Читать книгу Серебро и Полынь - Группа авторов - Страница 2

Фигура, медленно выплывшая из вязкой, как деготь, лесной тьмы, была не человеком и даже не зверем. Это Агния поняла сразу, хотя её мозг, натренированный на безупречную классификацию видов, панически пытался подобрать научное определение тому кошмару, что предстал перед ней.

Существо напоминало исполинского медведя, которого какой-то безумный создатель вывернул наизнанку и собрал заново из обломков гнилой древесины, льда и ороговевших костей. Вместо шерсти его тело покрывали серые, сочащиеся инеем наросты, похожие на древесные грибы-трутовики. Вместо глаз – две бездонные провала, в глубине которых тлел холодный, мертвенный свет, не имеющий ничего общего с жизнью. От твари исходил запах… нет, это был не звериный запах. Это была химическая атака: тошнотворная смесь разложения, старого озона и горькой полыни.

– Идентификация угрозы! – голос Агнии сорвался на визг, который тут же замерз в воздухе колючими кристаллами.

Она судорожно вскинула пистолет. Рука ходила ходуном, но мышечная память, вбитая на изнурительных уроках боевой магии, сработала безупречно. Большой палец сдвинул предохранитель, указательный нажал на спуск. В этот момент она чувствовала себя героиней имперской хроники, стоящей на страже цивилизации против первобытного хаоса.

Щелк.

Вместо оглушительного хлопка и вспышки лазурной плазмы, способной испарить стальную плиту, «Вулкан» издал жалкий, сухой и до ужаса окончательный щелчок. Маго-контур под кожухом пистолета выдал слабую струю искр и тут же погас. Смазка? Нет, не в смазке было дело. Весь эфир в этом месте был… пустым. Он не питал оружие, он пожирал его энергию, как губка.

Существо медленно склонило голову набок. Издалека этот звук можно было принять за треск ломающихся на ветру веток. Тварь не боялась. Она, кажется, улыбалась – если можно назвать улыбкой разрыв на морщинистой, серой морде, полный острых сосулек вместо зубов.

– Назад! – Агния попятилась, спотыкаясь о подол своего нелепого пальто. – Именем Императора, я приказываю тебе…

Тварь рыкнула – звук был похож на сход лавины – и бросилась вперед. Невероятно быстро. Невозможно быстро для такой груды мертвого мяса.

Агния зажмурилась, выставляя перед собой бесполезный пистолет, как щит.

«Вот и всё. Глупо. Нелепо. Даже формулу прощального благословения не успела составить… А ведь Штерн предупреждал…»

Бах!

Выстрел не имел ничего общего с высокой магией. Это был грубый, плотский, оглушительный грохот порохового оружия, от которого у Агнии мгновенно заложило уши.

Существо взвизгнуло – тонко, почти по-человечески, – когда тяжелая свинцовая пуля ударила ему в массивное плечо. Из раны брызнула не красная кровь, а густая черная жижа, которая тут же начала дымиться на снегу. Тварь закрутилась на месте, пытаясь достать зубами невидимого обидчика.

Бах! Бах!

Еще два выстрела разорвали тишину леса. Один раздробил колено монстра, заставив его рухнуть на передние лапы. Второй, финальный, вошел точно в основание черепа, там, где мерцал холодный свет. Существо рухнуло в сугроб, дернулось в последний раз и начало… таять. Буквально на глазах оно превращалось в грязную лужу воды и хлопья серой копоти, оставляя после себя лишь запах гари и горький привкус на языке.

Агния стояла, оглохшая, с широко распахнутыми глазами, боясь даже вздохнуть. Дым от пороховых выстрелов медленно оседал в морозном воздухе, смешиваясь с паром от того, что только что было монстром.

Из абсолютной тьмы леса, со стороны, противоположной станции, вышел человек.

Он казался продолжением тайги – таким же огромным, нелюдимым и опасным. Волчья шуба мехом наружу, подпоясанная широким кожаным ремнем с массивной медной пряжкой. На ремне в простых ножнах висел тяжелый тесак. Огромные валенки, подшитые грубой кожей для прочности. Шапка-ушанка была сдвинута на затылок, открывая высокий лоб и спутанные темные волосы. В руках он держал старую, потертую двустволку, из черных зевов которой все еще вился сизый дымок.

Человек подошел к пятну копоти на снегу, брезгливо пнул его носком валенка и сплюнул.

– Ирод, – сказал он густым, рокочущим басом, который, казалось, вибрировал в самой земле. – Третий за неделю под самую станцию трется. Совсем нюх потеряли, паскуды.

Потом он медленно, неспешно перевел взгляд на Агнию. Глаза у него были странного цвета – серо-зеленые, как предгрозовое небо над лесом, и невероятно зоркие. Вокруг них расходилась сетка морщин – результат вечного прищура на солнце и холодный ветер.

