Читать книгу Крик Весны - - Страница 9

Мне было пятнадцать. Вернувшись домой, мне стоило взять в руки стакан сока и рассказать маме, как прошёл день рождения моей лучшей подруги. Но вместо этого я закрылась в комнате и ждала звонка. Хотела узнать, что Весна думает о моём подарке.

Знала, что она скоро его откроет. Потому и ждала.

Минуту, две, час. Я стала переживать. Неужели Весну не впечатлила скрипачка?

В голове все еще стояло её выступление. Волшебная, но такая грустная и потерянная. Кружится в вальсе, но совершенно одна. Её окружает так много людей, но она всего лишь инструмент в чужих руках, издающий звуки по просьбе её бабушки, которую она ненавидит.

Я не понимала, как можно было собственную внучку так назвать. Моя бабушка была намного добрее, каждое лето она присылала мне ягоды, а в деревне откармливала что было сил, и пока я влезала в дверной проём, она считала, что я худенькая.

А эта женщина с ледяными голубыми глазами, змеиной улыбкой и тошнотворно- мягким голосом бабушкой не могла называться…

Как Весна смотрела на неё. От воспоминаний по коже стали бегать мурашки.

«Ты не получишь то, чего ждёшь. Это последняя скрипка для тебя, бабушка…»

Это я отчётливо видела в тёмных глазах подруги. Она точно играла ей в последний раз. Интересно, она просто начнёт игнорировать бабушку? Но как, если она даже услышав такие гадости о себе не пошла ей наперекор?

Я смотрела на тёмное небо, думая над всем этим. Какие варианты были у Весны?

Почему-то вспомнилось, как я ей пела. Эх, если бы у Весны всё же был голос. Наверное, он был бы таким же прекрасным, как её улыбка. Мягким, нежным и немного беззаботным, заставляющим забыть обо всём на свете.

Если бы у неё был голос, бабушка бы точно любила её. Но ведь я и без голоса люблю подругу, как и родители, и брат? Так почему же эта женщина?… Она была такой странной и непонятной, не то, что её дочь или Весна.

«Последняя скрипка» – так бы я назвала исполнение подруги.

Мне нравилось её лёгкое бунтарство, хотелось, чтобы она проявляла его чаще.

Я устала ждать, набрала подругу сама. Гудки… И тишина на том конце провода, она так и не взяла. Даже спустя три звонка, что было уже критичным.

Руки мои задрожали, а я стала бегать по комнате. Пальцы сами набрали номер Жени.

– Привет…

– Женя, пожалуйста, проверь сестру. Она не берёт…

Друг цокнул языком. Явно был недоволен, что я заставила его встать с кроватки.

– У неё закрыто, она наверно моется.

– Пожалуйста, Женя. Мне страшно. Постучи, пусть она хоть какой- нибудь звук издаст.

– Весна! Сестра, ты слышишь!!!

Через телефон я слышала, как парень ломиться через дверь.

– Подожди минуту, я схожу за ключом от замка.

Я ходила по комнате, рисовала что-то на столе ручкой, чувствуя, как внутри всё сжимается и трясётся одновременно.

У Весны был способ не играть, и им не было лишиться скрипки. Бабушка бы купила новую. А вот внучку…

– Пожалуйста, Женя, быстрее! – стала молить я, чувствуя, как по глазам начинают течь слёзы.

Мне было страшно, как будто я осталась совсем одна.

– Открываю уже, подожди,– пропыхтели мне в ответ.– Сестра, ты где… Весна!

Я услышала крик.

– Мама, папа! Сюда, быстрее. Весна, ты что…

– Женя, что произошло?!

Трубку бросили. Я выбежала быстрее из комнаты и вбежала в комнату к родителям. Совсем не помню, как стала им впопыхах рассказывать что-то.

Или потому что я была единственным ребёнком в семье, или потому что меня правда очень сильно любили, но уже через пару минут мы ехали к семье моей подруги. Пока я смотрела по сторонам, из колонок раздавалась песня «It's My Life». Я её ненавидела уже!

Она всегда играла, когда я была и так не в настроении. А может это подсказка вселенной – вся твоя жизнь тот еще кусок нервов?

В пятнадцать я об этом не думала, я переживала только за подругу. Дома её не оказалось, как и всех членов семьи Весны. Он был закрыт, ворота заперты, а свет везде выключен.

