Читать книгу Вернуть - - Страница 2

Сны её были отрывочными: игла в чьей-то руке, звёздное небо, толпа людей, мерцающий свет лампы… Она словно ехала по кочкам – кадры сменялись, и глаза каждый раз закрывались сами собой.

Девушка внезапно очнулась. Холодный пот стекал по её коже, а в груди яростно колотилось. За окном бушевала гроза. Раскаты грома сотрясали воздух, оглушая до звона в ушах. Непроглядная темнота окутывала всё вокруг, поглощая даже слабые намёки на очертания. Её тело металось в пустоте, словно марионетка. Где-то сверху раздавались глухие мужские крики. Внезапный толчок бросил её в глубину темноты, и она с силой ударилась головой о холодные железные прутья. Боль ослепила на мгновение, а затем следовала тьма.

На утро она очнулась. Запёкшаяся кровь тянулась полосами от носа и липла к волосам на макушке. Мир вернулся к ней в зыбком полусвете, дрожащий и чужой. Взору девушки открылась маленькая клетка в которой она находилась. Тусклая картина. На потолке шаталась лампа. Вокруг неё бились пару мух за теплое место, создавая надоедливое жужжание. Деревянный пол поскрипывал в каждом квадратном метре. По тому как её медленно качало вверх-вниз она поняла, что находится на корабле.

«Не хочу больше тебя видеть!..», – эта фраза тихо блуждала в её сознании. Она почувствовала резкую боль в области предплечья. Там была красная маленькая точка. Голова болела в корнях волос, и передвигаться было больно. На ней была желтоватая туника с короткими, не доходящими до локтя рукавами – вся потрепанная и грязная. Волосы местами оборваны и под ногтям грязь. Когда она шагнула послышался глухой звон цепей под ногами. В комнатушке два на два метра ей оставалось только ждать.

Вдруг, кто-то открыл дверь. Лучи солнечного света разбавили тусклость этого места, что освещала лишь старая лампа на потолке. Тихо вниз по лестнице спустился человек – женщина, чье имя Альма Ферос. Высокая, с темными волосами, заплетёнными в тугую косу. Лицо жёсткое, с тонкими чертами, подчеркивающими скрытую агрессию. Глаза холодные и оценивающие. На ней тёмная кожаная куртка со штанами из плотной ткани, прочная и удобная, но с элементами, подчеркивающими её статус: золотые украшения, бронзовые застежки, высокие сапоги. Её руки покрыты легкими шрамами и синими жилками. Голос Альмы груб и строг. Без пустословий Альма подошла к клетке что была напротив клетки девушки.

– Ты.

В ответ молчание.

– Да, ты, лысый. Идёшь со мной. Живо.

Из той клетки, в которую она смотрела, вышел мужчина лет сорока – весь в глубоких шрамах на спине. Он был низкий и полный. Мужчина еле передвигался. Взгляд его был опущен. Прозвучали пару уверенных шагов, звон цепей, скрип от деревянных ступенек, затем вновь скрип двери. Девушка не могла наблюдать за тем как они выходят. Обзор её был ограничен. Лишь по звукам она понимала что происходит.

– Сальвий… – вздохнул мужчина по соседству слева. – Я знал что его скоро не станет. Он был слаб, – звучал он сожалеюще.

Прозвучал другой мужской голос с камеры рядом с девушкой:

– Он мне нравился. Он часто составлял мне компанию. Конечно, я и сам понимаю что больше его тут держать не могут. То был его третий рынок, где его опять не взяли.

– Конечно. Кто его возьмёт в таком состоянии…

Этот диалог между двух мужчин с камер по соседству продолжался ещё немного.

Небо залитое облаками. Умиротворяющий шум морских волн что бьются о борты. Мимо корабля резво проплывают пару дельфинов. На борту самого корабля была разруха. Мелкие рыбёшки, что вчера попали на палубу, тщетно отдавали свои последние силы дабы вернуться к себе домой. Команда корабля действовала резко: кто-то драил палубу, кто-то поправлял мачты, кто-то считал вчерашние потери. Где-то среди них у края корабля стояли Альма, Парсий и Сальвий в цепях наножниках.

– Мы отстаём от сроков и опять можем опоздать к открытию рынка. В прошлый раз это было по твоей вине, из-за того что ты никак не могла смириться что Сальвий никому не нужен! – прозвучал строгий и слегка хриплый голос Парсия.

Высокий, рыжий мужчина средних лет с сильным телосложением. Зубы и глаза его были слегка желты, и бородка заплетена в небольшую косичку чтобы не попадала в рот. Под носом красовались шикарные усы.

– Он может принести много денег! – Альма сжала в кулаке бортик корабля стоя рядом с ним.

