Читать книгу Память заклинателя - Наталья Александровна Новикова - Страница 8

Проехавший легкомобиль поднял столб пыли на поселковой дороге, спугнув пару ворон, сидевших на ветках деревьев у обочины. Илла согнулась в приступе кашля, моргая слезящимися глазами. Несмотря на раннее утро, было довольно жарко. Они с сыном возвращались с утреннего моления пешком, чтобы сэкономить те немногие тедары, которые Илла получала в заведении по чистке одежды за работу чистильщицей.

Справившись с приступом кашля, она принялась отчитывать сына:

– Сколько можно повторять одно и то же! Почему ты опять вертелся во время проповеди? Все делали тебе замечания. Почему я должна из-за тебя краснеть?

– Я сидел нормально, – упорствовал Кларис. – Я же слушал.

– Ты не слушал! В молении нужно быть усердным, а ты вертелся и позорил меня!

Она видела, что Кларис закатил глаза, хотя он постарался сделать это незаметно. Почему Нарин наградила её таким взбалмошным сыном? У всех остальных дети в храме вели себя прилично, тем более, проповедник знал каждого нарянина лично и беседовал с ними на собраниях общины по выходным. Какой конфуз – видеть, как взрослеющий сын пялится в потолок, в то время как проповедник произносит важные слова моления, а все остальные склоняют головы в знак покорности заветам богини. Илле хотелось провалиться во тьму Скир, когда она замечала очередной осуждающий взгляд женщин с соседних скамей, их плотно сжатые в недовольстве губы. Ну почему этот мальчишка не может просто сидеть спокойно? Характером он вышел в отца, который вечно позорил её на людях своими пьяными выходками, а три года назад пьянка его и вовсе довела до могилы.

Спустя полчаса пути по пыльной обочине они добрались до дома. Илла порядком проголодалась, так что сразу отправилась в кладовую, где во влажной прохладе хранились их припасы. Она выбрала огурцы, капусту и перец для салата, кабачки, томаты и картофель для рагу. На мясо её жалования не хватало, так что приходилось довольствоваться овощами. Но когда знакомые приходили в гости – а это бывало пару раз в год по большим праздникам – ей приходилось тратить на продукты гораздо больше тедаров, чем обычно. Зато никто не смог бы упрекнуть её в том, что она плохо встречает гостей или не может обеспечить сына после смерти мужа.

Поднимаясь из погреба, она услышала тихую музыку из комнаты Клариса. Что из него вырастет, если он целыми днями занят чем попало? В самых мрачных вариантах его будущего, в которые Илла боялась заглядывать, он виделся ей таким же выпивохой, как отец, и мог закончить жизнь от ножа в пьяной драке или на ступенях ободранного трактира. Она не переживёт такого позора.

Илла яростно нарезала овощи, снова начиная злиться из-за сына. С того самого момента, как он родился, у неё не было ни одного дня без тревог. Почему он не поддавался воспитанию и всегда противился её мнению? Совсем скоро он достигнет четырнадцати лет, и она уже не сможет контролировать его так, как сейчас. Стоит кому-то из его сверстников дать попробовать алкоголь, как у Клариса тут же отключатся остатки здравомыслия.

Смешав овощи в миске, Илла поняла, что не захватила зелень для салата. Она нацепила шлёпанцы, выйдя во двор, направилась к грядкам с кинзой. Зелень разрослась обширной копной, обогнав низкие чахлые кусты перца и укропа на соседней грядке. Влага от утреннего полива успела испариться, от земли шёл запах пыли. Илла наклонилась к грядке, сорвала сочные стебли. В нос ударил резкий пряный запах кинзы. Краем глаза она заметила какое-то движение на грядках с перцем. Прямо перед ней приземлилась ворона, сломав вихрастую зелень своими лапами. От взмаха её крыльев в воздух поднялась пыль и сухие травинки. От неожиданности Илла разжала пальцы, и только что сорванный пучок кинзы рассыпался на дорожке беспорядочным ворохом. Она услышала хлопанье крыльев из-за спины, обернувшись, увидела ещё трёх ворон, подлетавших к ней. Удивлённая Илла махнула на птиц, отгоняя их:

– Кыш! Пшли отсюда!

Собственный выкрик показался ей каким-то неубедительным. Шум хлопания крыльев нарастал. Илла увидела ещё с десяток птиц, вылетевших из-за крыш соседних домов. Откуда их взялась целая стая? Что-то нашли неподалёку? Она снова замахала на птиц, но они, вопреки её ожиданиям, не испугались, а, наоборот, принялись кружить вокруг неё. Илла почувствовала, как где-то внутри живота зарождается страх. Мельтешение крыльев уже мешало рассмотреть что-либо дальше вытянутой руки, карканье резало уши. Само небо померкло – неисчислимое количество птиц будто отсекло Иллу от остального мира.

А потом в гуще перьев появился силуэт.

Это был кто-то высокий, одетый в тёмно-синий плащ. На полах плаща изображались сотни птичьих крыльев и глаз, которые, казалось, двигались вместе с их обладателем. Лица не было видно за маской, блестевшей золотом в свете утреннего солнца. Крик застрял в горле Иллы, она захрипела, пытаясь сделать вдох. Визитёр приблизился. Она увидела в его руках длинный золотой посох, увенчанный фигурой ворона.

– Илла Дамари, – произнёс он гулким голосом. – Отступница, которая думает только о том, как выглядит в глазах других.

Илла попятилась, спотыкаясь о комья земли. Она никогда не видела этого незнакомца, не понимала, откуда ему известно её имя. Один из воронов уселся на плечо визитёра, который продолжал свою странную речь:

– Ты принуждаешь сына подстраиваться под глупые правила, которым следуют твои соседи. А ведь он усерден в своём молении. В отличие от тебя.

Казалось, его голос заполнял собой всё пространство вокруг. Вороны продолжали беспорядочно кружить над ними.

– Именем Нарин, владычицы страны бессмертия, я её Страж, объявляю тебе приговор – казнь. Ты нарушила завет Нарин – «не лгать». Не лгать ни людям, ни богам. Вместо того, чтобы быть искренней в молении, ты изображаешь из себя достойную нарянку. Ты постоянно ограничиваешь сына, желая, чтобы он был «нормальным» в твоём искажённом понимании.

Илла вскрикнула. Продолжая пятиться, она внезапно натолкнулась на ствол дерева и, вскрикнув, остановилась. Так вот кто стоял перед ней. Это был один из Стражей Верховного епископа, о которых она пару раз слышала в новостях. Кем он был? Неужели под золотой маской скрывался человек? Обычный человек не мог знать, что у неё на уме. Не мог следить за ней всё это время.

– Но больше это продолжаться не будет. Я это остановлю.

Страж шагнул к ней, вороны одновременно вскричали каким-то скрежещущим, почти человеческим криком. Страж поднял посох и опустил на голову Иллы.

Она, наконец, смогла закричать.

А потом начала падать в темноту.

Спустя несколько минут около грядки с изломанной кинзой осталось лежать только тело женщины, над которым кружило несколько ворон.