Читать книгу Второй шанс - - Страница 3

Полина, сама того не ожидая, дошла до входа в метро и, как на автопилоте, поехала на работу. Идти ей было особо некуда и не к кому. Мать жила за городом. Родственников в городе не было.

До Стаса Полина снимала квартиру с друзьями, Антоном и Софией, но теперь она не могла туда вернуться. София съехала еще до замужества к Роману, а у Антона была своя личная жизнь, которую он и обустроил в этой квартире, когда остался один, без своих соседок.

Конечно, Антон, как настоящий друг, не позволит ей остаться на улице. Его даже просить не надо. Но Полина не хотела беспокоить никого из друзей и навязываться, даже к Софии, несмотря на то, что они были все еще очень близкими подругами.

У всех своя жизнь. И Полина хотела свою жизнь так сильно, что закрыла глаза на все недостатки Стаса. Она убедила себя, что он достоин ее любви, и она обязательно будет с ним счастлива. Когда–нибудь.

Она ехала в метро, и мысли в ее голове ворочались как сонные мухи, а Полина невидящим взглядом смотрела в окно вагона. Она немного побудет на работе, может даже наврет Антону, что всего лишь слегка поругалась со Стасом.

Рассказывать всё своему другу ей сейчас совсем не хотелось. Потому что она знала, что ей очень долго придется выслушивать «А я тебя предупреждал…» и тому подобное.

Ей просто нужно собраться с мыслями, может, подыскать в интернете какой–нибудь хостел поблизости на пару дней, и в это время подыскать себе квартиру для жилья.

Глядя в размытое отражение в стекле, она попыталась вытереть остатки туши для ресниц. Тушь вся размазалась, и Полина наверняка была похожа на панду.

Но она только растерла кожу, отчего под глазами защипало и, по всей видимости, покраснело. Теперь, подумала Полина, она стала похожа на панду в долгом запое.

Она оставила попытки привести себя в порядок и опять уставилась в окно. Полина понимала, что давно устала от отношений со Стасом. А сегодняшние события должны были поставить жирную точку в их игре в семью.

Но почему–то, все равно, было безумно больно от его предательства. Ей хотелось вернуться, надавать ему пощечин, наговорить гадостей и сказать о том, как сильно она старалась ради них обоих.

Она прокручивала увиденную сцену много раз и ругала себя, что ушла просто так, не сказав ни слова. А так хотелось, чтобы Стас знал, как подло он поступил. Полина представляла, как однажды сама бы решилась на разрыв и бросила Стаса.

Знай она, заранее, чем все это закончится, она бы давно ушла, без сожалений. Она столько раз снова и снова убеждала себя, что все вот–вот изменится, и не желала ничего менять, плывя по течению вместе с диванным Стасом.

Вот если бы то, вот если бы это. Она задавалась вопросами, на которые у нее не было ответов, перебирала разные варианты развития событий, поступи она так, или эдак.

Но это были всего лишь мысли в голове, а всё случилось, так как случилось. И Полина ехала в метро без какой–либо четкой цели и плана.

Она даже не знала, где ей сегодня придется ночевать. В кармане у нее был только телефон, к которому, слава техническому прогрессу, были привязаны все карты.

Иначе все было бы совсем плохо, потому что сумку, а с ней и кошелек, и даже ключи от машины, она оставила там, в коридоре, вместе с расквашенной пиццей.

Полине стало нестерпимо душно и тесно в этом вагоне. Казалось, что стены сжимаются вокруг нее, а лица людей расплываются. Ей стало нечем дышать, и она в отчаянии рванула на шее воротник рубашки.

Затем она резко встала и выскочила на ближайшей станции. Выбежав на улицу, она полной грудью вдохнула прохладный вечерний воздух, и в голове немного прояснилось.

Она начала оглядываться, соображая в какую сторону ей лучше двигаться. До работы идти было еще далековато, но лучше было пройтись пешком и остынуть.

Полина шагала вниз по улице. Голова все еще немного кружилась, но Полина старалась сосредоточиться на своих размеренных шагах, чтобы просто идти вперед. Потому что ей казалось, если она остановится, то и эти узкие улицы тоже начнут сжиматься вокруг нее.

Она не заметила, как из арки наперерез ей выехал большой чёрный автомобиль. Видимо, водитель тоже не был внимателен, выезжая на улицу, и никак не ожидал, что Полина резко выскочит ему под колеса.

Скорость была небольшая, но автомобиль ударил тонкую фигурку Полины, от чего та упала ему под колеса и пропала из виду. Водитель резко затормозил. Еще немного и Полину могли запросто переехать, что повлекло бы за собой более страшные травмы или даже смерть.

Из автомобиля выскочили две огромные фигуры в черных костюмах. Они вытащили девушку из–под капота, убедившись, что вокруг практически не было свидетелей произошедшего.

Полину подняли, держа с двух сторон и, как сломанную куклу, запихнули на заднее сиденье черного джипа. Еще раз оглядевшись, мужчины сели в автомобиль и резко дали по газам, увозя пострадавшую в неизвестном направлении.

Полина глухо застонала. Все расплывалось перед ее глазами, и она никак не могла сфокусировать взгляд. Перед тем, как провалиться в темноту, она увидела, как над ней склонился мужчина, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Она несколько раз выныривала из этой темноты, но все вращалось как в калейдоскопе. Ее куда–то несли, потом перекладывали на что–то твердое, катили, затем опять перекладывали.

