Читать книгу Дождь идет - Группа авторов - Страница 3

– Колбасы там не осталось? – первое, что она услышала утром. – И хлеба, – добавил Коля, отправляясь с чайником на общую кухню.

Кусочек колбаски у Юли имелся. Она поспешно сунула его в свою сумочку.

– Чай будешь? – предложил муж по возвращению.

– Ни за что! – категорично отрезала женщина, заканчивая собираться.

– Я дежурил! Ни на секунду не отходил! Кипяток чистый.

Заверения Николая оказались тщетны.

– Так что там на счет колбасы? – напомнил он.

– Мы вчера честно пополам разделили. Экономить надо было. В столовой поешь.

– Да в этом городе и столовых нормальных нет. Одни забегаловки питейные. Там дымно, душно и воняет. Мне, некурящему и непьющему, находиться в таких тавернах не резон.

– Какие мы нежные! – съязвила она, но не очень злобно. – Я побегу. Делов невпроворот.

– Давай. Начальница, – съязвил он в ответ, но с более обильным ядом в голосе.

В управлении она первым делом забежала в туалет провести гигиенические процедуры. Приводить себя в порядок по месту службы идея тоже так себе. Благо женщин в их заведении не так уж много, но однажды ее застукала одна из сотрудниц. Увидев наклонившуюся над раковиной Чижову с пеной изо рта, она подумала: бог знает что. Даже зубная щетка в руке у Юли не убавила степени ее удивления. Через минуту в сознании коллеги женского пола созрела какая-то отгадка, и она заговорщицки подмигнула.

– С утра рот полощешь?

Тогда у Юли настроение рухнуло в пропасть, но сегодня, освежившись, она почувствовала себя гораздо комфортнее. Тем более в своем отдельном кабинетике – это состояние умиротворения улучшилось втройне. Захотелось работать до зуда в ладонях. Чижова навела порядок в бумагах и принялась составлять план предстоящего расследования.

Стрельцов мелькнул не на долго и отправился за результатами экспертизы. Забытую плитку Чижова спрятала под стол подальше от глаз благодетеля. Хотя сложилось так, что в этот день Павел Степанович заглядывал редко. Документы с заключением экспертов принес сам Полетаев.

– Эдуард Борисович, вы лично будете контролировать мою работу? – съязвить достаточно борзо у Чижовой получилось кособоко.

– Пока начальник вашего отдела находится с ранением в больнице. Я вынужден контролировать вашу работу лично.

– А что с ним? – вновь не сдержала свой язычок строптивая подчиненная. – Бандитские пули?

– Комедий насмотрелись, дорогуша? – взгляд начальника стал совсем уничижительным, но все же он снизошел до минимального пояснения. – С дерева упал ваш непосредственный руководитель. На даче яблоки рвал придурок.

Начальник раздраженно бросил папку на стол.

– Итак, дорогая, я надеюсь, мы сумеем, наконец, расставить все точки препинания в наших делах земных и небесных.

На этот раз Чижова уже смолчала, потупив взор в крышку стола.

– Травмы погибшей девушки эксперты трактуют размыто, – продолжил Полетаев, усаживаясь на этот раз напротив своей визави. – Можно предположить и убийство, и несчастный случай. Ваш вердикт.

– Я ведь даже с материалами не ознакомилась.

– Ясно, – подполковник решительно встал на ноги. – Я уже звонил в прокуратуру. Скоро их сотрудник прибудет. Готовьтесь передать дело и поступить в его распоряжение. Я квалифицирую происшествие как убийство. А ведь я надеялся, что вы проявите себя побойчее, – добавил он, оглянувшись еще раз по пути на выход.

Чижова сжала руки в кулаки.

– Капец! – прорычала она, запоздало огрызнувшись вслед ушедшему антиподу порядочности. – Догадываюсь, где вы ожидали проявление моей бойкости.

