Читать книгу Короны Ниаксии. Певчая птица и каменное сердце. Книга первая из дилогии о тенерожденных - - Страница 7

– Мише, смотри!

Моя голова лежала на коленях у Сейши. Я знала, что она разрешила мне всласть поспать, потому что так было проще за мной присматривать. Но мне нравилось, что юбка у сестры пахла домом: влажной землей и соленым океаном. Когда мы доберемся до цитадели Предреченной Зари, ее заставят постирать одежду, и запах исчезнет вместе со всем остальным, что составляло нашу прошлую жизнь.

За долгие недели пути я так обессилела, что сейчас у меня лишь дрогнули ресницы. Но сестра легонько потрясла меня за плечо:

– Смотри!

Я сморгнула песок в глазах, прогнав остатки сна, и увидела Сейшу, купающуюся в свете, с такой широкой улыбкой, будто солнце смыло всю грязь с ее лица.

Я посмотрела в ту сторону, куда показывала сестра. Солнце, казавшееся пятном чистого золота, расцветило горизонт сполохами розового и оранжевого. Оно угнездилось в долине меж двух далеких гор, обрамлявших его сверкающие лучи, которые щедро проливались на лес, на небо, на камень.

Все эти недели моя сестра спала лишь урывками, но, несмотря на тени под глазами, выглядела она сейчас просто сногсшибательно.

– Мише, повелитель света на нашей стороне! – выдохнула Сейша. – Что может значить восход? Мы пережили еще одну ночь. И что бы ни случилось, для нас всегда наступит рассвет. Не забывай об этом.

Я знала, что это правда, потому что она никогда мне не лгала. Я глядела на этот драгоценный восход, уютно устроившись в двойных объятиях: сестры и солнца.

Вечность… Тепло… Было так тепло… Горячо…

Жар усиливался, тлел, разгорался…

Боль прожгла меня. Я вскрикнула и вскочила.

– Сейша, помоги мне! Помоги!

У меня треснула кожа. Через открытые раны вырывались языки пламени. Но я посмотрела на сестру и, позабыв о боли, закричала от ужаса.

Ее лицо побледнело, глазницы были пусты, а горло превратилось в сплошную массу разорванной плоти.

– Сейша! – закричала я – вернее, попыталась закричать, но имя сестры утонуло у меня в глотке в потоке крови.

Я попыталась выплюнуть кровь, но она заполнила мне легкие. Обезумев, я повернулась к солнцу, моля своего бога спасти меня, – и спасти мою сестру, потому что она заслуживала этого больше, чем я.

Но было уже слишком поздно. Кровь полилась у меня изо рта. Солнце одолело меня.

И в конце концов мое существо забрал огонь.

Вздрогнув, я резко проснулась, с именем сестры на устах, а образ ее мертвого тела горел под веками. Посмотрев на свои руки – ногти были покрыты черной кровью – и перевернувшись на другой бок, я зашипела от боли. Я расчесала места ожогов, и самые свежие сейчас вовсю кровоточили. Любая другая рана уже наверняка затянулась бы. Но с магией солнца вампиры взаимодействуют плохо. Ожоги заживают долго.

Сны преследовали меня с тех пор, как меня обратили. Некоторое время, пока я жила у Райна, было еще вполне терпимо; а может, просто казалось, что с ними легче справиться, когда рядом кто-то тоже сражается с ночными кошмарами. Но по окончании Кеджари они вернулись, чтобы отомстить, – после нападения на Лунный дворец, когда Атроксус забрал мою магию окончательно и навсегда. Сновидения теперь были такими реалистичными, живыми и яркими, словно бы все происходило наяву… Мне потребовалось несколько секунд, чтобы избавиться от странного ощущения, как будто мне в затылок дышит привидение.

Я села, и суставы протестующе застонали.

Меня окружала… пустота.

Ну да, бесконечное ничто.

Ни тебе стен. Ни решеток. Ни стражников. Ни окон. Не было даже линии горизонта или неба, потолка и пола.

Вообще ничего.

– Эй! – позвала я.

«Эй!» – отозвался мой голос далеким эхо.

В затылке покалывало. Тот маленький осколок человеческого в центре сердца – тот кусочек плоти, который по-прежнему оставался все таким же уязвимым, – трепетал от страха.

Мортрин был местом, которого коснулись боги. Говорили, что он якобы стоит на краю мира смертных. Дом Тени, как и все вампирские Дома, тщательно охранял свои секреты. Мало что было известно о Мортрине, помимо слухов и легенд. Но здесь я чувствовала, хоть это и не поддавалось логике, что все многочисленные легенды – правда.

Райн частенько поддразнивал меня: дескать, я слишком серьезно отношусь к мифологии. Для него Лунный дворец в Сивринаже был игрушечным домом, Мортрин – игрушечной тюрьмой, а Кеджари – турниром, полным магических фокусов. Пророчество – просто забавным стихотворением, в котором, если подумать, все логично. Боги представлялись ему злыми и капризными, и все их действия объяснялись причудами.

Я понимала, почему Райн так считал.

Но знала, что он ошибается.

