Читать книгу Ночи безумные. Русская любовная лирика XIX века - Группа авторов - Страница 3

Что есть любовь? Несвязный сон.

Сцепление очарований!

И ты в объятиях мечтаний

То издаешь унылый стон,

То дремлешь в сладком упоенье,

Кидаешь руки за мечтой

И оставляешь сновиденье

С больной, тяжелой головой.

Мне минуло шестнадцать лет,

     Но сердце было в воле;

Я думала: весь белый свет —

     Наш бор, поток и поле.

К нам юноша пришел в село:

     Кто он? отколь? не знаю —

Но все меня к нему влекло,

     Все мне твердило: знаю!

Его кудрявые власы

     Вкруг шеи обвивались,

Как мак сияет от росы,

     Сияли, рассыпались.

И взоры пламенны его

     Мне что-то изъясняли;

Мы не сказали ничего,

     Но уж друг друга знали.

Куда пойду – и он за мной.

     На долгую ль разлуку?

Не знаю! только он с тоской

     Безмолвно жал мне руку.

«Что хочешь ты? – спросила я, —

     Скажи, пастух унылый».

И с жаром обнял он меня

     И тихо назвал милой.

И мне б тогда его обнять!

     Но рук не поднимала,

На перси потупила взгляд,

     Краснела, трепетала.

Ни слова не сказала я;

За что ж ему сердиться?

Зачем покинул он меня?

И скоро ль возвратится?

Блеснет заря, и все в моем мечтаньи

            Лишь ты одна,

Лишь ты одна, когда поток в молчаньи

            Сребрит луна.

Я зрю тебя, когда летит с дороги

            И пыль и прах,

И с трепетом идет пришлец убогий

            В глухих лесах.

Мне слышится твой голос несравненный

            И в шуме вод;

Под вечер он к дубраве оживленной

            Меня зовет.

Я близ тебя; как не была б далеко,

            Ты все ж со мной.

Взошла луна. Когда б в сей тьме глубокой

            Я был с тобой!

Еще в начале мая

Тебе, Амур жестокий!

Я жертвенник поставил

В домашнем огороде

И розами и миртом

Обвил его, украсил.

Не каждое ли утро

С тех пор венок душистый

Носил тебе, как жертву?

А было все напрасно!

Уж сыплются метели

По обнаженным ветвям, —

Она ж ко мне сурова,

Как и в начале мая.

Когда, душа, просилась ты

     Погибнуть иль любить,

Когда желанья и мечты

     К тебе теснились жить,

Когда еще я не пил слез

     Из чаши бытия, —

Зачем тогда, в венке из роз,

     К теням не отбыл я!

Зачем вы начертались так

     На памяти моей,

Единый молодости знак,

Вы, песни прошлых дней!

     Я горько долы и леса

И милый взгляд забыл, —

     Зачем же ваши голоса

Мне слух мой сохранил!

Не возвратите счастья мне,

     Хоть дышит в вас оно!

С ним в промелькнувшей старине

     Простился я давно.

Не нарушайте ж, я молю,

     Вы сна души моей

И слова страшного: люблю

     Не повторяйте ей!

Воспламенить вас – труд напрасный,

Узнал по опыту я сам;

Вас боги создали прекрасной —

Хвала и честь за то богам.

Но вместе с прелестью опасной

Они холодность дали вам.

Я таю в грусти сладострастной,

А вы, назло моим мечтам,

Улыбкой платите неясной

Любви моей простым мольбам.

Я плыл один с прекрасною в гондоле,

Я не сводил с нее моих очей;

Я говорил в раздумье сладком с ней

Лишь о любви, лишь о моей неволе.

Брега цвели, пестрело жатвой поле,

С лугов бежал лепечущий ручей,

Все нежилось. – Почто ж в душе моей

Не радости, унынья было боле?

Что мне шептал ревнивый сердца глас?

Чего еще душе моей страшиться?

Иль всем моим надеждам не свершиться?

Иль и любовь польстила мне на час?

И мой удел, не осушая глаз,

Как сей поток, с роптанием сокрыться?

Не говори: любовь пройдет,

О том забыть твой друг желает;

В ее он вечность уповает,

Ей в жертву счастье отдает.

Зачем гасить душе моей

Едва блеснувшие желанья?

Хоть миг позволь мне без роптанья

Предаться нежности твоей.

За что страдать? Что мне в любви

Досталось от небес жестоких

Без горьких слез, без ран глубоких,

Без утомительной тоски?

Любви дни краткие даны,

Но мне не зреть ее остылой;

Я с ней умру, как звук унылый

Внезапно порванной струны.

Только узнал я тебя —

И трепетом сладким впервые

Сердце забилось во мне.

Сжала ты руку мою —

И жизнь, и все радости жизни

В жертву тебе я принес.

Ты мне сказала «люблю» —

И чистая радость слетела

В мрачную душу мою.

Молча гляжу на тебя, —

Нет слова все муки, все счастье

Выразить страсти моей.

Каждую светлую мысль,

Высокое каждое чувство

Ты зарождаешь в душе.

Соловей мой, соловей,

Голосистый соловей!

Ты куда, куда летишь,

Где всю ночку пропоешь?

Кто-то бедная, как я,

Ночь прослушает тебя,

Не смыкаючи очей,

Утопаючи в слезах?

Ты лети, мой соловей,

Хоть за тридевять земель,

Хоть за синие моря,

На чужие берега;

Побывай во всех страна́х,

В деревнях и в городах:

Не найти тебе нигде

Горемышнее меня.

У меня ли, у младой,

Дорог жемчуг на груди,

У меня ли, у младой,

Жар-колечко на руке,

У меня ли, у младой,

В сердце миленький дружок.

В день осенний на груди

Крупный жемчуг потускнел,

В зимню ночку на руке

Распаялося кольцо,

А как нынешней весной

Разлюбил меня милой.

Я ль от старого бежала,

В полночь травы собирала,

Травы с росами мешала,

Все о воле чаровала.

Птичке волю, сердцу волю!

Скоро ль буду я вдовою?..

Дайте, дайте погуляю,

Как та рыбка по Дунаю,

Как та рыбка с окунями,

Я, молодка, с молодцами,

Как та рыбка со плотвою,

Я с прилукой-красотою!

Я вечор в саду, младешенька, гуляла,

И я белую капусту поливала,

Со правой руки колечко потеряла;

Залилася я горючими слезами,

И за это меня матушка бранила:

«Стыдно плакать об колечке! – говорила. —

Я куплю тебе колечко золотое,

Я куплю тебе колечко с изумрудом».

Нет, нет, матушка, не надо никакого!

То колечко было друга дорогого;

Милый друг дал мне его на память.

Любовь милого дороже изумруда,

Любовь милого дороже всего света.

За что, за что ты отравила

Неисцелимо жизнь мою?

Ты как дитя мне говорила:

«Верь сердцу, я тебя люблю!»

И мне ль не верить? Я так много,

Так долго с пламенной душой

Страдал, гонимый жизнью строгой,

Далекий от семьи родной.

Мне ль хладным быть к любви 

       прекрасной?

О, я давно нуждался в ней!

Уж помнил я, как сон неясный,

И ласки матери моей.

И много ль жертв мне нужно было?

Будь непорочна, я просил,

Чтоб вечно я душой унылой

Тебя без ропота любил.