Яркий свет сменялся тьмой, ее то тошнило, то она проваливалась. Иногда было холодно, иногда что–то гремело и стучало, прямо над головой. Ей светили в глаза, она вяло отмахивалась от рук, которые что–то с ней делали.

По прошествии какого–то времени, Полина точно не знала сколько часов прошло, она опять вынырнула и услышала звуки. Сначала Полина пыталась прислушиваться к ним, не в состоянии открыть глаза.

Тихие разговоры, шаги, открывающиеся и закрывающиеся двери. Где–то звонил телефон, кто–то давал указания. Она медленно открыла глаза. В комнате был полумрак. Рядом с ней тускло горела прикроватная лампа, немного разбавляя своим теплым светом сгущающуюся тьму.

Полина несколько раз моргнула, чтобы унять головокружение. Голова сильно гудела и Полину мутило. Она слегка повернула голову, приподняла руку и посмотрела на тянущуюся от сгиба локтя капельницу.

Потом Полина подняла глаза и увидела рядом с собой седого мужчину в медицинской униформе. Он по–доброму ей улыбнулся:

– Очнулась, девочка? Как ты себя чувствуешь?

– Вроде неплохо. Кто вы? Что случилось? Я в больнице? – хриплым голосом спросила Полина, с трудом выговаривая и складывая в предложения, слова.

– Меня зовут Аркадий Петрович. Я врач. Тебя привезли ко мне в клинику после аварии. Мы сделали некоторые инструментальные исследования, и убедившись, что твои травмы эээ… не угрожают жизни, я разрешил лечить тебя в домашних условиях, – он еще раз улыбнулся, видимо пытаясь выглядеть добродушно. – У тебя сотрясение мозга и ушиб мягких тканей.

– В каких еще домашних условиях? Где я? – свела брови Полина.

– Ты у меня дома, – из кресла в дальнем углу поднялся еще один мужской силуэт.

Мужчина подошел к кровати и вышел на свет. Он был высокого роста и широкоплечим. Коротко стриженные русые волосы были тщательно уложены. Он внимательно смотрел на Полину из–под нахмуренных бровей, будто оценивая и пытаясь заранее угадать ее реакцию.

Густая щетина покрывала его подбородок, но даже ее густота не могла скрыть некрасивого глубокого шрама, который пересекал его щеку и касался четко очерченных губ.

Полина внутренне вся сжалась. Понимание нахлынуло на нее так резко, что она задрожала и покрылась мурашками, как от холода.

Ее сбила машина. Всех подробностей она не помнила, в голове все перемешалось. Но, несмотря на спутанность, Полина с ужасом осознавала, что она, в непонятно каком состоянии, находится в чужом доме, с двумя мужчинами. Которые, по всей видимости, решили скрыть этот инцидент и, возможно, что они еще до конца не решили, что с ней дальше делать.

Может быть, этот доктор, который все–таки давал клятву Гиппократа, был обязан ее подлечить и не дать умереть. А затем, когда его не будет рядом, от нее спокойно избавятся, как от улики.

Потому, что этот второй мужчина выглядел так, как будто избавляться от улик, а может и людей – для него дело привычное. Кто он такой? Почему решил, что может распоряжаться ее здоровьем, телом, жизнью?

Она попыталась подняться. Но от резкого подъема ее замутило, и мир вокруг завертелся. Она автоматически подняла руки, чтобы обхватить голову, и шнур капельницы резко дернулся.

Доктор подался вперед, обхватив ее запястье, чтобы не дать Полине вырвать иглу из вены.

– Тссс, сейчас ты выдернешь капельницу, дорогая. Тебе нельзя вставать. Я буду здесь, пока не сделаю все необходимые лекарства. У нас с тобой еще одна капельница. А затем с тобой побудет моя медсестра. Она останется с тобой на всю ночь, – он, будто убаюкивая ее, тихо говорил себе под нос, а его руки хлопотали над столиком с медикаментами.

Он что–то вливал прямо в резинку капельницы, ловко проводя все манипуляции. Было ясно, что, несмотря на то, что он врач, руки еще не забыли, как проводить эти слишком простые для него процедуры, которые обычно выполняют медсестры.

Полина, услышав, что, по крайней мере, еще целую ночь она будет жить под присмотром медсестры, немного успокоилась. Не станут же от нее избавляться на глазах у медсестры?

Она опустила голову на подушку, не отрывая взгляда от хозяина дома. Тот, видя, что вызвал не совсем адекватную реакцию у больной, резко развернулся и вышел из комнаты, оставив ее на попечении медика.

Без его пугающего присутствия Полине стало легче дышать. Она начала обдумывать, какие вопросы задать врачу, чтобы хоть немного выяснить, какое будущее ее ждет.

– Когда я смогу уйти отсюда? – она с надеждой посмотрела на седовласого мужчину.

– Как решит Андрей Викторович. И не раньше, чем выздоровеешь, конечно, – поправился он.

– Зачем вы ему помогаете? – Полина подняла глаза на доктора, пытаясь считать с его лица правду.

– Андрей Викторович очень много сделал для моей клиники. И для моей семьи. А я ему помогаю. Когда это необходимо, – сказал он и начал напевать тихую мелодию, наводя порядок в медикаментах, явно дав понять, что не собирается продолжать разговор.

Полина хотела узнать больше, но на тело навалилась приятная тяжесть, она зевнула и прикрыла глаза. Мысли начали течь медленнее, а затем и вовсе утихли, а Полина погрузилась в приятную темноту.