– Я позвонила маме Весны,– тихо произнесла моя мама и обняла меня. – Твоя подруга сейчас в больнице, ты не сможешь с ней сегодня встретиться.

– Что с ней?

– Завтра всё сама узнаешь.

И снова этот взгляд, когда моя собственная мама не могла подобрать слов, и всё описывала этим странным блеском в радужках, поджатыми губами и слегка наморщенным лбом.

Спать я легла очень рано, хотелось, чтобы быстрее наступило утро, и, наконец, узнала, что случилось с подругой…

Ночью мне снился океан. Мы сидели с Весной на его берегу и пропускали сквозь пальцы песок. На моей руке была татуировка, как и на её. Мы что-то тихо обсуждали, совсем не обращая внимания на то, как нас кто-то зовёт.

– Ника! Ника!

Я подскочила с кровати. Это моя мама, она разбудил меня, чтобы мы отправились к Весне.

Взяв несколько вафель с собой, я снова села в машину. Поднялись на этаж к подруге мы быстро, но не так скоро попали в палату. Сперва нужно было что-то подписать, надеть что-то на ноги, накинуть сверху. Столько формальностей из- за частной и платной больницы. Но я была на всё согласна, только бы меня пустили к лучшей подруге.

– Привет.

Я вошла в палату, где сидели родители Весны и её брат. Женя сидел бледнее обычного, и мама гладила его по голове, пока отец их напряжённо смотрел на дочку, скрестив руки на груди.

– Привет, Ника,– поздоровались они со мной.

Только Весна не оторвала взгляд от своих ладоней, на которые смотрела, сидя в больничной постели во всём белом. Её волосы хаотично раскинулись по спине, а плечи слегка вздрагивали. Она плакала…

– Весна…– я подошла ближе к подруге и заметила, что на её запястье плотно намотан бинт. – Что ты… наделала?

– Если бы не ты, Ника, она бы умерла,– сухо и спокойно произнёс мужчина.

Я обняла подругу, но она никак не реагировала.

– Нам нужно нанять психолога…– прошептала тётя Даша.

– Уже делали, мам, это бесполезно,– устало произнёс Женя. – Я не знаю, что ей надо.

– Заткнитесь!– крикнула я.

Они обсуждали Весну так, словно её здесь не было. Почему они так равнодушно к ней относились?

– Это всё вы! Вы виноваты.

– Мы делали всё, что можно, Ника. И не кричи.

– Всё?– я встала с кровати и подошла к ним. – Думаете, я бы так не поступила, услышав себя неполноценным отродьем, которого изнасиловали? Неужели вы не видите, что она одна? Она чувствует себя виноватой, и вы только усиливаете этот груз. Никто не может ей помочь из вас…

– Ты проводишь с ней все выходные, всё свободное время, Ника,– возразил Женя. – Я отдал ей только что часть своей крови, всегда её развлекаю, родители подыскивают учителей, всё делается для её капризов. Мы все её поддерживаем.

– Это не одно и то же. Вы должны заниматься не тем, что нужно Весне. А тем, что хочется вам! Тогда она не будет чувствовать, что чем-то вам обязана. Её проблемы только её. Чем больше вы её опекаете, тем больше она одинока и несчастна. Вы только больше указываете и напоминаете е о том, что с ней произошло. Вот и сейчас…

Весна захлопала в ладоши. Все посмотрели на неё, подруга подняла свои заплаканные глаза.

– Уходите. Пожалуйста.

Все вышли кроме меня. Весна долго смотрела на дверь, чтобы я сделала, что и все, но я даже не собиралась. Подошла к ней и ударила по щеке. Вложила в удар всю силу, все нервы, которые затратила, пока ждала от неё ответного звонка, пока ждала, что Женя откроет дверь и скажет, что же случилось с моей подругой, а потом как ехала к ней домой, а после в больницу.

Весна схватилась за щёку и с яростью посмотрела на меня.

– Ты не имеешь права злиться! Это я, я должна злиться! Ты ужасная подруга, просто невыносимая. Отвратительная. У меня слов нет, чтобы сказать, как я тебя ненавижу. Ты мне только жизнь портишь. Из- за тебя я постоянно сижу дома в выходные, занимаюсь вокалом, который мне неинтересен. Из- за тебя я не спала всю ночь, думая, жива ты или нет! Дура!