По инерции она раскрыла полученную папку и стала читать опять глазами, полными соленой влаги. Неожиданно к ней явилась главный эксперт Зинаида Владимировна, которую все здесь, почти не таясь, называли: «наша Зинуля» по мотивам сериала «Следствие ведут знатоки». Эта псевдо Кибрит окончательно убила настроение Чижовой. Положив на стол полиэтиленовый пакет со вчерашним телефоном, она протянула акт заключения с такой ухмылкой: Мона Лиза отдыхает.

– Не стоило беспокоится, – угодливо засуетилась Юля. – Я бы сама зашла к вам в течении дня.

– Стоило, милочка, стоило, – загадочно заверила мадам и, еще раз состроив отвратительную гримасу, покинула помещение.

Ознакомившись с документом Чижова сразу же уяснила причину такого поведения более опытной коллеги. Телефон оказался игрушечным. Заключение о том, что отпечатки, обнаруженные на нем, в картотеке не числятся, выглядело как самая язвительная насмешка. На удивление, в этот раз предательские слезы уже не навернулись. Нервный импульс пробежал по всему телу женщины и привел его в состояние прочной упругости.

Следователя из прокуратуры она встретила, как сжатая пружина.

Им оказался мужчина лет 45-ти. Худощавый блондин в строгом костюме и с кожаной папкой в руке.

– Дождь идет на улице, – пояснил он, отряхиваясь от попавших на него капель. – Я надеюсь сюда не придет?

Чижова приготовилась к официозу, но вопрос визитера прозвучал как удар по голове.

– Куда сюда? – тупо переспросила она.

– Селезнев Николай Аркадьевич, – наконец додумался представиться вошедший. – Следователь прокуратуры.

– Юлия Васильевна, – покорно ответила хозяйка территории.

– Я надеюсь не придет? Еще раз спрашиваю, – мужчина вновь повторил свой дурацкий вопрос.

– Дождь ко мне в кабинет не придет, – робко ответила Юля, не на шутку опасаясь такого начала диалога.

Следователь прокуратуры что-то сообразил и добродушно улыбнулся.

– Вы новенькая? Это вашего начальника за глаза кличут «я надеюсь». Общаясь с ним, вы, вероятно, уже заметили, как часто он употребляет это выражение. Вы наблюдательная женщина, я надеюсь.

Чижова помимо воли рассмеялась.

– В ваших стенах я тоже становлюсь Полетаевым. Я надеюсь, не на долго, – последний раз скаламбурил прокурорский следователь и резко перешел к делу.

Он уселся напротив и забрал все папки, лежащие на столе, в свои руки. Пока он знакомился с их содержимым Чижова сидела молча.

– Что вы думаете по этому поводу? – через время ее новый руководитель обратился к женщине, похлопав по стопке полученных бумаг.

– Меня смущает след, который взяла ищейка, – Юля старалась отвечать неспеша, с расстановкой. – Получается, девушка среди ночи вышла из дома и прямиком проследовала на место своей гибели. Как зомби…

– Вы считаете, что собака шла по ее следу? Может, это путь убийцы.

– К дому своей жертвы?

– Не исключено, что от дома они шли вместе. Он вызвал ее среди ночи, а потом что-то произошло.

– Действительно, – сразу стушевалась Чижова, уже жалея о своих поспешных выводах.

Селезнев тоже, как будто разочаровавшись в собеседнице, засобирался.

– Все бумаги я забираю. Вам поручаю ознакомиться с кругом общения жертвы. Друзья, знакомые… Вы женщина у вас с несовершеннолетними лучше получится. Родственников я беру на себя.

– Капитан Стрельцов ищет контакты с посетителями кафе.

– Не возражаю. Хотя вашего коллегу у нас, скорее всего, заберут. В городе случилось еще одно резонансное преступление. Его тоже разрабатывает наша контора, но и ваши люди, я уверен, будут задействованы.

