Читать книгу Дом на краю леса - Группа авторов - Страница 3

Утром деревня проснулась раньше них.

Карина очнулась от странного ощущения, будто кто‑то смотрит ей в лицо. Открыла глаза – и тихо взвизгнула: над ней, заглянув в окно почти вплотную, нависла огромная коричневая морда.

С рогами.

– А‑а‑а! – вылетело у неё само.

Морда вздрогнула, хмыкнула и исчезла. За окном что‑то глухо боднуло стену, послышалось обиженное мычание.

– Что там у тебя? – Ева, растрёпанная и помятая, приподнялась на подушке, щурясь. – Конец света?

– Почти, – буркнула Карина, поднимаясь и выглядывая в окно.

На узкой полоске земли под окном мирно стояла корова. Огромная, рыжая, с белой звездочкой на лбу. Корова равнодушно жевала что‑то невидимое, но при этом смотрела на дом пристально и как будто с укором.

– Ба‑аб! – крикнула Карина. – У нас корова под окном!

– Не «корова», а Маня, – отозвалась бабушка с кухни. – Пусть стоит, ей можно. На улицу выходите, умываться! Вода – у колодца, полотенце – на гвозде. И не забудьте: сначала морда, потом тарелка.

Умывание холодной колодезной водой оказалось испытанием почти таким же суровым, как вчерашняя встреча с козой, но после него глаза раскрывались сами, а сонливость выветривалась.

Завтрак был таким, что городские завтраки нервно курили бы в сторонке: густая манная каша с маслом, сверху – комок варенья, хлеб, сметана в глубокой миске, бутыль молока, которое ещё вечером было внутри Звезды.

– Ба, а мы сегодня что будем делать? – спросила Ева, отодвигавшись от третьей по счёту ложки каши. – Тут… вообще что делают?

– Живут, – невозмутимо сказала бабушка. – Для начала – поедят. Потом пойдёте по деревне, посмотрите, кто ещё живой остался. Может, ребят найдёте. Тратить всё лето на сидение под моим кустом смородины я вам не позволю.

Перспективы «найти ребят» одинаково пугали и завораживали. Карина, доев, вытерла ложку о корочку хлеба и пошла искать кроссовки.

Деревня днём была совсем другой, чем вчера вечером. Светлая, шумная, с криками петухов и смехом, доносящимся из‑за плетней. Возле одного дома какой‑то мальчишка гонял мяч, возле другого – две девочки прыгали через верёвку, распевая про «серого волка».

– Мы что, просто… так пойдём? – шёпотом спросила Ева, вцепившись Карине в локоть. – Типа… всем скажем «здравствуйте, мы новые, играйте с нами»?

– Типа того, – так же шёпотом ответила Карина. – Только ты рот закрывай иногда. А то как начнёшь выдавать, что тут медведей нет, тебя же первой и съедят.

– Медведи не едят людей, – уверенно сказала Ева. – В зоопарке написано, что они все травоядные.

– В зоопарке, может, и так, – хмыкнула Карина. – А в лесу – как попадёшь.

Они уже почти дошли до маленького магазинчика, возле которого толпились тётки с сумками, когда сзади раздалось:

– Эй, городские!

Карина обернулась.

На заборе ближайшего двора сидел мальчишка. Рыжий. Настолько рыжий, что, казалось, солнце сперва ударило именно по его голове, а уже потом по остальным. Веснушки плавали у него по носу и щекам в таком количестве, что невозможно было сосчитать. На нём были шорты, футболка с выцветшей надписью и кеды, явно пережившие не одно поколение ног.

Он сидел, свесив одну ногу, и жевал травинку.

– Это вы к Лидке приехали? – уточнил он, не утруждая себя приветствием.

– К бабушке Лиде, – автоматически поправила Карина. – А ты кто?

– Я – Тима, – с достоинством представился он. – Тимофей Петров. Только если кто скажет «Тимоша» – у того будут проблемы.

Он посмотрел на них так серьёзно, что Ева поспешно спрятала за спиной уже открывшийся было рот.

– А вы как? – продолжал он.

– Карина, – ответила Карина. – Это Ева.

– Ева? – переспросил Тима. – Как праздник?

– Как что? – не поняла Ева.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Тима. – Фиг с ним, с праздником. Вы чего по деревне шляетесь?

– Нам бабушка сказала… – начала Ева.

– Нам бабушка сказала познакомиться с ребятами, – перебила Карина. – И вообще, мы гуляем. Можно?

Тима ещё секунду изучал их, потом широко ухмыльнулся.

– Можно, – великодушно разрешил он. – У нас тут сплошные деревенские, с ними скучно. Хотя… – Он вдруг наклонился и заорал в глубину двора: – Лер! Выходи! Тут новые!

