Читать книгу Развод. Месть. Острее скальпеля - Группа авторов - Страница 1

Звук был первым, что пробилось сквозь пелену оцепенения. Сладострастный стон, который принадлежал… моему мужу, Антону.

Второй была вонь. Дешёвый мускусный парфюм, обожаемый Ксенией, смешался с запахом пота и чего-то ещё… греховно-интимного, превратившись в тошнотворный коктейль предательства. Я знала этот аромат, могла выделить из сотни других – сколько раз подруга оставляла его шлейф в моей машине, на диване в гостиной, за обеденным столом…

Ксюша жила недалеко от нас, в соседнем квартале снимала квартиру. «Будем как в американских фильмах, – смеялась она. – Забегать друг к другу за солью и вином».

Забежала. В постель к моему мужу.

Я застыла в дверном проёме нашей спальни, всё ещё сжимая в руке ключи от машины и посадочный талон. Самолёт из Екатеринбурга приземлился всего полтора часа назад. Я должна была вернуться завтра вечером – комиссия Минздрава затягивалась, проверяющие дотошно вникали в каждую мелочь. Но неожиданно всё закончилось раньше. «Поезжайте домой, Анастасия Васильевна, – сказал глава комиссии. – Вы блестяще защитили показатели вашей клиники. Главный врач может вами гордиться».

Главный врач. Мой супруг. Отправивший меня, своего заместителя, отдуваться за его управленческие косяки. «Настя, ты же знаешь, у тебя лучше получается с документами. И вообще, ты умеешь разговаривать с проверяющими». Я не умела. Я просто три ночи не спала, составляя презентации и отчёты, которые он должен был подготовить ещё месяц назад.

Мой муж и моя лучшая подруга. В моей постели. В моём доме. На простынях, которые я постирала перед отъездом, добавив кондиционер с ароматом лаванды.

Картинка отпечаталась в мозгу с фотографической чёткостью: сплетённые в страстном порыве обнажённые тела.

Сколько я стояла вот так? Секунду? Минуту? Время потеряло всякий смысл.

Вдруг в голове возникло яркое воспоминание – Ксюша плачет у меня на плече после второго развода: «Почему мне так не везёт?! Вот бы мне такого же мужика, как твой Антон!».

Дура. Какой слепой дурой я была.

– Не это, вовсе не это я ожидала застать по возвращении домой, – громко, чётко выговаривая каждое слово, сказала я и благоверный, как ошпаренный, откатился от любовницы.

Антон, главный врач областной клинической больницы, кандидат медицинских наук, уважаемый человек – бледный, с округлившимися глазами, судорожно натягивал на себя одеяло, словно трёхлетний ребёнок, пойманный за кражей конфет. Его волосы, обычно идеально уложенные, торчали во все стороны. На шее темнел свежий, алый засос. Я так не целовала его уже пару лет. Наш секс длился обычно минуты три, может, чуть дольше. Нам просто было некогда. И эта вечная усталость от дежурств, операций, бесконечных совещаний, накладывала отпечаток на наш брак…

А Ксения удивила… Ксения Жданова, моя свидетельница на свадьбе, та, которую я хотела сделать крёстной моего так и не родившегося ребёнка, смотрела на меня с вызовом. Её платиновые, блестящие волосы, разметались по моим шёлковым подушкам.

На лице теперь уже бывшей подруги застыла наглая, злая усмешка. Не стыд, не раскаяние. Усмешка победительницы.

– Настя? – голос Антона дрогнул. – Ты же… комиссия… ты должна была вернуться завтра…

– Ничего, милый, это хорошо, что Настюша приехала пораньше, – перебила его Ксю, – нет больше смысла скрывать от неё нашу любовь, – и довольно осклабилась.

Я едва не задохнулась! Вот это наглость!

Время замедлилось, сжалось, а потом взорвалось!

Я не помню, как пересекла комнату. В ушах зазвенело, мир сузился до одного-единственного желания: стереть эту ухмылку с её красивого лица. Ноги сами несли меня вперёд прямо по лежащей на полу одежде.

– Настя, подожди, это не то, что ты думаешь! – воскликнул Антоша, пытаясь покинуть кровать, чтобы преградить мне дорогу, но запутался в простыне.

Антоша. Он был Антошей лишь для меня. Для всех остальных – Антон Григорьевич Зверев, блестящий администратор, самый молодой главврач в области. А для меня Антоша, который до сих пор боялся вида крови, хотя был врачом, который пошёл в медицину только потому, что так хотели родители, который последний раз оперировал лет пять назад, сразу после защиты кандидатской.

Я буквально сама вручила ему должность главного врача. Я никогда ему об этом не рассказывала, но сначала предложение сделали мне… А я отказалась, лишь бы ему было хорошо. Идиотка.

Сейчас же я понимала, десять лет совместной жизни отправились коту под хвост, Антон одним махом перечеркнул вообще всё!

Отшвырнув его руку, я кинулась вперёд. В этот момент он для меня умер, стал никем. Пустым местом. Призраком. Ксения тоже вскочила, прикрывая наготу подушкой. Её глаза сверкнули торжеством. Я ожидала слёз, мольбы о прощении, хотя бы попытки оправдаться, чего угодно, но не этого. Не этой насмешки в ответ на мою боль. Она смотрела на меня, как на врага, посмевшего вторгнуться на её территорию.

И это дотла спалило последний предохранитель в моей душе!

– Не смей её трогать! – Антон снова попытался меня остановить, но запутался в простыне и чуть не упал.

Если бы бывшая подруга сдержала своё довольство, если бы опустила глаза, лживо заплакала, попыталась объясниться, я бы просто развернулась и ушла. Подала на развод, благо, дом уже выставлен на продажу, и начала жизнь сначала. Но это наглое, хамское поведение, эта ухмылка собственницы… Стерпеть подобное я не смогла.