В комнату без стука заглянула какая-то сотрудница.

– Где крючок? – крикнула она с порога.

Чижова не успела ответить. Посетительница ойкнула и захлопнула дверь.

У следователя прокуратуры появилась возможность лишний раз проявить свою дедукцию:

– Наверное, здесь раньше находился кабинет завхоза. Про крючки какие-то спрашивают.

Чижова лишь пожала плечами, ожидая с тоской в глазах отбытие своего нового шефа восвояси. Но тот даже огласив свои фундаментальные распоряжения, уходить не спешил. Он осмотрелся вокруг оценивающим взглядом.

‒ Это «я надеюсь» определил вас в такие индивидуальные апартаменты?

– Да. Эдуард Борисович.

– Понятно, – многозначительно протянул мужчина. – И ключ у него личный имеется от этого будуара?

– Не знаю, – Юля вся сгруппировалась в попытке самообороны. – Ваши намеки неуместны. Я достойная женщина.

– И каков размер вашего достоинства? – Селезнев кивнул в сторону женской груди. – Четвертый?

– Третий, – женщина постаралась ответить выдержанно, хотя в мозгах у нее от скрытого возмущения прям кипело.

– Может, для карьеры и хватит, – съязвил Селезнев напоследок и тут же резко перестроил свое поведение на более доброжелательное.

Он неожиданно достал из внутреннего кармана пиджака маленькую плоскую фляжку и миролюбиво предложил:

– Ладно, давайте за знакомство. Закуска найдется?

Чижова на секунду растерялась, потом бросилась в нутро своей сумочки и достала из ее глубин кусочек колбасы.

‒ Вот, – продемонстрировала она свой запас.

– Оперативно, – хохотнул мужчина. – Все-таки с вас будет толк, и дорогу вы сможете прокладывать себе не только грудью.

– Но и колбасой, – ляпнула Юля, казалось бы, смешно, но ей почему-то хотелось плакать.

Не помог и глоток обжигающего коньяка.

Тут дверь в кабинет снова потревожили.

– Передайте крючку, чтобы зашел к Зиночке, – гаркнула какая-то женская особь в милицейской форме.

– Крючок то, оказывается, ходит, – шутливо констатировал Селезнев. – Значит, не завхозский он элемент.

– У меня уже голова кругом ходит, – искренне пожаловалась Чижова.

– Ну, тогда до свиданья.

Уходя, Селезнев положил на стол Чижовой листок бумаги.

– Вот вам мои ориентиры: номер кабинета и телефон. А это ваш мобильный? – узрел глазастый следователь игрушку в полиэтиленовом пакете.

‒ Это находка.

– С места преступления?

– Нет.

– Точно?

– Случайно на глаза попался.

Сказать о том, что аппарат ненастоящий, язык ее не повернулся.

– В обязанность правоохранительных органов входит возвращать гражданам утерянные вещи, – пробормотала Юля, когда Селезнев ушел окончательно.

Она не успела отдышаться, как появился Стрельцов.

– Меня здесь никто не спрашивал? – первым делом осведомился он.

Юля покачала головой.

– Припоздали, Павел Степанович, а то сразу бы вручили свои протоколы прокурорскому боссу.

– А вы что, сами не смогли?

– Я? Откуда они у меня?

– Как же так? Я именинницу ту, что из кафе, отыскал, а она сказала, что к ней из милиции уже приходили, и вашу фамилию назвала.

Чижова вытаращила глаза. У нее сложилось впечатление, что сегодня особи мужского пола явно сговорились против нее.

– Товарищ капитан, я сегодня из этого здания никуда не выходила. Бумаги в прокуратуру передавала.

Она интуитивно прикрыла ладошкой рот, подавляя в себе душок алкоголя, но предательски икнула.

Стрельцов не нашелся, что ответить.

