Читать книгу Преданная демоном. Восстание из пепла - - Страница 2

Я раскрыл глаза и поморщился. Голова гудела, к горлу подступала тошнота, тело трясло мелкой дрожью. За последние месяцы подобное состояние стало для меня нормой. Алкоголь помогал забыться, даровал облегчение. Но действие было непродолжительным. Каждый день начинался одинаково: сначала накатывало похмелье, а потом приходила боль – острая, безумная, всепоглощающая. Такая, от которой хочется сдохнуть, уйти в небытие, туда, где, возможно, я вновь увижусь с той, кого потерял.

Похмелье было как наказание – меня ломало, штормило. Но я не хотел этому сопротивляться, мучая таким образом сам себя, потому что считал, что заслужил эту боль. Головой я понимал, что именно алкоголь и моя слабость привели к тому, что случилось. И в нормальной ситуации я бы попытался взять себя в руки, чтобы бороться и победить эту зависимость. Но сейчас уже было поздно. Всё, что мог потерять, я уже потерял. Я просто тонул и не хотел этому сопротивляться, всё глубже и глубже шёл на дно, вдыхая в лёгкие воду, которая обжигала не хуже огня.

Вместе с саморазрушением появилась новая цель – месть. Только она позволяла удержаться на плаву, не уйти в вечное, спасительное забытьё. Вот уже несколько месяцев я охотился на тех, кто был причастен к смерти моей жены: судьи, охранники, молчаливые наблюдатели. Все они мучительно умирали от моих рук. Но даже это не помогало, не приносило должного удовлетворения, не возвращало Анабель к жизни, не унимало боль.

Сегодняшнее утро было особенным, несмотря на то, что физически я чувствовал себя отвратительно. В душе наконец-то поселился отголосок спокойствия. Вчера погиб последний причастный, не считая брата и отца. Как бы сильно я их ни ненавидел, не мог поднять на них руку. Не мог перейти грань. Я всё ещё не получил удовлетворения, но что-то мне подсказывало, что их смерть ничего не изменит. Эта рана никогда не перестанет болеть, даже если затянется.

Кратковременная радость от достижения цели сменилась чувством пустоты. Как будто бы последняя точка в этой истории поставлена. Но я не был к этому готов и не имел понятия, что делать дальше.

Поэтому именно сегодня я почувствовал нужду отправиться в гости к лучшему другу – Витору. Я несколько раз пытался с ним поговорить, но каждый раз натыкался на полное игнорирование с его стороны. Забывшись в своих проблемах, я не обратил на это внимания. И лишь избавившись от определённого балласта, наконец-то понял: что-то не так. Поэтому решил наведаться к нему.

Друга я нашёл в его доме. Дверь распахнулась быстро, но вот радости от встречи не было.

– Привет, – произнёс я, ожидая ответа и удивляясь, что его не последовало.

Вит молча стоял на пороге, сверля меня безжизненным взглядом. Выглядел он не лучше меня: недельная щетина, синяки под глазами, поникшие плечи. На несколько секунд повисла неловкая пауза, так что я решил проявить инициативу сам.

– Даже не пригласишь войти? – поинтересовался я.

Он молча отошёл в сторону, распахивая дверь шире и жестом приглашая в дом, но всё ещё не произнеся ни слова. И было в этом молчании что-то зловещее, пугающее до чёртиков. Кажется, утонув в своих проблемах, я забыл, что он тоже любил Анабель и сейчас страдает не меньше моего.

Я прошёл на кухню и занял место за столом.

– Извини, выпить не предлагаю, у меня нечего, – наконец-то услышал я басистый голос друга.

– Так даже лучше. Наверное, с меня хватит, – ответил я.

– Да неужели, – скептически хмыкнул он, задевая за живое. – Чем обязан Его Высочеству?

– Не язви. Я пришёл поговорить, – потирая виски в попытке избавиться от боли, произнёс я. – Я… Я не знаю, что делать. Мне так плохо. Тяжело. Я виноват.

– Виноват, – холодно ответил друг, присаживаясь напротив.

Его слова огорошили, ударили в самое сердце. Это была не та реакция, на которую я рассчитывал. Я говорил искренне, но всё равно надеялся на поддержку и понимание. Подняв взгляд на друга, которому доверял больше всего на свете, я встретил лишь холодное осуждение, ни капли понимания.

– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалел? Успокоил? Поддержал? – безэмоционально спросил он. – Не дождёшься. Ты виноват, и я не планирую оправдывать твои поступки. Нет. Не в этот раз.

