Читать книгу Кожа - - Страница 4

Ночь, время 22:05. Одинокая девушка сидит на автобусной остановке на лавочке. Тусклый фонарь, пустынная улица. Она слушает музыку в наушниках и ковыряется в телефоне. Смеётся, прочитав сообщение от подруги.

Мужчина в чёрной куртке, на голову надвинут капюшон, подходит быстро и бесшумно, становится у неё за спиной. Девушка не замечает его. Тень отбрасывается за её спину. Мужчина сжимает в руке шприц. Быстрым движением руки он втыкает иголку ей в шею и вводит содержимое. Девушка резко вздрагивает и тут же обмякает, опустившись на лавочку, выронив из рук телефон. Тот падает на землю у её ног.

Мужчина торопливо обходит лавочку, наклоняется, поднимает телефон и кладёт его в карман, рукой, затянутой в чёрную кожаную перчатку. После чего подходит к девушке, поднимает её, обвивает её руку вокруг своей шеи, подхватывает за талию и ведёт её прочь. Она не шевелится, ноги волочатся по земле, голова упала к нему на плечо, глаза её судорожно бегают, пытаясь сфокусировать взгляд. На встречу им идёт парочка, парень с модной стрижкой и блондинистыми волосами, и девушка с ярко розовыми коротко подстриженными волосами. На вид им лет по семнадцать. Парочка замедляет ход и блондинчик спрашивает:

– Дядь, помощь нужна?

Мужчина, в надвинутом на глаза капюшоне, быстро чеканя слова, отвечает:

– Нет, ребят, спасибо. Всё в порядке. Жена перебрала на корпоративе. Вот, домой веду.

Блондинчик ухмыляется и понимающе кивает. Розововолосая девчонка, хихикнув, берёт блондинчика под руку, и они уходят. Девушка, обмякшая на руках мужчины, пытается судорожно хоть что-то сказать, язык не слушается, из груди вырывается только невнятное мычание. Парочка уже отдалилась, и пропала из поля зрения девушки. Она хочет повернуть голову, шея не слушается. Сердце бешено колотится в груди, на лбу проступила испарина. Мужчина, чуть кряхтя, заводит её за угол, и они погружаются в липкую темноту неосвещённого безлюдного переулка.

***

Алиса и Гена сидели в машине, которая, по всем правилам часа пик, затесалась в длинные ряды таких же скучающих и нервно сигналящих автомобилей, едва катившихся по проезжей части. Уперев локоть левой руки в открытое окно, Алиса подпирала кулаком свою щёку, устало глядя на недвижимый поток машин перед собой. Правая её рука мирно покоилась на руле, лишь изредка опускаясь на рычаг переключения скоростей механической коробки передач, которой Алиса всегда отдавала большее предпочтение, нежели автоматической.

– Как думаешь, что чувствует жертва, с которой вот-вот сдерут кожу? – задумчиво нарушил тишину Гена.

Алиса настороженно покосилась на напарника.

– Страх, очевидно, – сказала она. – Отчаяние. Гена, к чему этот вопрос?

– Просто пытаюсь понять, что чувствует убийца, когда такое творит, – ответил Гена.

– Пытаешься понять, что чувствует убийца, а спрашиваешь, что чувствует жертва. Не вижу логики, – проговорила Алиса, вскинув левую бровь.

– Ну, убийца же видит эмоции жертвы, – продолжал развивать тему Гена. – Страх, боль, отчаяние. Что там ещё? Надежда? Как думаешь, есть надежда на спасение, когда ты сидишь или лежишь парализованная в логове маньяка? – Он бросил на коллегу пытливый взгляд.

– Гена, ты меня пугаешь, – сказала Алиса и чуть помедлив, добавила: – Думаю, надежда есть всегда.

– И какая же из эмоций в глазах жертвы больше всего нравится убийце? – спросил Гена. – Страх? Отчаяние? Надежда? Какая из эмоций жертвы стоит того, чтобы убивать?

Алиса резко повернула голову и уставилась на Гену.

– Никакая из эмоций не стоит того, чтобы убивать! – сердито сказала она.

– Да я имел в виду для убийцы, – поспешил заверить Гена. – Он ведь явно психопат или садист. Никто в здравом уме не будет такое творить. А значит он явно получает удовольствие от процесса. Убийства на эмоциях, от ревности или по неосторожности происходят быстро и случайно, спонтанно. А этот… – Гена немного помолчал, задумавшись. – Этот как будто создавал шедевр, творил, старался, всё продумал. Упивался процессом? Или решил, что такая «красота» требует жертв и сам процесс сдирания кожи не доставлял ему удовольствия, а лишь только результат?

Алиса сложила губы в трубочку и подняв брови, задумалась.

– Хм. Знаешь, Гена, думаю, сам процесс для убийцы тоже что-то значит, носит какой-то сакральный смысл или вроде того. Он же мог сначала убить свою жертву, а потом уже содрать кожу. Но нет, он делал это именно пока жертва была жива. Более того, он вколол парализатор, который обездвиживает, но при этом не блокирует нервные окончания. Значит он хотел, чтобы жертва всё чувствовала и мучилась. Поэтому, создание, как ты выразился, «шедевра», если и было целью убийцы, то определённо не основной. Думаю, ему был важен сам процесс. Почему он выбрал именно такой способ убийства? Что и кому он этим хотел сказать?

