Читать книгу Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума - Группа авторов - Страница 17

Чтоб уха была по сердцу»

Вдоволь покатался Александр Сергеевич по России-матушке. Испытал на себе всю «прелесть» заезжих трактиров:

Пушкин на литературном обеде в книжной лавке А.Ф. Смирдина. 1832 г. Художник А. Брюллов

Но случались в пути и счастливые кулинарные открытия. Воспел поэт славные котлеты, что подавала в Торжке в своем трактире толстая и любезная хозяйка Дарья Пожарская.

Готовились котлеты из нежнейшего филе пулярки. К гарниру полагались зеленые овощи, и все блюдо перед подачей поливалось особым соусом: растопленное и доведенное до орехового цвета масло обильно сбрызгивали лимоном. По свидетельству современника, котлеты мадам Пожарской «понравились Государю Николаю Павловичу и вошли в моду. Мало-помалу слава пожарских котлет дошла до того, что сама Дарья уже нанимала с кухни графа Нессельроде поваров готовить их. Ловкая девка, толстая, рослая и себе на уме стала вхожа ко Двору…». Варила она к тому же и «славный квас».

О знаменитых котлетах Пушкин упоминает в письме к Соболевскому, где дружески наставляет приятеля, как легче и веселее преодолеть путь от Москвы до Новгорода:

«Во-первых, запасись вином, ибо порядочного нигде не найдешь. Потом на голос: «Жил да был петух индейской»

Много позже уже гурман Соболевский развивает «рыбную тему». «Привези-ко сушеных стерлядей, – просит он странствующего по волжским берегам друга, – это очень хорошо; да и балыков не мешало б. Все это завязать в рогожу и подвязать под коляску; нет никакой помехи…»

«Яжельбицы – первая станция после Валдая, – продолжает напутствие Пушкин. – В Валдае спроси, есть ли свежие сельди? если же нет

Гостиница Пожарского в Торжке. 1970-е гг. Фотография

На каждой станции советую из коляски выбрасывать пустую бутылку; таким образом ты будешь иметь от скуки какое-нибудь занятие».

«Я музу резвую привел». 1928–1933 гг.

Художник Н. Кузьмин. Иллюстрация к «Евгению Онегину»

Советы путешественнику от Пушкина не устарели и по сей день. Но главное в них – поэтический рецепт. К слову, «Шабли», без чего настоящую уху из форели не сварить, одно из лучших белых французских вин, – прозрачное, крепкое и быстро пьянящее.

В дальних странствиях Пушкин довольствовался пищей, экзотической для европейца. Незабываемы гастрономические впечатления, «вынесенные» из арзрумского похода:

«В котле варился чай с бараньим жиром и солью. Она (калмычка) предложила мне свой ковшик. Я не хотел отказаться и хлебнул, стараясь не перевести духа. Не думаю, чтобы другая народная кухня могла произвести что-нибудь гаже. Я попросил чем-нибудь это заесть. Мне дали кусочек сушеной кобылятины; я был и тому рад».

«За обедом запивали мы азиатский шашлык английским пивом и шампанским, застывшим в снегах таврийских».

«На половине дороги, в армянской деревне, выстроенной в горах на берегу речки, вместо обеда съел я проклятый чурек, армянский хлеб, испеченный в виде лепешки пополам с золою, о котором так тужили турецкие пленники в Дариальском ущелии. Дорого бы я дал за кусок русского черного хлеба, который был им так противен».

Правда, позднее Пушкин иначе отзовется об армянской кухне: отведав баранины с луком, приготовленной старухой армянкой, он назовет жаркое «верхом поваренного искусства»!

А в Уральске войсковой атаман и казаки славно принимали именитого гостя: дали в честь поэта два обеда, пили за его здоровье. На берегу бывшего Яика казаки угощали гостя свежей икрой из пойманных при нем же осетров, – чем и заслужили похвалу поэта.

Расхожую истину, что желудок якобы добра не помнит, Александр Сергеевич отвергал. Более того, уверял: «Желудок просвещенного человека имеет лучшие качества доброго сердца: чувствительность и благодарность».