Гнев, усталость, шок – всё это требовало выхода.

И я дала своим чувствам волю…

Подлетев к этой стерве, я вцепилась ей в волосы. Они оказались жесткими, ненатуральными на ощупь, я сжала пальцы так, что побелели костяшки, и с силой дернула их на себя. Ксюша взвизгнула, победная ухмылка исчезла с её лица, сменившись гримасой боли. В ответ она впилась в меня своими длинными ногтями, оставляя на моей коже отвратительные алые полосы. Мы покатились по полу в безобразном клубке: её обнажённое тело и моё в деловом костюме. Я ничего не видела сквозь красную пелену, застившую взор, только тянула и тянула, пока в кулаке не остался толстый, глянцевый клок платинового блонда.

– Моя волосы! – заорала Ксения. – Ты психованная сука!

Антон попытался нас разнять, но я оттолкнула его с неожиданной для себя силой. Резко отпрянув, я, тяжело дыша, встала на ноги. Блузка порвалась на плече. Ксения, рыдая, прижимала руки к голове, где на фоне её собственных, более тёмных корней, зияла уродливая проплешина. Антон продолжал что-то говорить, размахивая руками, пытаясь одновременно прикрыть и её, и себя.

– …это просто случилось… ты постоянно на работе… дежурства, операции… мы не специально… Ксю просто зашла кофе выпить…

Кофе. В моей постели. Замечательно.

Слова долетали обрывками. Я смотрела эту парочку и видела чужих людей. Когда это началось? Пока я сутками не выходила из операционной? Пока спасала его репутацию на министерских совещаниях? Пока писала за него отчёты?

Я посмотрела на трофей в своей руке. Искусственные, мертвые волосы. Такие же, как и вся их связь. Брезгливо бросив клок на пол, я произнесла ледяным, незнакомым самой себе голосом:

– Убирайтесь. Оба. Из моего дома.

Антон замер. Даже Ксения перестала всхлипывать и уставилась на меня.

– Настя, давай поговорим… – начал он.

– Вон, – отрезала я, – чтобы через пять минут духа вашего здесь не было!

Я не стала ждать. Мне нужно было выйти на свежий воздух. Мне не хватало кислорода. Развернувшись, пошла прочь из спальни, ставшей местом преступления, к широкой лестнице, ведущей на первый этаж. Я чувствовала себя опустошённой, но на удивление сильной. Я вышвырну их из своей жизни. Зачеркну и забуду как страшный сон. Я непременно выстою.

Подойдя к верхней ступеньке, хотела было начать спускаться, когда за спиной раздался пронзительный визг, в котором не было ни капли раскаяния, лишь животная, мелочная злоба.

– Ах ты тварь!!!

Толчок в спину был резким и неожиданным. Я не успела ни вскрикнуть, ни ухватиться за перила, ни увернуться.

– Я дофига денег отдала за эти волосы! – донёсся до меня яростный крик Ксюши.

А потом мир перевернулся. Потолок, стены, резные балясины перил – всё смешалось в безумном калейдоскопе. Тело ударилось о ступеньку, потом ещё раз, и ещё… Острая, невыносимая вспышка боли в спине затмила всё: обиду, гнев, унижение. Последним, что я почувствовала перед тем, как сознание ухнуло в вязкую, темную бездну, был глухой, влажный треск где-то внутри меня. А после наступила тишина.

Очнулась от топота и резко хлопнувшей двери.

С трудом разлепив веки, уставилась в потолок. Я не успела написать отчёт по итогам командировки. Завтра утром у меня две плановые операции. Петров не справится, у него руки дрожат после запоя. Придётся Михайлову звонить…

Какие странные мысли… А ещё эта боль… Она поначалу едва ощущалась, но с каждой секундой становилась всё сильнее, всё острее, вытеснив все глупые мысли, она заполнила собой всё пространство. Я глухо, протяжно застонала.

– Скорая? Да, быстрее! Моя жена упала с лестницы со второго этажа, – сквозь плывущее сознание, услышала я. – Адрес Коттеджный посёлок “Сосновый бор”, Лесная, дом 31…

Голос Антона дрожал. Я слышала в нём настоящий животный страх. Воспоминания о последних событиях начали возвращаться, добавляя к физическим страданиям, душевные.

Голова кружилась, я попыталась сосредоточиться на ощущениях, чтобы понять, где именно болит. А болело вообще всё, но больше всего… чуть выше поясницы…

– Настя? Настенька, ты меня слышишь? Не закрывай глаза! – лицо Антона появилось надо мной. Бледное, с капельками пота на лбу. – Где болит?

Где? Я попыталась шевельнуться, но… Боже! Я не чувствовала ничего ниже груди! Совсем. Будто меня разрезали пополам.

– Ноги, – прохрипела я. – Не чувствую их…

Его лицо стало ещё бледнее.

– Сколько пальцев?

– Три. Это спинной мозг. Грудной или поясничный отдел…

– Заткнись! – он почти кричал. – Не смей… Просто заткнись и лежи спокойно!

Лежи спокойно? Ха! Куда ж я денусь…

Где-то наверху всхлипывала Ксения.

– Я не хотела… Она первая набросилась. Мои волосы…

– Иди оденься и уходи! – рявкнул Антон. – Уйди, тебя тут не было!

Не было? Что он хочет сотворить? Он попытается скрыть её вину?

Эти мысли болезненным вихрем пронеслись в воспалённом, тонущем от боли, сознании.

– Скорая уже едет. Максимум десять минут. Всё будет хорошо. Ты слышишь? Всё будет хорошо.

Он врал. Мы оба это знали.