Гена задумчиво покивал головой.

– Думаешь, он хотел этим что-то сказать? – спросил Гена. – Убийство со смыслом? Не убийство ради получения изощрённого удовольствия в процессе?

– Я уверена в этом, – ответила Алиса. – Это какой-то посыл. Осталось только понять о чём и кому.

Вынырнув, наконец, из бесконечной череды автомобилей, синяя «киа рио» покатила прочь от скопления машин, не перестававших пронзительно сигналить друг другу. Припарковавшись у элитного жилого комплекса в центре города, Алиса и Гена вышли из машины. В одном из домов этого комплекса находилась трёхкомнатная квартира Юлии Шаровской, которую заботливый отец подарил ей на совершеннолетие.

– Кто будет присутствовать при обыске? – спросила Алиса.

– Мать, – коротко ответил Гена.

– А отец?

– Нет.

– Слава богу, – облегчённо выдохнула Алиса.

У неё не было ни малейшего желания встречаться с озлобленным депутатом. Поднявшись на лифте на шестнадцатый этаж, Алиса и Гена остановились напротив входной двери. Девушка нажала на дверной звонок и внутри раздалась мелодичная трель. За дверью послышались торопливые шаги, после звук открывающегося замка и в следующее мгновение дверь отворилась.

На пороге стояла симпатичная высокая женщина, лет сорока пяти, одетая в модный белый льняной костюм, свободного кроя. Её узкое лицо обрамляли прямые каштановые волосы, доходившие до плеч. Глаза были покрасневшими и чуть припухшими, что являлось отпечатком недавних рыданий.

Алиса коротко поздоровалась и представилась, показав удостоверение привычным движением. Женщина отступила в сторону, пропуская следователей в квартиру. Пройдя в просторный коридор, Алиса отметила роскошный современный ремонт. Квартира состояла из кухни, спальни, гостиной и небольшой комнаты, представлявшей собой гардеробную. Также в квартире имелся раздельный санузел, в котором была установлена большая роскошная ванна с джакузи.

Все комнаты были обставлены дорогой мебелью в стиле модерн. В гардеробной имелось огромное количество разнообразной брендовой одежды по последней моде и внушительный высокий стеллаж с широким разнообразием дорогой обуви. Не найдя там ничего стоящего внимания для расследования, Алиса и Гена переместились в спальню хозяйки. Обнаружив на роскошной кровати ноутбук, девушка взяла его в руки и, повернувшись к матери Юлии, быстро сказала:

– Изымаем на время расследования. Вы сможете его забрать, когда мы изучим содержимое.

Женщина молча кивнула. Проверив гостиную и кухню, не найдя там ничего полезного, Алиса и Гена попрощались с матерью убитой девушки и покинули квартиру.

Приехав в отдел, Алиса передала ноутбук Марине с просьбой взломать пароль и «вытащить» из него всё, что получится. Рыжеволосая девушка, коротко кивнув, обхватила обеими руками дорогостоящий гаджет, прижала его к груди и отправилась к своему рабочему месту.

***

Молодая девушка полностью голая лежит неподвижно на операционном столе. Она в сознании, но пошевелиться не может, тело парализовано. Панический страх окутывает её, сердце колотится, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Она хочет закричать, но язык и губы словно весят тонну. Тело ватное, как будто не её вовсе. Но она чувствует прохладу металлической поверхности стола. Кожа покрывается мурашками. Холодно. Под потолком висит лампочка, отбрасывающая тусклый свет. В нос ударяет запах затхлости и сырости, такой, какой бывает в подвалах. Она пытается разглядеть комнату, лихорадочно вращает глазами, но видит лишь потолок, серый бетонный. Краем глаза замечает дряхлый шкаф с полками без дверей, точнее его верхнюю часть. Слышит злобное шипение мужского голоса. Не разбирает слов. Страх накатывает волной. Голос становится громче.

– Почему ты не спела для меня? Почему?

Голос становится ближе.

Сердце девушки ускоряет ритм. Липкий страх растекается по коже, забивается в поры, лезет в горло огромным давящим комом.

– Я ведь купил тебе дом на берегу моря, как ты и хотела.

Мужчина подходит к металлическому столу, останавливается, нависает над девушкой, смотрит на неё ледяным колючим взглядом.

– А ты для меня так и не спела. Хоть и обещала. Стерва! – его голос срывается на крик. – Ты скакала по саунам и охотно пела для жирных потных толстосумов. А для меня так и не спела, шкура продажная! Ты просто дешёвая подстилка!

Он размахивается и со всей силы бьёт девушку кулаком в живот. Дикая боль обжигает её внутренности, стремительно растекается по всему телу. Она хочет закричать, но губы не слушаются. Слеза вытекает из глаза девушки и скатывается по виску на каштановые волосы.

Мужчина отходит от стола. Он подходит к широкой обшарпанной тумбе, упирается в неё ладонями. Тяжело дышит. Молчит. Пытается выровнять дыхание. Стоит так какое-то время.

– Ну ничего, ничего, – ровным спокойным голосом произносит он.

Мужчина берёт с тумбы скальпель. Тусклое свечение одинокой лампочки отражается на металлической поверхности лезвия. Он медленно поворачивается и неторопливым шагом идёт к голой беззащитной девушке, лежащей посреди комнаты на металлическом столе.