Читать книгу Пари на моё сердце - - Страница 4

Неделю я провела в странном напряжении.

Каждый день начинался одинаково: я просыпалась с тяжёлым чувством в груди, словно кто-то оставил там камень и забыл убрать. Умывалась, пила кофе, шла на пары, но делала всё машинально, будто моё тело жило отдельно от разума.

Он исчез, и это должно было меня обрадовать.

Но вместо облегчения я ловила себя на том, что машинально искала его в толпе, даже зная, что его там нет. Прислушивалась к знакомому смеху в коридорах, хотя он всегда смеялся громче всех. Задерживала взгляд на каждой тёмноволосой фигуре, даже если она была ниже ростом и совсем на него не походила.

Когда я уже уверилась, что странный интерес ко мне нашего «Короля» пропал, то полностью успокоилась, стараясь не обращать внимания на лёгкую грусть, поселившуюся в сердце. Хотя бы себе можно признаться, что его внимание мне было лестно и хоть как-то разнообразило мою жизнь на эти несколько дней.

Я шла по коридору, переписываясь с Крис, мы договорились после пар вместе пойти домой. Мне оставалось пройти немного, когда знакомый голос не раздался сбоку.

– Мышонок? – я обернулась. Королёв стоял в проёме крайней аудитории, прислонившись к косяку плечом, и пристально разглядывал меня.

– Ты избегаешь меня? – он сделал несколько шагов в мою сторону и стал прямо передо мной, заслоняя выход из коридора.

Его голос прозвучал низко, почти вкрадчиво, но в глубине этих слов пряталось что-то опасное – как сталь, прикрытая бархатом. Он стоял слишком близко, и тёплый запах его кожи – древесный, с едва уловимыми нотами дорогого табака – обволакивал меня, лишая возможности отстраниться.

Сердце рванулось в бешеный галоп, будто пытаясь вырваться из грудной клетки. От страха? Или от чего-то более запретного, того, в чём я боялась признаться даже самой себе…

– Нет, – солгала я, чувствуя, как предательский румянец заливает щёки, превращая их в пылающие угли.

Рома усмехнулся – медленно, словно наслаждаясь моментом. Его взгляд скользнул по мне, тяжёлый и оценивающий, будто он разглядывал добычу перед тем, как нанести решающий удар.

– Правда? – Он наклонился чуть ближе, и его дыхание коснулось моего виска, горячее и неровное. – Мне показалось, что каждый раз, когда я подходил, ты тут же исчезала. Буквально растворялась в воздухе.

Его глаза – тёмные, как ночь перед грозой, – впивались в меня, вытягивая правду, которую я так отчаянно прятала. Под этим взглядом кожа покрылась мурашками, а в животе закружился ледяной вихрь.

– Тебе показалось, – процедила я, сжимая пальцы в кулаки, чтобы они не дрожали. – Отпусти, мне нужно идти.

Он развёл руки в стороны – театрально, с преувеличенной покорностью – и засунул их в карманы узких джинсов. Но его поза, расслабленная и в то же время напряжённая, выдавала хищника, готового к прыжку.

– Я тебя и не держу, – голос его звучал насмешливо, но в глубине слышался лёгкий хрип – будто он с трудом сдерживал себя. – Просто думаю… Ты боишься.

Это задело меня, как удар хлыста.

– Кого? Тебя, Королёв? – Я резко подняла подбородок, бросая вызов, но тут же пожалела. Его губы дрогнули в снисходительной ухмылке, а взгляд – высокомерный, свысока – заставил меня почувствовать себя глупой девочкой, пытающейся играть в опасные игры.

Я отступила на шаг, отвернулась, но он не собирался отступать.

– Ты боишься себя. Своих желаний, – его слова повисли между нами, густые, как дым.

Я резко обернулась, впечатываясь в его тело, оказывается, он так близко подошёл, и на мгновение показалось, что меня загоняют в ловушку.

– Каких желаний? – хотела сказать с вызовом, но от его близости голос дрогнул.

Рома прислонился к стене, скрестив руки на груди. Лёгкий луч света, пробившийся сквозь полузакрытые жалюзи из открытой аудитории, скользнул по его скулам, подчеркнув резкие черты лица. Он выглядел самоуверенно, почти нагло, но в уголках его губ таилось что-то ненасытное – как будто он уже знал, чем всё закончится, и лишь ждал, когда я сама это пойму.

– Ну, например… Я тебе нравлюсь. Ты понимаешь, что если проведёшь со мной время… – он намеренно замолчал, позволяя мне время представить, а потом добавил тише, почти шёпотом: – То не сможешь остановиться.