– Мне, честно говоря, уже все равно, как вы будете выполнять свою работу. Отчитываться вам придется уже Селезневу, – вздохнула Чижова, с сожалением глядя на своего бывшего подчиненного.

Стрельцов в этот момент как-то резко сгорбился, как крючок, будто его дрыном огрели по спине.

– Тогда я пойду, – промямлил он, но в дверях оглянулся. – А можно?

Павел Степанович просительно кивнул в сторону стола.

– Телефончик внуку поиграться?

Чижова, не колеблясь, мотнула головой отрицательно.

– Не положено.

Когда она осталась одна, ей стало так неудобно перед коллегой. До боли в селезенке. Тем более нога ее непроизвольно наткнулась под столом на электрическую плитку, которую принес ей Стрельцов.

– Так крючок появился или нет? – через время к ней снова заглянула в кабинет очередная милиционерша.

–– Нет! – гаркнула Юля, окончательно потеряв благодушное рабочее настроение.

Отдельный кабинет не спасал от бесцеремонности некоторых сослуживцев. Личные апартаменты становятся крепостью лишь у того хозяина, реноме которого заставляет других шарахаться не только от него самого, но и от двери, за которой он восседает. Юлин статус пока что не имел такого веса. К ней и рыжий таракан мог войти без стука. Нарабатывать авторитет, когда тебя сняли со старшей группы, не дав пробыть там и дня, стало очень проблематично.

«Ладно, – решила она. – Сегодня пойду домой, а завтра к Селезневу. Пусть дает конкретное задание».

Когда Чижова вышла в коридор и стала запирать дверь в кабинет, то услышала у себя за спиной уже осточертевший ей вопрос:

– Вы передали крючку, чтобы он ко мне зашел?

Повернувшись, она увидела Зиночку, старшего эксперта. Она дернулась было нахамить в ответ, но вовремя сдержалась.

– Я не знаю кто это, – почти процедила она сквозь зубы.

– Не знаете? – Зиночка улыбнулась такой подленькой улыбкой, которую не смогла бы повторить даже великая лицедейка Кейт Бланшетт. – Значит, у вас все впереди, – бросила она напоследок загадочную фразу и грациозно продолжила свой путь по коридору.

Чижова с горькой завистью посмотрела вслед мадам, уже имеющей великий авторитет в этом учреждении. Окончательно ее душевное состояние подкосил дождь, который пустился, лишь только она шагнула на улицу. Пришлось пережидать под козырьком главного входа. Она чувствовала, что в этот момент напоминает собачонку в подворотне, но мокнуть, чтобы превратиться в еще более облезлую псину, никак не хотела. Она перебралась в тамбур, но и там выглядела не лучше. Тут она вспомнила, что опять забыла электрическую плитку и рванула обратно в свой кабинет. На обратном пути со стороны окошка дежурного она услышала контрольный в голову дебильным вопросом.

– Лиза, крючка не видела?

– Он, скорее всего, в кабинете у этой новенькой фифы. Фамилия ее как-то на «ж».

– За нее взялся?

– Не осадой, так измором…

Дальше Юля не стала прислушиваться и ожогом выскочила на улицу. Обсуждение ее личности было не совсем понятным, но неказистое словечко «фифа» больно обожгло слух.

– Ну что, Чижик, полетаем, – прошептала она сама себе, передвигаясь, как сомнамбула. – Лишь бы крылышки не намокли.

Дождь, как будто прочувствовав ее состояние, смилостивился и стих.

По возвращению в общагу ее аховое настроение не исчезло. Оно впилось в душу женщины мерзкими когтями. Муж Николай какого-то дьявола, опять оказался дома раньше нее. Она не понимала: радоваться этому или нет. Особенно сейчас, когда между ними действует договор: в семейных разговорах о делах ни слова. При их работе не сразу и сообразишь, на какую тему затеять беседу нейтрального содержания.

– Дождь уже не идет, – доложила она.

