Читать книгу Последний герой. Том 8 - Группа авторов - Страница 2

Адрес проживания потерпевшего Барабаша у нас уже имелся. Оксана скинула всё, что было по нему в базе. Негусто, но ясно одно – не судим, не привлекался. Только проходил по какому-то мутному делу ещё в 90-х, связанному с организацией притонов с проститутками. Может, возил клиентов или самих ночных бабочек. Для таксиста тех лет такая подработка не была редкостью.

Мы подъехали к нужному дому. Тихий район, да, в принципе, весь город можно назвать тихим. Движуха только по центральным улицам, да и то днём. А здесь – дворик, старая кирпичная трёхэтажка с решётчатыми, не застеклёнными балконами. Остановились во дворе и заглушили мотор.

– Похоже, это его окна, – кивнул я на второй этаж, где были плотно задвинуты шторы.

– Если на площадке по три квартиры, то примерно да, – согласился Шульгин. – Ну что, как будем проникать?

– Можно подождать темноты, – предложил я. – Этаж второй, на балкон можно залезть через подъездный козырёк, дотянуться до карниза и аккуратно выдавить раму.

– Рискованно, – почесал затылок Коля. – Я не альпинист. Может, через дверь попробуем.

– Это один из вариантов, – ответил я. – Можно и через дверь.

Мы вошли в пустой подъезд. Домофоном здесь и не пахло, прошли свободно. Поднялись на нужный этаж. Нас встретила мощная железная дверь. Сталь «пятёрка», броня танка, серая и неприступная. Замок на такой не отжать и не вскрыть за минуту.

– У тебя, Макс, есть отмычки? – спросил Шульгин.

– А ты как думаешь? – усмехнулся я.

– Ну мало ли, – улыбнулся Коля. – Я уже перестал удивляться твоим навыкам. Вдруг ты ещё и замки умеешь вскрывать?

– Замки умеют вскрывать воры, – сказал я. – А мы с тобой менты.

В это время рядом распахнулась старая филёнчатая дверь, и из неё вывалилась опухшая, небритая рожа в сланцах и трениках с лампасами. На мужичонке болтался старый свитер, в последний раз такие были модными ещё в девяностых – турецкий, с вытянутыми рукавами и орнаментом.

– Мужики, – прохрипел алкашного вида субъект, – закурить не будет?

Как раз для таких случаев я всегда носил с собой пачку сигарет – мелкие презенты, чтобы разговорить соответствующий контингент. Контингент после таких подношений становился на порядок покладистее. Я вскрыл пачку и протянул ему.

– А можно две сиги? – оживился алкаш.

– Бери, – сказал я, наблюдая, как он лихорадочно вытаскивает сигареты и одновременно стараясь заглянуть ему через плечо в квартиру. Из комнаты просматривался балкон – тот самый, смежный с балконом нужной нам квартиры.

– Меня Гена зовут, если что, – представился он, закуривая прямо в подъезде. – А может, это… сообразим на троих?

Он щёлкнул пальцами по горлу. В этом незамысловатом жесте читалась надежда на халяву и не перегруженную умствованиями беседу.

– Слышь, дядя, – сказал Шульгин, – иди, куда шёл.

– Погоди, – отстранил я его локтем. – У нас же сегодня выходной, – громко сказал я. – Можно и сообразить.

Коля посмотрел на меня и вмиг понял, что я задумал. Гена сглотнул, жадно, с предвкушением халявы, и проговорил:

– Ну, только я пустой, – похлопал себя по карманам и по бёдрам, будто доказывая, что он вовсе не миллионер.

Как будто его внешнего вида не было достаточно, чтобы в этом убедиться.

– Да сейчас, Гена, разберёмся, – заверил я. – Где тут ближайший магазин?

– Дык, ёлыч-палыч, прямо в нашем доме, с обратной стороны, – проговорил он. – Возьми лучше два пузыря, а закуски не надо. Айда ко мне, у меня Клавка на работе пока, можно посидеть.