Вит взялся за голову, тяжело вздохнул и произнёс слова, что били больнее камня:

– Если бы не ты, она была бы жива. Не один ты сейчас страдаешь, но между нами есть огромная разница: я сделал всё, чтобы спасти Бель, а ты… ты был слишком слаб, чтобы сражаться. А сейчас уже поздно. После драки кулаками не машут. Что бы ты ни сделал – это не умолит твоей вины. Ты виноват, и я не хочу тебя ни понимать, ни жалеть, ни тем более успокаивать.

Мне хотелось его ударить, орать, что это не так, оправдываться. Но я лишь смотрел на друга, который всегда был на моей стороне, который был ближе всех в этом мире. И понимал, что потерял не только жену. Вит был прав – что бы я ни сделал, это не умолит моей вины и, самое главное, не вернёт ту, что я любил больше жизни.

– Слышал, ты работаешь на Шейна? – то ли от обиды, то ли от злости или безысходности задал вопрос, который вертелся на языке.

– Работаю? – горько усмехнулся Витор. – Так ты это называешь? У меня отобрали титул, земли, имущество – хорошо хоть дом оставили. И если я не буду «работать», то и жизнь заберут тоже… Но знаешь, я ни о чём не жалею. И если бы знал всё наперёд, то всё равно не стал бы сидеть смирно и ждать, пока Анабель убьют. В отличие от некоторых.

Я буравил взглядом Витора, не зная, что сказать, как оправдаться. Было горько и больно. В горле пересохло, ни одна толковая мысль не приходила в голову, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию.

– Я предпочёл бы быть на её месте, – всё-таки произнёс то, что было на сердце. – Лучше бы я сгорел на той самой площади. Лучше бы погиб, чтобы она жила.

– Честно? Я считаю, что так было бы правильнее, – сказал друг, вбивая очередной гвоздь в крышку моего гроба. – Но слишком поздно. Это уже невозможно исправить. Анабель мертва, а твоя смерть её не вернёт и никому не принесёт облегчения. Наоборот, лишь усугубит ситуацию ещё больше, позволит твоим врагам раздавить остаток того хорошего, что несла в мир наша маленькая птичка. Вспомни, чего она желала, за что боролась, на какие жертвы пошла, чтобы предотвратить войну с драконами, не допустить к власти Шейна. А что происходит сейчас? Мы опять на грани новой, разрушительной войны. Твой брат добился того, чего желал, и делает всё ещё хуже. Он жестокий, безумный садист – таким не место у власти. Бель любила нашу страну, желала процветания империи Элло. Ей было бы больно, если бы она увидела то, что происходит. Мы на грани распада. И если сейчас ты опять сдашься, наложишь на себя руки и не будешь бороться за её идеалы, то всё развалится. Ты вновь испортишь всё то, что было ей дорого. Твоя боль – это твоё наказание. Живи с ней. Но прекрати марать память о своей жене, доведи до конца то, что было ей столь важно.

Его слова били в самое сердце, причиняя ещё больше боли, усиливая то чувство вины, что и так жило внутри. Он был прав. Совершенно прав. И мне надо было взять себя в руки и сделать всё то, что было сказано. Но я чувствовал себя уставшим, разрушенным, опустошённым и сломленным. Даже если ты взрослый, опытный мужчина – иногда ты чувствуешь себя маленьким, беспомощным мальчиком. Силы ведь не берутся ниоткуда. Где их взять, если внутри полная разруха, если там остались лишь руины от того, кем ты был?

Говорят, мужчины не имеют права на слабость. За то, что позволительно женщинам, нас порицают, гнобят и обвиняют. Нам нельзя плакать, нельзя сдаваться, нельзя забиться в угол и жалеть себя. Но ведь мы тоже люди. Мы не более бесчувственны, чем «слабый пол». И у нас бывают моменты, когда больше нет желания и сил поддерживать эту маску непробиваемого, стойкого эталона, которую все привыкли видеть.

И всё же, собравшись с духом, я произнёс:

– Ты поможешь мне в этом?

– Рен, знаешь что, мы многое с тобой пережили. Ты мой друг, и останешься им всегда. Но сейчас… – Вит опустил взгляд, а потом вновь посмотрел мне в глаза и самым серьёзным тоном произнёс: – …сейчас прошу тебя уйти и больше не приходить. Я не готов тебя видеть и не уверен, что это изменится в ближайшем будущем.

В этот период я как никогда нуждался в поддержке друга. И, встретив отказ, осознав, что я один – что-то сломалось во мне окончательно. Видимо, я далеко не такой сильный, как все думают. Вряд ли я смогу бороться в одиночку. И всё же, я не стал спорить, уговаривать друга. Не потому что был слишком гордый. А потому, что понял – это бесполезно. Я потерял не только Анабель, но и друзей, союзников, а самое главное – я потерял самого себя. Поэтому я молча встал и ушёл, оставив всю свою боль и отчаяние внутри. Чувствуя себя ещё хуже, чем раньше.