Читать книгу Ухо на ниточке, или Как Ваня выдерживал характер. Весёлые происшествия из школьной жизни - - Страница 4

Однажды на урок русского языка пришёл директор школы. Суровый такой, замученный детьми. Это были такие дремучие времена, когда директора школ ещё ходили к ученикам на урок, чтобы послушать, правильно ли их там учат. Так вот, решил Ваня показать «суровому директору», что предмет знает. Да и училке подставить «дружеское плечо».

И как только учительница начала объяснять новое правило, сразу же поднял руку. Мария Ивановна удивилась и спросила: чего, мол, тебе, Ваня, надо? Может, выйти куда? А он ей: «Не нужно мне, Марь-Ванна никуда идти. Я по существу вопроса хотел сказать. Хорошо вы, Марь-Ванна, объясняете. Доступно. Примеров много даёте. Только я начало пропустил. Повторите, если не трудно, сначала».

Ну, Мария Ивановна после Ваниных слов немного покраснела, но правило повторила. А Ваня опять: «Середину прослушал. С середины начните». Мария Ивановна ещё сильней покраснела, но начала. А Ваня вежливо так подсказывает: «Примеры забыли. С примерами, пожалуйста!» Так, мол, и так.

Мария Ивановна уже красная, будто свёкла. А Ваня не унимается: расскажите да расскажите правило вновь.

Тут с Марией Ивановной стали происходить чудеса: одышка какая-то появилась, говорить, спотыкаясь, стала.

А Ваня не отстаёт: не должно здесь быть так, говорит, должно быть вот так и вот так. При этом ещё к доске сам вылез.

Учительница ему: «Сядь, Ваня, на место». А он: «Неправильно вы всё делаете! Неправильно вы всё делаете!!!» Кончилось это тем, что Мария Ивановна попросила Ваню изложить свои соображения в письменном виде на отдельном листке, и не мешать вести урок. И Ваня на время угомонился. Но листок быстро кончился, и он снова поднял руку.

И вот тут «Марь-Ванна» остановилась и первый раз посмотрела на него неодобрительно. Ваня даже рот открыл от удивления. Чего это она? Чем это он ей не понравился? Так вот и сидел с открытым ртом, потому что «Марь-Ванна» от него отвернулась. И, чтоб привлечь её внимание, Ване пришлось громко закашлять.

Он так неистовствовал, так заходился, что Мария Ивановна наконец не выдержала, повернулась. И тут ей на помощь пришёл Борька: он так навалился на Ваню, что хотел было Ваня вскочить, да не смог.

Что он только не делал: отпихивался руками, брыкался ногами, бодался головой. А после царапался и кусался. Ничего не помогало. Боря держал крепко, всё время приговаривая: «Держись, Ваня, держись. Ты сможешь! Держись!»

Но, видно, и у Бори там что-то не заладилось, потому что Ваня всё-таки вскочил. Он и потом всякий раз вскакивал, как только узнавал новую вещь. И громко выкрикивал: «Как так? Не может такого быть! Да я же знаю!» Теперь уже Мария Ивановна побледнела. Лицо её становилось всё белее и белее. Хорошо, что урок всего сорок минут, а то бы она совсем в Снегурочку превратилась.

Теперь вам ясно, отчего буквы домашнего задания, которое Мария Ивановна записывала на доске, плясали из стороны в сторону: «Марь-Ванна» волновалась!

Ваня же, напротив, угомонился, так как ему требовалось время, чтобы застегнуть пуговицы на штанах и рубашке, повылазившие изо всех петель.

– Ребята! – обратилась Мария Ивановна, откладывая в сторону мел. – Все записали задание? Всем всё понятно? – она даже взглянула на Ваню: нет ли руки?!

А Ване не до того. Некогда отвечать. Он сосредоточенно застёгивал пуговицы на штанах и рубахе.

– Все, Марь-Ванна! – поддержали ребята.

Учительница перевела дух и начала быстро стирать текст с доски. Когда под тряпкой исчезло последнее слово, Ваня наконец справился с последней пуговицей и высоко поднял руку.

Когда Мария Ивановна увидела Ванину руку, по её лицу пошли пятна. Они были большие, белые, с тонким малиновым ободком.

– Что тебе, Ваня? – спросила Мария Ивановна.

– Скажите, пожалуйста, а что задали?! – поинтересовался Ваня.

Хорошо, что прозвенел звонок. А то бы директор «Марь-Ванну» живо уволил. Потому что волосы у неё на голове стали, как у панка.

Но урок, наконец, кончился, и все побежали в буфет. Ваня бежал впереди всех. Он только потянулся к лотку за булкой, как кто-то ловко схватил его руку.

– Стой, а деньги?

– Какие деньги, мне булку в долг! – пояснил Ваня, высвобождая из плена руку. И торопливо откусил захваченный трофей (пока не отобрали).

– Ах, в долг! – встала в позу буфетчица Валя. – А когда заплатишь за пять булок, съеденных на прошлой неделе?

– А, тёть Валя, вы про те булки, – рвал зубами булку Ваня. – Так ведь неделя ещё не кончилась. В смысле «булочная неделя». Было только пять булок. Сегодня – шесть. И одну я съем завтра. В неделе, тёть Валя, семь дней. Значит, за семь дней я могу съесть целых семь булок. Я съел пять. Сегодня – шесть. И одна завтра! – Ване очень понравился ход его мыслей. Тёте Вале – напротив. Отчего она жутко позеленела, а бородавка на конце её носа стала малиновой.

«Наверно, съела чего-нибудь», – решил про неё Ваня и торопливо засунул в рот последний кусочек.

За седьмой булкой Ваня так и не пришёл. Потому что надо было исправлять оценку по геометрии.

Решал Ваня по геометрии плохо. Но при этом бурно доказывал, что это у него правильно, а у всех других неправильно. Например, подходит к нему учитель, тычет пальцем в тетрадь, говорит: «Тут должен быть минус, а тут плюс».

А Ваня в ответ: «Нет, вот здесь должен быть плюс, а здесь минус!» Учитель его снова поправляет. А Ваня: «Значит, мы пришли к противоречию. Теорема доказана». Потому что так заканчиваются в его учебнике все теоремы.