Есть то, что предназначено нам судьбой. Есть божественные дела. Боги ведут большую игру, увидеть которую целиком никто из нас не может. Я и раньше подозревала, а сейчас знала наверняка, что Мортрин – не просто старый замок, а нечто гораздо большее.

Я встала. На мне до сих пор было то белое бальное платье, испачканное моей кровью и чуть обожженное по краю левого рукава после неудачной попытки бежать.

В голове эхом звучал голос Атроксуса: «Дождись меня».

Ну и чего, интересно, дожидаться?

Я медленно повернулась, вглядываясь в темноту, и резко остановилась.

Может, конечно, мне это померещилось, но в воздухе плыл череп.

Он был похож на лисий: две большие пустые глазницы, тонкая длинная морда и поблескивающие зубы. Я попыталась подойти поближе и разглядела все остальное: тело, как у волка, но более грациозное; лапы длинные и тонкие, словно у оленя; движения мягкие и беззвучные, как у пантеры. Тело не выглядело цельным, по крайней мере по сравнению с сияющей бронзой передней части черепа. Цвет, казалось, менялся каждый раз, как я смотрела на тело, играя оттенками черного, синего и зеленого, переливавшимися независимо от света и тени.

Невероятно. Никогда прежде такого не видела.

При приближении загадочного существа я встала на колени и опустилась на пятки, – наверное, это было глупо с моей стороны. Как будто я могла представлять какую-то угрозу для этого неведомого пса, самого крупного из всех, каких я видела: ростом он был почти с меня.

Но я все равно улыбнулась удивительному созданию и протянула ему руку, чтобы оно ее понюхало. В детстве я гордилась способностью немедленно влюблять в себя собак. Боги, как же мне их не хватало. В Обитрах мало домашних животных. Вампиры, как правило, редко заводят питомцев – только если эти питомцы выполняют какую-нибудь полезную работу, например выгрызают лицо врагу.

Видимо, я и впрямь сильно соскучилась по собакам, если даже эту, с черепом вместо головы, сочла довольно милой.

– Привет, – ласково сказала я. – Как тебя зовут?

Загадочное существо остановилось совсем рядом. Хотя его глазницы были пусты, мне все равно показалось, что его обидел мой слащавый тон. Наверное, это все-таки не собака, а волк.

Я не столько услышала, сколько почувствовала слова, которые скользнули мне прямо в мозг: «Следуй за мной».

Я заморгала, пытаясь понять, уж не плод ли это моей фантазии.

Внезапно руки зачесались. Я посмотрела на них и увидела, что вокруг запястий у меня обвиваются две струйки тьмы, а когда снова подняла взгляд, позади волка оказалась арка. Она была из чистого золота, а на вершине изображен глаз – символ Аларуса, бога смерти.

«Следуй за мной», – настойчиво повторил волк, наклонив голову, – как мне показалось, чтобы продемонстрировать впечатляющие клыки.

Наверное, стоило бы испугаться. Волки-призраки. Таинственные порталы. Тюрьмы, освященные богами. Но похоже, я все еще пребывала в эйфории от голоса Атроксуса, потому что вместо страха испытала любопытство.

Я встала, успокаивающе подняв ладони:

– Хорошо, хорошо, следую за тобой.

Волк удовлетворенно заворчал и повернулся к двери. Однако я едва слышно усмехнулась, чем заслужила еще один суровый взгляд.

– Извини, пожалуйста, – сказала я. – Просто это… Очень забавно выглядит. Собака командует: «Ко мне!» – и я срываюсь с места!

Угадайте, как отреагировал на это волк?

Ну разумеется, он лишь невозмутимо повторил: «Следуй за мной».

Да уж, действительно забавно.

Перед дверью я замешкалась. Кто его знает, что там внутри…

«Следуй за мной», – настойчиво твердил пес. Или волк?

Повинуясь довольно ощутимому тычку его костлявой морды, я неуверенно шагнула в арку – и очутилась в залах Мортрина.

Это было одно из самых прекрасных мест, которые я когда-либо видела.

Я стояла в длинном извилистом коридоре. Пол был зеркальным, словно гладкая поверхность тихого пруда. Если здесь имелся потолок, то он находился так высоко, что терялся в призрачной дымке. Шары света висели над нами, как маленькие луны, разливая серебро и золото по матовым стенам и позолоченным колоннам, которые изгибались во все стороны и соединялись арками, пугающе напоминая ребра грудной клетки. По колоннам взбиралась причудливая резьба, подрагивавшая в неровном свете. Их обвивали шипастые плети, поросшие листьями с кроваво-красными кончиками. Листва поднималась вверх, становясь все гуще, и окончательно терялась в дымке. Стены были расчерчены арками вроде той, через которую я сейчас прошла, вот только каждая из них оказалась заложена кирпичом. Проход, через который я сюда попала, теперь был точно такой же: арка обрамляла сплошную стену.

В полном изумлении я прошла чуть вперед по коридору, пытаясь охватить все это взглядом. Под каждым моим шагом чернильно-черный пол покрывался рябью, хотя ноги у меня оставались сухими.

– Святые боги… – прошептала я.