Кровь ударила в виски, а в груди вспыхнуло что-то горячее и стыдное.

– Что ты несёшь? Такие, как ты, меня не привлекают! – Я сделала шаг вперёд, пытаясь доказать – себе или ему? – что не боюсь. Но голос дрогнул, выдавая волнение. – Ты просто самоуверенный и наглый…

Он не дал договорить.

В один миг его руки – сильные, с цепкими пальцами – схватили меня за талию, притянув так близко, что я почувствовала каждый изгиб его тела через тонкую ткань блузки. Его дыхание стало резче, горячее, а в глазах вспыхнул тот самый огонь, которого я так боялась.

И тогда…

Его губы накрыли мои – властно, без права на отступление. Поцелуй был жгучим, как спирт на ране, и сладким, как запретный плод. Мир сузился до точки – до его вкуса, до гула в крови, до дрожи в коленях. Он не просто целовал – он забирал, заставляя забыть о любых доводах разума.

И самое страшное?

Я отвечала.

Когда он наконец отстранился, воздух ворвался в лёгкие с резким свистом, будто я всплыла из глубины океана, где пробыла слишком долго. Губы горели, пульсируя в такт бешеному ритму сердца.

– Видишь, – прошептал он хрипло, и в этом шёпоте звучала опасная уверенность победителя, – а ведь ты только что утверждала обратное.

Я промолчала, осознавая страшную правду: он был прав. И это пугало больше всего. Пугало, потому что где-то в глубине я знала: этот поцелуй был лишь началом чего-то, что я не смогу контролировать.

– Ты сладкая, – его губы скользнули по моей щеке к уху, а горячий шёпот обжёг кожу, оставляя невидимые следы. В его голосе звучало что-то хищное, первобытное, будто он уже чувствовал мою слабость, знал, что сопротивление бесполезно.

– Даша! – голос соседки прозвучал из дальнего конца коридора, заставив меня вздрогнуть. Мы должны были идти вместе, и теперь она явно разыскивала меня.

– Отпусти… – прошептала я, но мой голос потонул в громком стуке собственного сердца, которое, казалось, вырывалось наружу.

Он не только не отступил, но и прижался ещё ближе, приподнял за талию и опустил уже внутри той самой аудитории, из которой совсем недавно вышел, и закрыл дверь. Он сел на стол, и я оказалась зажата между его ног и рук, которые медленно в сладкой пытке скользили по моей спине. Его губы скользнули к моему уху, горячее дыхание обожгло шею, заставив мурашки побежать по спине. Пальцы впились в бёдра с такой силой, что завтра наверняка останутся синяки.

– Ты боишься, что нас увидят? – его голос звучал насмешливо. – Или того, что все узнают о твоём влечении?

– Меня ни к кому не влечёт, – ответила я, стараясь звучать уверенно, но даже мне слышалась фальшь в собственном голосе. – Особенно к тебе, Королёв.

– Да? – он усмехнулся, и эта усмешка разозлила меня. – Тогда подождём твоих друзей. Посмотрим, сможешь ли ты врать им так же убедительно.

Паника сжала горло ледяным обручем. Если нас увидят… Если кто-то узнает…

– Отпусти, пожалуйста…

– Ну раз «пожалуйста»… – он наклонился так близко, что его губы почти коснулись моих, а мятный запах его дыхания опьянял. – Поцелуй меня. Сама. Тогда я отпущу тебя прямо сейчас.

Его слова обожгли кожу. Я непроизвольно провела языком по губам, и его глаза потемнели, наполнившись чем-то диким, необузданным. Я слышала шаги, раздающиеся буквально в нескольких сантиметрах, сердце колотилось, как сумасшедшее. Я посмотрела в его глаза и поняла, что понимания с его стороны ждать не стоит.

Дрожащей рукой я коснулась его щеки, быстро чмокнув в уголок губ.

– Не так, милая, – он покачал головой, и в его взгляде вспыхнул вызов, который я не могла проигнорировать. – В губы.

Я замерла. В этот момент мне было плевать, увидят нас или нет. Плевать на всё, кроме того, как мои пальцы впивались в его рубашку, а тело само прижималось к нему в поисках опоры. Я постаралась успокоить бешено стучавшее сердце, собирая по крупицам хотя бы самообладание, о гордости уже и речи не идёт. Я сдалась на это мгновение, нежась в его руках, завтра я обязательно буду посыпать голову пеплом, но сегодня, сейчас я хочу прикоснуться к чему-то запретному.

– Поцелуй меня. – Я молчала, мои губы словно опалило жаром от его взгляда, и я непроизвольно облизала их.