– Ну что встала, чудо столичное? Ждешь, пока его мамка на огонек заглянет?

Агния моргнула, пытаясь осознать реальность.

– Вы… вы только что уничтожили нестабильную энтропийную форму жизни при помощи примитивного кинетического оружия?

– Чего? – мужик нахмурился, ловко перезаряжая ружье. Движения у него были скупые, выверенные годами практики, без единого лишнего жеста. – Я Лихо пристрелил. Картечью с солью и серебряной крошкой. Самое оно против такой нечисти. А ты что за птица? Из ревизоров, что ли? Больно шляпа у тебя… смешная.

– Я Агния фон Рельс, – она попыталась выпрямиться, возвращая себе достоинство, хотя колени всё ещё превращались в кисель. – Магический инженер первого ранга, прислана Горным Департаментом для проведения инспекции…

– Для смерти ты прислана, – перебил он, даже не глядя в её сторону. – Вон, с одной железкой игрушечной на перрон вылезла. Думала, тут тебе бальный зал в Петербурге? Здесь тайга, девка. Она таких, как ты, на завтрак ест и добавки просит.

Он подошел к ней почти вплотную. От него веяло холодом, запахом костра, махорки и чего-то еще – дикого, звериного. Агния невольно шагнула назад, чувствуя себя маленькой и беззащитной.

– Это маго-пистолет системы «Вулкан»! – вспыхнула она, прижимая к груди бесполезное оружие. – Его разрабатывали лучшие умы Академии! Он прошел государственные испытания в условиях…

– В сортир его выкинь, – посоветовал спаситель, сплюдывая в снег. – Или орехи им коли. Тут ваша магия имперская дохнет на втором верстовом столбе. Холодно ей, понимаешь? Она тепла любит, свечек золоченых и паркета. А здесь – Полынь.

Он развернулся и, не оглядываясь, пошел к саням, которые стояли в тени исполинских елей. Лошади – небольшие, мохнатые, похожие скорее на лесных духов, чем на домашних животных – косились на Агнию умными и пугающе злыми глазами.

– Игнат я. Егерь этой дыры. Давай, шевелись, пока метель окончательно след не съела.

Агния посмотрела на пустой, занесенный снегом перрон, на черную гарь – всё, что осталось от её первого знакомства с местной фауной, – и поняла, что варианта «остаться и подумать» у неё нет. Она подхватила свой тяжелый кожаный саквояж.

– Мой чемодан… там книги, приборы…

Игнат вздохнул так тяжко, словно она попросила его переставить гору. Он вернулся к шпалам, одним рывком подхватил её огромный, неподъемный чемодан и, не особо церемонясь, закинул его в сани.

– Кирпичи, что ли, везешь, инспекторша?

– Научную литературу. Справочники по магомеханике. – Она попыталась придать своему голосу веса.

Игнат лишь хмыкнул, и в этом звуке было столько же почтения к науке, сколько у медведя к правилам дорожного движения.

– Полезай давай. В шкуру замотайся с головой. Если нос отморозишь – лечить не буду, так и будешь с синим ходить.

Агния кое-как вскарабкалась в сани. Они были жесткими, пахли прелым сеном, дегтем и конским потом. Игнат швырнул ей овечью шкуру – тяжелую, грубую, пахнущую овцой так густо, что заслезились глаза. Но когда она укуталась в неё, тепло начало медленно возвращаться в тело, а вместе с ним – и осознание того, насколько близко она была к концу.

– Н-но, милые! – гаркнул Игнат, и сани рванули с места так резко, что Агния едва не прикусила язык.

Путешествие по ночной тайге было похоже на сюрреалистический сон, в котором всё – от звуков до запахов – было вывернуто наизнанку.

Лес здесь не был просто нагромождением деревьев. Это была архитектура. Сосны и ели стояли ровными, мрачными колоннами, уходящими в бесконечную тьму неба. Их кроны смыкались так плотно, что даже лунный свет не мог пробиться к земле. Только тусклый фонарь, закрепленный на оглобле, выхватывал из тьмы кривые корни, похожие на когтистые лапы, и стволы, покрытые лишайником, который в свете огня казался серебристым мехом.

Агния пыталась анализировать происходящее, вцепившись в борта саней.

«Доминанта сверхнизких частот в акустическом фоне. Эфирное поле находится в состоянии критической нестабильности. Плотность магии здесь не просто выше, она… качественная иная. Мои приборы в Питере взорвались бы от таких показателей. Почему в отчетах писали о "незначительных помехах"?»

– Почему моё оружие не сработало? – прокричала она в широкую спину Игната, стараясь перекрыть свист ветра и скрип полозьев. – Это физически невозможно! Маго-кристалл должен давать искру даже в вакууме!