Я чуть ли не всю жизнь провела путешествуя. И встречала поистине изумительные вещи: впечатляющие произведения смертных, настоящие шедевры искусства и архитектуры; величайшие творения богов, если говорить о природе.

Но то, что я видела сейчас, превосходило их все. Ну просто потрясающее зрелище.

Волк, который успел уйти чуть вперед, недовольно обернулся.

– Знаю-знаю, – сказала я. – Следую за тобой.

Поначалу я пыталась отслеживать, как мы идем, но это оказалось пустой затеей. Коридоры извивались каким-то причудливым, не совместимым с человеческой логикой способом, запутанные, словно плети растений, покрывавших стены, – и почему-то я была уверена, что они тоже живые. Мимо мелькали арки, укутанные плющом, и на каждой сверху красовался черный витражный глаз. Мягкие волны дымки стелились по полу и растекались вверх по стенам, отчего тюрьма казалась бесконечной. Волк шел впереди, и его беззвучные шаги оставляли на зеркальной поверхности кровавые отпечатки, сперва яркие, но затем медленно тускнеющие. Я покосилась назад через плечо и увидела, что они тянутся за нами, как дорожка из опавших розовых лепестков.

Наконец мы добрались до портала, отличающегося от тех, мимо которых прежде проходили: вместо пустой стены эта арка заключала в себе две тяжелые дубовые двери, на каждой был вырезан глаз Аларуса.

Волк легонько ткнулся в них мордой, и двери тут же широко распахнулись. Мой провожатый отступил в сторону, выжидающе на меня глядя.

«Сле…»

– Можешь не повторять. Уже усвоила, – заверила я его.

Я шагнула в дверь, мой призрачный страж – следом. Двери за мной захлопнулись так громко, что я аж подскочила. А потом наступила тишина, в которой слышалось только тиканье часов, кажется, чуть торопливое.

Я медленно повернулась, озираясь. От изумления глаза у меня раскрывались все шире и шире.

Куда бы я ни посмотрела, взгляду постоянно открывалось что-то новое.

Невероятно. Потрясающе. Ослепительно.

Роз здесь было еще больше: вытесняя друг друга, они вились вверх по книжным стеллажам, простиравшимся так высоко, что исчезали в серебряном тумане. Слева в роскошном камине томился, балансируя на грани смерти, позабытый огонь. Перед ним сурово замер массивный письменный стол, за которым стоял стул, обитый потускневшим черным бархатом. Открытые книги и бумаги покрывали столешницу из красного дерева, на одном листе еще поблескивали влажные чернила, как будто кто-то поспешно ушел, не закончив мысль. Но тем не менее все содержалось в исключительном порядке: каждый документ лежал параллельно краю стола, каждая мелочь стояла на своем месте.

Но полки… боги, какие артефакты…

Я все поворачивалась и поворачивалась. Каждый раз, когда я уже подумывала остановиться, обнаруживалось еще что-нибудь интересное.

Я несколько десятилетий провела в библиотеках самых разных народов, человеческих и не только. Но всего лишь за пару минут пребывания здесь я поняла, что это одна из самых потрясающих в мире коллекций магических реликвий.

Полки были поделены на секции.

Ну-ка, посмотрим, что тут есть…

Ага, вот тут кости: небольшой конский череп с витым серебряным рогом, торчащим изо лба; аккуратно разобранный на части скелет руки с когтями длиннее пальцев; нижняя челюсть с неровными острыми зубами, торчащими на несколько дюймов.

А вон там – ряд склянок с содержимым, в котором я узнала различные виды крови, подобранные по цвету. Красная – человеческая, черная – вампирская; затем еще несколько незнакомых образцов: золотая, индиго и странная серебряная, от которой исходили волны света.

Дальше было представлено оружие. Сломанный меч, прикрепленный на стену невидимой силой так, что тщательно составленные обломки собирались по форме лезвия и недоставало лишь нескольких фрагментов. Обоюдоострая алебарда, одно лезвие прямое, а другое изогнутое, с тонкой резьбой по всей длине золоченого древка. Черная шпага, светящаяся пурпурным светом, с гардой в виде серебряных лепестков.

А дальше… Тут я изумленно ахнула.

Нет, это никоим образом не может быть то, о чем я думаю. Исключено. А вдруг?

Я протянула руку, не успев себя остановить…

Позади раздалось рычание. Я оглянулась и увидела, что волк смотрит на меня неодобрительно.

– Прости. – Я убрала руки за спину и попятилась. – Я просто любуюсь. У твоего хозяина потрясающая коллекция. Это принадлежит… принадлежало Ниаксии?

Волк снова зарычал, но на сей раз, сев на место, вполне удовлетворенный тем, что я отошла от полок на значительное расстояние.

Послышался глухой удар в стену, от которого стеклянные сосуды задребезжали. Волк резко вскинул голову. Я обернулась.

Оказывается, я не заметила дверь, поскольку здесь и без того было много всего другого, на что стоило посмотреть. Дверца была маленькая и убогая до невозможности. Сейчас она скрипнула и приоткрылась. В щель просачивался красный свет.

Мне никогда не удавалось сдерживать любопытство. Я подошла ближе…