Читать книгу Великая стужа - - Страница 4
Глава 4. Предвестие Войны
ОглавлениеХрам Велеса был пуст. Но сердце Велеса – нет.
Откровение, что пришло к нему в трансе, не отпускало: Фата – не просто форпост врага, а вратарь тьмы, и тот, кто стоит за этой дверью, знает его имя… и кровь.
Он стоял у западной арки храма, глядя на город. Белояр-град ещё спал в лунном свете, будто не ведал, что каждое дыхание – может быть последним из спокойных. Небо над ним казалось обычным – звёзды, редкие облака, эфирное мерцание – но Велес знал, что за этой тишиной собирается буря.
– Это будет война. Галактическая. Великая, как быль, которую боялись записывать летописцы.– Это не будет стычкой. – Не будет скрытым ударом. И он знал – Мидгард не готов.
А ведь враг не ждал. Он уже действовал.Ни Атланта, с её сияющими башнями и заносчивыми Архонтами. Ни Тартария, впавшая в забытьё, пуская корни в землю и забывая небо. Ни Советы Асгарда, где за богоподобными лицами скрывались усталость и страх. – Зов предков. Велес к Совету. Я прошу не разрешения. Я прошу щит.Велес зажёг огненную спираль на ладони – знак тревоги – и поднёс к губам перстень Дозора. Из эфира раздался гул. Ответ был сдержан:
– Принято. Что ты видел?
Он медленно прошёлся вдоль зала, будто расставляя тени:
– Стужа началась.– Я видел Фату. Башню Кащея. – Я видел брата. Его душа мертва, но тело живо. – Я видел тьму, и она не остановится на Мидгарде. – Это не локальное вторжение. Это – восход Второго Ледника. На том конце эфира долго молчали.
Наконец, прозвучал голос Верховного Стратега Асгарда – Яр-Тура:
– Ты утверждаешь, что Фата – это портал?
– Не просто портал. Это клин. Если он прорежет эфирную ткань – Тьма прорвётся во все миры, связанные с Мидгардом. Первые падут те, кто доверяют магии, ибо её слои первыми заразятся. А потом… начнётся Сгиб.
– Что ты предлагаешь?
– Скрытая война окончена. Это станет явной битвой.– Созыв всех Родов. Возвращение древнего союза. Мобилизацию. Пророческий сигнал. – И ты готов возглавить подготовку?
Велес на миг замолчал. Потом сжал кулак – по ладони хлынула кровь, стекавшая по линии жизни.
– Я уже в ней.