– Почему не надо закуски? – переспросил я.

– Ну чего, – пожал плечами Гена. – Деньги переводить не будем, лучше два пузыря взять. А если два пузыря и закуску… еще лучше будет, – пробормотал он. – Как вас кличут, кстати?

– Вася, – сказал я.

– А я Ваня, – фыркнул Шульгин.

– Ну что, Иван? – обратился я к Коле. – Сгоняй за снарядами, я тут с Геной посижу.

– Почему я? – возмутился Шульгин.

– Самый молодой, – заржал алкаш.

Коля смерил его уничтожающим взглядом, но тот на него не подействовал. Я шепнул Шульгину на ухо:

– Я тут пока разведку боем проведу. Нужно споить его и перелезть на балкон.

– Вариант неплохой, – согласился Шульгин.

Он нащупал в кармане телефон, которым любил расплачиваться, потом кошелёк на всякий случай. Сказал, что за продукты и за пузырь заплатит, и спустился вниз.

Я зашёл в квартиру. Хата оказалась совсем не бичевником, как стоило бы ожидать по виду его порванных сланцев и свитеру времён Кашпировского. В квартире чувствовалось присутствие женской руки – действительно не один тут жил маргинал. Обычное дело: жена, как пчёлка, а муж тихий алкоголик. Зачем такие кадры терпеть, мне разгадать было не дано. Да я здесь и не с этой миссией.

Расположились на кухне. Наш новый знакомый выставил на стол сковороду с жареной картошкой и пару банок с разносолами.

– Да я вообще-то с Серёгой Барабашем бухал, – начал Гена. – Часто тут сидели. А потом он что-то пропал, потерялся. А вы чего к нему пришли?

– Кореша, – сказал я. – Вместе работаем.

Гена кивнул, поверил. В этот момент подоспел Шульгин, поставил на стол две бутылки водки сомнительной марки.

– А чего, другого не было? – поморщился я, глядя на этикетку. – Хоть бы написано было «премиум» или что-то в этом духе.

– Ну, сам иди тогда покупай, – пожал плечами Коля. – Тут что было, то и взял.

– Да нормальная водяра, – уверенно сказал Генка, засучил рукав и принялся разливать по стопкам.

– Ну, Вася-Ваня, – сказал он, в глазах у него блеснул азарт. – За знакомство!

– Типа да, – кивнул я.

Мы чокнулись. Он опрокинул стопку одним глотком, а мы с Шульгиным лишь пригубили.

– Нет, так не пойдёт, друзья-товарищи, – сразу засуетился Гена, заметив нашу «халтуру». – До дна, и ставить нельзя после чока!

Пришлось выпить, чтобы не вызывать подозрений. В горле обожгло, водка была дешёвая, казалось, что даже с привкусом ацетона. Гена тут же разлил по второй.

– Между первой и второй промежуток небольшой, – весело проговорил он.

Шульгину удалось незаметно слить свою порцию под стол. Жидкость тихо зашуршала по линолеуму.

– Ну… за здоровье – чтоб не лечить, а запивать! – крикнул Гена.

Я изобразил улыбку и героически опрокинул стопку, но аж закашлялся от жёсткого вкуса. Шульгин сделал вид, что запивает яблочным соком из коробки, который он заодно прикупил.

Гена хлопал нас по плечам, расплывался в довольной улыбке – не заметил ничего. Разговор снова свернул к Барабашу. Мы слушали, поддакивали, держались естественно, будто просто два приятеля, заглянувших на рюмку-другую.

И периодически плескали водяру под стол. Запах пошёл едкий, спиртовый, как от голимой бодяги. Но нос Гены, закалённый парами спирта за годы возлияний, почти не реагировал, не заметил подвоха.

К солёному огурцу и жареной картошке мы с Колей как-то не притрагивались, брезговали – всё же не в ресторане сидим.