Из дома почти сразу вышла девочка. Волосы заплетены в две тугие косы, на носу – очки в круглой оправе, которые, казалось, были чуть великоваты. В руках – книжка, раскрытая на середине. Она подошла к забору, договорила про себя последнюю строчку, закрыла книгу закладкой.

– Кто? – спросила она.

– Городские, – повторил Тима. – К Лидии. Ты же говорила, что у неё внучки маленькие были. Вот они и выросли.

Лера внимательно посмотрела на девочек поверх очков.

– Карина? – медленно спросила она. – Ты ведь приезжала, когда тебе было… лет пять или шесть.

– Десять, – поправила Карина. – Ну, сейчас десять. Тогда… да, где‑то так.

– А я тебя помню. – Лера вдруг улыбнулась – неожиданно тепло. – Ты ещё тогда по старому мосту первая побежала. Все боялись, а ты – нет.

Карина вдруг и правда вспомнила: дрожащие доски, чёрную воду внизу, бабушкин крик: «Карина, я тебя убью, если ты сейчас не вернёшься!». И смех – её собственный, звонкий и отчаянный.

– Это было давно, – пробормотала она, почему‑то немного смутившись.

– Зато верно, – сказала Лера. – А это? – Она кивнула на Еву.

– Это моя младшая сестра, – сказала Карина. – Ей шесть с половиной. Она уже умеет падать под козу.

– Очень смешно, – процедила Ева.

– Она городская до мозга костей, – добавила Карина. – Мультики, медведи – травоядные.

– Это научный факт, – вмешалась Ева, но никто её не услышал.

– Ясно, – кивнула Лера. – Ладно. Мы сейчас как раз думали, чем заняться. Пойдём на речку? Или в лес?

– В лес! – сразу же сказал Тима. – На речке сегодня Петька с братвой. Они опять будут показывать, кто круче, и брызгаться. Надоели.

– Если в лес, – задумчиво сказала Лера, – можно начать строить новый шалаш. Старый зимой завалило.

– Шалаш? – глаза Евы загорелись. – Прямо настоящий? Как дом?

– Ну, почти как дом, – с важностью сказал Тима. – Только круче. Потому что наш.

– А бабушка… – начала было Карина, вспоминая вчерашнее «далеко в лес не ходить».

– Бабушка Лида сама там детьми бегала, – махнул рукой Тима. – Там недалеко. Мы знаем тропу. Ну что, трусите?

Слово «трусите» сработало безотказно. Карина мгновенно почувствовала, как внутри поднимается знакомое упрямство.

– Никто не трусит, – холодно сказала она. – Пошли уже.

* * *

Лес начинался почти сразу за огородами, но по ощущениям это был другой мир. Тень от деревьев упала на них мягким ковром, воздух стал влажнее и холоднее. Солнце по‑прежнему было где‑то там, наверху, но сквозь листву пробивалось уже не огнём, а зелёными пятнами.

– Смотрите, – сказала Лера, показывая на землю. – Видите, мох? Здесь уже не просто опушка. Тут уже настоящий лес.

Ева послушно уставилась на мох, словно тот собирался с ней заговорить.

– А там кто живёт? – спросила она, указывая вглубь.

– Звери, – ответил Тима. – Лисы, зайцы, ежи. Лера скажет, кто ещё.

– Птицы, насекомые, грибы… – начала перечислять Лера. – Там, на болотце, ещё лягушки и стрекозы. А если повезёт, можно увидеть косулю. Но это вряд ли, вы шумите как трактор.

Ева обиженно захлопнула рот.

Тропа вела вглубь, вьясь между стволами. Где‑то вдали кукнула кукушка. Ветки слегка цеплялись за одежду, но лес не казался страшным – только большим и немного… настороженным.

– А ты не боишься? – тихо спросила Ева у Карины, когда Лера с Тимом чуть оторвались вперёд.

– Чего? – не поняла та.

– Ну… леса.

Карина задумалась.

– Не знаю, – сказала она честно. – Немного. Но интересно сильнее.

Лес пах сырой землёй, корой, прошлогодними листьями и чем‑то терпким, горьким – может быть, смолой. С каждым шагом город отдалялся всё дальше, будто остался не за огородом, а за тысячу километров.

– Вот тут, – объявил Тима, остановившись на небольшой поляне, где стволы деревьев расходились чуть шире, а на земле под ногами было меньше всего веток. – Точно здесь и построим. Видишь, какие берёзы? Как столбы. И кусты. Отличное место.

– А вдруг здесь уже кто‑то живёт? – озабоченно спросила Ева, оглядываясь.

– Кто? – фыркнул Тима. – Леший?