– Потому что вы, городские, привыкли, что мир под вас прогибается, – ответил он, не оборачиваясь. Голос его звучал глухо, но отчетливо. – Начертили на бумажке закорючку, сказали слово мудреное – и думаете, что природу за хвост поймали. А здесь тайга. Ей на ваши бумажки… ну, сама понимаешь. Здесь магия не в словах, она в крови и в соке деревьев. Сок замерз – и магия твоя замерзла. Тут просить надо. Или силой брать, если духу хватит. А у тебя, барышня, в теле один крем сливочный да пудра.

– Вы невыносимый грубиян! – Агния искренне возмутилась, забыв на мгновение о страхе. – Я представляю закон и порядок!

– Я живой, – отрезал Игнат. – А порядок твой сейчас вон, у Лиха в брюхе переваривался бы. Если бы я не приехал, оно бы тебя по косточкам разобрало. Оно любит такое… городское. Мягкое.

Сани подпрыгнули на скрытом под снегом корне, и Агния больно ударилась плечом. Она замолчала, понимая, что в этом споре ей не победить.

Они ехали в тишине еще около часа. Агния начала проваливаться в тяжелую дрему, укачанная однообразным движением, когда лес внезапно расступился.

Впереди, на высоком холме, окруженном частоколом из вековых бревен, стояла застава.

«Кедровая Падь».

В университетских учебниках и официальных буклетах Горного Департамента это место описывалось как «оплот цивилизации на диком востоке». Белые стены из армированного бетона, сияющий купол магического щита, ровные ряды казарм и флаг Империи, гордо реющий на шпиле.

Реальность оказалась намного мрачнее и честнее.

Стены были черными от копоти и вечных морозов. Одна из сторожевых башен наполовину обвалилась, и её наспех подпирали сырыми, только что срубленными бревнами. Флаг, изорванный в мелкие клочья ветрами и временем, уныло висел на древке. Но самым жутким был купол.

Гордость имперской магомеханики – защитное поле, которое должно было обеспечивать внутри поселения вечное лето и безопасность.

Он не сиял. Он агонизировал. Сфера была полна трещин, похожих на разломы в толстом льду. Сквозь эти прорехи внутрь заставы свободно залетал снег и, что гораздо хуже, просачивались длинные, щупальцеобразные тени из леса. Купол издавал низкий, ноющий звук, от которого начинала болеть голова.

– Боже мой, – прошептала Агния, чувствуя профессиональный ужас. – Магический контур нарушен. Стабилизаторы работают на износ. Там же фон магии Нави должен быть смертельным для обычного человека!

– Ничего, живут как-то, – буркнул Игнат, направляя лошадей к массивным воротам. – Человек ко всему привыкает. Даже к смерти под боком.

Ворота со стоном открылись. Часовой, закутанный в столько слоев ветоши и меха, что напоминал стог сена, поднял фонарь.

– Кто там? Игнат, опять ты? Пустой?

– Не совсем, Кузьмич. Везу подарок из столицы. Ученую посылка. Говорит, инспектировать нас будет.

Часовой сплюнул и размашисто перекрестился.

– Ученую… Это хорошо. Книги у неё есть? Будет хоть чем печку растопить, когда дрова замерзнут.

Сани въехали во двор. Здесь царила странная, лихорадочная атмосфера. Люди с серыми, осунувшимися лицами перетаскивали ящики, кто-то чинил обломанный рычаг механического насоса, пахло гарью, дешевым алкоголем и какими-то резкими лекарствами. Никто не обращал на прибывшую Агнию внимания. Она чувствовала себя здесь чужеродным элементом, ярким пятном на фоне беспросветной серости.

Игнат остановил лошадей у приземистой избы, которая стояла чуть в стороне от основных строений, ближе к лесу. Изба выглядела странно: её наличники были покрыты такой сложной и мелкой резьбой, что она казалась живой – узоры шевелились, если на них не смотреть прямо. На коньке крыши сидела огромная, иссиня-черная ворона и пристально наблюдала за Агнией, склонив голову.

– Ну, приехали, – Игнат спрыгнул на снег, не предложив ей руки. – Вылезай, барыня. Добро пожаловать в «Кедровую Падь». Разувайся сразу за порогом, и, ради всего святого, ничего не трогай без спроса. Особенно кота.

– У вас есть кот? – тупо переспросила Агния, чувствуя, как от холода и усталости мысли превращаются в кисель.

– У нас есть Хозяин, – многозначительно ответил Игнат, открывая тяжелую дверь. – А уж в каком он сегодня настроении и чье обличие принял – это уж как повезет.

Он распахнул дверь, и из избы на Агнию пахнуло волной тепла, ароматом свежеиспеченного хлеба, сушеной полыни и… чем-то еще. Темным, древним и очень опасным, что заставило её сердце забиться быстрее.

Конец главы 2