Читать книгу КоммунАллочка - Группа авторов - Страница 4

Подскочила в шесть утра от крика:

– Вася, Вася, прекрати! А ну, перестаньте драться! Вася!!! – проскрипел старческий голос.

Дальше звуки возьни, хрипы, хлопнувшая дверь и угроза:

– Я тебя зарежу!

Всё закончилось быстрее, чем обычно. Подобное стало привычным много лет назад. Просто раньше они ссорились не так часто и не угрожали друг другу расправой. Поняв, что продолжения прямо сейчас не будет, я выдохнула, вернулась в горизонтальное положение и натянула одеяло повыше. Холодно. Старые батареи давно пора менять. Ещё мама говорила об этом, а она уехала три года назад. Но у меня не было денег на это.

Согреться и уснуть не получилось. Встала, сделала зарядку и натянула на себя все тёплые шмотки, которые могла. Странная осень. Снега нет, температура плюсовая, но солнце при этом практически не грело. Даже на улице. Или из-за туч нам был незаметен смог, скрывающий город от солнечных лучей?

Руками обхватила кружку горячего чая. От приятного тепла, разбежавшегося по телу, вздрогнула. Стало хорошо. Пододвинула табуретку к окну и уставилась на дорогой жилой комплекс.

– Вы там не мёрзнете, да? И о краже соседских кабачков, наверное, задумываться не приходится, – прошептала я, сжимая пальцами кружку.

Меня искренне возмутила претензия Васи. Я ведь всё-таки ничего не сделала. Буквально. Сдержалась, хотя очень хотела. Потому что я на это не заработала и мне никто их не предлагал. Значит, не имела права. Лучше грызть сухари из старого хлеба, чем пойти на сделку с совестью. Взгляд снова вернулся на сбежавший из Дубая дом.

Интересно, какого это, когда все проблемы решаются деньгами, а не изворотливостью? Получится ли у меня заработать столько, чтобы не бояться кариеса? Будет ли у меня когда-нибудь настоящая кухня? И собственная входная дверь? Избавлюсь ли я от соседей алкоголиков или это мой личный бич до конца времён?

Всё зависело от меня. Пока оставалось только мечтать. Вспомнился вчерашний парень, спросивший про улыбку. Вот как он мог быть таким грустным? Пусть мельком, но я видела его квартиру. Современный ремонт, простор, хорошая одежда, возможность заказать готовую еду, а не покупать макароны по акции. Что такого случилось, что на нём два дня лица не было? Сложно представить.

В субботу пар не было. А значит, впереди весь день свободен. Для оплаты учёбы осталось всего восемь тысяч. Думая об этом скрестила пальцы и прикусила язык в надежде, что не случится никакого форс-мажора.

Когда согрелась, решила прогуляться. Спать пока не хотелось. Ближе к обеду лучше выйти на смену. Как раз люди попросыпаются, в магазин привезут свежую еду и я смогу подзаработать ещё чуть-чуть. В день обычно выходило от пятисот рублей до полутора тысяч. Я обязательно проверяла в приложении примерную сумму налогов и откладывала. Не хотелось в день прихода уведомления оказаться с пустым кошельком.

Вскипятила ещё раз чайник, пока переодевалась. Коробку чёрного чая удалось отхватить по акции в прошлом месяце. Оставалось ещё много. Заварила сразу термос и положила его в рюкзак. Хорошо бы поесть, но Света точно спит, а пользоваться кухней без спроса я не рисковала. Боялась напугать или разбудить Серёжку.

Плеер занял привычное место во внутреннем кармане. Наушники в ушах ощущались, как родные. В общем коридоре валялись осколки разбитого зелёного стекла. Пахло алкоголем. Дед из квартиры дебоширов переобувался, игнорируя учинённое его сыновьями свинство. Странно, что я не слышала момента, когда бутылка разбилась. Осторожно обошла неожиданные препятствия, не здороваясь с соседом, закрыла за собой дверь и спустилась. Внизу замерла напротив объявления о сборе собственников в два часа дня.