– Вот вы, мужики, – начал Геннадий учить нас жизни, язык у него уже заплетался, – вы людей возите, таксисты, да? А жизнь-то коротка… ну зачем её прожигать зря? Вот я вам скажу… Жизнь, она, блин, как поезд – едет и едет, а ты там на платформе стоишь, куришь, и всё время думаешь, что ещё успеешь… а не успеваешь. Я вот давно понял – брать надо то, что дают, а не ждать.

Он то всё что-то лопотал, перескакивал с темы на тему, то внезапно становился душевным, то начинал бубнить. В его словах была и жалость к себе, и обида на весь мир. И жалкая попытка найти оправдание – всё то, что и водится в монологах простого алкаша.

Так прошёл час, затем второй. Нам периодически удавалось сливать водку – свою дозу, но уже в кружки. Наливаем «чай» в кружки, а туда тихо подливаем, что нужно. Пьянеющий Гена не обращал внимания, что объём чая в наших кружках не убавляется, а наоборот как-то растёт. Когда он выходил на балкон покурить, мы выливали всё в раковину – успевали незаметно, пока он тянул сигарету.

– Крепкий, зараза, – прошептал Шульгин, когда Гена в очередной раз выперся на балкон с моей сигаретой. Я озабоченно кивнул.

– Может, ему уже что-то подмешать в водку? – почесал затылок Коля. – Димедрол, например, там срубит вмиг.

– Где ты сейчас этот Димедрол найдёшь? – вздохнул я.

Тогда он похлопал кулаком по ладони, жестом обозначая способ недвусмысленного физического воздействия на потенциальную жертву.

– Вырубим его, делов-то, я ж боксер, я могу рассчитать удар.

– А если не рассчитаешь? – сказал я. – А если не вырубится – или наоборот, вырубится так, что потом закапывать придётся? Ты видел, какой он? Соплёй перешибить можно.

– Соплей-то соплей, – согласился Коля. – А вот водка на него, похоже, не действует. Действует, вернее, но как-то не так. Он уже спать должен уползти, столько выжрал.

– Придумал, – сказал я и, не медля, вылил остатки водки из последней бутылки в раковину.

– Ты что делаешь? – возмутился Шульгин. – Теперь мы вообще, считай, безоружные.

– Спокойно, сделаем по-другому, – заверил я. – Доверяй плану.

Гена вернулся с балкона, схватил одну из бутылок, хотел было плеснуть ещё – и обнаружил, что она пуста.

– О, вы когда вылакать успели? – удивился он с кривой улыбкой.

Мол, во какие кореша, чемпионы, выдули только так.

– Долго куришь, – сказал я.

– Вот блин, а мы ж за женщин даже не выпили. И за работу… ну, шоб отдыхать не мешала.

– За женщин – это святое, – слегка запинаясь для пущего эффекта, проговорил я. – Нужна добавка. Ты, Геннадий, сгоняй сам в магаз. Ты же хозяин, должен угощать.

– А так я ж пустой, – опять похлопал себя по карманам Гена.

Я сунул ему несколько купюр. Он схватил деньги и тут же спрятал в карман треников.

– Не уходите никуда, – крикнул он, – я сейчас!

И в сланцах выбежал в подъезд.

– Вот что, Коля, – сказал я тут же напарнику, – сейчас он уйдёт, я перелезу на балкон и проникну в квартиру Барабаша.

– А я ему что скажу?

– Мол, дела у меня срочные нарисовались. Отошел я.

– Да? А обратно как?

Он уже чувствовал, что где-то в плане должен быть подвох.

– Ты с ним останешься, посиди немного. Следи, чтобы пил. Наклюкался – и там уж я как-нибудь проскользну.

– Лады, – пробормотал Шульгин. – Только я быстрее стану невменяемым. Даже при раскладе, что он выжирает три стопаря, а я один, ноги уже ватные. Куда столько в него лезет, Макс?

– Ха, Николай, – сказал я, – наш народ не победить… и не перепить.

