Читать книгу В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле - Группа авторов - Страница 10

В год моего прихода в ИГАНе во главе отдела климатологии и гидрологии стоял проф. Борис Львович Дзердзеевский (см. посвященный ему отдельный очерк № 3.11). Он бессменно руководил нами 20 лет. В отношениях с сотрудниками отдела Б.Л. всегда сохранял дистанцию. И в этом большую роль играла форма обращения: только по имени и отчеству и всегда на «Вы». Иногда сотрудники позволяли себе критиковать Б.Л., но только за дверью кабинета. А так он оставался авторитетом для всех и вызывал только уважение.

Мое первое знакомство с Б.Л. относится к студенческому времени, когда он нам читал на кафедре геофака МГУ курс «Синоптическая метеорология». Он произвел на нас сильное впечатление: высокий, стройный, одетый в английском стиле – строго и элегантно – он имел западноевропейский вид. Маленькая острая бородка придавала ему аристократичность. В среде полярников его называли «Мефистофель». Он также оставался для нас примером воспитания в традициях старой школы.

Может быть здесь будет уместным привести некоторые факты в подтверждение сказанного. В 60-е годы Б.Л. был в числе делегатов, приглашенных Американской Академией Наук в Штаты. При встрече Бориса Львовича ошибочно принимают, вместо акад. И. П. Герасимова, за главу делегации. Замешательство быстро разъяснилось, но И. П. Герасимов не мог забыть, что вид Б.Л. был более внушительным, чем его. Еще одна деталь. В общении, на приемах нам было не всегда легко ориентироваться в тонкостях этикета. Исключением был Б.Л., светски воспитанный, у которого в таких ситуациях проблем не было. Еще один момент, связанный все с тем же посещением Америки. В это время по всей нашей стране звучит призыв: «Догнать и перегнать Америку»! Сколько это породило анекдотов! На Ученом совете выступает с впечатлением от поездки уважаемый д.г.н. В. П. Гричук. Он сказал искренне: «Чтобы нам догнать Америку надо лет 200–300». Высказывание было смелое на фоне Хрущевского призыва. Б.Л. был большим дипломатом и политиком и подобную неосторожность не допустил.

Научные труды Б. Л. Дзердзеевского оформились не в тома, а составили всего лишь одну книгу «Избранные труды» на 200 стр. Но это совсем не показатель масштабов деятельности ученого. Б.Л. был, несмотря на свою сдержанность, большим энтузиастом и увлеченным человеком. С молодости интересовался астрономией, позднее космосом, но приоритетом оставался «воздушный океан», с которым был связан и глубоко ему предан на всю жизнь. «Воздушный океан», так называется его научно-популярная книга, в которой изложены понятно и доступно сложные процессы и явления в окружающей нас атмосфере Земли.

Свою научную карьеру Б.Л. начал с самой низкой ступени, как организатор метеорологической станции и наблюдатель на ней. С этой станцией связано начало организации широкой метеорологической сети на Украине. В это время окончательно оформляется направление деятельности Б. Л. Этому способствуют не только его личные качества талантливого исследователя, но и окружение – работа с известными метеорологами в УКРМЕТ (Украинская метеорологическая служба).

Дальнейший путь Б.Л. пролегал из Киева через Западно-Сибирское Бюро Погоды и Магнитно-метеорологическую обсерваторию в г. Иркутске и завершился в Москве. Он – сотрудник и Ученый секретарь Центрального Бюро Погоды (ЦБП), а также секретарь редакции нового «Журнала Геофизики».

Это были годы становления в СССР Службы погоды. Б. Л. Дзердзеевский организовывает синоптические курсы и приглашает руководить ими известного специалиста из Норвегии Т. Бержерона. В основу учебного курса по синоптической метеорологии кладется книга Бержерона «Трехмерно-связный синоптический анализ» в талантливом переводе Бориса Львовича с немецкого языка.