– О каких деньгах ты говоришь, Альма? Три шанса у него было. Я жалею его сейчас только ради тебя! – Парсий был настойчив и звучал разъяренно. Он продолжил: – Целых четыре часа мы потеряли на том рынке! Мы из-за этого вчера попали в шторм и потеряли ещё полтора дня. Шторм который могли объехать не задержись мы там!

– Зато уйди мы раньше не нашли бы нового раба! Имени её я пока не знаю, но выглядит так, будто можно за дорого продать. Пока она была в отключке я проверила её: зубы здоровые, шрамов нет. Видно она даже не была рабом.

– То есть ты притащила сюда в качестве раба свободного человека? Ты вообще о чём думаешь?! Нам за неё так прилететь может!

– Да успокойся ты, Парсий. Легче. Она лежала безсознания. Как Я могла её оставить? В любом случае, мы слишком далеко от берега и вернуться уже не можем, – поглаживала она руку Парсия.

– В чем она была?

– Ничего такого. Самая простая одежда.

– Ладно. Пусть будет. Попробуем быстро от неё избавиться и забрать своё, хотя своего тут и не нет. Если из-за неё у нас будут проблемы, Альма, – направил он указательный палец, – то это наш последний совместный заплыв.

Парсий развернулся и в ярости ушел к себе в каюту. Альма сделала глубокий вдох и выдохнула.

– Госпожа, можно я скажу кое что? – промолвил Сальвий покорно. Голос его звучал томно.

– Что?

– Может занизить на меня цену и тогда я смогу уйти не доставляя вам проблем? Если повезёт с новым хозяином может ещё жив… останусь.

Всё это время его взгляд был направлен вниз. Ему было неописуемо стыдно за то, что он такой бестолковый.

– Как же тебя можно продать за дешевле? Ты в своём уме? А-ну назад в камеру. Вечером за тобой ещё зайдут.

– Как обычно? – спросил он всё также направляя взгляд в пол. Тембр его голоса был приятен и низок.

– Да, Сальвий, как обычно…

Вернувшись обратно в камеру началось бурное обсуждение того что случилось вчера – о том шторме, масштаб которого им пришлось встретить впервые, о потерях на борту, а также не обошлось без упоминания того кто совсем недавно занял последнюю пустую камеру.

– Штормом вчера аж троих унесло, представляете. И сам шторм был невероятен! Прям как ты говорил, Гессий. – Говорит Сальвий довольно спокойно. – На борту разруха.

В руках он держал свою железную кружку. Внутри было пусто.

– Да, было ожидаемо. Я изначально понял что будет шторм. По поведению моря понял. Хорошо хоть обошлось без Кракена.

– Гессий, ты правда в него веришь? Пф, – насмехнулся Дрекк.

– Мне так-же как в Кракена не верилось в то, что Сальвий ещё вернётся в эту камеру!

Они все хором начали смеяться. Затем как успокоились Гессий проложил:

– А если честно, друзья… Кракен не кажется мне выдумкой, – он стал говорить серьёзнее. – До того как меня заковали в цепи, я плавал в море и продавал рыбу… Хех, также как сейчас продают нас, а что мне это стоило. Может это моя карма. Очень часто, в утренней дымке можно увидеть его силуэт выплывающий наверх. Другие моряки также рассказывали разные истории. Огромный Кракен размером с два этого корабля. Щупальца его без усилий обволакивают паруса ломая их, а от тяжести самого туловища ломается корма.

За этим следовала тишина какое-то время.

– Вот так просто веришь в байки, Гессий, – харкнул в угол своей камеры Дрекк.

Ни Дрекка ни Гессия девушка разглядеть не могла. Слишком тускло светила та лампа. Дрекк спросил следом, грубо:

– Ну а ты кто? Слушаешь значит, но молчишь. Как тебя звать? – направился голос в сторону девушки.

– … (никак не получается вспомнить).

– Ну что ты, Дрекк, тише. Дай ей отдохнуть. Видно же по ней что она впервые в таком положении. Вспомни себя в свой первый раз, – прозвучал приятный голос Сальвия с камеры напротив.

– Увы, я в кандалах, сколько я себя помню. Гессий, ты всё ещё ведёшь дневник? Напомни, какое сегодня число?

– Да, считаю каждый день с того момента как потерял семью… Если мне не изменяет память, то сегодня 10-ое апреля.

– Получается, примерно двадцать лет моё тело не испытывало ласк, если не кнута, так что вспомнить не получится какого это.

Оно было неудивительно. С камеры Дрекка ужасно пахло мочой, и ни капли манерами. Им оставалось плыть ещё два дня. Ноги девушки уже начало натирать от металлических наножников.