Вчера возвращалась уставшая и умудрилась не заметить. Внизу ручкой дописано: «Сколько теперь будем платить за квартиру???». Вчиталась в текст. Обещали поднятие коммунальных платежей. На собрании планировали обсуждать шлагбаум и камеры. Я хмыкнула. Какие камеры? Тут только голубей снимать. Больше нечего.

Я расстроилась. В квитанции обещали добавить ещё несколько пунктов, что значительно ударит по кошельку. Тем более, что ни я, ни другие собственники, не видели в этом смысла.

Пришлось выйти на улицу в плохом настроении. Маленький двор, в котором помещалось не больше десяти машин, видимо, являлся крайне интересным для преступников. Да тут ходить толком негде, что они собрались охранять? Я ускорилась, желая сменить картину и, соответственно, мысли.

Зашла за угол и поплелась вдоль сбежавшего из Дубая дома. Внезапно стало радостно, что у нас точно платежи меньше, чем у них. А это уже хорошо. Пока ждала зелёный сигнал светофора, в ногу что-то врезалось. Я опустила глаза и моментально забыла о плохом настроении.

– Привет! – пропищала я малышу корги.

Тот припал на передние лапки, привлекая к себе внимание. Я вытащила наушники из ушей. Любопытный щенок явно жаждал общения с кем-то, кроме своего угрюмого хозяина. Кстати о нём. Чуть более весёлый чем обычно молодой человек стоял в паре шагов от нас и слишком внимательно смотрел на меня.

– Мне становится неловко, что он на вас постоянно налетает, – сказал он, улыбнувшись одним уголком губ.

Я широко улыбнулась в ответ. Глаза парня распахнулись, будто он не ожидал этого. Взглядом спросив разрешения, я опустилась на корточки и принялась тискать маленького зверёныша.

– Просто он чувствует родственную душу, да, малыш? – сказала я не своим, слишком писклявым, голосом.

Щенок тявкнул в ответ, активно виляя хвостом. Он подставлял то голову, то шею, то бочок, непрестанно крутясь под моими руками. Мягкий тёплый язык облизал мне пальцы. Я засмеялась от того, с каким усердием он это делал.

– Или вы ему очень понравились, – внезапно добавил парень, приблизившись.

– Может, кто знает? Я бы не отказалась от переводчика с собачьего. Интересно, о чём они думают?

Я расхохоталась, когда коржик внезапно лёг и перевернулся на спинку, подставляя животик. Его явно хорошо кормили. Это было видно невооружённым взглядом. Возможно, даже слишком хорошо.

– М-м-м, скорее всего, в этой маленькой черепушке что-то типа: гладь, гладь, бежать, облизывать, еда, еда, еда, играть, играть. Я бы удивился признакам интеллекта.

– Ну, того, что вы перечислили, вполне достаточно для счастливой четырёхлапой жизни. Да, малыш?

Щеночек повизгивал под моими руками. Вот чего мне не хватало: неприкрытой радости.

– Я Юра. Вы же Алла?

Я удивлённо подняла на него глаза. Откуда ему известно моё имя?

– В приложении было написано, – сразу оправдался он.

– Точно. – Я улыбнулась. – Зовите меня Аллочка. Приятно познакомиться. Сомневаюсь, что я сильно младше, так что если удобно, можно на ты.

Мне не нравилось полное имя. Будто это добавляло лет двадцать возраста, если не тридцать и должность в бухгалтерии. Слишком серьёзное для такого человека, как я.

– Удобно. – Он мягко улыбнулся. Такие эмоции ему шли намного больше угрюмости. – Не против прогуляться? Кажется, тебе тоже не спится.

– Не против, но ему будто бы никуда не хочется идти.

Щенок в подтверждение гавкнул и облизал мой палец.