В это время у Б.Л. зарождается идея разработки методов прогноза на дальнюю перспективу. Уже тогда среди специалистов существовало мнение, что главная «кухня погоды» – Арктика. Эта гипотеза, естественно привлекает внимание Б. Л. Он переходит в Арктический отдел Гидрометеорологической службы, тут же преобразованной в Отдел службы погоды Главного управления Северного морского пути. Здесь был центр невиданных до сих пор масштабов исследовательских работ по всестороннему освоению природы Арктического бассейна.

«Золотой век» – так определяют этот период в истории освоения районов высоких широт Северного полушария. Для этих целей выделяются колоссальные средства. Б.Л. – руководитель и главный синоптик группы прогноза. Они обслуживают все летные и морские экспедиции. Не один раз Б.Л. проводит месяцы на зимовках в Арктике. Не раз принимал личное участие в экспедициях: в Карском море (1935), в составе летного отряда Водопьянова (1937–1938), в поисках неожиданно исчезнувшего над Северным полюсом самолета Леваневского. Осуществляется героический перелет Водопьянова (1937) впервые через Северный полюс в Америку и беспосадочный перелет Чкалова (1937). Эти перелеты положили начало воздушных сообщений через Полюс между континентами Европа-Америка. Сейчас все это уже забыто. К сожалению, отдельные очерки об этих событиях, о легендарных именах непросто найти даже в новом Географическом словаре.

Кульминацией Полярной эпохи, конечно, был 1937 г. – высадка на ледяном поле вблизи Северного полюса научной группы во главе с И. Д. Папаниным, определяемый теперь как «Северный Полюс-1» (СП-1). Жизнь на льдине в течение 10 месяцев (V/1937–II/1938) – это был подвиг во имя науки.

Б. Л. Дзердзеевский – главный синоптик этой дрейфующей экспедиции. Он находится на о. Рудольфа, самом северном острове Земли Франца Иосифа, ближайшем к Северному полюсу (82° с.ш.). Находясь месяцами на ст. Диксон, в бухте Тикси, на о. Рудольфа, Б.Л. лично ощущал капризы арктической погоды. Дрейфующая станция 1937–1938 гг., конечно, тоже давала уникальный материал. Обобщая и анализируя все имеющиеся данные, Б.Л. дает свою интерпретацию развития атмосферных процессов и приходит к революционному выводу: «Арктика не есть кухня погоды». Гипотеза постоянного антициклона над Центральным Полярным бассейном не подтверждается. Здесь также имеет место активная циклоническая деятельность. Циркуляция в Арктике – это лишь часть единого механизма атмосферной циркуляции, охватывающей все Северное полушарие. Это был важный итог первого этапа научных обобщений. Он представлял фактически «ядро» его будущих разработок. Работа была отмечена самой высокой оценкой – Государственной (Сталинской) премией. Второй раз Б.Л. становится лауреатом Государственной премии в 1950 г. Тема нам остается неизвестной, но можно предположить, что она была связана с исследованиями высоких слоев атмосферы в связи с началом атомных испытаний.

Б. Л. Дзердзеевский обладал не только талантом исследователя с острым аналитическим умом и интуицией, но и большими научно-организационными способностями. Это подтверждается всей его творческой деятельностью на Украине, в Западной Сибири, в Москве, в Арктике, Антарктиде, и, наконец, в Академии наук – в Институте географии и Междуведомственном геофизическом комитете.

Сегодня все это уже ушло в прошлое. Однако имя Бориса Львовича Дзердзеевского осталось в истории науки, по меньшей мере, как автора первой типизации крупномасштабных процессов в атмосфере Северного полушария. Вспоминаю, как Б.Л. после нескольких дней пребывания на больничном, положил на стол небольшую по объему рукопись «Циркуляционные механизмы в атмосфере Северного полушария в XX столетии». Монография была написана, как говорят, «на одном дыхании».