– Я в курсе, – ответил он без эмоций, лежа на кровати в одежде.

За это прегрешение следовало бы сделать ему нагоняй, но непонятная жалость к супругу вспенилась с глубин ее души.

– Я электрическую плитку достала. Подключишь?

– Разве это сложно? Сунь вилку в розетку.

– Ладно, – снова не стала злиться Юля.

– Я там пельменей купил. Сваришь?

– Конечно, сварю. Разве это сложно. Бросить пельмени в кастрюлю и все.

Тут же она осознала, что простотой в этом мероприятии совсем и не пахнет.

– А кастрюли у нас, оказывается, нет. Может, в чайнике попробовать?

– А что же тебе кастрюлю на службе не выдали? Кабинет выделили, уголовное дело поручили, электрическую плитку подогнали, а кастрюлю забыли. Как так? Полетаеву, этому бабнику, до конца не угодила?

Женщина поняла, что мужчина ее мечты сегодня опять не в духе, но продолжала стойко держаться миротворческой позиции, пустившись в нудные пояснения:

– Дело у меня забрали, а плитку мне одолжил капитан Стрельцов. По-дружески…

– Стрельцов? – вскинулся муж еще резче. – Про него говорят, что он тоже еще тот «ходок».

– И откуда тебе все известно? Ты же в прокуратуре служишь подальше от меня.

‒ Вот именно служба у меня такая: за вами мусорами наблюдать. Чтобы вы там не расслаблялись.

– А Селезнева из вашей конторы знаешь?

– Ты под него попала, что ли? Тот еще пропойца и юбочник. То-то я слышу: запашок от тебя соответствующий. Хорошо начинаете сотрудничество. Такими темпами вы с ним горы свернете. Всех мафиози пересажаете.

Юля, наконец, не выдержала и грохнула чайник, в который хотела набрать воды, об пол и легла на свою кровать, тоже не раздеваясь.

– Вари сам свои пельмени! – гаркнула она, отворачиваясь к стенке.

В ее мозгу все мысли клокотали лишь об одном: стоило ли менять место жительства, если семейные терки продолжаются.

– Мы же договорились о службе ни слова! – взвизгнула она на секунду развернувшись. – В том числе и о сотрудниках!

– Хорошо! Я понял! – сдался Николай. – Я понял, что дождь уже не идет. Будем говорить исключительно о погоде.

Николай встал на ноги и поднял чайник. Это Юля поняла по лязгу металлической крышки. Затем до нее донеслось бульканье жидкости из большой бутылки. Это был ее личный запас питьевой воды, она опять терпеливо промолчала. Затем чайник стал шумно закипать, и эти звуки окончательно усыпили женщину с расшатанным душевным состоянием.

Проснулась она уже не от звуков. Разбудили ее не уши, а ноздри. Комната наполнилась едким запахом дыма. Пришлось в спешном порядке протирать глаза. Задействовать, так сказать, третий парный орган. Источник гари в таком маленьком замкнутом помещении долго искать не пришлось. Горели пельмени в чайнике на электрической плитке. Кашевар мужского рода преспокойно спал, пуская пузыри. Управившись с пожарными делами, Юля открыла форточку и глянула на своего сожителя почти без тени осуждения.

– И все-таки я люблю этого мерзавца, – прошептала она.

Пельмени она спасла почти в самом начале их аутодафе, так что выбрасывать их не стала, а вывалила в одноразовую тарелку, которая завалялась у них на столе по какому-то случаю. Чайник пошла вымывать на общую кухню. Пересилила себя, пока муж дрыхнет. Бессонница сподвигла ее даже на первое посещение комендантского душа. Ей там очень даже понравилось. Стоя под приятными ласковыми струями воды, она позволила себе умиротвориться и повысить оценку собственного существования ближе к троечке.

Следующий отход ко сну она совершила уже по-настоящему, раздевшись и укрывшись одеялом.