Читать книгу Ага, вот я тут - - Страница 3

Глава 3. Неопределенность

Оглавление

В хорошую больницу простой человек может

попасть только по несчастному случаю.

Дмитрий Пашков


Голова практически перестала болеть. Я осторожно повертел шеей в разные стороны и не ощутил никаких неприятных симптомов, кроме лёгкого похрустывания. В животе предательски заурчало и появилось просто зверское ощущение голода. Ещё бы, судя по всему, я проспал не только обед, но и завтрак. К тому же, внутренний будильник просигналил, что он хочет не только есть. Я хотел было уже отправиться в поисках места, где можно было удовлетворить естественные потребности организма, как дверь приоткрылась и медленно показалась сначала шевелюра то ли стального цвета, то ли седая, затем два глаза, на несколько секунд уставившиеся на меня с явным любопытством. И всё это так же быстро скрылось. Дверь широко распахнулась, и перед моим взором предстал полный силуэт обладателя серой шевелюры в форме насыщенного темно-синего цвета.

По ровной осанке и четкому размеренному шагу я предположил, что это кадровый военный. Слегка хрипловатым голосом он уверенно представился:

– Страж третьего класса, вольный горожанин, Иннокентий Львович. Ваш лечащий врач назначил время нашей беседы. Я прибыл вовремя, но Вы спали.

– Добрый вечер, Иннокентий Львович. Да меня предупреждали о Вашем визите. Вы что-то хотите уточнить, но я мало чем могу помочь. У меня полная амнезия.

Я заметил, что от его тела исходило слабое серое свечение. Больше всего светилась голова. Иннокентий пристально смотрел мне в лицо, не задерживая взгляда на каком-то органе. Обычно люди смотрят в глаза, на нос, губы, лоб, а он смотрел внутрь.


– Вас привезли пять дней назад, чуть позже полудня… Вы помните откуда? – прозвучал его первый вопрос.

Я поднял руки к вискам, наморщился, делая вид, что всеми силами пытаюсь вспомнить, события пятидневной давности. Но что я мог вспомнить, если сутки тому назад был совсем другим? Не говорить же правду, кто я и откуда. Думаю, он не поверит, и я попаду к «кровельщикам в белых халатах», которые попытаются подлатать мою крышу и убедить, что всё это привиделось от бурной фантазии и переизбытка гормонов. Так что буду врать, насколько хватит фантазии.

– Я не помню – выдавил я обреченно и опустил руки.


Пока я изображал попытки упорной мыслительной деятельности, страж сиял всеми оттенками серого и, казалось, не дышал.

В голове появились какие-то мысли о ремонте, о моей торопливости и невнимательности, об испытанном внезапном страхе. Точно, так и было, я торопился, испугался короткого замыкания, упал… Но почему-то где-то глубоко внутри появилась несколько другая картинка, не снежного парка, а каких-то темных коридоров, похожих на лабиринты.


Страж не отводил от меня взгляд, свечение, исходящее от него, становилось сильнее и в какой-то момент показалось, что он пытается откорректировать мою память. «А вот этого делать не стоит» – возмутился я, и страж встрепенулся.

– Ты говоришь правду, – хрипло начал он, прокашлялся и продолжил. – Похоже, твоя память действительно пострадала. Я постараюсь тебе помочь вспомнить. Итак, тебя привезли с закрытой территории стройки. Ты каким-то образом пробрался через глухую ограду и забрался на третий этаж строящегося особняка барона, – он снова прокашлялся. – Впрочем, его имя не стоит пока раскрывать. Ты сам это должен вспомнить, как и то, зачем ты туда полез.

Зрачки его глаз сузились, и от радужной оболочки стало распространяться странное свечение, больше похожее на направленную туманность. Я поёжился. Стало как-то не по себе.

«А я, оказывается, аж с третьего этажа упал, – удивился я. – Поэтому у меня всё так болит.»

Вполне логично, если я не помню, как упал, то и не помню, как там очутился. Но я не стал разглагольствовать, а скромно потупив глаза, даже выдавив слезинку, которая должна бы подтвердить моё отчаянное желание помочь, обреченно повторил:

– Не помню…


Не только глаза, но и всё тело стража стало покрываться туманной дымкой, постепенно распространяющейся по палате.


– Извините меня, я ничего не помню. Помню только, что я оказался в этой больнице. Врача помню. Женщину, приносившую мне завтрак… Больше ничего.

Я снова почувствовал нестерпимое желание посетить туалет, огляделся по сторонам, и, не найдя ничего, что могло помочь мне в этом, обратился к Стражу:

– Простите, не могли бы мы на время прервать беседу. Мне очень надо…

–У Вас появились какие-то желания? – обрадовался страж.

– Да, но не те, о которых Вы думаете, – я скромно улыбнулся. – Я же живой человек, и мне надо… очень надо.


Пелена темно-серого тумана скрывавшая стража почти полностью рассеялась. Я бросил взгляд в сторону умывальника и заметил, что туман в отражении зеркала отсутствует. Это что же получается, свечение вижу только я в реальной жизни? Хотя, можно ли считать реальным то, что сейчас творится со мной. Но если я прямо сейчас не найду туалета, то…


– Что же, ты не врёшь, – быстро закруглился страж. – Больше у меня нет вопросов. Я сделаю слепок ауры и постараюсь узнать кто ты.

Страж поспешно вышел, и, что странно, дверь не заскрипела, а я бросился в поисках нужного мне места. Как подсказывала практика прошлой жизни, места общего пользования находятся в конце коридора. Я осторожно выглянул из палаты, и, не обнаружив никого из персонала в зоне видимости, рванул по коридору с крейсерской скоростью.


Вернувшись, я принялся внимательно изучать обстановку палаты. Рамы покрыты каким-то лаком, сквозь который видна структура дерева. Стекло очень прозрачное и такое чистое, что кажется, будто его нет. Я даже пальцем провел, но никакого следа не осталось. В палате семь кроватей, рядом с каждой тумбочка, прям как в казарме.


На какой-то миг возникло желание, что неплохо было бы обзавестись соседями по палате и ненавязчиво разузнать, где я всё-таки оказался. Но потом понял, что лучше помалкивать, чтобы не попасться.


***


В отделении стражей


После беседы с пациентом больницы, Иннокентий Львович поспешил в главное управление. Дежурный поприветствовал стража и предупредил, что начальник очень ждет его возвращения.

Кабинет начальника находился на третьем этаже в конце коридора. Пока страж шел к нему, встретил несколько сослуживцев, которые интересовались результатами его беседы, но он молчал, только разводил руками, мол, «без резолюции начальства я нем как рыба».

Едва он вошел в кабинет, как начальник нетерпеливо спросил:

–Ну?

– Он ничего не помнит, – кратко доложил Иннокентий.

– Это хорошо, – начальник встал и медленно прошелся по кабинету, заложив руки за спину. – В этой ситуации это лучшее. А он помнит, как его зовут?

– Нет

Начальник взял с полки тоненькую книжку и начал перебирать страницы:

– Так. Сегодня имена начинаются с буквы М.

Ага, вот я тут

Подняться наверх