– Рано или поздно Гэтсби надоест или ты устанешь.

– Уже устала, если честно. – Я рассмеялась собственному откровению. Гладить щенка оказалось непросто. Он слишком активно вертелся, я тупо не успевала за ним. – А почему Гэтсби?

– Это моя любимая книга, – легко ответил Юра.

Я удивилась. История специфичная. Ещё более удивительно, что выбрал её человек, живущий явно сильно лучше среднего пласта населения.

– Интересный выбор. Никогда раньше лично не встречала человека, который среди миллионов книг назовёт любимой «Великого Гэтсби».

– Ни один другой роман не вызвал во мне столько эмоций. «Великий Гэтсби» написан потрясающим языком. Неповторимо красивая книга. А развитие персонажей? Они совершают по-настоящие глупые поступки и искренне удивляются, когда их действия не приводят ни к чему хорошему. Едко, цинично, жестоко. Там никто не счастлив и это слишком сильно пересекается с реальностью.

Пламенная речь удивила. Неужели, ему никто раньше не задавал вопрос о любимой книге, раз он так распалился? Из-за размышлений забыла, что гладила щенка. Тот недовольно тявкнул.

– А по мне она была… скучной. Как можно стремиться к подобной жизни? Я никогда не понимала персонажей.

– В этом и прелесть. Чтобы разгадать истинный смысл, приходится долго и упорно ковыряться. А у тебя есть любимая книга?

Его желание познакомиться настолько ближе казалось милым. И чуть-чуть странным, как и он сам.

– Наверное, нет. Мне нравится читать, но той самой, о которой хотелось бы говорить также воодушевлённо, я ещё не встречала.

– Значит, всё впереди?

Гэтсби отстал от меня и отвлёкся на ближайший голый куст. Мы с Юрой пошли за ним, не переставая болтать о всякой ерунде. В основном обсуждали учёбу. Он закончил универ в прошлом году и теперь работал в фирме своего отца. В свои двадцать три Юра успел облететь полмира.

Рассказы о путешествиях встрепенули меня. Добавила в мысленный список пункт: «Изучить, куда можно съездить с пустым кошельком». Хотелось после получения диплома и выходом на полноценную работу увидеть что-то ещё, кроме Екатеринбурга.

– А ты совсем нигде не была? – удивился Юра.

Я рассмеялась. Как же легко удивить человека с деньгами. Потянулась во внутренний карман и выключила плеер. Кажется, сегодня музыка мне не пригодится.

– Была, конечно. В Верхней Пышме.

Расстояние между городами меньше двадцати километров. В школе нас однажды отвезли туда на экскурсию в музей военной техники. Это было впечатляюще. Сейчас можно доехать и на трамвае, но мне не очень хотелось тратить свободное время на это.

– И всё?

– И всё.

Юра о чём-то задумался. Я решила, что это отличный шанс узнать действительно интересующую меня вещь.

– Почему ты был таким грустным?

Он посмотрел на меня ещё более удивлённо.

– Ты заметила?

Я рассмеялась, из-за чего Гэтсби вздрогнул. Судя по всему, вышло слишком громко.

– Это заметил бы любой. У тебя говорящая мимика, буквально открытая книга. Что у тебя случилось?

Юра замялся. Я же, видя его помрачневшее лицо, корила себя за любопытство. Любой имел право на грусть. И, тем более, на молчаливые страдания. Он же никому не мешал своей печалью.

– Просто… Жизнь кажется пустой. Пресной. Я будто живу по написанному кем-то сценарию. Причём, с самого рождения.

Забавно, что я называла пустым суп, а он – жизнь. Учитывая, сколько у него возможностей, чтобы она стала интереснее, звучало странно.

– А что ты сделал, чтобы разукрасить её? – вырвалось из меня раньше, чем я успела подумать.