– Слушайте, девушка. Мне наверное не стоит этого делать, но вчера когда вас переодевали из кармана у вас выпало это. Я успел это подобрать пока никто не видел, – сказал Гессий и протянул кое-что.

Из-за железных прутьев вылезла рука. Она подрагивала время от времени. Пальцы его были грязные. Он протянул карту, что лишь наполовину смогла уцелеть. «Это мое?» подумала она.

День прошел тихо. Вечером за Сальвием как обычно пришли. Он не рассказывал другим зачем его зовут. Уж никак его сокамерники не могли подумать что их временной хозяйке может быть интересен лысый, сорокалетний, полный ещё и низкий мужчина.

Прозвучал стук в дверь покоев Альмы. Пока она шла до двери Сальвий, стоя снаружи у края корабля, успел полюбоваться красотой этого вечера. Закат окутывает море густыми мазками пурпура и золота, словно сама природа превратилась в небрежного художника. Солнце, тяжёлое и ленивое, медленно опускается за горизонт, разливая по воде огненные дорожки. Сальвий стоял у перил, чувствуя, как деревянная палуба под ногами отзывается скрипом на ритмичное покачивание. Солёный ветер мягко касается лица, наполняя лёгкие запахом свободы и просторов. Вдалеке тёмные силуэты чаек режут оранжевую дымку неба, их крики растворяются в шуме воды. Эта спокойная гладь кажется одновременно манящей и опасной. Лёгкий плеск волн, ударяющихся о корпус – убаюкивающий. На горизонте, где встречаются небо и вода, – свет исчезает, оставляя только тонкую, почти незаметную линию, разделяющую день и ночь. Этот момент кажется бесконечным.

Дверь одним уверенным поворотом ручки открылась. «Ну, заходи» сказала Альма Ферос и пустила его к себе. Они сели на её диван. Сальвий взял в руки ту самую книгу что они обычно читают и начал: «Она легла к нему в объятия, самые тёплые что у неё были. Он обхватил её ногами и согревал, пока её не покинул холод, не только наружный, но и внутренний. Затем он тихо произнес: – Я люблю тебя…». Пока Сальвий читал, Альма не могла оторвать взгляда от мужчины в грязной робе. А голос какой… Она таяла слушая его. На лице моментально появилась улыбка, словно она снова слушает как папа читает ей сказку, и на душе тепло, словно мама сидит рядом и обнимает её в этот момент.

А на рассвете их ждёт очередной рынок, где судьба повелит им покинуть этот корабль.

.

4-ое апреля, Англия.

Ночное небо было чистым и глубоким, усыпанный звёздами. Их свет мягко играл на траве, где на небольшой возвышенности сидели отец с сыным. Отец – моряк с огрубевшими от ветра и соли руками, указывал в небо, рассказывая сыну о созвездиях и тайнах мореплавания.

– Смотри, видишь эти яркие звезды? – говорил он, указывая на небо.

– Да.

– Это Большая Медведица, – объяснил отец. – А вот та звезда, которая светит ярче других в конце её ручки, – Полярная звезда. Она всегда указывает на север. По ней моряки находят свой путь в Атлантике. Она, словно стрелка небесного компаса, ведет корабли к новым землям и обратно домой.

Вскоре его взгляд уловил узор из ярких точек. Он мысленно провёл линию через две крайние звезды ковша Большой Медведицы, продолжив её вверх, к Полярной звезде. Там, где она светила ярче всего, лежал север. Мальчик, зачарованный ночным небом, не мог отвести взгляд от мерцающих огоньков. Теперь, когда он знал, где север, остальное стало простым. Он повернулся лицом к этой точке, и мир вокруг обрёл порядок: за спиной остался юг, справа – восток, где звёзды рождались из тьмы, а слева – запад.

Отец откинулся на спину, вдыхая прохладный ночной воздух, полный запахов их городка. Вокруг стрекотали стрекозы и сверчки. Где-то вдали слышался шум, смех, лай собак.

– Когда нибудь, – пробормотал он, глядя ввысь, – мы переедем в Лондон. Я вступлю в армию короля Клейта, буду за штурвалом корабля, и мы начнём новую жизнь.

Мальчик, воодушевлённый словами отца, радостно подхватил:

– В армию короля Клейта.

В ночном небе загорелось яркое, красное светило. Оно приближалось очень быстро, становясь всё больше. Мальчик встревоженно дёрнул отца за рукав.

– Пап! А это что что-за звезда?

Отец приподнялся, и его глаза широко раскрылись. Он не верил увиденному. Ещё одно горящее тело появилось в небе. Лицо напряглось. Схватив сына за плечо он произнёс:

– Прячься!