– Ага, – хохотнул Коля. – Иностранцы до сих пор удивляются, что же там такого на Новый год наш президент говорит, что потом вся страна десять дней бухает.

* * *

Сказано – сделано. Я вышел на балкон, огляделся, убедился, что во дворе никого нет. Аккуратно перелез через перегородку и очутился на соседнем балконе – в квартире Барабаша.

Окно и дверь – старые, деревянные, ещё со времён постройки дома, «флажок» – классика, и окно, и дверь в одном флаконе. Я надавил на дверь – не поддалась, заперта изнутри. Попробовал окно – пошло чуть-чуть, но только на миллиметр. Расшатал шпингалет, даванул сильнее. Окно поддалось, шпингалет звякнул и упал на пол.

Повреждений, вроде, не оставил. Если что – шпингалет спрячу, будто так и было.

На всякий случай я надел резиновые перчатки, те самые, что мы с Колей заранее прикупили в хозмаге, чтоб не оставить следов. Всё-таки здесь рано или поздно появятся местные. Осмотр места жительства потерпевшего, опрос соседей – стандартная работа.

Пролезая через окошко, вдруг услышал тихий шорох где-то внутри. Замер. Будто кто-то скребся. Да кто тут может быть? Показалось, наверное.

Осторожно перелез внутрь, оказался в зале. Барабаш жил немногим лучше соседа-алконавта. Старый диван, облезлые обои, небольшой телевизор, в углу на столе – громоздкий компьютер. Ничего особенного.

И вдруг звук повторился. Где-то в глубине квартиры, из спальни. Ну не тараканы же там танцы устроили? Странно. В квартире явно кто-то был. Я медленно подошёл к двери спальни, прижался к косяку и прислушался.

Тишина.

Повернул ручку двери, приоткрыл – и в тот же момент с той стороны что-то бухнуло, и в щель рванулась оскаленная морда.

– Гав-гав! – донеслось громко, с надрывом.

Огромная овчарка восточно-европейской породы попыталась цапнуть меня за руку, прожать дверь головой, расширить проход и кинуться.

От неожиданности я подскочил и резко захлопнул дверь.

– Вот чёрт… – выдохнул я. – Тут собакен томится.

С той стороны снова послышался громкий лай. Потом пёс залаял глуше, заскулил и начал скрести лапой по двери.

– Жалко животинку, – пробормотал я. – Но что-то не хочется, чтобы она меня покусала. Ладно, потом решим.

Пока я оставил пса за дверью и принялся осматривать квартиру.

Ничего необычного: стандартная холостяцкая берлога. Бросил взгляд на старый диван, замызганные обои, заглянул на кухню – грязная посуда, пепельница, банка с недоеденной тушёнкой.

Вернулся в зал. Глянул на компьютер – допотопный, с громоздким монитором. Я включил его, но система запросила пароль.

– Чёрт, не судьба, – пробормотал я.

И тут от входной двери послышалось шуршание – кто-то вставил ключ и начал поворачивать.

– Вот блин, – выдохнул я и метнулся к окну.

Уже взялся за подоконник, как вдруг из прихожей послышалось знакомое:

– Макс, это я!

Дверь хлопнула, и в квартиру вошёл Шульгин – с ключом в руке.

– О! – выдохнул я. – Ну ты и напугал! Я уж думал, местные менты пришли осмотр делать. Где ты ключ взял?

– Так у этого алкаша, – ответил Коля, ухмыляясь. – Он сказал, что Мухтара иногда кормит, когда соседа нет. Ну и проболтался, что ключ у него есть.

– Блин, раньше не мог сказать… – вздохнул я. – А сам-то он где?

– Пиво взял, – сказал Коля. – Я ему налил ерша. А дальше сам угадай, после водки ёрш – убойная сила. Короче, дрыхнет, мордой в стол. Ключ вот у него из руки вынул.

– Хорошая работа, Коля, – сказал я. – Только у нас тут небольшая проблемка.

– Какая ещё?

– В спальне заперт пёс. Вот этот самый Мухтар, получается.