Прикусила язык. Плохой вопрос. Как будто с претензией. Мне не хотелось грубить. Обычно люди страдали не от скуки, а из-за конкретных причин.

– Разукрасить? – Он нахмурился. – Когда я пожаловался психологу, мне посоветовали завести семью или, на край, собаку.

От услышанного я опешила. Если бы мне кто-то на жалобу про безденежье посоветовал уехать на вахту, я бы громко ругалась. Понятно, разные вещи, но смысл схожий.

– То есть, хочешь сказать, ты завёл целую собаку потому, что тебе посоветовали?

Юра кивнул. Потом посмотрел на Гэтсби, увлечённо грызущего палочку. Взгляд у него был больше вопросительный, чем тёплый.

– Мне сказали, животные дарят невероятное счастье. Я легко этому поверил: видел со стороны и не раз. По факту, он милый и прикольный, но ничего такого не дарит. Что бы я ни делал. Всё равно пресно.

Мои брови удивлённо поползли на лоб. Такого я точно не ожидала услышать. «Вот у людей проблемы», – подумала, пытаясь не дать эмоциям отразиться на лице.

– Мне сложно это понять, – призналась честно. – Гэтсби прекрасный пёс. Не имею представления, как он может не дарить счастье одним своим присутствием в жизни. Возможно, у тебя депрессия? Что говорит терапевт?

– Ничего толком не говорит. Это бесит.

– Может, нужно сменить психолога? Раз результата от ваших сеансов нет?

Говорить о подобном дико. Среди моих знакомых ни у кого не было денег на психолога. Но я слышала, что терапия многим помогала.

– Это уже пятый, – печально признался Юра.

Замолчали. В попытке хоть как-то исправить заварившуюся грустную кашу, достала термос.

– Иногда для решения проблем достаточно кружки горячего чая. Не против попробовать мой метод?

Он уставился на термос так, будто никогда такого не видел. Карие глаза прищурились, но Юра кивнул, молчаливо соглашаясь. Мы сели на скамейку, я раскрутила крышку, чтобы добыть вторую кружку, и разлила чай. Он получился сладким и крепким. Ровно таким, как мне всегда нравилось.

Юра сделал осторожный глоток, а потом круглыми глазами посмотрел на меня. Теперь пришёл мой черёд хмуриться.

– Чай с сахаром? – почти с ужасом спросил Юра.

Я расхохоталась от неподдельного страха на его лице. Коржик радостно запрыгал вокруг.

– Ага, а что, в твоём мире сахар под запретом?

– Нет, но… Это же вредно. – Юра почему-то покраснел.

– Не вреднее, чем хандрить в одиночестве. И вообще, хороший чай решил больше проблем, чем антидепрессанты. Но если противно, не пей.

Юра с сомнением крутил крышку от термоса, будто борясь с желанием выплеснуть его содержимое на землю. Потом, приняв волевое решение, поднёс его к губам и сделал маленький глоток. Потом ещё и ещё. В итоге, пришлось доливать. Дважды.

– И правда. Стало лучше, – признался он, едва заметно смутившись.

– Ну, вот. Теперь ты знаешь, что в моменты хандры нужно положить в чашку ложку сахара.

Он кивнул и сделал ещё один глоток. Мы оба смотрели на Гэтсби. Малыш лежал на брусчатке и увлечённо грыз палку. Это уже третья, умудрившаяся заинтересовать его за последние двадцать минут. Я почесала его между ушами, не сдерживая улыбки. Юра тоже потянулся к нему. На долю секунды в карих глазах что-то сверкнуло, когда мягкий розовый язык лизнул длинные тонкие пальцы. Кажется, между хозяином и питомцем только что изменились отношения. Я улыбнулась и отвела взгляд, оставляя таким образом их наедине.

Хорошее утро. Неожиданно тёплое, несмотря на ветер и серое небо без солнца. Чай приятной тяжестью осел в желудке. Скоро проснётся Света, и я смогу сварить себе макарон.