– Ну… – Ева смутилась. – А вдруг.

– Лешие – это сказки, – авторитетно сказала Лера. – Хотя… – Она прищурилась. – В некоторых местах говорят, что в лесу живут духи.

– Фу, опять ты со своими книжками, – отмахнулся Тима. – Духи, не духи… никто нам не мешает. Ладно, делимся: я – за палками, Карина – за сухим хворостом, Лера будет думать, как всё лучше построить, а мелкая… – он посмотрел на Еву, – будет носить, что получится.

– Я не мелкая, – автоматически откликнулась та. – Я могу тоже искать палки.

– Так и быть, – великодушно согласился Тима. – Только не заблудись. Лес у нас хоть и не тайга, но таких, как ты, ещё не завтракал.

Работа закипела. Тима тащил толстые ветки, бурча себе под нос, что одна он тут всё быстрее сделает. Карина с азартом собирала палки полегче, представляя, как у них получится настоящий дом с крышей и, может быть, с маленьким окошком. Лера, поставив книжку на пень, ходила вокруг, оценивая, как лучше закрепить «стены».

– Нужно, чтобы с одной стороны была опора, – объясняла она. – Вот, дерево. А с другой – вилка между стволами. Тогда ветки будут держаться. И крыша под наклоном, чтобы дождь стекал.

– Ты что, в книжке своей это читала? – тяжело дыша, спросил Тима, укладывая очередную «балку».

– В другой, – спокойно ответила Лера. – Про выживание в лесу.

– Ты готовишься к концу света? – с уважением уточнила Карина.

– Просто интересно, – пожала плечами Лера.

Все были заняты, и лес вокруг казался обычным фоном их игры. Птичий щебет, шорохи в кустах, редкое потрескивание – всё сливалось в один общий шум.

Карина в какой‑то момент выпрямилась, вытирая вспотевший лоб. Сердце стучало чаще обычного – от беготни и от того особенного восторга, когда у тебя под руками появляется *что‑то своё*.

И вдруг она почувствовала… взгляд.

Это было странно, почти физически: словно тонкая ниточка натянулась от кого‑то – к ней. Карина медленно огляделась.

Всё было по‑прежнему: берёзы, кусты, пятна света на мхе. Никаких волков, медведей, леших и чудовищ. Но в тишине вдруг стало слишком… тихо. Птицы, ещё минуту назад чирикавшие без умолку, будто разом замолкли.

– Эй, вы слышите? – прошептала Карина.

– Что? – отозвалась Лера, складывая ветки в импровизированную «крышу».

– Ничего.

Лера подняла голову.

– Ну да, – согласилась она. – Странно.

Тима в это время стоял в стороне, пытаясь привязать шнурок от кеда к одному из прутиков для «флага».

– А я ничего не слышал, – сказал он. – Кроме вашего шепота. Может, это ваши городские уши.

Карина уже подумала, что, может быть, и правда всё это ей показалось, как вдруг…

На ближайшем пеньке что‑то блеснуло. Совсем чуть-чуть – крошечным рубиновым искоркой.

– Смотрите, – сказала она, подходя ближе.

На пеньке лежала горсть малины. Ягоды были идеальными: крупными, плотными, ярко‑красными. Ни одной помятой, ни одной недозрелой. Как на картинке из книжки.

– Откуда? – удивилась Лера. – Тут же нет малинника рядом.

Они и правда никакого куста поблизости не видели. Только трава, да мох, да низкие, шершавые ветки.

– Может, птичка уронила, – предположил Тима, но даже он звучал не слишком уверенно. – Или… белка.

– Белки не едят малину, – машинально сказала Лера. – По крайней мере, я не читала об этом.

– Может, кто‑то оставил, – прошептала Ева, подходя ближе. – Ну… чтобы мы поели.

Она протянула руку к ягодам.

– Стой, – одновременно остановили её Карина и Лера.

– Чего вы? – обиделась Ева. – Они же красивые.

– Слишком красивые, – пробормотала Карина. – И… странно, что они просто так тут.

Она сама не понимала, почему вдруг встревожилась. Что такого – горсть малины на пеньке? Но внутри что‑то ворочалось, как маленький, непонятный страх.

– Может, это просто… подарок леса, – нерешительно сказала Лера. – Есть такая легенда. Что если приходишь в лес с добром, он тебе отвечает.

– Лес не отвечает, – фыркнул Тима, но к ягодам так и не притронулся. – Ладно, хотите – ешьте сами. Я лучше с козырька соскребу.

В итоге они решили малину… оставить. Просто так. Карина почему‑то почувствовала облегчение, когда они, немного поёживаясь, отошли от пенька.

Но ощущение чьего‑то взгляда на спине так просто не исчезло.