– Ого, может, его пристрелим, чтоб не мучился? – выпалил Коля.

– Ты дурак, что ли? – рассердился я.

– Да шучу я, – засмеялся Шульгин, сразу разряжая момент. – Давай его заберём.

– Ладно, заберем. Пристроим куда-нибудь, – сказал я, – но сначала с квартирой разберёмся, а с собакой после.

Но зал я уже оглядел, и теперь надо было попасть в спальню. Когда я приоткрыл дверь, пёс принял меня то ли за котлету, то ли за обидчика и рванул вперёд, оскалившись. Он явно был настороже, точно не рад гостям. Дверь я всё-таки снова захлопнул.

– Надо его задобрить как-то, – пробормотал Коля. – Но сначала компьютер. Тут может быть что-то важное.

– Вот только у компьютера стоит пароль, – сказал я. – Коля, ты умеешь взламывать?

– Макс, ты издеваешься? – отмахнулся он. – Я тебе хакер, что ли? Я в таких делах не специалист.

Шульгин всё же подошёл к столу и сел за клавиатуру.

– Какая у него дата рождения? – спросил он.

Я вытащил телефон, открыл чат с Оксаной, нашёл анкетные данные Барабаша и продиктовал их.

Шульгин вбил цифры – не подошло.

– Ты всерьез подумал, что дата рождения подойдет? – подколол я со смешком.

– А что, варианты есть? – пожал плечами он.

Из комнаты снова раздался лай – «гав-гав», и мы оба обернулись.

– Собака нам пароль подсказывает, – пошутил я.

– Попробуем что-нибудь ещё, – Шульгин уткнулся в экран, пальцы зависли над клавиатурой.

– Ну-ка, напиши «гав-гав», – подначил я.

– Ты издеваешься? – Коля вопросительно уставился на меня.

Шульгин задумался, потом вдруг буркнул:

– Хм, есть идея.

Он набрал на клавиатуре: Muhtar, не сработало, добавил ещё пару «р», будто собака буквально рычала, нажал Enter – и рабочий стол вдруг загрузился. Экран открылся, папки показались.

– Есть, – радостно выдохнул Шульгин. – Вот молодец, Мухтарка, – он водил мышкой по папкам, щелкнул туда, сюда и кликнул на папку «Видео».

– Ха, гляди, – сказал Шульгин, кликая по папкам. – Ну, ни хрена себе… У него тут порнухи – целый терабайт накачан!

– Это, конечно, весело, но… Ищи что-то другое, – сказал я. – То, что может вывести нас на убийцу. Или хотя бы поможет выстроить логическую цепочку.

– Да ни хрена тут больше нет, – буркнул Шульгин. – Одна порнуха. Фу! Тут ещё и… – он сморщился. – Я даже смотреть такое не могу.

Он брезгливо скривился и закрыл несколько видеоокон.

– А вот это жмякни, – показал я на один отдельный файл.

Он открылся.

– Это что, домашнее видео? – спросил я.

– Похоже на то, – проговорил Шульгин и сразу нахмурился. – Глянь…

Мы узнали комнату. Та же самая, где сейчас стояли – только на видео диван был разложен. В кадре – толстый голый мужик со связанными руками стоял на коленях. По лицу и фигуре мы сразу узнали Барабаша – фотография у нас была. Его хлестала плёткой длинноногая девица в чёрном белье, похожем на латекс или резину.

– Вот извращуга, – проговорил Коля, но видео не закрыл, глядя, как заворожённый. – Это он с кем так? А девка-то… ничего.

Я посмотрел внимательнее: татуировки на теле, лицо с прожилками, глаза усталые, но фигура ухоженная. Явно не домохозяйка.

– Проститутку, наверное, снял, – сказал я. – Неугомонный шельмец.

Дальше пошли совсем уже откровенные сцены. Смотреть мы не стали. Выключили.

– Интересно, девки пляшут, – проговорил я, глядя на экран. – Плёткой-семихвосткой машут.