Дверь в палату снова открылась, в неё кто-то вошёл, но меня в тот момент это не интересовало. Я смотрела в тёмные горящие глаза, на красные щёк из- за злости, и чувствовала, как внутри меня всё кипит.

– Это ты хочешь услышать? – уже спокойно спросила я. – Так вот я тебе сказала. Ты довольна? Ты думаешь, что это правда?

Весна молчала, только громко сопела и всё еще держалась за щеку.

– Никогда не смей мне больше фальшиво улыбаться, слышишь? Вот так ты отвечаешь на всю любовь, что тебе даём мы? Весна, соберись! Это не с тобой я сбегала из лагеря днём, не тебе я пела песни. Где ты? Вернись ко мне! Не слушай, что говорит твоя бабка, какое тебе до неё дело? Людям не нужен твой голос, чтобы тебя понять и любить, не важно, что с тобой произошло несколько лет назад. У тебя есть руки, ноги, голова, глаза. Ты столько всего можешь еще сделать, а что вместо этого?!

Я оторвала от щеки её перебинтованную руку и помахала ею, игнорируя её скривившиеся от боли губы.

– Больно? Вот так же и другим, когда ты так поступаешь. Только эта боль быстро проходит, а наша длиться долго, даже очень долго. А ты, вместо того чтобы нормально попросить того, что хочешь, строишь фальшивые улыбки, как твоя чокнутая бабка. Я всё сказала!

Отпустив руку, я вышла из палаты. На выходе столкнулась глазами с мамой Весны, которая очень сильно побледнела. Я подумала о том, что сделала, только когда вышла и ударила ладонью по стене.

– Ай!– в фильмах это выглядело намного лучше.

Руку пронзила боль, а коридор смех . Не только мои родные, но и Весны, смеялись надо мной. Пошатываясь, я села рядом с позеленевшим другом.

– Это было больно?

Он помотал головой и достал из кармана шоколадку.

– Будешь?

Его губы пересохли, щёки немного впали, а кожа была совсем бледная.

– Спасибо, не хочу.

– Как ты поняла, что она хочет что-то с собой сделать? Из- за слов бабушки?

Теперь помотала головой я… Все смотрели на Весну, но никто не смотрел намного глубже, где была её душа. Все видели, что она показывает, но никто не хотел разбираться с внутренними чувствами. Может, мы и не были сёстрами, но наверняка понимали друг друга лучше родных.

– Её скрипка. Песня оборвалась на самом интересном моменте, а её взгляд мне говорил, что это последняя выполненная просьба для своей бабушки. И есть только один вариант, как дальше не идти у неё на поводу. Сбежать туда, где её никто не достанет, даже такая влиятельная особа, как ваша бабушка.

Меня обняли и прижали к себе. Это была мама Весны, которая вдруг стала плакать.

– Я так рада, что ты есть в её жизни. Пожалуйста, не бросай её ради нас.

– Я не брошу её ради себя, потому что люблю Весну, сильно люблю.

Я покраснела. Было неловко говорить эти слова неродным людям, я и подруге их редко говорила, но сейчас это было нужно.

Мы не заметили, как дверь из палаты открылась, мы увидели Весну, когда она встала перед всеми нами и смотрела на свои ноги в белых тапочках. Смешная, но совсем грустная.

– Простите меня, пожалуйста. Я вас всех очень люблю.

Повернувшись ко мне, она подошла ближе.

– Ника, обещаю, больше я не буду притворяться. Спасибо тебе.

–то-то же…– скрестив руки на груди, отвернулась от неё.

Как будто вот так просто своим «прости» она могла всё исправить.

Весна подошла ко мне и крепко обняла, прижав своими обессиленными руками к себе. Следующим был Женя, которого она поцеловала в щёку. Мои родители тоже обнялись с подругой, и когда Весна подошла уже к своим, она стала плакать.

– Мы тебя всегда будем любить, малышка.

Они шептали ей тёплые слова, а она кивала и утирала слёзы. Мне не сильно верилось, что что-то сильно изменится с того дня, однако после этого я поняла, что слово данное Весной всегда буде сдержано.

После произошедшего подруга сильно изменилась, действительно перестала притворяться и… Такой она стала нравится мне намного больше!