, что у него есть.

Они долго сидели на берегу, молча, пока солнце не начало садиться. Она согревала его своим телом, а он – ее своей благодарностью.

Когда они вернулись домой, он не рассказал родителям о том, что произошло. Он боялся, что они начнут ругать его за то, что он ходит на озеро один, или что они попытаются оградить его от внешнего мира. Он не хотел этого. Он хотел быть с ней.