– Таксист наш тот еще пакостник.

– Скинь этот видос куда-нибудь себе, – сказал я, – нужно будет найти эту проститутку, может, пригодится. Расспросим.

– Куда я тебе скину? – пожал плечами Шульгин.

– Ладно, тогда пересними.

Он ещё поморщился, но переснял запись с экрана на камеру телефона.

– Блин, такого у меня в телефоне ещё не водилось… Выходит, для этого он пароль и ставил, – бурчал он.

– Всё, уходим, – сказал я.

– А пса? А пса куда? – встревожился Коля.

– Блин, ну… – помолчал я. – Давай его выпустим из квартиры, – предложил я. – Раскроем дверь, сами укроемся на балконе.

– А мы успеем добежать? – спросил Коля. – Собаки ведь быстрее человека. Кто будет дверь открывать?

Замечание, учитывая настрой пса, было дельным.

– Можем и не успеть.

– Ну, тогда просто надо задобрить.

– Ага, просто. Как ты его задобришь?

– Ну, всё равно покормим, – предложил он. – Пивка дадим.

– Пивка? – округлил я глаза. – Нельзя собакам пива.

– Ну, понятно, что нельзя, – пожал плечами Коля, – но разок можно. Может, подобреет.

Сказано – сделано. Коля молнией вернулся в квартиру Геннадия, нашёл в холодильнике колбасу, взял две бутылки пива. Чашку взяли у Барабаша на кухне. Шульгин налил пенного в миску.

– Ты дверь приоткрывай, – сказал я, – а я просуну миску и колбасу. Только сильно не открывай, чтобы он не вырвался.

– Он сильный гад, – усмехнулся Коля, – готов?

– Готов, – кивнул я.

Коля провернул ручку, слегка приоткрыл дверь. Я просунул миску. С той стороны послышался рык и снова лай. Огромная овчарка вскинула голову, лапой ударила по миске, та перевернулась, пиво растеклось по линолеуму. Я швырнул туда колбасу и в ту же секунду захлопнул дверь.

– Блин, не получилось, – выдавил Коля, сердито похлопав по ручке.

Шум за дверью стих. Мы подождали с минуту – хотя пёс нас явно чуял, ведь мы сидели прямо под дверью, но больше не шумел. Тогда я приоткрыл дверь и ухмыльнулся: пес уже проглотил колбасу и лакал разлившееся по линолеуму пиво.

– О, кажется, сработало, Макс, – сказал Коля из-за моего плеча. – Хороший песик, хороший.

– Гав-гав, – лениво откликнулся тот, оторвавшись от лужи с пивом.

– Мухтар хоро-о-оший.

– Где он хороший-то? – спросил я. – Готов нам руки оттяпать.

– Да разговаривать надо с животными, ничего ты не понимаешь, – ответил Коля. – Пускай привыкают к нашему голосу.

– И долго так привыкать будет? – поинтересовался я.

– Да блин, Макс, – махнул рукой Коля. – Давай тоже с ним разговаривай. Хороший, Мухтар, хороший.

И мы вдвоём в два голоса заговорили с овчаркой. Пёс вылизал досуха линолеум и уже смотрел на нас не с такой злобой. Облизнулся, будто ждал добавочки.

– Видишь, – шепнул Коля, – смотри, он уже не гавкает. Опьянел, подобрел.

В это время с улицы донёсся гул мотора и характерный скрип тормозов. Скрип этих колодок ни с чем не спутать. УАЗ. Я высунулся в окно.

– Твою мать! Менты! – вырвалось у меня, когда я увидел, как из машины с синей полосой и надписью «ПОЛИЦИЯ» вываливаются люди в форме и один в гражданском.

– Рвём когти, – сказал я, и пес, услышав и почувствовав напряжение, вдруг заскулил и заскребся с новой силой.

– Смотри, он плачет, – сказал Коля приглушённо. – Я так не могу, у меня аж сердце кровью обливается.