Отец смотрел на него с диким страхом и неуверенностью. Он отступил от мальчика не отводя от него взгляда. Послышался первый крик со стороны Бристоли[1]. Мужчина лишь моргнул сыну на прощание, развернулся и побежал в сторону своего дома.

Мальчик замер. Его взгляд был прикован к городу, на который один за другим летели небольшие огненные шары. Через мгновение раздался первый удар. Земля слегка задрожала, воздух наполнился запахом гари и криками. Всё вокруг погрузилось в хаос. Ближайшая к океану часть Бристоли вспыхнул, словно сухой хворост. Крыши домов полыхали, превращаясь в угли, а воздух стал тяжёлым от пепла, и почему-то вонючим. Женщины, пытаясь защитить своих детей, попадали под мечи и пули воинов, что спустились с кораблей на их земли. Это была не шайка мародёров, а подготовленная армия. В их руках сверкали стальные клинки, а на щитах эмблема черного орла – символ их заклятых друзей – Испании.

Мальчик, всё ещё сидя на возвышенности, дрожал от страха. Он не мог двинуться, ноги его словно приросли к земле. Ему было всего одиннадцать, но в ту ночь он увидел больше, чем другие могли увидеть за целую жизнь. Он запомнил каждую деталь: яростные лица врагов и испуганные лица близких, размах мушкетов с кинжалами и развевающиеся белые флаги с косым красным крестом.

Когда всё утихло он медленно с дрожью в коленях спустился вниз. Мальчик стоял посреди портовой части города, что тихо догорала. Совершенно один. В ушах стоял звон, глаза нервно бегали из одного пустого дома к другому. В голове пульсировала одна фраза: «Когда нибудь мы переедем в Лондон, я вступлю в армию короля».

Пожару не удалось уйти далеко. Огонь потушили. Обнаружили много мужских тел – без рук и кучей глубоких ожогов по всему телу. Лежали мёртвые, наполовину обнаженные женщины в своих домах. И ни одного живого человека в той части города. Мальчик словно исчез.

На утро 5-ого апреля вести о том что на западе их земель рядом с Атлантическим океаном пролились кровь и слезы не порадовали короля Англии. В тронном зале, где языки пламени каминного огня плясали на стенах, король Клейт поднялся со своего места. Его глаза блестели, словно клинок, обнажённый на рассвете.

– Означает ли это, что враг наш осмелился покуситься на нашу свободу? – его голос, глубокий и властный, разнёсся по залу.

Главный советник и ученик склонив голову, медленно поднялся. Величественная тень, вечно следующая за королём, – таким был Планк. Высокий, статный, он носил короткую бороду и длинное одеяние из тёмного бархата, подбитое мехом, но никогда не утяжелённое излишествами. Его лицо было острым: большой нос с горбинкой, глубокие морщины на лбу и пронзительные серо-стальные глаза, способные прочесть любого собеседника. Волосы его, тёмные с первыми проблесками серебра, были собраны в аккуратную, скромную причёску. Руки – жилистые, с длинными пальцами, больше напоминающими руки каллиграфа, чем воина, однако никто не сомневался, что пером он владеет не хуже, чем клинком.

– В недавнем послании их, мой король, говорится о нарушении мирного договора с нашей стороны. Они обнаружили, якобы, шпиона посланного нами. В знак извинений требуют передачу наших плодородных земель и рабочей силы бесплатно на неведомый срок. Иначе атаки продолжатся.

король Клейт презрительно фыркнул.

– Не может быть. Мы никого не посылали. К тому же, почему бы им не вспахать собственную землю? Или их руки столь слабы, что лишь к оковам привыкли?

Советник слегка переменил позу, будто испытывая смятение.

– Их беда в земле и в людях, мой король. Места не хватает для жилья, не то что для полей. А многие из их подданных ударяются в ремесло и армию.

Король Клейт, стиснув перчатку, резко обернулся к ближайшему рыцарю. Тяжелое молчание повисло в воздухе. Король шагнул ближе к огню, свет которого подчеркивал суровые черты его лица. Он задумчиво поглаживал свою бороду и спокойно продолжил:

– Они будут нападать каждый раз, как только запах крови будет казаться им заманчивым. Нам нужно укрепить оборону. Подождем их следующий шаг. Понаблюдаем. А пока, нам нужно разузнать про некого “шпиона”, посылал ли его кто-то из наших.

Советник, опустив взгляд, тихо спросил:

– Не будет ли это эффективнее дать им отпор, мой король?

Клейт медленно повернулся к нему.

– Нет ничего хорошего в мести. Когда нибудь ты сам убедишься в этом. Будь терпеливее, Планк, мы подождем их следующий шаг. Подготовь воинов. Мы будем готовы.

Тишина вновь окутала зал, но в ней больше не было смятения – лишь неотвратимость грядущего столкновения.