Он так пристально следил за моими губами, прикрыл глаза, запрокинул голову и, пробормотав что-то, встал и одним резким движением прижал меня к стене. Холод камня проник через тонкую ткань блузки, резко контрастируя с жаром его тела. Я выгнулась, чувствуя, как его пальцы впиваются в мои бока, а дыхание становится сбивчивым, неровным.

– Нет… – выдохнула я, но голос дрожал, выдавая мою ложь.

– Нет? – Он приблизился ещё сильнее, так что я почувствовала каждую линию его тела. – Значит, хочешь, чтобы я сам это сделал?

– Я уже тебя поцеловала, так что… нет. – Я отвела взгляд, зная, что если посмотрю в эти тёмные глаза – проиграю.

«Не смотри на него. Не поддавайся». Умоляла себя, пока его пальцы скользили по щеке, спускаясь к шее, от чего дыхание сбивалось, и я не могла протолкнуть воздух в лёгкие.

– Точно?

Его губы остановились в миллиметре от моих, дразня, маня, обещая…

И тогда я сорвалась. Сама потянулась к нему, поймав его губы в поцелуе. Он ответил мгновенно – властно, глубоко, лишая последних остатков рассудка. Мир сузился до его рук на моей талии, его вкуса, его низкого стона, когда я вцепилась в его волосы…

Он первым оторвался, схватил меня за подбородок и заставил встретиться взглядом. Его палец медленно провёл по моей разгорячённой нижней губе, оставляя жгучий след.

– Дай свой телефон, – приказал он, и я, словно под гипнозом, вытащила его из кармана, разблокировала и передала ему. Его пальцы быстро пробежали по экрану, набирая номер. – Теперь у тебя есть мой номер, мышонок.

Он отстранился и, не прощаясь, вышел, исчезая в полутьме коридора. Я осталась стоять у стены, касаясь губ дрожащими пальцами. Что это было? Почему я…

Быстро приведя себя в порядок, оказывается, волосы растрепались так, словно я здесь занималась непотребством, а юбка задралась до середины бедра, про блузку и говорить нечего, когда я привела себя в более приличный вид, вышла в коридор.

Шаги за спиной заставили меня вздрогнуть.

– Даш? Ты здесь? Мы тебя везде искали!

Я резко развернулась, пряча покрасневшее лицо и распухшие от поцелуев губы.

– Я иду!

Но когда я почти бежала по коридору, его вкус всё ещё оставался на моих губах – мятный, пьянящий, запретный.

И это было хуже всего. Потому что теперь я знала – это не конец. Это только начало.

Голос Крис пробивался ко мне сквозь плотный туман, будто кто-то специально приглушал его, убавляя громкость. Слова растворялись, не достигая сознания, легкие, как сухие листья в октябрьском вихре. Но внутри меня всё ещё пылало.

Он был здесь. Сейчас. Со мной.

Пальцы, недавно впивавшиеся в мои бедра, оставили невидимые ожоги. Губы пульсировали, напоминая о его прикосновении – грубом, влажном, бесцеремонном. О том, как он прижал меня к стене в полутемном коридоре общежития, как его дыхание с мятным привкусом смешалось с моим…

Резкий рывок за рукав вернул меня в реальность.

Я вздрогнула. Передо мной стояла Крис – её карие глаза сузились, брови сошлись на переносице, в уголках губ дрожала тень беспокойства.

– Ты какая-то отстраненная. Что случилось?

Я попыталась улыбнуться, но лицевые мышцы дернулись, и улыбка вышла кривой, неестественной, будто резиновая маска.

– Просто устала, – сказала я, опустив взгляд.

Крис знала меня слишком хорошо. Её пальцы впились в моё запястье, словно она чувствовала, как я падаю в бездну, и пыталась удержать.

– Не лги. Говори.

– Потом, ладно? – вырвав руку, я ускорила шаг, будто пыталась убежать от себя.

Но он был везде. В мыслях. В дыхании. В трепете под ребрами.

Как только дверь захлопнулась, я направилась в душ. Ледяная вода хлестала по коже, но вместо облегчения лишь мурашки побежали по телу. Смывай его. Смывай всё.

Но вода не могла его стереть – терпкий, пряный аромат, смесь осеннего леса и чего-то запретного. Не мог убрать вкус – мята, жвачка, что-то своё, как отпечаток пальцев. Не могла убрать память о его руках на талии – твердых, уверенных, как будто он знал, что я не вырвусь.

Даже когда кожа покрылась мурашками от холода, внутри продолжало жечь.