– Да что ты переживаешь, полиция его выпустит, – сказал я. – За себя побеспокойся.

– Ага, выпустит, – не унимался Коля. – Пристрелит на хрен. Что ты, не знаешь, что ли? Опасность представляет для них? Конечно. Хозяина нет. Имеют право.

– Возможно.

– Ты как хочешь, Макс, а я дверь открываю, – добавил он, пальцами уже нащупывая ручку.

Коля распахнул дверь. Пёс вылетел пулей, пронёсся мимо нас прямиком на лестничную клетку, будто нас и не существовало.

– Странно, – удивился Шульгин. – Что это с ним?

– Культурный пёс, – сказал я. – Отлить захотел. И так терпел столько времени, ещё и пива навернул. Дома не гадит, видно. Прижало так, что ни до чего дела нет.

Мы переглянулись и быстро начали действовать. Пока местные полицейские курили у подъезда и переговаривались, мы успели прибраться за собой, выключить компьютер, аккуратно всё вернуть на места. Сделали так, чтобы и следа нашего присутствия не осталось.

Вышли, замкнули дверь и поднялись на третий этаж. Снизу уже послышались шаги – сотрудники пошли по соседям. Мы затаились, дождались, когда голоса стихли и двери захлопнулись. Тогда спокойно, не торопясь, спустились вниз и вышли незамеченными на улицу.

Плюхнулись в машину.

– Ну всё, пронесло, – выдохнул Шульгин.

– Ага, – кивнул я. – Вроде, не запалились.

– Но и ничего такого не нашли, – пожал плечами Коля. – Почти зря сходили. Хоть песика спасли.

– Почему зря? – сказал я. – Мне вот мысль пришла. Чучалин ведь набожным стал, да? И про какие-то грехи говорил.

– Ну, – протянул Коля, – говорил что-то.

– А если он убивать начал… на религиозной почве?

– Как это – на религиозной? – не понял Шульгин.

– Ну, что там нам батюшка-то говорил, про грехи? Помнишь?

– Откуда ж я помню, – буркнул Коля. – Он как зарядил, у меня сразу слух отключился. Это как в школе.

– Семь смертных грехов, – сказал я. – Загугли.

Коля достал смартфон, открыл поиск и стал вслух зачитывать.

– Ну вот… похоть, – сказал я. – Грешен наш Барабаш. Что, если Чучалин его убил именно за это?

– Ну, не знаю, – протянул Коля. – Как-то натянуто. Хотя… как версия, может быть.

– Одна из версий, – подтвердил я. – И руки ему отрубил.

– Мрачновато. Чтобы не теребонькал? – усмехнулся Коля.

В этот момент что-то бухнуло в дверь машины. Мы оба вздрогнули.

В открытое окно просунулась морда собаки – та самая овчарка. Мухтар стоял на задних лапах и смотрел на нас внимательно, почти по-человечески.

– Жрать хочет, – сказал Коля. – Видишь, просит. Понял, что мы не враги. Вернулся. Хороший, Мухтар, хороший.

Он осторожно потрепал пса за ухом. Тот не укусил, только завилял хвостом.

– Давай его покормим, – предложил Коля.

– Блин, да ты что, у нас своих дел полно, – вздохнул я.

– Ну, Макс, давай уж, – не отставал Коля. – Мы теперь за него отвечаем, вроде как.

Он приоткрыл дверь.

– Заходи, Мухтар. Погнали с нами.

Пёс, не раздумывая, запрыгнул на заднее сиденье, улёгся, как будто всегда там и ездил.

– О, глянь, – сказал Коля, – кажется, ему эта машина знакома.

– Возможно, – ответил я. – Таксисты все друг друга знают. Может, и Барабаш катался с Жорой.

Я завёл двигатель, и мы выехали со двора. Почти так же, как приехали, только на заднем сиденье у нас лежала огромная овчарка. Спокойная и уверенная, будто служебная и едет с нами на вызов.