Сегодня типизация Б. Л. Дзердзеевского – это классика. Она завоевала признание и право на свое дальнейшее существование. До сегодняшнего дня продолжается работа по составлению Календаря последовательной смены типовых макропроцессов в атмосфере Северного полушария. Она охватывает период более 100 лет. Она «живет», широко используется как основа методики в изучении закономерностей в многолетнем развитии циркуляции Северного полушария, в разработке долгосрочных и сверхдолгосрочных прогнозов. Более того, применяется в выявлении климатических изменений, а также сопряженных с ними других компонентов географической среды. Много идей принадлежит Б.Л. в изучении климатов прошлого. Несомненно, они сейчас особенно актуальны и нашли бы свое применение в решении стоящей сейчас особенно остро проблемы изменений климата. Сегодня эта проблема вышла на государственный уровень, о котором говорил и мечтал несколько десятилетий назад профессор Б. Л. Дзердзеевский.

Неожиданный его уход – это большая потеря для науки. Для нас эта потеря вообще осталась невосполнимой. Никто не мог так блестяще излагать суть, значение и перспективы изучения изменений планетарной циркуляции и климата.

Если вспомнить его общение с нами, своими сотрудниками, то он оставался образцом, прежде всего, высокой культуры, внутренней и внешней. Был такой курьез с супругой Б.Л. – Валентиной Владимировной Дзердзеевской – и связано это было с их интеллигентностью. Рассказывал это мне лично, пока шло заседание Специализированного совета, Григорий Александрович Авсюк. Этот случай можно понять, если знать ситуацию с квартирными проблемами в Москве в то время и вообще при социализме. Долгие годы супруги Дзердзеевские жили на улице Чкалова, около Курского вокзала, в доме Полярников. В 60-е годы они переезжают в новый академический дом на ул. Губкина, в двухкомнатную квартиру. После ухода Бориса Львовича из жизни квартира для его супруги стала большой. Если понимать психологию истинного интеллигента, то ее приход в жилищный отдел Академии наук с просьбой выделить взамен двухкомнатной квартиры однокомнатную квартиру, выглядит совершенно нормально. Но для большинства советских людей это было крайне непонятно. Так просто с такими квартирами не расставались! Ее просьба привела в недоумение членов жилищной Комиссии. С такими просьбами никто еще не обращался. Находили обычно выгодный (конечно денежный) обмен. Квартиру ей выделили на той же ул. Губкина в академическом 14-этажном доме.

Личность Бориса Львовича была яркой не только в Академии наук, но и в среде тех ученых, которые даже в самой малой степени касались Арктики, Антарктики и вообще исследований циркуляции атмосферы и климата Северного полушария. Поэтому, когда возникла проблема с местом захоронения, пришлось обратиться к Ивану Дмитриевичу Папанину.

Личность И. Д. Папанина – легендарная, а в Академии он возглавлял отдел морских экспедиций и обладал неограниченными возможностями. Мы обратились к Папанину с указанной просьбой в марте 1972 г. Мы не смогли найти семейное захоронение Б.Л. на Ваганьковском кладбище. Моссовет не давал разрешение на место в пределах г. Москвы. Вот тогда и решили обратиться к И. Д. Папанину.

Л. М. Ананьева с другими «делегатами» была в кабинете И. Д. Папанина и потом передала весь диалог, который состоялся с канцелярией Моссовета. Председателем Моссовета в то время был Гришин. Форма разговора была сама по себе интересной. И. Д. Папанин поднимает трубку и спрашивает: «Хозяин дома?» Секретарь, естественно, ошеломлена. Оторопевшая, молча, кладет трубку. Тогда Папанин говорит: «Ну, стервочка, тебе здесь не работать!» Снова поднимает трубку и начинает с представления своего положения и перечисления всех своих заслуг перед Отечеством. Тут же соединяют с Гришиным. И. Д. Папанин называет повод, в ответ Гришин спрашивает: «Он академик?» Ответ: «Нет! Больше академика!» Все, вопрос был решен положительно.